«Беар» («На горе»). Удивительная заповедь

Каждый пятидесятый год – йовéль – также святой год, когда земля не обрабатывается. В этот год рабы выходят на свободу, а земельные участки возвращаются к их первоначальным владельцам.

Шмита и йовель отсчитываются с момента расселения двенадцати колен в завоеванной ими стране, обещанной им Всевышним. Колена селятся в уделах, выделенных им в соответствии с указанием Всевышнего. Обработку земли в своих уделах колена начали спустя четырнадцать лет после вступления в страну из пустыни. А еще через шесть лет наступил первый год шмиты. На заповеди шмиты мы и остановимся.

«И говорил Г-сподь Моше на горе Синай так: Говори сынам Израиля и скажи им: Когда придете на землю, которую Я даю вам, пусть празднует земля субботу Г-споду. Шесть лет засевай твое поле и шесть лет обрезай твой виноградник и собирай ее (земли) урожай. А в седьмом году суббота прекращения трудов будет для земли, суббота Г-споду: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезай. Самосева твоей жатвы не жни и винограда, который ты охранял, не снимай; год прекращения трудов будет для земли. И будет суббота земли вам в пищу» (там же, 25:1-6). Чего требует от нас Тора этими заповедями?

Во-первых, в год шмиты мы не должны ни пахать, ни вскапывать, ни засевать, ни собирать урожай с тем, чтобы хранить его.

Во-вторых, тем, что само выросло в нашем саду или на винограднике в год шмиты, мы должны пользоваться по мере необходимости наравне с другими людьми, которым это понадобится. Тот же закон – по Торе – распространяется на самосев, выросший в год шмиты в поле, но относительно самосева в поле действуют также законы, принятые впоследствии мудрецами.

Таково в самых общих чертах содержание законов шмиты. Прежде чем говорить об их духовном смысле, поговорим об их практической стороне. Простейший вопрос: что мы будем есть, если не будем сеять? Если нам не хватит того, что выросло само? А если покупать у тех, кому законы шмиты не предписаны, то на какие средства, раз мы ничего не выращиваем и ничем выросшим не торгуем?

Этот «простейший» вопрос, который напрашивается сам собой, Тора не обходит. В главе мы читаем: «А если скажете: Что нам есть в седьмом году, ведь мы не будем ни сеять, ни убирать наш урожай? Я пошлю Мое благословение вам в шестом году, и он принесет урожай на три года. И посеете в восьмом году, и будете есть из урожая старое до девятого года, до (поступления в амбары) его урожая будете есть старое» (там же, 25:20-22).

Что это значит?

Понятно, что мы обязаны выполнять заповеди, данные нам Торой, даже если это нелегко. Известно также, что выполнение заповеди никогда не бывает в ущерб человеку и что человек при выполнении заповеди всегда получает помощь Свыше. Закономерность такова, что чем самоотверженней человек в отношениях с Творцом, тем большей поддержкой отвечает ему Творец.

Тем не менее в связи со шмитой Всевышний обещает нам особое благословение, можно сказать, прямо берет на себя обязательство обеспечить нас всем необходимым, чтобы выполнение заповеди шмиты не заставило нас голодать. История подтверждает, что так оно и было в те давние времена, когда все евреи соблюдали эту заповедь: шмита никогда не была причиной голода.

Чем объясняется это особое отношение Всевышнего к нам в период шмиты? Дело в том, что шмита – очень нелегкая заповедь. Ее выполнение требует большого мужества, бесстрашия и веры. Мидраш раба на Ваикра (1:1) так объясняет стих из Теилим (103:20), где говорится о герое, исполняющем слово Всевышнего: «Герой – кто это? Тот, кто соблюдает шмиту. Человек видит свое поле необработанным, свой виноградник необработанным, платит налоги (римские власти в любом случае требовали уплаты налогов. – Б.З.) и молчит. Есть ли герой, подобный ему?!»

В настоящее время, как мы знаем, не все евреи находятся в своей стране и колена Израиля не находятся в отведенных им Торой уделах. Каков статус заповеди шмиты в такой ситуации?

