Приглашение в Золотой Город

Золотой Город

В седьмой день рождения Тани прадедушка Наум подарил ей сидур (молитвенник) в старинной обложке из дерева оливы, который его отец приобрел почти сто лет назад во время паломничества из Белоруссии в Палестину. Протягивая сидур девочке, он сказал такие странные слова:

— Ты еврейка, и у тебя есть Святая Земля. А книжку эту — храни. Пригодится. Только не показывай никому.

Что такое «еврейка» — Таня примерно представляла себе, но…

— Дедушка, а что это — Святая Земля?

Прадедушка Наум подумал немного и, глядя поверх Таниной головы, сказал:

— Это далекая страна, где все люди — братья и сестры, где тебя никто никогда не будет дразнить. Там тебя будут звать — Тирца. Еще там всегда тепло, деревья цветут круглый год… А прямо посередине этой Земли стоит Золотой Город.

— Золотой? — ахнула Таня.

— Да, прекраснейший Золотой Город, окруженный высокой стеной.

Таня положила сидур под подушку и пять лет держала его там. Прадедушка вскоре заболел, слёг и умер, не дожив до весны. Таня так хотела его расспросить: что за Земля, почему Тирца, что написано в этой странной книжке с непонятными буквами… Не успела.

После похорон деда Наума неведомый Золотой Город начал являться Тане во снах. Один и тот же сон повторялся сотни раз: она видит себя идущей по узкому мосту к Золотому Городу, а потом слышит голос с неба: «Если ты будешь смотреть только на свет, исходящий от Золотого Города, ты попадешь в Золотой Город».

Но пока она идет по мосту, она начинает слышать другие голоса, исходящие из-под моста. А под мостом — красивые люди, одетые в нарядную одежду, поют веселые песни, зовут ее к себе, вниз — и когда она поворачивается к ним, чтобы спуститься, она падает с моста и оказывается в большом гулком помещении, вроде пустого универсама — и никаких людей, никаких песен…

Просыпаясь, Таня всё думала, что значит ее сон — но ничего не понимала. Тогда она вздыхала и ставила заслушанную до царапин пластинку «Аквариума», чтобы снова услышать про Золотой Город с «прозрачными воротами и яркою звездой» и вспомнить прадедушку…

Однажды, когда Тане было двенадцать лет, родители объявили, что нашли квартиру по обмену в соседнем городе, и теперь папе не нужно будет каждое утро трястись полчаса в автобусе, чтобы попасть на работу. Таня любила свою квартиру, разлапистую ёлку, протягивающую ей свои иголки прямо в окно, любила тихий двор с облезлой горкой — и не могла себе представить, чтобы можно было жить где-то еще.

— Ну, вы-то, может, и переезжаете, а я нет! — с вызовом бросила она родителям и заперлась в комнате.

— Насильно её что ли, перевозить? — озадаченно повернулась мама к отцу.

— Объясним, поймет, не маленькая…

Следующие две недели прошли в таких жестких перепалках по поводу переезда, что родители отступились от Тани. Просто отец договорился с приятелем и ночью, взяв крепко спящую дочь на руки, положил ее в машину, укрыл пледом и перевез на новое место. На следующее утро потрясенная Таня проснулась на своем продавленном диванчике, в окружении своих книг и вещей — но в совершенно незнакомой квартире.

Разозлившись, Таня оседлала велосипед и гнала его по шоссе часа полтора, пока не добралась до своего старого дома. И что же? В голых незавешанных окнах ее квартиры мелькали чужие лица, а грузчики таскали на второй этаж тумбочки и матрасы. Два незнакомых мальчика, тихо переговариваясь, с видимым неудовольствием оглядывали маленький дворик и грязную распахнутую дверь подъезда.

Таня некоторое время смотрела на них, «захватчиков» ее дома, потом села на велосипед и, еле различая дорогу сквозь слезы, с трудом крутя тяжелые педали одеревеневшими ногами, поехала прочь — привыкать к новой квартире.

«Красивые люди»

Началась новая жизнь. Сидур из-под подушки пропал бесследно. Таня поискала его, поискала — и бросила. И без того было много забот: новая школа, новая друзья, новые моды. «Аквариум» — для хлюпиков, а вот Бон Джови — это да!..

Воспоминания о прадедушке размывались вместе с мечтами о Золотом Городе. Небесный голос, зовущий к его свету, был заглушен призывом «красивых людей». «Железный занавес» рухнул, и мир их провинциального городка наводнился яркой одеждой, громкой музыкой, невиданной раньше едой. Жизнь менялась необратимо, и Золотому Городу в ней не было места — даже во снах.

Закончив школу, Таня уехала учиться в Москву. Соседка по общежитию во время очередных посиделок с вином и разговорами до утра, неожиданно сказала:

— А я всегда знала, что ты еврейка. Я заметила, у евреев глаза другие. Ты знаешь Сашу со второго курса? Он не тут живет, а квартиру снимает в Черемушках. Вот у него такое же выражение глаз. Тебе обязательно надо с ним познакомиться.

Саша оказался высоким и симпатичным голубоглазым блондином, который узнал, что он еврей, только в прошлую новогоднюю ночь, когда кто-то из гостей пошутил что-то насчет евреев, и Саша засмеялся, а его мать вдруг одернула его: «Не смейся. Ты тоже еврей».

Таня и Саша начали встречаться, с каждым днем обнаруживая всё больше общего. Однажды они заговорили о детстве, и Саша сказал, что вырос в маленьком городке З. Таня была поражена:

— Да я там родилась! И жила до двенадцати лет! На какой ты улице?

— На Колхозной, дом 12, квартира 5. А ты?

Таня молчала. Саша хохотнул:

— Ты что, забыла, как твоя улица называется?

— Нет, не забыла. У тебя есть брат?

— Есть брат, Валера, на два года меня младше, он еще в школе учится, а что?

Да, действительно — а что? Может ли такое быть, что шесть лет назад Таня приехала на велосипеде к своему дому на Колхозной и увидела там Сашу и Валеру, «завоевателей» ее квартиры, а потом в слезах два часа ехала обратно, в чужой для нее город?

— Погоди-погоди… Так это была твоя книжка? Маленькая такая, в деревянной обложке? Помню, папа пытался отдать ее твоим родителям, но они сказали, что никаких книг не оставляли…

Так сидур нежданно-негаданно вернулся к Тане.

Свадьба в месяце Ав

Через несколько месяцев Саша сделал Тане предложение. Таня с радостью его приняла, родители были не против. Свадьбу решили праздновать летом, выбрали в загсе дату и стали готовиться.

Утром в день своей свадьбы Таня проснулась в настроении, далеком от праздничного. Она смотрела на белое кружевное платье, висящее прямо перед ее глазами, и вспоминала подробности ужасного сна. В первый раз за много лет ей снова снился Золотой Город, но на этот раз город был охвачен пожаром. В дыму ничего невозможно было рассмотреть, только слышались крики и стоны его жителей…

Таня нацепила халат и, не отвечая на вопросы соседок по комнате, бросилась к консьержке, вниз, звонить Саше:

— Мы не можем пожениться сегодня. Я не знаю почему, но это невозможно… Да, приезжай, конечно.

В гадалок и прочих экстрасенсов Саша не верил, зато верил в интуицию своей невесты, поэтому решил, что нужно найти человека, который скажет им, что может значить такой сон. Но где его найти? Не в церковь же идти — они не крещеные…

— Стоп! Конечно, не в церковь! Пошли в синагогу!

В синагоге на улице Архипова было тихо. Саше и Тане даже показалось, что там вообще нет людей, но охранник на их вопрос: «Где мы можем найти раввина?» — ответил: «Все раввины в молельном зале, прямо и по лестнице наверх». Саша и Таня переглянулись: неловко как-то. Саша сказал:

— Будьте добры, вы не могли бы вызвать раввина сюда? У нас очень срочное и важное дело.

— К кому дело-то? Фамилия как раввина? — начал было охранник, но, взглянув в Танины глаза, кивнул:

— Ясно. Ждите тут.

Завидев идущего по коридору человека в длинном пиджаке и неподходящих к костюму сине-белых кроссовках, Таня бросилась к нему и выпалила:

— Почему мы не можем сегодня пожениться?!

Раввин посмотрел на нее и подошедшего поближе Сашу и тихо ответил:

— Потому что сегодня Тиша бе-Ав, день, когда Святой Храм в Иерусалиме был сожжен. Это день траура и поста для евреев.

Эту новость надо было осознать — хорошая она или плохая? Таня чуть было не вышла замуж в самый неподходящий для торжеств день, но эта мысль ее не терзала — ведь не вышла же! Зато теперь наконец прадедушкин Золотой Город, город её снов, обрел имя: Иерусалим! Внезапно стал проясняться смысл всех её снов…

Свадьбу не просто перенесли на другой день. Ее еще и перенесли в другое место: Таня и Саша встали под хупу, и организованная еврейской общиной свадебная трапеза стала первой в их жизни кошерной едой.

