Книга основ 11. Взаимосвязь со Всевышним. Молитва

От рассмотрения вопроса о Б-жественном управлении всем миром естественно перейти к разговору о молитве, потому что хотя она и не входит в число принципов Торы, она — ветвь, отходящая от этого корня еврейской религии, гласящего, что Всевышний осуществляет непрерывное и полное управление всем миром. Факт исполнения того, о чем молится человек, неопровержимо указывает на это, и поэтому каждый, кто верит в Б-жественное управление миром, должен и обязан верить, что молитва поможет ему спастись от беды. Мы говорим «от беды» — потому что этот случай особенно ясно выявляет истинность веры: тот, кто не молится Всевышнему в час беды, или не верит в то, что Всевышний управляет всем, что случается в мире, или не верит в возможности Всевышнего прийти ему на помощь, явно склоняется к безбожию.

Возможен еще один случай: человек верит и в Б-жественное управление миром и в возможность Всевышнего прийти ему на помощь, но не молится потому, что считает себя недостойным, чтобы Всевышний услышал его молитву. Конечно, человек не должен быть праведником в своих глазах, но вместе с тем, он не имеет права не молиться Всевышнему на том основании, что думает, будто добро, посылаемое человеку свыше, — это вознаграждение за добрые дела, а не просто проявление милосердия Всевышнего. Писание говорит: «Не на праведность свою мы полагаемся, обращая к Тебе наши мольбы, но лишь на милосердие великое Твое уповаем!» (Даниэль, 9:18). Потому что проявление доброты и милосердия Всевышнего для всех Его созданий — не воздаяние за их добрые поступки, но только выражение Его жалости к ним. Так сказано в книге Иова: Всевышний вопрошает: «Кто опередил Меня — чтоб Я завершал то, что он начал?» И объясняют наши мудрецы: «Бывает ли, чтобы человек делал мезузу без того, чтобы Я уже прежде не дал ему дом? Чтобы он привязывал цицит — а Я ему уже не дал одежды?!» (Ялкут Шимони, там же).

Поэтому мы должны верить в то, что все блага, посылаемые нам Всевышним, — только проявление Его милосердия, а отнюдь не награда нам за добрые поступки. Поэтому не имеет значения, готов ли человек принять это благо или нет. Наоборот: именно его обращение к Всевышнему с молитвой, и делает его достойным получить это благо. Потому что выражение его веры в то, что только один Всевышний в состоянии дать ему то, о чем он просит, без всякой подготовки с его стороны, — и есть наилучшая подготовка.

Обращаться с просьбой имеет смысл лишь к тому, кто способен ее исполнить. Это значит, что нужно быть уверенным, что тот, к кому обращаются с просьбой, во-первых, не подвержен изменениям, во-вторых, не нуждается ни в чьей помощи для исполнения этой просьбы, в-третьих, обладает возможностями исполнять просьбы, диаметрально противоположные одна другой, и, в-четвертых, никто не может помешать ему сделать то, о чем его просят.

Совершенно очевидно, что все эти условия соединяются вместе только лишь во Всевышнем Одном. Поэтому не должно молиться никому, кроме Него, ибо это противно здравому смыслу.

После того, как разум решит, что к Всевышнему надлежит обратиться с молитвой о даровании чего-то необходимого, надлежит проверить, реально ли это не с точки зрения возможностей Всевышнего это дать (ведь Он — всемогущ!), но с точки зрения возможностей человека это принять. Например, стоит ли человеку молиться о том, чтобы Всевышний воцарил его над всем миром — подобно Александру Македонскому? В принципе, для Всевышнего нет препятствий и для такого деяния, однако человеку надлежит хорошенько поразмыслить, способен ли он принять такую огромную милость Всевышнего. Ведь ясно, что далеко не каждый человек в состоянии управлять всеми жителями земли, среди которых, очень может статься, есть человек, гораздо более пригодный для этой роли — справедливо ли отнимать у него эту милость Всевышнего своей молитвой? Поэтому говорит Давид: «Вверь Г-споду путь свой» (Теилим, 37:5) — то есть: положись на мудрость Всевышнего, которая одна лишь может определить безошибочно, что полезно для человека, а что — нет, что он в состоянии воспринять как благо, а что не в состоянии (4.4, гл.17).