Рамбам, наивысший авторитет в вопросах, связанных с законами Земли Израиля, в своих «Законах шмиты и йовеля», глава 10, говорит, что по Торе обязанность соблюдения шмиты зависит от действия йовеля (есть йовель – есть шмита, нет йовеля – нет шмиты), – так он понимает гемару в трактате «Гитин», 36а. А с момента изгнания из Эрец-Исраэль колен Реувена, Гада и половины колена Менаше (в 6 веке до н. э. эти колена были захвачены и отправлены в изгнание ассирийскими завоевателями. – Б.З.) функционирование йовеля прекратилось, говорит Рамбам (здесь он опирается на Гемару, трактат «Арахин», 32б. Согласно Рамбаму, с этого момента заповедь соблюдения шмиты действительна как заповедь де-рабанан – заповедь по установлению мудрецов.

Мудрецы нашего поколения согласны в этом с Рамбамом. Если так, т.е. если считать соблюдение шмиты сегодня выполнением заповеди де-рабанан, возникает вопрос, действительно ли и сегодня обещание Всевышнего особо благословить год, предшествующий шмите. Есть мнение, что обещание особого благословения связано с выполнением заповеди по Торе, а на выполнение этой заповеди по установлению мудрецов оно не распространяется. А есть мнение, что обещание распространяется и на выполнение заповеди по установлению мудрецов.

Какое значение это имеет? Ведь заповедь мы в любом случае не должны нарушать? Разумеется. Но чтобы избавить от опасений и страхов членов первых сельскохозяйственных поселений в годы, когда началось активное заселение Эрец-Исраэль евреями, в конце девятнадцатого века было выдвинуто предложение продавать землю на год шмиты арабам. Частью раввинов такая продажа была признана правомерной, частью – нет. Не касаясь алахической стороны акта продажи земли (Тора прямо запрещает нам продавать Святую землю нееврею, и авторитеты расходятся во мнениях, есть ли формы и обстоятельства, когда продажа все-таки допустима, скажем, в особо стесненном положении; является ли продажа действительной или фиктивной; имеет ли право еврей обрабатывать поле нееврея в год шмиты или нет), так вот, не касаясь алахической стороны вопроса, одно мы можем сказать со всей определенностью: даже если такая продажа не является нарушением закона, уж во всяком случае выполнением заповеди отдыха земли она никак не является. А выполнение этой заповеди для нас очень важно. Почему?

Ответ заключается в духовном значении этой заповеди, в том, что ее выполнение нам дает.

«Сефер а‑хинух» говорит, что заповедь шмиты приучает нас к щедрости. Предоставление плодов со своего земельного участка в пользование всем желающим – лучшая школа для развития этого качества. Выполнение этой заповеди дает нам также практику «битахона». Битахон – это вера в поддержку Всевышнего, уверенность в том, что Б‑г в нужный момент дает человеку то, что ему необходимо. Битахон – это способность полагаться на Всевышнего. И, наконец, третье и, может быть, самое важное, – укрепление сознания, что и над землей, и над ее хозяином-человеком есть Главный хозяин и что земля Израиля плодоносит не от наших усилий и не сама по себе. Кроме того, шмита освобождает и человека от работы на земле и дает ему возможность посвятить целый год изучению Торы.

«Торат коаним» на главу «Бехукотай» (глава 8), следующую главу книги «Ваикра», говорит, что Всевышний дал евреям землю Израиля на таких условиях: «Сейте шесть лет и отдыхайте в седьмой – чтобы вы знали, что земля Моя; если не будете соблюдать эту заповедь, то будете изгнаны с этой земли». Это значит: когда Хозяин велит работать – работай, велит отдыхать – отдыхай. И это настолько серьезно, что, если ты ослушаешься, Он распорядится по-своему: расторгнет «договор об аренде», изгонит непослушного «арендатора» из страны и оставит землю «отдыхать».

