Нежданные встречи 5. Молитва

Обязательно ли ходить в синагогу, чтобы молиться? Разумеется, нет! Синагога, однако же, может научить нас, как следует молиться. Она может как бы постоянно смазывать наш духовный механизм, чтобы он не заржавел к тому моменту, когда станет нам нужен. Большинство людей ходит молиться в синагогу. Там мы читаем свои молитвенники без особого, — а то и просто без всякого — рвения.

Так и слышится это мертвое, сухое, монотонное чтение многократно повторяемых текстов, — ибо мы не ведаем ни того, что такое сама молитва, ни того, каким могуществом она обладает. Сила, заключенная в ней, столь велика, что с молитвой нет ничего невозможного; без нее — все, что мы делаем, лишено нетленного смысла. Сила эта столь проста, что применить ее способен и ребенок; для этого требуется меньше усилий, чем для размышлений. Несмотря на свою простоту, сила эта в состоянии двигать горы, исцелять больных, покорять мир — и даже творить чудеса!

Молитва — область во многом неизученная. Сама идея общения с Безграничным Могуществом, с Б-гом, почти не исследовалась. Духовные законы молитвы для многих еще остаются неоткрытыми. Многие относятся к молитве, как к крайней мере, последнему средству, когда все остальные оказались бесполезными. Другие видят в ней еженедельный обряд, службу, во многом напоминающую серию лекций, на которую человек подписался. Именно культурная традиция, а вовсе не духовное убеждение приводит многих в синагогу.

Исследовать новую область — чрезвычайно привлекательно. Это известно каждому ученому и в равной степени справедливо в отношении духовных предметов. Великий хасидский учитель, рабби Нахман из Бреслава, посвятил свои

силы и энергию искусству молитвы. В молодости он изучал все известные пути обращения к Б-гу, начиная с обыкновенного молитвенника и кончая мало кому доступными мистическими сочинениями. К тридцати годам он совершил паломничество в Святую Землю — весьма опасное в те времена путешествие. На обратном пути рабби Нахман оказался на борту турецкой фелюги. Во время свирепого шторма, когда матросы тщетно пытались откачать заливавшую суденышко воду, спутник рабби Нахмана, приблизившись к нему, воскликнул:

— Почему вы не молитесь за нас? Я не в состоянии читать даже те молитвы, которые произношу ежедневно, а тем более не смею раскрыть рта, чтобы воззвать к Б-гу в такую минуту. Но вы, ребе, умеете молиться в любое время!

— Сейчас разум мой скован, — отвечал рабби. — Я далек от Г-спода. И все же я исполнен веры. Мы в великой опасности, и у меня нет другого выхода. Б-гу известно, что я никогда не ссылался на заслуги моих отцов, однако сейчас я вынужден это сделать.

И вот, припомнив добрые деяния своих праведных предков, рабби обратился к Б-гу с краткой мольбой о помощи. На мгновение всем показалось, что опасность только увеличилась — судно оказалось на гребне волны, которая влекла его к водовороту смерча, но внезапно мощный порыв ветра помчал корабль вперед, разогнал грозовые тучи, и путешественники очутились в безопасности. Рабби радостно прочел благодарственные псалмы.

Опыт рабби в молитве позволял ему молиться даже в таких обстоятельствах, когда углубиться в благочестивые размышления и сосредоточиться было невозможно. Во время того же путешествия рабби Нахман познал и еще более глубокий уровень общения с Г-сподом. Одни на турецком военном корабле, рабби и его спутник подвергались серьезной опасности — их могли ограбить, бросить в темницу и даже продать в рабство. Мысль об этом приводила в ужас: что, если его продадут в такое место, где не будет евреев, которые могли бы его выкупить? Что, если никто никогда об этом не узнает? Жизнь сделалась бы невыносимой — стало бы невозможно соблюдать заповеди Торы. По мере того, как рабби с тревогой размышлял о своем положении, он начинал примиряться с ним. Может, и в самом деле возможно служить Б-гу, даже будучи рабом в чужом краю. Если такова воля Всевышнего, — что ж, значит, он по-прежнему будет ревностно служить Ему, несмотря на трудности.