Люди, сомневающиеся в силе молитвы и потому не молящиеся, часто рассуждают так: все равно все зависит от того, суждено ли человеку получить некое благо или нет. Если суждено — то и молитва не нужна, а если не суждено — неужели молитва способна изменить решение Всевышнего? Неужели Всевышний захочет то, чего Он не хочет, или перестанет хотеть то, что Он хочет, только потому, что человек помолится? Если уж человеку суждено получить некое благо, говорят они, то не имеет значения, насколько хороши его поступки.

Все это — глубокое заблуждение, основанное на глубоком невежестве относительно путей Всевышнего. Неужели если на небесах суждено, что этому человеку предстоит снять богатый урожай со своих полей, то ему уж не надо ни пахать, ни сеять в этом году? Каждому ясно: если человек так поступит, то он сам отвратит от себя то добро, что ему суждено.

Поэтому можно сказать, что когда на небесах выносится решение о том, что некий человек должен получить некое благо — это решение опирается на состояние этого человека в тот момент времени — например, на количество и качество добрых дел, совершенных им. И наоборот, если, не дай Б-г, выносится решение о том, что некоего человека постигнет беда, то оно является наказанием за зло, совершенное этим человеком. И в первом, и во втором случае если человек изменит свое поведение, то решение на небесах будет изменено соответственно — к добру или ко злу.

Это можно пояснить следующим примером: предположим, что некий царь повелел истребить всех необрезанных, живущих в его государстве, или, наоборот, вручить каждому необрезанному целый талант золота. И в это самое время взял один человек и обрезал себя. Совершенно очевидно, что тем самым он избавил себя или от гибели, или лишился богатства.

Так что старание делать как можно больше и как можно лучше добра совершенно необходимо каждому человеку — это необходимая подготовка к тому, чтобы воспринять благо Всевышнего или отменить суровый приговор. /…/

Что же касается вопроса, как может молитва изменить волю Всевышнего, то ответ на него очевиден: воля Всевышнего с самого начала состояла в том, чтобы Его решение осуществилось в тех обстоятельствах, в которых находился тогда человек; если же эти обстоятельства изменятся, то решение Его также изменится. Вопрос, возможно ли, чтобы знание Всевышнего о каком-то человеке изменялось в зависимости от изменения его поведения, фактически сводится к вопросу о том, как согласовать всеведенье Всевышнего с природой возможного. Но точно так же, как нам нечего заниматься проблемой всеведенья Всевышнего (что оно такое, и как оно согласуется с природой возможного), нечего нам ломать голову и над вопросом, как согласовать его с эффектом молитвы. Надлежит верить, что как природа возможного не влияет на всеведенье Всевышнего, так на Него не влияет наша молитва, что существуют различные возможности (поскольку это доказывают нам наши чувства) и молитва действительно помогает спастись от беды (поскольку это тоже доказывается нашими чувствами — как будет сказано ниже). И хотя мы не знаем, как это происходит, нельзя отрицать факт, что Всевышний отвечает на молитвы и исполняет различные просьбы (там же, гл.18).

