Эпоха праотцев 9. Ицхак бен Авраѓам и сыновья Ѓагар

Сара, твоя жена, родит тебе сына, и назовёшь его именем Ицхак. А Я установлю мой брит с ним как вечный брит с его потомством, после него… Далее следует предостережение Всевышнего: Но Мой брит установлю с Ицхаком, которого тебе родит Сара… /17:18-19/. Это предостережение — указание Авраѓаму-иври не считать Ишмаэля своим наследником: продолжателем создания еврейского народа может быть только иври − сын жены Авраѓама Сары — шемит, иврии, еврейки, а не Ѓагар — хамит, мицрит, египтянки.

Вот жизнь Ицхака бен Авраѓама, Авраѓам породил Ицхака /25:19/. Это, казалось бы, ненужное повторение говорит о многом. Не только о том, что Ицхак, внешне, был копией отца. Но потому что он, Ицхак — сын Авраѓама, он — цадик, сын цадика, впитавший в себя, вобравший в себя суть отца. Определение — Авраѓам породил Ицхака — свидетельствует о том, что сын всегда помнил, кто его отец, что его отец — Авраѓам, и это ко многому обязывает.

И Авраѓам обрезал Ицхака на восьмой день, как велел ему Б-г. Это был первый еврей, которому совершили милá по закону. Ицхак и стал преемником, наследником Авраѓама-иври, и о нём Творец сказал: Мой брит Я установлю с Ицхаком…/17:21/.

Когда же, через три года, Сара увидела, что поведение Ишмаэля представляет угрозу Ицхаку (מְצַחֵק, мецахэк, насмехается, издевается), она заявила мужу: Изгони (גָּרֵש, гарэш) эту прислу-жницу и её сына, ибо сын этой прислужницы не будет наследовать с моим сыном, с Ицхаком /21:10/. Авраѓам усмотрел в этом недоброе дело по отношению к Ишмаэлю. Но Б-г сказал Авраѓаму: Не усмотри в этом зла для юноши и твоей прислужницы. Всё, что скажет тебе Сара, — слушайся её голоса, ибо в Ицхаке наречётся тебе потомство /21:11-12/.

Так Тора утверждает законоположение о том, что принадлежность к еврейству определяется по матери. Этот закон, как видно каждому, идёт от самого начала, от истока нашего народа. Он − корень Исраэля.

В мидраше Ялкут Шимъони* /Ва-йера, п. 94/ есть предание: Сара сказала: Пиши гет герушин*, отошли эту служанку и её сына от меня и от моего сына Ицхака — из этого мира и из мира грядущего. Сара повела себя как настоящая мать, она защищает Ицхака от дурного влияния Ишмаэля и от угрозы жизни её сына.

Авраѓам, чей хесед был бóльшим, чем у любого человека, много подвергался испытаниям мерой гвурá*. Он очень любил Ишмаэля, и даже после рождения Ицхака ничто не изменилось. Когда же Сара сказала: Изгони эту прислужницу и её сына, — Тора сообщает: А на взгляд Авраѓама, это было очень большим злом по отношению к сыну /21:11/. Сказали мудрецы: Изо всех зол, постигших Авраѓама, это было, на его взгляд, самым страшным, до того, что Святой, благословен Он, вынужден был сказать ему: Да не будет это злом в твоих глазах. Вдумаемся в его гвуру — как он исполнил веление об этом изгнании в полном понимании и проворно. И встал Авраѓам рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Ѓагар, положив ей на плечи, и ребенка, и отослал ее. И пошла она, и заблудилась в пустыне Беэр Шева /21:14/:

а) И встал Авраѓам рано утром — без колебаний;

б) и взял хлеб — один, и мех воды — не много;

в) положил на её плечо и ребёнка — тоже на её плечо, и не остановился перед тем, чтобы изгнать его, хотя тот был нездоров [пояснение Раши], и даже осла не дал им;

г) и пошла, и заблудилась — сама; не дал ей человека в услужение и для охраны в пути; так он поборол своё сердце и сделал «изгнание» по-настоящему, без каких-либо компромиссов; этим он исполнил волю Б-га полностью и выстоял в испытании.

В чём причина того, что веление об изгнании Ѓагар и Ишмаэля выглядит со стороны таким жестоким? Из-за таких отличительных свойств Ишмаэля, как подстрекательство и совращение. Мецахэк — проявление авода зара /Раши/.

