Глава Бемидбар

Четвертая книга Торы начинается с переписи населения, с очередного пересчета, в котором, вроде бы, не было острой необходимости. Причем, у процедуры был обязательный начальный этап: считать предписывалось «по домам отцов», по семьям (то есть, первым делом, нужно было узнать, сколько евреев внутри каждого дома (шатра), а потом уже — общее количество).

Так было задано одно из великих правил построения народа Торы, состоящего не из отдельных евреев (подчеркнем это, невзирая на всю гипертрофированную индивидуалистичность некоторых наших соплеменников), а из еврейских семей. Любой человек — существует и учитывается не сам по себе. Он принадлежит своему роду: сначала — как внук и сын, в последствии — как отец и дед.

Более того, как показано в Мидраше, именно красота, прочность этого «базового элемента» системы явилась одним из решающих аргументов Б-жественного выбора, о котором перед дарованием Торы сказано: «и вы будете для Меня царством священников и народом святым».

Оказывается, «в час, когда приняли евреи Тору, стали ревновать народы мира: что (особенного) увидели (в евреях), чтобы приблизить их более чем всех остальных? Закрыл им рты Святой, благословен Он, сказав им: “принесите Мне родословные книги ваши — так, как мне приносят сыновья Мои…” ибо удостоились евреи взять Тору именно благодаря их родословным».

Таков текст Мидраша, в котором, с одной стороны утверждается огромное значение сохранности, чистоты рода, а с другой — содержится несколько загадочных деталей. В очень известном отрывке Талмуда (в начале трактата Авойдо Зоро) разъясняется, что перед Синайским Откровением Б-жественный Закон был «предложен народам мира», но — по разным причинам — «не подошел» никому, кроме нас (то есть, официальный отказ всех остальных уже состоялся).

Почему же народы мира (или, скажем, учитывая «беседу со Вс-вышним», ангелы-покровители народов) вдруг решили оспорить дарование Торы? Кроме того, поскольку претензии касаются (как обычно) Б-жественного выбора (а не нашего согласия с этим выбором), то почему не сказано «когда Вс-вышний даровал Тору» (вместо «когда евреи приняли»)?

И, наконец, сам патетический аргумент — тоже довольно таки странно выглядит: Создатель «предлагал», как уже говорилось, Свой Закон другим народам, несмотря на — скажем так — не слишком трепетное (как слышно из Мидраша) отношение к целостности семьи. И в тот момент «прекрасная родословная», вроде бы, не была обязательным условием (ведь, как написано в том же месте Талмуда, они отказались от Торы просто потому, что в ней «слишком много запретов»).

Раскрывая смысл этого отрывка, Сатмарский ребе указывает на некую исключительно важную, принципиальную деталь: Тора была «предложена» другим народам не так, как была в итоге дана евреям (сам факт этого отличия попутно проливает свет и на тот отрывок Талмуда, где написано об этих «попытках» вручить Тору кому-то другому).

Рассказывая об этом решающем обстоятельстве, р. Йоэль приводит в книге своих объяснений старый спор «первых» и «последних» мудрецов на тему «Святого Языка». На вопрос «почему этот язык назван святым (лошойн hа-койдеш לשון הקדש)?» они отвечали по-разному. Рабейну Моше бен Маймон (Рамбам) писал в книге «Путеводитель заблудших» («Мойрэ невухим»), что в этом языке отсутствуют некрасивые, нескромные выражения. Рабейну Моше бен Нахман спорил с этим и разъяснял (в комментариях к Торе в главе «Ки Тиса»), что дело просто в использовании этого языка для Торы и Пророков.

В книге «Хосам Сойфер» автор (р. Мойше Сойфер) эту мысль развивает: оказывается, что, если бы «принимавшие Тору говорили не на Святом Языке, то и Тора вполне могла бы быть дана (этим принимающим) в переводе на их язык». Святость «языка оригинала», его значение в том, что именно благодаря этому языку в небольшом Свитке Торы умещаются неисчерпаемые глубины и тайны. В этом — принципиальная разница между тем, какую Тору «предлагали» всем, и какую «вручили» нам.

Именно поэтому, когда царь Талмай перевел-таки Святую Тору на греческий язык, в мире, как передает Традиция, на три дня «воцарилась тьма»: с этого страшного момента, как объясняет «Хосам Сойфер», «люди начали пробовать вкус простого (плоского) понимания Торы», и «начали пробиваться ростки ереси» (hэхела hо-апикорсуc леиcнойцец החלה האפקרסות להתנוצץ), ибо люди (увидевшие Тору — без глубины, без великой многозначности, потерянной в переводе) «не желали прислушиваться к объяснениям мудрецов».

