Уровень человека 32. Истина. Глава 1

Глава первая

Вернитесь ко Мне, и Я вернусь к вам. И скажете: В чем нам вернуться… и возвратитесь, и увидите разницу между праведником и злодеем, между тем, кто служит Творцу, и тем, кто Ему не служит (Малахи 3).

Пророк представляет нам путь возвышения к истинному совершенству. Прежде всего, человек, познавший зло человеческой жизни и желающий посвятить свою душу служению Творцу, должен задаться вопросом «в чем (в каком вопросе) нам вернуться», после чего он уже будет подготовлен к пониманию пути «и возвратитесь, и увидите разницу между праведником и злодеем, между тем, кто служит Творцу, и тем, кто Ему не служит».

Если мы рассмотрим, какие именно идеи обязывают человека задаться вопросом «в чем нам вернуться», мы найдем четыре возможности: а) необходимость прояснить ситуацию и ощущение противоречивости; б) борьба за существование; в) отрицание отдыха и необходимость покоя; г) болезни души и их лечение. Все это стимулирует человеческий разум искать ответ на вопрос «в чем нам вернуться».

Разберем по порядку.

Необходимость прояснить ситуацию и ощущение противоречивости. О чем речь? Мы находим подобное в истории с пророком Элияу на горе Кармель. «И подошел Элияу ко всему народу и сказал: “Доколе вы будете шататься между двумя идеями? Если Всевышний — Б-г, ступайте за Ним, а если бааль — ступайте за ним”. И ничего не ответил ему народ… “И воззовите к имени своих богов, а я воззову к Имени Всевышнего, и да будет тот Б-г, который ответит огнем, — Б-гом”. И ответил весь народ, и сказал: “Хорошо”… “Ответь мне, Всевышний, ответь мне!”… И увидел весь народ… и сказали: “Всевышний — Он Б-г!”[1]»

И нужно понять, зачем пророку потребовалось прибегнуть сразу к двум способам: «дискуссии» и «однозначному знамению» — ведь по идее хватило бы и одного из них? Ибо достаточно вопроса «доколе вы будете шататься между двумя идеями?», чтобы сломить их сердца, чтоб они не колебались более, а твердо стояли, раз и навсегда избрав свою позицию, и достаточно чуда, чтобы понять, где правда, и какой путь сулит свет.

Однако если мы рассмотрим причины, побуждающие человека «шататься между двумя идеями», колебаться между разными возможностями, мы неминуемо обнаружим одно из двух: либо человеку не до конца ясно, что выбрать, либо он неспособен настоять на своем выборе. Известно, что одно из свойств человеческого разума, которым он постигает суть вещей — ощущение противоречия, невыносимость двух противоположностей в одном вопросе. Это свойство — корень всех разделений и различий. Что касается наших обязанностей по отношению к высшей цели, то и в этом разум призван различать наличие малейшего противоречия, дабы поступки человека не противоречили его устным заявлениям. Но если человек понимает, что — хорошо, то с чего он станет вести себя противоположным образом? И если человек знает, что путь Торы — суть человеческой жизни, почему же он соблазняется глупостями? Отчего он ведет себя в полной противоположности со своим истинным сознанием, пытаясь сочетать жизнь лжи с жизнью правды? Ни один человек в здравом уме не может одновременно сочетать две взаимоисключающие вещи и казаться то одним, то другим, поскольку ощущение противоречия — невыносимо и требует оставить нечто одно, отказавшись от другого, лишь бы не противоречить себе самому.

Но если человек в здравом уме, способен ощущать противоречия и все равно «хромает на обе ноги», он делает это не потому, что желает сразу двух противоречивых вещей — это нереально для того, кто ощущает противоречие, — а потому что он еще не до конца прояснил для себя ситуацию. Поэтому-то он и колеблется, прыгая с одного пути на другой. И только тот, кто нечувствителен к противоречиям, может ступать всеми путями и совмещать все противоположности. Такому человеку никто и ничто не помеха. Куда дует ветер, туда он и летит во главе. Или тянется за другими. Поскольку своего твердого мнения у него нет, и он не чувствует, противоречат ли его действия его сознанию или нет; потому что все его ощущения и чувства — плоды воображения, а у воображения нет никаких противоречий, и в своем воображении человек может представить себе даже, как слон проходит сквозь игольное ушко.

Теперь становится ясно, почему пророк представляет народу два подхода — дискуссию и чудо. Т.е. если человек не ощущает противоречия в своих действий, никакое «прояснение» ему не поможет, ибо, прежде всего, необходимо осознать, что человек до этого жил жизнью полной колебаний и противоречий. И не ощутив, не заметив этого, что можно прояснять? Человек останется точно таким же, как и до этого — все с тем же недостатком: непониманием противоречивости. И он не будет испытывать ни малейших угрызений совести по поводу своего непостоянства. И даже если с головы до ног он будет одной сплошной изменчивостью, он будет при этом спать спокойно. И что изменит в нем прояснение ситуации, если ему не хватает сердца? Если он не ощущает, не чувствует — и, соответственно, не понимает, что удержать две противоположные крайности нереально, то чем поможет ему чудо, которое докажет, что Всевышний — Б-г? Ведь человек-то желает сочетать сразу оба пути, и ему совсем не мешает, что иногда он служит Творцу, а порой — идолу. Так чем же помогут ему чудеса?