Таким образом, Тора связывает выполнение заповеди шмиты с нашим пребыванием на Земле Израиля. Одной из причин первого (вавилонского) изгнания стало нарушение заповеди о субботнем годе земли. Евреи пробыли в этом изгнании ровно столько лет, сколько не соблюдалась ими шмита в Эрец-Исраэль. Шмита – это как раз то Б‑гоугодное дело, которое укрепляет наше пребывание на этой земле, дает нам духовное право на нее, духовную силу проживания здесь. Именно поэтому Нецив из Воложина в связи с предложением продать землю арабам на год шмиты в 1888-1889 году говорил: «Какой смысл? Какой смысл уклоняться от соблюдения мицвы, которая укрепляет наши позиции на этой земле, чего мы и добиваемся…»

В сегодняшнем Израиле существует много разных сельскохозяйственных поселений, кибуцев и ферм. Какие-то из них соблюдали и соблюдают год шмиты, какие-то, увы, – нет. Тем не менее, если мы взглянем на динамику выполнения этой заповеди, то увидим, что с каждым годом шмиты эта заповедь соблюдается все шире. Эта книга пишется в 2021 году, как раз в год шмиты. Четырнадцать лет назад ее законы выполнялись на 273000 дунамов (больше, чем семью годами ранее), а семь лет спустя, в год шмиты, предшествовавший нынешнему (это был к тому же високосный год, продолжительностью не двенадцать, а тринадцать месяцев, что усложняло задачу), «отдыхали» уже 334000 дунамов из полутора миллионов обрабатываемой в Израиле земли. Более 3000 евреев-земледельцев в 320 сельскохозяйственных поселениях в Израиле не обрабатывали свои поля, апельсиновые плантации и виноградники, ничего не сеяли и не сажали. Вы спросите, чем же они занимались. Ну, скажем так – не все нашли применение своей энергии. Но кто-то работал по другой специальности, а кто-то – с радостью увеличил время занятий Торой. И земледельцы рассказывают удивительные истории, которые происходили с ними в годы шмиты.

Рав Давид Кляйнер собрал разные рассказы о том, что происходило в годы шмиты в Эрец-Исраэль уже в наше время, объединил их в сборник и в 2014 году выпустил в свет под названием «Я пошлю Мое благословение».

Вот один из этих рассказов. Житель сельскохозяйственного поселения «Бик'ат а‑Ярден» («Долина Ярдена») Цвика за год до шмиты 1979-1980 гг. принял решение, что будет соблюдать ее законы, и начал их изучать. Соседи откровенно смеялись над ним: Цвика только-только начинал соблюдать законы Торы, и им не верилось, что он «осилит» такую трудную заповедь. Да он днюет и ночует в поле, жизни не мыслит без своего трактора, где ему утерпеть! Ну, может, неделю выдержит, а потом все равно кинется пахать. Цвика выдержал, хотя не раз ему приходилось себя убеждать и уговаривать. А когда наступило время сева следующего за шмитой года, начались осенние праздники: Рош‑а‑Шана, Йом-Кипур, Сукот. Все уже отсеялись, когда он только приступил к делу.

Поселение «Долина Ярдена» к тому времени существовало всего четыре года, и посевные материалы оно получало от соответствующей государственной инстанции вместе с указанием, сколько и что сеять и сажать. Когда Цвика обратился за семенами, ему смогли выделить только семена сельдерея, правда, в щедрых количествах. «Что я буду с ними делать? – возражал Цвика. – Кому нужно столько сельдерея? Куда я его дену?» – «Ничего другого нет, – отвечали ему. – Бери и не капризничай».

И опять Цвика стал объектом соседских насмешек, когда занялся культурой, потребляемой в Израиле в умеренных количествах. Работал Цвика, работал и ничего, кроме убытков, от работы своей, казалось, ждать не мог. А сельдерей, как нарочно, уродился невероятный: клубни – чуть не по два килограмма, стебли – метр с лишним.

Неожиданно Цвике позвонил чиновник, выдавший ему семена, и спросил, что он с ними сделал. «Посеял, что же еще!» – отвечал Цвика. «Да ты что? – изумился чиновник. – Все посеял?» – «Все», – отвечал Цвика. «Ты, конечно, чудак, – засмеялся чиновник, – но тебе повезло. Подписывай контракт о продаже. В Европе заморозки побили весь сельдерей, а его там много едят. Цена твоя, так что не стесняйся!»