Как только рабби пришел к этому заключению, матросы увидели впереди землю — тот самый город, куда и направлялся рабби Нахман. И вскоре рабби, уже не рассчитывавший ни на что лучшее, чем спасение жизни, примирившийся с неибежностью злоключений во исполнение Б-жьей воли, оказался в качестве почетного гостя за пасхальным столом в доме раввина местной еврейской общины.

Из опыта рабби Нахмана мы видим, как срабатывает малодоступный пониманию духовный закон, который всегда оказывается верным. Именно этот закон имел в виду пророк Иеремия, когда писал: «Благословен человек, который надеется на Г-спода, и которого упование — Г-сподь» (Иеремия, 17:7). А Псалмопевец выражается еще более определенно: «Возложи на Г-спода заботы твои, и Он поддержит тебя» (Псалтирь, 54:23).

Мы должны стремиться верить в Б-га и принимать Его волю, какой бы она ни была. В наших молитвах не должно быть попыток склонить Г-спода к нашим желаниям, — напротив, мы должны согласовывать свои желания с Его волей, не требуя ничего взамен. Вот история, которую рассказывают об одном еврейском коммерсанте из Польши. Дела его в тот год шли плохо, и он отправился за советом к рабби Элимелеху из Лизенска. Он пожаловался рабби, что постоянно молил Б-га послать ему удачу, но удачи все нет, как нет.

— Почему Б-г так и не откликнулся на мои молитвы? — спрашивал делец.

— Б-г откликнулся на твои молитвы, — сказал рабби Элимелех. — Он сказал: «Нет».

Мы часто забываем, что порою даже Б-гу приходится сказать «нет». Мы взываем к нашему небесному Отцу, который, как и мудрые земные отцы, должен часто нам отказывать. Б-г отвергает наши желания не из коварства или каприза, но из мудрости и любви к нам. Ему открыто будущее, и Он лучше знает, что именно в наших интересах.

Многие наши древние молитвы начинаются словами: «Да будет воля Твоя, Г-споди…» Мы должны молиться, исходя из того, что исполниться должна Б-жия воля, а не наша. Этот фактор Б-жественного решения недоступен пониманию скептика, но человек верующий обязан принять его. Из этого фактора рождается молитва, на которую Б-г отвечает: «Да».

Рабби Менахем-Мендл Шнеерсон, Любавический Ребе, считается одним из крупнейших хасидских духовных лидеров нашего времени. Несколько лет тому назад к нему за помощью пришла женщина. Ее единственный сын был безнадежно болен белокровием; ему оставалось жить считанные месяцы. Обливаясь слезами, мать рассказывала ребе о своем горе. Ребе посмотрел ей в глаза и спросил:

— Если бы ты знала, что такова воля Г-сподня, — ты бы согласилась с тем, чтобы твой сын умер? Ты бы отказалась от него, если бы знала, что Б-г желает его?

Бедная мать от неожиданности села, устремив на ребе изумленный взгляд. Справившись со своими чувствами, она, наконец, сказала:

— Да, если бы я доподлинно знала, что такова воля Б-жья, я бы отказалась от моего мальчика.

Рабби Шнеерсон кивнул и произнес:

— Теперь мы можем помолиться за него.

И он горячо помолился о ребенке, полностью препоручая его мудрости и милосердию Всевышнего. Три дня спустя мальчика выписали из больницы. Я был с ним знаком . Сейчас он уже взрослый мужчина.

Если человек умеет молиться, молитва его обладает поразительной силой. Когда мы готовы принимать решения Творца, Он гораздо более расположен дать нам то, что мы жаждем получить. Ловушка заключается в том, что, обращая к Б-гу свои молитвы и испрашивая ответа на свои вопросы, мы отказываемся замечать ответ, который Б-г нам дает. Мы подобны больному, который идет к врачу, не собираясь выполнять его предписаний, если только они не совпадут с тем, что он и так собирался делать. Б-г словно говорит нам: «Много лет тому назад вы пришли ко Мне, чтобы узнать Мою волю. Я высказал ее, вы выслушали и дали обет выполнять ее. Но потом вы пошли своей дорогой, словно Я вам ничего не говорил. Теперь вы пришли снова. Вы что же, играете со Мною?» Если мы ждем ответа на свои молитвы, мы должны убедиться в том, что они не настолько отягощены нашим «эго», чтобы это помешало им вознестись к небесам.