Ведь в присутствии Ицхака, ещё младенца, Ишмаэль совершал авода зара в качестве мецахэк, то есть путём пренебрежения (презрения, унижения) к служению Имени Благословенного. Здесь действует закон о смутьяне: Не жалей и не покрывай его /Дварим 13:9/. Закон о смутьяне так строг просто для того, чтобы не избавить смутьяна от приговора. Однако тут есть ещё одно определение: Тора запретила много заниматься правом подстрекателя, ибо, когда хлопочут о нём, есть опасение, что возникнет приближение нашего мнения к нему (как мнение оказывающего хесед всегда приближается к обретающему хесед) и начнут склоняться к изучению его действий. Это опасение существует, как говорят мудрецы о написанном в Дварим 12:30: Берегись, как бы не увлёкся и ты за ними после их истребления и как бы не стал искать их б-гов, говоря: как служат эти народы своим б-гам, так буду делать и я. Итак, Тора опасается, как бы иврим не стали подражать кнааним, несмотря на то, что своими глазами видели гибель этих народов и сами уничтожали их! Ибо таков путь йецер ѓа-ра, что и лицезрение авода зара воздействует на увлечение сердец за ней, даже если видят реально и достоверно, что она не спасает её служителей. И из-за того, что благожелательно относятся к смутьяну и ищут ему оправдания, приближается мнение к нему — в этом огромная опасность. Потому Святой, благословен Он, велел изгнать Ишмаэля именно таким путём, чтобы ни он, ни его мать не надеялись на милосердие со стороны Авраѓама. Это было проявлением сострадания Имени Благословенного по отношению к Авраѓаму и Ицхаку, чтобы не ощутили, не дай Б-г, никакого влияния от действий этого злодея.

Поучительно увидеть и понять поведение Ѓагар — пропасть между матерью еврейкой, шемиткой и матерью египтянкой, хамкой. Свидетельство Торы говорит само за себя:

И не стало воды в мехе, и она бросила ребёнка под одним из кустов. Тора осуждает поведение Ѓагар одним словом: бросила, в тексте — תַשְלֵךְ, кинула, бросила на произвол судьбы.

И пошла, и села вдали, на расстоянии выстрела из лука, ибо она сказала: Пусть я не увижу смерти ребёнка. И она села поодаль, и подняла свой голос, и заплакала. Дважды отходила от брошенного сына: села вдали, села поодаль, — берегла себя, как написано: Пусть я не увижу смерти ребёнка.

И услышал Б-г голос юноши; и малיах Б-га воззвал с неба к Ѓагар, и сказал ей: Что с тобою, Ѓагар? Не бойся, ибо Б-г услышал голос юноши оттуда, где он находится. Б-г, Эло-им — судья услышал голос юноши, дважды сказано это в Торе, но не плач матери, подчёркивая этим виновность Ѓагар. Тем более, что она не обратилась с мольбой к Творцу, а лишь оплакивала свою долю, в то время как Ишмаэль взмолился к Всевышнему, вспомнив уроки Авраѓама, и тогда Б-г услышал голос юноши! В словах: оттуда, где он находится, — Тора открывает нам великое правило, касающееся путей суда Творца: человека не судят во имя его будущего, за его будущие действия, но только на основании того, каков он в данный момент.

Встань, подними юношу и возьми его за руку, ибо Я сделаю его великим народом. И Б-г открыл её глаза, и она увидела колодец воды, и она пошла, наполнила мех водою и напоила

юношу. Уйдя в свои переживания, она не обратила внимания, что сидела спиной к колодцу.

И Б-г был с юношей; и он вырос и поселился в пустыне; и стал стрелком из лука. Стрелок, профессиональный убийца. Это и есть его сущность. И он жил в пустыне Парáн; и мать его взяла ему жену из Египетской земли /21:15-20/.

Ишмаэль, как сын Ѓагар, — хамú, жена у него — хамúт и, естественно, потомки — хамим, но никак не шемим.

Написано далее /25:1-4/, что после смерти Сары, женив Ицхака, Авраѓам взял жену, и её имя — Ктура. Её имя — новое, данное ей за то, что возносила, как кторет, свои добрые дела /Зоѓар стр. 133/.[Раши, основываясь на Мидраше Б’решит раба, сообщает, что речь идёт о Ѓагар, которую вернул к себе Авраѓам]. И она родила ему Зимрана, Йокшана, Медана, Мидьяна, Ишбака и Шуаха. …Все эти — сыновья Ктуры. Тора утверждает: это сыновья Ктуры, а не Авраѓама, ибо Ктура — не иврия, она − мицрит, и её дети от Авраѓама-иври − не евреи и, естественно, не потомки Шема, как Авраѓам, не шемиты. Порождённые сынами Ктуры народы впоследствии перемешались между собой и с потомками Ишмаэля, все они в Танахе [например, у Йирмеяѓу 25:24] названы аравим, ибо так именовались жители аравы − пустынной равнины, с кое-где растущими травами, колючкой и кустами. Это − древнее определение. А после вторжения на Средний и Ближний Восток тюркских и иных народов и племён, смешавшихся с древними аравим, арабами, эта новая смесь приняла то же название, но от арав, корня глагола леарвев − смешивать. Понятно, что не может быть и речи о каком-либо родстве этой смеси народов (эрев рав, большая смесь) с евреями, и разговоры о «двоюродных братьях» лишены всякого основания. Кстати, в Теѓилим* /83:7/, где перечислены враги евреев, названы הַגְרִים, ѓагрúм, потомки детей Ѓагар. Так же их называют хроники арабских захватнических войн, выделяя отдельно участвующую в них армию ѓагрúм.