Желание

1) Желание

Подобно тому, как наше тело связано своими корнями с душой («нешама»), внутренняя мудрость тоже имеет свой корень. Этим корнем мудрости является «рацон», желание. В нем находится источник всей внутренней жизни. Внешний разум не может проявить инициативу, он только откликается, реагирует. Зато наш внутренний разум предельно инициативен, и его собственное начало выражено в желании.

У каждого процесса есть начало. До начала процесса нет ничего, одна пустота. Вдруг что-то появляется — проблеск идеи, вспышка энергии, воспринимаемые разумом в самый первый момент. На границе, разделяющей эту пустоту, этот потенциал и первую искру мысли, находится желание — его можно назвать движущей силой, творящей из пустоты. Конечно, это желание очень мимолетно: как только мы осознаем присутствие мысли, она тотчас же предстает перед нами в готовом виде. Но этот момент вспышки успевает оставить энергетический след в нашем разуме, и какое-то время мы наслаждаемся им.

Для любого действия нужна мотивация. Эта мотивация и есть «рацон» — «желание» или «воля». Она выражается в неожиданном озарении.

«Рацон» представляет собой загадочную силу, присутствующую в нашем сознании. Она — источник всякой внутренней жизни. Числовое значение «рацон» такое же, как у слова «макор», источник, и «Шмо», Его Имя (которое представляет собой высший источник). Ни одну мысль и ни одно действие нельзя проследить глубже, чем до этой точки. Ни одну причину нельзя определить на более глубоком уровне. «Рацон» — это корень любой причины, глубочайший источник всех процессов, которые происходят в разуме и душе. На самом деле, если набраться смелости, необходимой для данного анализа, и проследить свою мотивацию до самого сокровенного желания, которое включает в себя все более поверхностные желания, то это всеохватывающее желание и окажется в принципе точным определением человеческой сущности. У каждой мотивации есть причина, цель: если я добьюсь этого, то это приведет к тому-то и т.д. Но в конечном итоге, одной конечной, главной целью («тахлит»), к которой ведут все пути и у которой нет никакого постороннего элемента, целью, которой добиваются, потому что изначально хотят ее, является сам источник.

Из этого глубокого корня берут средства, обеспечивающие свободу выбора («бехира»). Теперь мы понимаем, почему «бехира» определяется как венец славы человека, как «целем Элоким», «образ Б-га», важнейший элемент в нашей структуре. Свобода выбора представляет собой функцию этого источника; ничто не может повлиять на подлинную свободу выбора. Таково подлинное значение слов «рацон Ашем», Б-жественная воля; это и есть высший источник.

Эта часть «рацона» не только содержит в себе основу личности; в определенном смысле она и есть вся личность. Как только возникает активное желание, все прочие части личности превращаются в механические средства для его осуществления. Для примера рассмотрим принцип выполнения любого физического действия. Как только мозг выработает нервный импульс, который передается по нервным каналам к мышцам, процесс идет автоматически. Функции нервов и мышц — механические. В этом смысле человек ничем не отличается от животного, и даже машина способна действовать аналогичным образом. Единственной неповторимо человеческой частью данного процесса является первоначальная генерация идеи, которая затем осуществляется с помощью механических средств. Но она, эта часть, и есть весь процесс с точки зрения его значения. Все остальное — техника. Значительные изменения могут происходить только на уровне воли, на уровне решения, касающегося дальнейших действий. Изменения в механике процесса — какие мышцы использовать в процессе и как — несущественны. Здесь речь идет всего лишь о выборе средств.

Точно так же любые внешние изменения в личности представляют собой лишь изменения в стратегии: как достигнуть той же цели другим путем. Единственным значительным изменением может быть только изменение в корне. Все технические средства разума и тела находятся в рабском подчинении у цели, «рацон». Внешние изменения легко осуществить. Они зачастую отражают упрямую, но весьма эффективную тактику ухода от конфронтации с ядром, «истинным я». Однако для духовного роста такая конфронтация необходима, какой бы трудной она ни была. Цель схватки в том и состоит, чтобы пробиться к собственному ядру, осознать его присутствие и раскрыть его, достигнуть той границы, за которой находится Корень души, расположенный вне самой души, но оживляющий и вдохновляющий ее.