Некоторые люди, по-видимому, полагают, что если Б-г не удовлетворяет их желания немедленно, то Он, стало быть, не очень-то хороший Б-г. Припоминаю такие анонимные строки:

Я, я, я,

Только я и я —

И снаружи, и внутри,

И что, и почему,

И когда, и где,

И закон, и вершина —

Все это я,

Я и только я.

Есть немало людей, которые молятся именно таким образом: дай мне, пошли мне, сделай для меня. Вся ткань их молитвы, ее основа и уток, состоят из «я» — «мне» — «мое», в то время как в действительности молитва — это миг, когда следует забыть о себе и своих желаниях. Это миг, когда надо сосредоточиться на «Ты» — «Тебе» — «Твое». Если бы мы умели ставить ударение там, где нужно, наши молитвы были бы приняты куда быстрее и благосклоннее.

Что придает нам дерзости представать перед Б-жественной Бесконечностью и просить Б-га удовлетворить наши мелкие желания? Наши мудрецы учили нас начинать молитву словами (и не только словами, но помыслом): «Да будет воля Твоя, Г-споди…», «Если угодно Тебе исполнить мое желание, — да будет так; если же ответ Твой — “нет”, — ты, Г-споди, мудрее меня.» Быть может, эта громадная разница между Б-гом и человеком и отвращает многих от молитвы. Можно понять чувства Вольтера, сказавшего: «Б-г — словно президент почтовой компании, который пересекает континент в собственной карете, нимало не беспокоясь о муравьях, ползающих по земле и попадающих под колеса его экипажа.» Вольтер, однако, дал неполную картину. Пусть это недоступно нашему пониманию, но человек одновременно и ничтожен, и чрезвычайно важен. Человек для Б-га ничто, и в то же время — всё.

Загадка эта выражена в одном из псалмов:

«Когда взираю я на небеса Твои, — дело перстов Твоих, На луну и звезды, которые Ты поставил, — То что — человек, что Ты помнишь его, И сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его перед ангелами, Славою и честию увенчал его; Поставил его владыкою над делами рук Твоих.»

(Псалтирь, 8:4-7)

Это весьма трудно понять, ибо в действительности мы знаем о Б-ге очень мало. Не имеет значения, как далеко мы продвинулись в своих исследованиях, — все равно мы никогда не познаем Б-га в Его истинной сущности. Нам неизвестно то, что известно Б-гу, и даже каким образом Ему это известно. Мы знаем о Б-ге достаточно лишь для того, чтобы обращать к Нему молитву и полагаться на Его мудрость.

Во время молитвы мы должны сознавать, к Кому обращена наша молитва; как сказано в Талмуде: «Стоя на молитве, знай, перед Кем ты стоишь.» Говоря: «Благословен Ты, о Г-споди…», мы должны знать, кто этот «Ты», и сознавать, что мы имеем в виду, произнося «О Г-споди». Читая слова молитвы, мы не просто читаем слова по книге. Мы говорим с Тем, Кто прислушивается к нашим словам и к нашему сердцу.

В трактате «Брахот» (13а) Талмуд говорит, что можно молиться на любом языке, лишь бы слова молитвы нам были понятны. Еврейская молитва — не бессмысленное бормотание; это разговор с Б-гом из самых потаенных глубин нашего существа. Молитву надо читать не спеша, вдумываясь в каждое слово и сознавая, Кому ты эти слова говоришь.

К молитве, где бы ее ни творили, — в синагоге ли, в заповеднейших ли тайниках сердца, — нельзя относиться поверхностно. Вознося молитву, мы говорим с Б-гом, и нет ничего, что было бы вне пределов Его власти. Б-г обещал нам: «Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь» (Иеремия, 33:3).

Нам предоставляется возможность, которую нельзя упускать!