Поэтому пророк почувствовал необходимость изначально дать народу понять, что удержать две противоположные крайности — невозможно, и что если не понять этого, нет никакого средства для исцеления их душ. И для начала человек должен однозначно понять и согласиться, что невозможно совместить две взаимоисключающие вещи, что «либо книга — либо меч», и одно автоматически исключает другое. А если человек полагает, что можно реально сочетать обе противоположности, то у него нет ни одного, ни другого. Все, что у него есть — воображаемая, а не реальная сущность.

Как ясно в вопросах физических, что невозможно одновременное существование дня и ночи — разве только в особо развитом воображении, так и в вопросах метафизических — невозможно сочетать несовместимое. Например, человек не может одновременно всем уступать и в то же время побеждать во всех спорах. Стремление к скромности перечеркивает стремление к победе, а желание победы отрицает любовь к скромности. Точно так же, если человек хочет, чтобы ни у кого к нему не было никаких претензий, и при этом не желает ни в чем никому уступить ни на йоту. Тут мы вновь имеем дело с взаимоисключающими желаниями. Или человек, который желает полностью соблюдать всю Тору, но при этом полагаться на собственное мнение. Можно быть уверенным, что его старания ни в коей мере не увенчаются успехом. И так во всем. И если человек хочет досконально изучить весь Талмуд, но не хочет ради этого поступиться ни одной бессонной ночью, то это — помесь осла с верблюдом.

Поэтому когда пророк обращается к народу с предложением выбора, он, прежде всего, спрашивает их: «Доколе вы будете шататься между двумя идеями?» Ибо это — основа основ, и если они не поймут этого, но захотят меняться на разные лады, то, даже когда узрят действительность воочию, им это ничем не поможет, потому что проблема их заключается в слабости разума и в податливости ко всем соблазнам сердца. Но если их сознание будет крепким, т.е. приняв одно решение, они не возжелают противоположного, тогда они готовы к уяснению истины.

Вот почему он начал с дискуссии: «Доколе вы будете шататься между двумя идеями? Если Всевышний — Б-г, ступайте за Ним, а если бааль — ступайте за ним», но колебаться, шататься между двумя идеями, идти то туда, то сюда — это однозначно недостойно человека. Это — верная ложь, ибо подобное поведение далеко от истины по всем мнениям. И человек, ведущий себя таким образом, подобен мякине, уносящейся ветром то в одну, то в другую сторону. Или как человек, который то больной, то сумасшедший. Но человеку в здравом уме нет никакой причины держаться за два противоположных конца, пытаясь соединить несовместимое, сочетать взаимоисключающее. Это — неразумно.

Поэтому, в самом деле, сказано: «И ничего не ответил ему народ», поскольку ощутили несоответствие, противоречие между двумя взаимоисключающими вещами. Не так, как человек-флюгер, лишенный чувствительности и не ощущающий противоречия. В один прекрасный день он желает быть праведником, в другой предпочитает жизнь соблазнов. То он проявляет дальновидность, то хочет лишь того, что доставляет удовольствие на данный конкретный момент. То он желает стать ревнителем Торы, то — реформистом, то — ученым, то — торговцем. И он никак не может решиться на что-то одно и удержаться на этом, а потому он, на деле, ничего и не достигнет и не сделает никакого выбора — он просто не владеет собой. Куда его тянет его сердце, там он и найдет себе «логические доказательства», «подкрепленные» Писанием и кабалой. И даже если из одного окна он увидит ад, а из другого — рай, он не почувствует, что их сосуществование невозможно. И ничто ему не поможет, ибо, как только им овладеет очередная тяга, он сразу окажется в ее полном распоряжении.

Но еврейский народ ничего не ответил, так как четко осознал, что, даже если еще остаются сомнения, какой путь ведет к свету, попытка удержать две крайности — однозначная ложь. Потому-то они смолчали и признали правоту доводов, тем самым, продемонстрировав свое согласие не отступать от того решения, которое будет ими принято, не желая ничего другого. Они доказали, что их интересует истинный выбор и осознание реальности, и тогда пророк перешел к доказательству чудесами.

И разбирают наши благословенной памяти мудрецы, почему Элияу обращается к Творцу дважды — «Ответь мне, Всевышний, ответь мне!» Они делают вывод, что Элияу попросил Творца ответить ему огнем с неба, а также ответить ему тем, чтобы народ удовлетворился знамением, а не списал его на колдовство[2]. По той же причине он почувствовал необходимость заранее подготовить народ к непредвзятому решению, чтобы они были готовы принять любой выбор, соответствующий истине. И когда их взгляд будет чист, не замутнен личными пристрастиями, они увидят, что источник огня — Всевышний. Но если бы народ подошел ко всей ситуации предвзято, с желанием продолжать колебаться, шатаясь между двумя идеями, то чудо им ничуть не помогло бы. Другими словами, тот, кто хотел заблуждаться, при желании мог бы найти, к чему придраться.