2) Желание и глубина молитвы

Лучшим упражнением для развития этого контакта с корнем желания является «тфила», молитва. Чтобы понять, о чем идет речь, надо вначале ответить на ряд принципиальных вопросов, касающихся молитвы.

В молитве есть такие аспекты, которые не поддаются объяснению. Наши молитвы сформулированы в виде просьб. Мы просим Творца удовлетворить наши нужды — это главная составляющая молитвы. Но помогут ли эти просьбы? Ведь Б-г знает, чего мы хотим, еще до того, как мы Его попросим, и поскольку Он — наш любящий Отец, нет сомнений, что Он не станет удовлетворять те просьбы, которые могут привести к отрицательным последствиям для нас. Поэтому зачем вообще просить? Иначе говоря, можем ли мы заставить Б-га изменить Свое мнение? Если Он решил, что какое-то событие должно произойти, разве можно переубедить Его? В таком деле даже малейшая перемена стала бы откровенным чудом.

Но если наши молитвы все равно ничего не решают, то почему мы все-таки молимся? Неужели мы стали бы изливать душу в глубоко эмоциональной молитве, заранее зная, что наши мольбы не дадут результата? В самом деле, почему молитвы сформулированы в виде просьб? Ведь если молитва представляет собой вид медитации, духовного общения, то личные просьбы, пожалуй, далеко не самая подходящая для нее форма. Не лучше ли прибегнуть к обезличенной концентрации сознания? К тому же, молитва считается формой служения, а ходатайство о выполнении личных нужд — это нечто противоположное.

В молитве есть и другие парадоксальные аспекты. Само слово «тфила», молитва, образовано от корня с двумя противоположными значениями: «пилел» (пей-ламед-ламед) подразумевает надежду на осуществление совершенно непредсказуемых, нелогичных событий, веру в то, что несмотря на неблагоприятные обстоятельства, свершится акт большого милосердия, как сказано: «Рео панеха ло пилалти — я не мог надеяться вновь увидеть твое лицо», — этими словами Яаков выразил свою радость, когда после долгих лет разлуки вновь встретился со своим сыном Йосефом. Но тот же корень означает также строгий, справедливый суд; «плили» — это подсудность в узком юридическом значении, т.е. нечто прямо противоположное нежданному подарку судьбы. Почему эти взаимоисключающие элементы содержатся в молитве?

Есть тут еще один более серьезный вопрос. В Талмуде прямо сказано, что Б-г молится. Сам Владыка вселенной, способный мгновенно удовлетворить все просьбы и ходатайства, Источник и Строитель всякой реальности, — молится? Но кому!? Как понять это талмудическое сообщение?

***

Начнем с ответа на первую часть заданных нами вопросов, где ставилась проблема неизменности воли Б-га несмотря на просьбы молящегося. В действительности, молитва нужна не для того, чтобы в чем-то убедить Творца, а для изменения нас самих. Идея проста: труд молитвы (на иврите молитву называют «авода ше-ба-лев», труд сердца) — это работа над собой, попытка изменить себя, свою личность. Говорят даже, что если ты не стал другим человеком, сделав три шага назад в конце «Шмоне-эсре» (главной молитвы в Б-гослужении, состоящей из восемнадцати благословений), значит плохо молился. Работа над собой требует внесения изменений в свой характер: нужны какие-то улучшения, какой-то рост.

Перенесем эту мысль на обсуждаемые нами вопросы. Мы не зря надеемся, что наша «тфила» даст результаты — приведет к позитивным изменениям в мире или в наших личных обстоятельствах. Для этой надежды есть прочное обоснование. Конечно, мы не сможем убедить Б-га в том, что нам нужно то или это, если Он считает иначе. Однако мы в состоянии изменить себя настолько, что предмет нашей просьбы приобретет другое значение. Например, если человек хочет богатства, и ему в этой просьбе отказано, потому что это будет плохо для него (богатство может стать тяжелым испытанием), никакие мольбы не помогут. Но если он работает над собой, постоянно улучшая свои личные качества, лучше понимает цель жизни и вырабатывает в себе правильное отношение к богатству, то ситуация может измениться, и этот дар пойдет ему на пользу. Другими словами, если человек изменил себя, в системе причитающихся ему благ тоже происходят изменения, и он удостаивается новых «даров». Отсюда мы видим, что «тфила» — это не просто медитация, поиск контакта, но и стремление получить желаемые результаты. Совершенно очевидно, что труд молитвы заключается не только в выпрашивании благ. Молящийся хочет, в первую очередь, изменить себя, и это требует от него тяжелой и честной работы.

(При этом самые первые изменения происходят в его отношениях с Б-гом. Даже свои просьбы он оценивает теперь по-другому и просит лишь о том, что приходит из «чистых» источников. Одного этого достаточно, чтобы человек получил то, в чем раньше ему было отказано. Б-г хочет, в первую очередь, чтобы, читая молитву, мы ставили себя в положение просителей. Обращаясь к Нему с просьбой, мы тем самым признаем в Нем источник всех благ и готовы благодарить Его за удовлетворение наших нужд. Поясним эту мысль с помощью аналогии: отец хочет и готов дать своему ребенку какую-то вещь, но он придерживает ее, потому что главная цель состоит в упрочении доверия между ним и ребенком. Все, чего отец ждет от ребенка — это искреннее признание его отцовского статуса дарителя.)

***

Прежде чем перейти к другим поднятым нами вопросам, рассмотрим сперва суть тех изменений, которых добивается Всевышний. Как уже говорилось, настоящее изменение личности — это изменение желания, «рацона». Только коренные перемены в сфере «тахлит», конечной цели, можно считать существенными; все остальное относится к поверхностной технической перетасовке. Но как изменить свой «рацон»? Как закрепить в себе новое желание? В том и состоит главная проблема.

На первом этапе молитва должна попасть в «рацон» — вознестись в сознании и проникнуть в самое ядро личности. Чтобы добиться подлинных изменений, надо обратиться лицом к своему исходному желанию, квинтэссенции своей сути, которая формирует всю нашу внутреннюю жизнь и внешнее поведение, бесстрашно и честно взглянуть ей в глаза. Это и есть высшая медитация. Надо отогнать от себя все посторонние мысли и добиться полной концентрации сознания.

Куда труднее понять другое: допустим, мы проникли, наконец, в эту глубину — как теперь приступить к изменениям? Как создать новое желание? Как искренне захотеть того, что выше, чище, духовнее нашей прежней сущности, если мы еще не желаем перемен? Говоря языком каббалистов, разве можем мы подняться «выше» себя, чтобы достать новое желание? Разумеется, нет. Максимум, что можно сделать, это нащупать корень своей тайной сущности — но где взять приставную лестницу, чтобы подняться выше? Просто сказать, что я хочу чего-то другого, было бы ложью. Это другое надо чувствовать и знать глубже всего остального.

Решение таково. Вы не можете проявить новый «рацон». Ибо «рацон» — это по определению первопричина, и его нельзя создавать на основе каких-то других причин. Проще говоря, ваш самый глубокий уровень «рацона» — это вы сами, а себя, как известно, не переделаешь. Вы не можете этого сделать, но Б-г может! Изменение и возвышение глубинной сути человека — это Его бесценный дар. Мы уже говорили об этом в другом контексте: восхождение на вершину требует личных усилий; дальнейший подъем над вершиной — это уже дар. Он возможен только благодаря помощи извне; это новый уровень, новая гамма ощущений. Это и есть высший дар, в нем — ответ на молитву!

(Хотя мы не можем создать новое желание по собственной воле, есть одна вещь, которую мы в состоянии глубоко ощутить естественным путем: это стремление к изменению. Нельзя сказать: я хочу достичь того или иного уровня самоотверженного служения — это будет ложь. Но мы можем сказать: «Г-сподь, я искренне хочу иметь более высокий “рацон”, я хочу ощутить по-настоящему возвышенное желание. Я хочу, чтобы у меня возникло такое желание! Продумав эту мысль, надо излить ее сердцем в молитве, попросить у Б-га духовного возвышения».

Но как заслужить этот дар? Если он рождается вовне, как притянуть его к себе с высот духовности? Ответ таков: чтобы получить поток Б-жественной энергии («шефа»), и заполнить им душу, надо самому стать вместилищем для него. Поток всегда есть; единственный вопрос: где сосуды? Желание Б-га давать — максимально и постоянно, но идем ли мы Ему навстречу? (Блестящую иллюстрацию этого положения мы находим в истории с чудесным благословением, которое пророк Элиша дал бедной женщине. По указанию Элиши она принесла сосуды, и они стали чудесным образом заполняться маслом. Масло текло до тех пор, пока не осталось ни одного пустого сосуда. Короче, с маслом нет проблем — сосудов не всегда хватает.)

Но как стать сосудом? Что это значит и как этого добиться? Существует мистическая идея, что высшая суть личности кристально чиста и прозрачна, но ее затуманивает наша нижняя сущность, наше эго. (Духовная красота подразумевает прозрачность, которая пропускает свет Б-га. Когда мы видим праведника, перед нами возникает частичка Самого Всевышнего. Ограниченная человеческая сущность проясняется, и за ней открывается более высокая реальность. Антипод красоты — уродство, на иврите «киур»; его корневые буквы такие же, как и слова «акур», мутный.)

В качестве аналогии можно привести такую мысль: когда мы сосредоточиваем внимание, решая какую-либо задачу, эта концентрация направлена вовсе не на решение — у нас нет пока никакого решения. Говоря о концентрации внимания, мы просто имеем ввиду, что очистили разум от посторонних мыслей, отгородили его от умственных «шумовых помех», подготовили в нем место для решения, и теперь решение придет само собой. Идея не создается — она появляется. На идише «идея» — «эйнфаль», нечто падающее к ногам, само приходящее в голову.

Чем сильнее выражена нижняя сущность человека, проявляющаяся в его приземленных устремлениях, эгоизме, тем больше тумана в его «рацоне». Парадокс духовного бытия в том, что приобретая величие, приближаясь к высшей реальности, надо отказаться от грубых, материалистических желаний, агрессивно домогающихся нашего внимания. Величайший человек всех времен Моше был также и самым смиренным. Это не случайно: именно в смирении — источник его величия. Когда человек полностью опорожняет себя, изгоняет из души все мелочное, суетное, образовавшуюся пустоту заполняет Б-г. Наша задача состоит не в том, чтобы помочь свету воссиять, а лишь в том, чтобы убрать с его пути все препятствия. Перефразируя известное высказывание мудрецов, можно сказать: мир наполнен светом, а мы отбрасываем тени.

***

Духовный путь усеян парадоксами. Настоящий почет приходит только к тому, кто бежит от него (в буквальном смысле бежит: один человек пожаловался мудрецу Хазон-Ишу, что он всю жизнь бежал от почестей, и те все еще не настигли его. Хазон-Иш мягко пожурил его: «Убегая, вы слишком часто оглядывались через плечо»). Настоящее содержание можно найти лишь у тех, в ком есть настоящая пустота.

С точки зрения «рацона» этот процесс очищения, прояснения необходим для того, чтобы отдать весь свой «рацон» Б-гу. Таково значение стиха «асе рецонха рецоно — Сделай свою волю Его волей»: избавься от своих желаний настолько, чтобы хотеть того, что Он хочет. Это вовсе не значит, что мы должны быть пассивными, безжизненными пешками. Наоборот, надо страстно хотеть — но лишь того, что хочет Б-г. Такой уровень дается в награду за способность обуздывать свои собственные негативные побуждения и интересы.

Таким образом, медитация и труд молитвы помогают нам выявить свою глубочайшую духовную сердцевину и посвятить ее высшему служению. Мы как будто говорим Б-гу: «Г-сподь, вот моя сущность. Это все, что есть во мне. Здесь, в моем сокровеннейшем желании, собран весь смысл моей жизни. Возьми, Г-сподь, эту сущность и делай с ней все, что Ты считаешь нужным. Я отдаю себя в Твои руки».

В принципе, здесь скрыта главная тайна жизни по Торе, и она раскрывается в «тфиле».

Парадокс молитвы, требующей напряженного сердечного труда, состоит в том, что мы отдаем свой «рацон» и одновременно формируем свой «рацон». Мы так решительно обуздываем свои желания и страсти, что перестаем их чувствовать, и затем сосредоточиваем внимание на усилении высшего «рацона», который возникает благодаря нашим действиям. При этом мы позволяем нашим желаниям полностью раскрыться, чтобы поставить их на службу Б-гу.

Вот почему наши молитвы состоят из просьб, из высказанных пожеланий. Такова среда молитвы, ибо молитва — это труд, направленный на изменение желаний. Труд молитвы представляет собой работу над «рацоном». Рав Хаим из Воложина («Нефеш хаим») объясняет это так. Мы формулируем свои молитвы в виде просьб — так мы работаем над нашим «рацоном», но когда мы просим о том, что упоминаем в «тфиле», нам следует просить об этом для Б-га, а не для себя. Иначе говоря, мы используем свое желание, но ради Него. Дай нам мудрость — для служения Тебе, Г-сподь. Дай нам здоровье — чтобы исполнять твои заповеди и т.д. Получается прекрасное упражнение по саморазвитию, в котором наши потенциально эгоистические мотивации используются для возвышенных целей. Впрочем, так и должно быть, ибо обращаться к Всевышнему только ради того, чтобы предъявлять Ему список личных пожеланий, было бы явной наглостью — такую молитву нельзя назвать служением.

Рав Хаим отмечает, что мы учим многие аспекты и детали «тфилы» у Ханы, матери пророка Шмуэля, пришедшей в Святилище, чтобы вымолить у Б-га ребенка. Рассмотрим подробнее этот пример. Тора сообщает, что Хана молилась очень самозабвенно, в какой-то степени переходя границы дозволенного. Рабби Йосеф-Дов Соловейчик из Бриска («Бейт алеви») поясняет, что, стремясь добиться своей цели, Хана пошла на крайнюю меру: пригрозила Б-гу, что если Он откажет ей, не даст ребенка, она уединится с чужым мужчиной, чтобы подвергнуться испытанию «сота», которое предназначалось в древности для женщин, заподозренных в неверности своему мужу, и в ходе которого Имя Б-га стирали с пергамента и растворяли в воде. Когда подозреваемая женщина-«сота» пьет эту воду, результат зависит от того, как она в действительности вела себя: если женщина виновна в измене, ее ждет мучительная смерть, но если на ней нет вины, то в виде компенсации за перенесенные унижения и страх женщина вознаграждается беременностью и рожает ребенка — таково обещание Торы. Хана решила использовать это обещание. Хана сказала: «Г-сподь, я твердо намерена это сделать. Поскольку я буду невиновна, Тебе придется дать мне ребенка, ведь ты обещал это в Своей Торе и Ты никогда не нарушишь то, что в ней написано». Рискованная молитва отчаянной женщины.

Но мысль ясна. Как утверждает рав Хаим из Воложина, Ханой двигал не личный интерес, а стремление укрепить честь и славу Творца. На самом деле, Хана хотела сказать в своей молитве следующее: Г-сподь, пройдя испытание «сота», я наверняка буду иметь ребенка. Но я прошу у Тебя ребенка без этого испытания, чтобы не пришлось стирать Твое Имя с пергамента. Дай мне конечный результат без этого промежуточного звена, без необходимости осквернить Твое святое Имя. В Ханином искреннем благочестии не приходится сомневаться. В конце концов у нее родился мальчик, и она с раннего возраста посвятила его Б-гу. Хана отдала Шмуэля в Святилище («мишкан»), чтобы его готовили там для пожизненного служения Творцу. Получается, что само ее желание иметь ребенка было изначально посвящено Б-гу. Она хотела сына ради Всевышнего. Она возвеличила свое страстное желание стать матерью и поставила его на службу Б-гу.

Само имя мальчика — Шмуэль, «Б-г слышит» — прекрасно подходит для этого случая. Перед нами блестящий пример, на котором еврейский народ может изучать законы молитвы: еврейская женщина целиком посвятила Б-гу свое личное желание стать матерью.

***

Теперь мы сможем, наконец, понять парадоксальное значение корня «пилел» в слове «тфила»: здесь строгая линия судьбы сочетается с почти невероятным милосердием, дающим неожиданные результаты. Б-г хочет давать, намеревается давать, но Он ждет нашей молитвы. Он ждет, когда мы воплотим свой «рацон» в Его «рацоне». Он ставит свое желание давать в зависимость от нашего желания получать. Когда мы просим, Он реализует то, что должно случиться. Результат приходит только потому, что мы просим, но в нем раскрывается воля Самого Всевышнего.

Приведем пример из Торы. Мидраш сообщает, что Адам не видел вначале Эденского сада. Там не было ни травы, ни листьев. Растения не прорастали на поверхности земли из-за отсутствия дождя. А дожди не шли, потому что «ва-адам эйн лаавод эт а-адама — не было человека, который мог бы работать на земле». В данном случае под словом «работать» подразумевается сердечный труд — молитва. Другими словами, дожди не выпадали, потому что некому было молиться о них. Если Адам не просит дождя, то дождя и не будет. Несмотря на то, что дождь ждет, что он готов пролиться, будучи составной частью Творения, дождя не будет до тех пор, пока человек не выразит однозначно свое желание получить его. Но как только он попросит дождь, Эденский сад мгновенно превратится в то райское место, о котором мы знаем.

Дождь — одна из немногих вещей в Творении, которыми Б-г управляет Сам, а не через посредников. Этим примером Тора учит нас, что наши молитвы обладают огромной силой, отклик на них может быть поистине грандиозным: Сам Творец ждет нашего обращения, и тогда на землю выпадает дождь, живительный дождь.

Теперь мы видим, что сущность молитвы проявилась еще в начале истории, в самых истоках мироздания. Молитва — это не что-то полезное, не вопрос нашего выбора, а абсолютная необходимость. Ее результатом становится гармония Б-жественной и человеческой воли, гармония, которая в буквальном смысле творит мир. Отсюда изречение: «Кол милин деалма ло тальин эла береута — Все в мире зависит от желания».

***

Теперь настало время узнать, что имели ввиду мудрецы Талмуда, утверждая, будто Сам Б-г молится. Мы уже определили «тфилу» как изменение желания. Но что такое «тфила» Б-га? В Талмуде сказано, что Он молится так: «Да будет воля Моя встать с престола суда и перейти на престол милосердия». «Йеи рацон милфанай… Да будет воля Моя!» Отсюда мы учим, что акт молитвы заложен в основе мироздания и является актом изменения «рацона», воли. Следуя примеру Творца, Который говорит: «Йеи рацон милфанай… Да будет воля Моя», мы говорим: «Йеи рацон милфанеха…Да будет воля Твоя».

Итак, молитва — это проникновение в корень личности для его соединения с Корнем мироздания. Когда мы устанавливаем эту связь, Б-г изливает Свою энергию на нас и в мир. Но как осуществить эту связь? Надо распахнуть сердца, преодолеть туман мелких страстей и низких инстинктов. Надо проникнуться желанием проявить желание Всевышнего. Лучше всего этому можно научиться у Давида, явившего образец абсолютного подчинения своего эго Высшей воле и своим великим царствием раскрывшего миру подлинный «малхут», Царствие Б-га. Давид, предтеча Машиаха и величайший из певцов Б-жественной Славы, был предан Б-гу всеми фибрами души. О себе он сказал: «Ва-ани тфила» — не «я молюсь», а «я — молитва».