По поводу того, что такое благословения, которые дают людям пророки, праведники и благочестивцы, много писали различные комментаторы, но так и не вынесли ничего стоящего. Причиной этого является их подход: они спорят, являются ли благословения молитвой или предсказанием будущего /…/, в то время как благословение, по-моему, — вовсе не предсказание будущего, а совершенно особый вид молитвы, связанный с изменением состояния того, кого благословляют, и приданием ему силы воспринять посылаемое ему благо. Потому, что если человек не окажется достойным получить это благо, он не получит его. Поэтому в случае, если он, только со своей стороны, еще не готов к этому, необходимо, чтобы или пророк, или праведник, или благочестивый человек подготовил его. Значит, тот, кто благословляет, является как бы посредником, через которого на благословляемого нисходит небесное благо. А то, что в момент благословения благословляющий опирает свои руки на голову благословляемого, — реальное выражение этих обоих аспектов: в этот момент благословляющий делает благословляемого способным воспринять новое благо и благословляющий — тот проводник, через которого это благо нисходит на благословляемого (там же, гл.19).

Ясно, что не может каждый человек строить молитву так, как ему вздумается, и тем более — называть Всевышнего тем именем или тем эпитетом, каким захочет. Об этом сказал царь Шломо: «Не торопись устами своими, и сердце твое пусть не спешит родить слово пред Б-гом» (Когелет, 5:1). Прекрасно объяснил эти слова раби Авраам ибн Эзра в своем комментарии — к ним нечего прибавить и от них нечего убавить. Но в самом общем плане нужно сказать, что есть три условия, необходимые для молитвы.

Первое — молиться должно короткими, правильно построенными фразами, ясно показывающими намерение того, кто молится. Не следует быть многословным, ибо обилие слов — признак глупости. /…/ Поэтому уже давно ввели в молитвы стихи, небольшие поэмы и вообще составили моление так, чтобы они звучали музыкально, ритмично. /…/

Второе — чтобы сердце было в согласии с устами. Нельзя быть похожим на тех, о ком сказано (Теилим, 78:36-37): «И обольщали Его устами своими, лгали Ему языком своим — а сердце их не было правдиво пред Ним». Однако надлежит стремиться к тому, что сказал Давид (Теилим, 19:15): «Да будут угодны Тебе слова моих уст и помыслы моего сердца». То есть: если слова, исходящие из уст, в полном согласии с помыслами сердца, то нет сомнения, что они будут угодны Всевышнему.

И третье условие — молиться следует тихим голосом, свидетельствующим о покорности: так человек умоляет своего господина. /…/О противоположном же сказал Ирмеяу (12:8): «Она кричит на Меня во весь рот — за это Я ее ненавижу» (там же, гл.23).

Вовсе не очевидно, что каждое дело человека приводит к тому результату, к которому он стремился. Наоборот: часто случается, что человек сделает все, что необходимо в данном случае, и все-таки не получит того, что желал. Например, вы видите, что врач очень часто делает все, что нужно, и притом наилучшим образом, и пациент исполняет в точности все его предписания — и, тем не менее, здоровье не приходит. И так же земледелец трудится — пашет, сеет тогда, когда надо, — и поле хорошо, и хорошо обработано, а урожая все же нет.

Причина этого в том, что не врач создает здоровье людей, и не земледелец создает урожай (и, конечно, не пациент и не поле), но природа, которая действует вместе с врачом или вместе с земледельцем.

Так и в молитве: человек часто молится, как надлежит, и в то время, когда надлежит, а молитва все же не принимается. И дело совсем не в грехе молящегося, а в том, что воля Творца не согласна с тем, о чем человек просит в молитве. Подобно этому случается, что моряк оснащает свое судно наилучшим образом и отплывает в надлежащее время — и все-таки ему не удается добраться до того места, к которому он стремится. Иногда — это наказание (как случилось с пророком Йоной), иногда — для того, чтобы привести человека к неизвестному ему благу. /…/

Поэтому лучше всего просить Всевышнего выражениями общими, не ограниченными какими-то частностями. Потому что тот, кто молится о чем-то очень конкретном, словно пытается заставить Всевышнего исполнить только то, к чему устремляется его сознание. Он как будто бы сомневается в том, что Всевышний лучше его самого знает, какое именно благо надлежит ему дать, и каким именно образом (там же, гл.24).