Вот почему, когда народ ничего не ответил, пророку из этого стало ясно, что они — беспристрастны, что они равнозначно относятся к любому развитию событий и стремятся лишь к правде и прояснению истины. Поэтому чудо может помочь им определиться с однозначной оценкой ситуации. Вот если бы их заблуждение было следствием вожделения, зависти или жажды почета, тогда они бы точно расценили чудо как колдовство. Такова природа личной пристрастности, превращающей все сомнительное в определенно и единственно верное и точное. А то, что они признали чудо, доказывает, что они запутались лишь по ошибке, подстрекаемые пророками идола. И не по своему желанию они оставили Творца, и руководило ими лишь стремление к осознанию истины. Поэтому они различили и признали правду.

И именно поэтому пророк сначала проверял их намерения — желанны ли оно или нет. Ведь если бы они в душе были подобны ребенку, который кричит и плачет: «Мама! Дай мне еды!», но на все, что ему предлагают, отвечает «НЕ ХОЧУ!» и только продолжает ныть: «Есть хочу! Дай мне еды!», а сам не знает, чего он хочет, тогда никакой ответ им не помог бы. Но из того, что евреи не ответили ничего, он понял, что ими руководит исключительно стремление к пониманию истины, и нет у них изначального пристрастия к какому-либо пути, и все варианты равноценны для них. В таком случае они способны сделать правильный выбор, стоит только внести ясность в понимание ситуации.

Хотя, казалось бы, зачем ему потребовалось проверять их намерения? Ведь наши благословенной памяти мудрецы так комментируют слова «И взяли быка, которого он дал им»: бык вырвался от них и прибежал к Элияу, чтобы не быть принесенным в жертву идолу. Тогда Элияу сказал ему: «Иди! Вами обоими освятится Имя». Следовательно, было много знамений и свидетельств чуда, позволявших уяснить, что Всевышний — есть Б-г. Тем не менее, Элияу искал лишь достойных намерений, поскольку, если бы в их сердце пустили корни ядовитые сорняки, не помогли бы никакие чудеса и изменения природы. Ибо с того момента, как сердце склоняется к вожделению, зависти и жажде почета, человек не раскается даже на пороге ада. В таком случае люди нашли бы в чем колебаться, размышляя, в какой степени неоспоримо увиденное, и предпочли бы сомнительный вариант, который затем бы представили как чудо, а истинное чудо — как колдовство. Ведь и пророки идола умели делать различные «расчудесные» вещи на глазах у всех. Как говорится: «Отсюда учится, что Хиэль сделал его (жертвенник) полым, и его поместили внутри и сказали ему: “Когда услышишь призыв, сгреби угли, что в твоей руке и подожги (дрова) под ним (быком)”. Тотчас Святой, благословен Он, послал змею, которая ужалила его, и он умер»[3]. Мы видим, что пророки идола могли бы забраковать чудо, но только истинное стремление народа к истине позволило им ее увидеть и признать.

Теперь мы хорошо понимаем, почему было столь необходимо сначала обратиться с упреком: «Доколе вы будете шататься между двумя идеями?» Он позволил народу признать проблему. А без этого не могло быть никакого решения. И теперь мы отсюда можем сделать замечательный вывод: только когда человек задает вопрос «в чем нам вернуться» и по-настоящему желает лишь истину, мы можем прояснить и объяснить ему правильный путь. Иначе он будет просто неспособен его принять. Только ощущая противоречие и не желая оставаться все в том же лабиринте противоречий и противоположностей, но, стремясь лишь к истине, человек может понять истину и сделать непредвзятый выбор.

А тому, кто подобен глупцу, который в дождливую пору просит то, что напрямую зависит от солнца, а в солнечные дни — то, что может дать лишь дождь, не ощущая при этом никакой нелогичности, никакого противоречия, в его беде ничто не поможет. Дурные убеждения есть лишь порождения дурных свойств души, и тот, кто ищет ложь, во всем найдет лишь ложь. Поэтому главное — ощущение противоречия. Только это служит подготовкой для осознания признания истины. А, живя по принципу «потребовали для тельца — дал, потребовали для Храма — дал», человек превращается в флюгер и неспособен принять справедливость и правду.

Но когда он будет столь крепок в своем убеждении и ощущение противоречия, что стоит ему в чем-то почувствовать противоречивость, и он готов в этом тут же полностью измениться, не оставаясь внутри противоречия ни на полмига, тогда его можно назвать человеком кристального разума. И он может услышать и признать правду. Ибо тот, кто ощущает невозможность шатания между двумя идеями, способен найти истину и остаться верным ей. Поэтому первоочередная задача человека — работать над собственной чуткостью, с чувством изучать труды мусара и тем самым развить в себе эту чувствительность к противоречиям. И когда человек прочувствует это сердцем, он оставит все противоречия и полностью вернется к Творцу, не шатаясь из стороны в сторону. И сердце его будет полностью направлено к Творцу, и не захочет ничего, кроме того, что избирает ему Тора.

[1] См. Млахим I 18.

[2] Брахот 9.

[3] Ялкут Шимони.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна