Возможность поверить 7. Эпилог

Мы живем в удивительном мире. Многие из нас чувствуют, что убивать — плохо, но мы не знаем, почему. Очевидно, что вселенная возникла из небытия в результате взрыва, но мы не можем рассказать, как. Что-то явно привносит в существование порядок, но мы не знаем, что. Еврейский народ выживает вопреки всему, но мы не умеем объяснить почему.

Нам хочется найти ответ на все эти вопросы. Нам хочется сделать реальность понятной. И мы стараемся создать определенное мировоззрение. Мы изучаем мир и строим догадки, пытаясь объяснить то, что видим. Ученые утверждают, что хорошая теория обычно отвечает двум требованиям: она объясняет явления, исходя из логически обоснованных предпосылок, и строит гипотезы, которые могут быть подкреплены практическими наблюдениями^[1]. В идеале любое мировоззрение должно соответствовать таким же требованиям.

Существует соблазн пойти по пути наименьшего сопротивления и принять взгляд на мир, приписывающий все происходящее воле слепого случая. Если преднамеренно не касаться богословских вопросов, то будет вполне логично и очень удобно объяснить и саму вселенную и все в ней сущее как результат удачного стечения обстоятельств. Но такая точка зрения уязвима поскольку никаким стечением обстоятельств не может быть продиктовано, что убивать — плохо. И действительно, произвольность несовместима с системой нравственных абсолютов. Более того, произвольность никак не подкрепляет распространенное среди современных ученых мнение о том, что вселенная возникла из ничего. Далее: даже те события, которые, казалось бы, можно отнести за счет удачного стечения обстоятельств — образование солнечной системы, происхождение человека — практически невероятны, даже учитывая гигантские промежутки времени, в которое они проистекали. И наконец, теория, основанная на вере в произвол, в случай, неспособна выдвигать гипотезы. Ведь если теория утверждает, что все возможно, о какой проверке ее фактами может идти речь.

Соблазнительно также уклониться от Б-гословского, теологического решения проблемы, сославшись на веками существующие, традиционные толкования таких явлений, как упорядоченная вселенная или жизнеспособность еврейского народа. Однако, какими бы остроумными ни были эти толкования, из них решительно не вытекает, что убивать — плохо. Кроме того, система толкований, необходимых для того, чтобы объяснить реальность, будет столь громоздкой и сложной и будет неизбежно включать столько сомнительных предположений, что окажется по меньшей мере столь же противоречивой, как факт существования Б-га. Так, нам, возможно, придется допустить, что предметы могут появляться из ничего; что существует некая до сих пор еще не познанная упорядочивающая сила; что еврейскому народу присуща какая-то черта или ряд черт, которые по крайней мере частично спасали его от разрушительных сил — природных, военных, демографических.

Для упрямого агностика будущее темно и неясно. Единственная оставшаяся возможность — сделать выбор в пользу существования Б-га. К тому же теологическое решение соответствует научным критериям хорошей теории. Мы можем объяснить любой аспект реальности, приняв одно единственное предложение, а именно — что наделенный нравственным абсолютом Творец, Зодчий отличил евреев среди прочих народов и дал им завет — Тору. Затем мы можем развить нашу мысль, сделав ряд вполне правдоподобных предположений. Так, мы можем предположить, что еврейский народ никогда не будет истреблен (как об этом говорится в Сорок четвертом стихе двадцать шестой главы книги Левит), что еврейские общины будут процветать и благоденствовать до тех пор, пока будут вести себя в соответствии с нравственными и ритуальными заповедями Библии и, напротив, понесут кару, если будут их нарушать.

Конечно, пока не существует абсолютного доказательства того, что мировоззрение, основанное на вере в Б-га, правильно. Даже правильные с научной точки зрения теории могут ошибаться; и наоборот, странные, невероятные теории могут быть истинны. И все же кажется более разумным выбрать из них наименее сложную и самую правдоподобную.

Люди, которые ждут доказательств, могут утешиться тем, что большинство теорий никогда не было полностью доказано. Теории живут лишь до тех пор, пока в точности соответствуют результатам наших наблюдений. Чем дольше живет теория, тем больше мы верим ее правильности. Мы верим в истинность веры в той мере, в какой она соответствует нашему впечатлению от действительности; если же мы подумаем о том, как долго она ему соответствует, наша уверенность в ее правоте возрастает.

Мы замечаем, что есть сила, называемая тяготением, хотя у нас и нет абсолютных доказательств, что курение вредно и что некогда президентом Соединенных Штатов был Авраам Линкольн. Все эти теории спорны, однако они точно соответствовали фактам уже так долго, что мы прониклись к ним доверием. Стоит отметить, что существование Б-га — одна из самых древних, самых широко распространенных теорий в истории человечества. Она привлекает внимание великих умов великих цивилизаций на протяжении тысячелетий, И свидетельств в ее пользу сегодня больше, чем когда бы то ни было.

Тот, кто искренне хочет узнать, существует ли Б-г, будет разочарован, поскольку абсолютных доказательств этого пока нет. Но тот, кто мечтает стать верующим, почерпнет новые силы в познании того, что дело веры крепнет. Для тех, кто хочет обрести новый, широкий и честный взгляд на вещи, все в мире есть возможность поверить.

[1]Стивен У. Хоукинг. Краткая история времени. Лондон, 1988, с. 9—10.