Где опаснее?

У Тани и Саши родились один за другим двое детей, они потихоньку встали на ноги, выйдя из «лихих 90-х» без особых материальных потерь — но и без духовных приобретений. Жизнь становилась стабильнее, и уже не всё время проходило в борьбе за выживание. Золотой Город Иерусалим иногда появлялся в мечтах, но… «вот Света пойдет в садик, тогда…», а потом: «вот на новом проекте заработаем, тогда…»

В результате, до израильского консульства они доехали в самое негодное, по мнению родителей, время: уже два года длилась интифада, в Золотом Городе и по всей стране взрывались террористы-смертники, гибли люди… Каждое наступившее затишье было тревожным, и не зря: после него непременно следовал очередной взрыв или военное столкновение.

— Ну, вы знаете что-нибудь об Израиле? — Спросил консул.

— Немного, — ответил Саша за обоих.

— У вас есть родственники в Израиле?

— Нет.

— У вас хорошие зарплаты, ваши родители живут в России, вы не религиозны, и вы не сионисты — почему вы хотите ехать?

Таня, поколебавшись полминуты, просто рассказала консулу и о своем сидуре из Палестины, и о своих снах о Золотом Городе, и о том, как в день несостоявшейся свадьбы она узнала имя этого города: Иерусалим.

— Доброй вам дороги в Израиль, — так же просто сказал консул, протягивая им бланки для заполнения.

У Тани не было никакой уверенности, что они поступают правильно. Золотой Город ждал ее уже двадцать лет — разве не может он подождать, пока арабы наконец не успокоятся и не прекратят террор? Так ли необходимо подвергать опасности свою жизнь и жизнь детей?

Покупать билеты на самолет или подождать? Если ждать — то сколько? В конце концов, Таня и Саша решили, отправив заполненные бланки в Консульство, просто ждать окончательного ответа оттуда и ни о чем не думать. Тем более, что назавтра у них были давно купленные билеты в театр на мюзикл — легкий и одновременно печальный, ностальгический мюзикл по книге, зачитанной в детстве до дыр.

Возвращались из театра, вдохновленные игрой актеров, прекрасной музыкой, необычными декорациями. Каждый вспоминал свое детство и юность, свои мечты о далеких путешествиях… Придя домой и отпустив няню, полюбовались на спящих детей и пошли сами спать в настроении самом мирном, спокойном и оптимистичном.

Следующий день прошел в том же настроении — воздушном и ностальгическом. Только поздно вечером, усевшись вдвоем перед телевизором с чаем и печеньями, Таня и Саша, не веря своим глазам, увидели здание на Дубровке, где они вчера провели волшебные три часа, и услышали страшные новости о теракте в театральном центре.

Проведя три дня в волнениях и переживаниях о судьбах заложников, на четвертый день они одновременно поняли, что все происходящее с ними однозначно говорит: опасно может быть и в России, и в Израиле — где угодно, от них это совершенно не зависит. Просто надо быть там, где твоё место. Через месяц Таня вернулась со своим мужем и детьми на свою истинную родину, в Золотой Город, там, где ее стали звать Тирца и где началось непростое и небыстрое построение настоящего еврейского дома на еврейской земле. Третьим у них родился мальчик, которого назвали Нахум — в утешение души прадедушки Наума, не зря подарившего Тане старый сидур.

* * *

Б-г всегда общается с людьми, и мы постоянно получаем сообщения от Него через собственную интуицию или маловероятные события. Но как мы можем знать, от Б-га исходят эти «сообщения» или от нашего же собственного эго — дурного начала?

Наше эго обычно предлагает сделать что-то легкое и приятное, тогда как истинное «сообщение» — это требование пойти путем неудобным и трудным.

Вс-вышний пытается общаться с нами через происходящие вокруг нас события. Иногда суть сообщения очевидна для нас самих, а если нет, то всегда можно обратиться к раввину, чтобы он помог нам понять… Сон Тани привел жениха и невесту в синагогу, хотя на тот момент они понятия не имели о еврействе.

Тора запрещает нам верить в предзнаменования, и двух белых голубей, кружащих над головой, нельзя истолковывать как знак выходить замуж. Трагедия Норд-Оста для Тани была не знаком, а приглашением подумать: что такое опасность, от чего зависит человеческая жизнь — и о том, где ее собственное настоящее место в этой жизни. Подобными приглашениями полна жизнь каждого из нас.