Продолжая эту логику, р. Йоэль напоминает о том, что и евреям тоже Вс-вышний мог бы, не дай Б-г, дать Святую Тору не на Святом Языке. Во многих источниках (например, в книге «Кузари») объясняется, что «еще праотец Авраам пользовался двумя языками: еврейским (иври), то есть, Святым, для выражения святости, и арамейским (арами) — для простых, “будничных” разговоров».

Тут Сатмарский ребе развивает тему в сторону одного из своих любимых «не лирических отступлений». Недостойно вести всякие несвятые или, тем более, не дай Б-г, нескромные разговоры на Святом Языке. Грех от этой болтовни (чаще всего — и «оскверняющей уста», и совершенно бесполезной) становится гораздо большим из-за того, что «при всем при этом» еще и используется Святой Язык. К этому важному заявлению прибавляется цитата из Рамбама, который (в «Пояснениях к Мишне») написал, что «из двух стихотворений, воспевающих какое-нибудь нехорошее (низкое) качество, наиболее мерзким и оскорбительным будет прослушивание того, которое сочинено на Святом Языке — из-за вышеуказанной особенности этого Языка: его следует использовать только для Высокого».

И более того, в древнем периоде истории нашего народа, как известно, были целые эпохи, когда арамейский язык знали лучше (из-за чего именно на нем составлен Талмуд). То есть евреи вполне могли, не дай Б-г, получить Тору в переводе на другой язык, и сам факт ее получения в оригинале — показывает особую любовь и расположение Вс-вышнего к народу, вышедшему из Египта. Именно это — главное — отличие «досинайского предложения» (другим народам) от Синайского Откровения стало, по Мидрашу, поводом для «ревности» и недовольства народов мира. Почему это именно евреи были так облагодетельствованы и приняли (именно «приняли» — ибо до момента принятия об этом было ничего неизвестно) от Вс-вышнего то, что — благодаря Святому Языку — полно неисчерпаемо глубокого смысла?

Однако, как показывает Высочайший Ответ, приведенный в Мидраше, претензия эта неправомочна. И чтобы понять, как родословные книги связаны со всем этим, необходимо привести еще одну цитату из классических объяснений наших мудрецов, касающуюся Святого Языка. В 24-ой главе «Пиркей де-Раби Элиэзер» написано: «раби Шимон говорит: воззвал Вс-вышний к семидесяти ангелам, окружающим престол славы Его и сказал им: “Пойдемте перемешаем языки семидесяти народов”, и были брошены жребии, как сказано в Торе (в главе “Аазину”): “В распределении Высшем для народов” (бе-анхель эльйон гоим בהנחל עליון גוים), и пал жребий Вс-вышнего на Авраама и на его потомство, как сказано (далее, там же): “Ибо доля Вс-вышнего — народ Его”, и дал им (Б-г) в наследие Святой Язык». Вроде бы этот отрывок излагает простую мысль: Создатель дал Святой Язык тому народу, которому пожелал (отдельный разговор, что означает рассказ о «жребии»). Однако, кое-кто из представителей других народов, кажется, мог иметь основания для претензий.

Дело в том, что на тот же замечательно глубокий вариант Святой Торы могли, вроде бы, претендовать и другие потомки Авраама (раз уж при распределении языков речь шла именно о первом из наших праотцов). Допустим, что с «проблемой Ишмаэля» (в этом смысле) легко справиться: Вс-вышний объявил Аврааму в конце главы «Лех Леха», что «в Ицхаке назовется твое семя» (то есть, именно Ицхак является «настоящим потомством»). Однако, поскольку речь идет о наследстве Ицхака, то приходится учитывать не только интересы нашего праотца Яакова, но и — его брата Эсава. (Тонкий момент: несмотря на то, что Эсав не считается потомком Авраама (из-за того же Высочайшего заявления: «семя Авраама» — «в Ицхаке», а не весь Ицхак), потомком Ицхака Эсав все-таки считается).

Проблема эта разрешается в книге «Тшувойс Маhарит», где подтверждается правильность текста знаменитой новогодней молитвы: слова «и жертвоприношение Ицхака для потомства его сегодня милосердно вспомни» не имеют отношения к Эсаву. Причина в том, что за те два с лишним века, в течение которых евреи плодились и размножались в Египте (сохраняя в чистоте свои родословные, не смешиваясь с египетским окружением), потомки другого сына Ицхака перемешались с соседними народами, ассимилировались, и к моменту Дарования Торы уже не могли считаться «потомством Ицхака».

Таков был Б-жественный ответ на все претензии по поводу Святого Языка, по поводу Дарования Торы евреям в ее настоящем виде: «принесите Мне ваши родословные книги». И в этом ответе — великое значение семьи, рода — как носителя языка, как важнейшего средства передачи Традиции.

Из «Книги для изучения Торы»