Из цикла «Как смогу я видеть бедствие...», темы: Милосердие, Гостеприимство
Рэха родилась в Польше в 1905 (5665) году. Детство и юность провела в Антверпене, в Бельгии. Широкие познания в Торе и иудаизме, приобретённые в родительском доме, личный пример, который она удостоилась видеть, а также врождённые свойства — доброта и талантливость — способствовали формированию личности с самыми твёрдыми и взглядами и неисчерпаемой преданностью ближнему.
Начав наравне с родителями участвовать в делах милосердия и гостеприимства, она возглавила движение Бнот Агудат Исраэль в Антверпене.
Покойная рабанит Тамар Штайнман (супруга Рава Штайнмана шлита) делилась впечатлениями, оставшимися у неё от тех времён:
«Я тоже была инструктором в этом движении и не могу забыть, как в течение целого года (!) Рэха преподавала своим воспитанницам комментарий к молитве Адон Олам. Вы спросите, каким образом мне частично известно содержание тех бесед? Просто потому, что я слушала их из-за двери!»
Впечатление от этих бесед и от всей личности Рэхи сохранялось в памяти рабанит Штайнман до её последнего дня.
Когда Рэха достигла возраста шидухин (сватовства), она объявила, что готова выйти только за того, кто согласится сразу после женитьбы принять в свой дом как дочь её четырёхлетнюю племянницу — сироту, потерявшую мать. «Тётя Рэха» ухаживала за этой племянницей уже два года и поэтому хотела продолжать оставаться ей матерью.
Здесь личность р. Ицхака Штернбуха раскрылась в полной мере. Он уже в молодости выделялся своим милосердием и широтой души. И как человек, выросший в доме, представлявшем собой сплошной хэсэд, принял это условие как само собой разумеющееся.
Из воспоминаний этой племянницы, г-жи Рут:
Я помню Рэху как хорошую и преданную мать, которая дала мне много тепла и любви. Она очень любила готовить и печь. Рэха была одарена самым тонким и оригинальным эстетическим чутьём, которое находило приложение в её доме — она шила занавески и подушки, оформляла букеты в стеклянных вазах и т.п. — что создавало в доме приятную и тёплую атмосферу.
В Швейцарии было принято, чтобы школьницы выходили раз в два года на шествие, которое называлось Kinderfest. Там нам следовало быть в белых платьях и венках. Для этих шествий Рэха шила мне красивейшие платья. Помню, что однажды она была больна в это время и всё же, лёжа в кровати, сшила мне такое особое платье!
Рэха устраивала мне самые весёлые дни рождения с программами, которые она составляла, шариками, подарками, песнями и танцами. Для этого она приглашала других девочек и устраивала с нами занимательные игры.
Был период, когда я болела. Чтобы полностью вылечить, она взяла меня в горы и жила там со мной. Понятно, каких усилий это требовало — жить в уединённом и «первобытном» месте высоко в горах на протяжении многих недель.
При всей преданности она также воспитывала меня как подобает. Когда однажды утром я отказалась есть кашу, приготовленную ею, то вновь получила эту кашу на обед…
Окружающие ощущали исходившую от неё мощь — я же, в противоположность этому, росла с мягкой и деликатной матерью. Она даже сказала мне однажды, что по природе своей стеснительна!
Зимние и летние каникулы мы проводили в Альпах. Много раз она приглашала туда своих родителей. Её уважение к родителям невозможно описать. Она делала всё, чтобы порадовать их и сделать совместное пребывание приятным. И своих свёкра и свекровь она очень уважала. Мы отмечали с ними праздники, и их дом, как и наш, был полон гостей. Помню, как они всегда радовались, что благодаря гостям у них есть миньяны в синагоге, которая находилась в их доме на первом этаже.
Помню, когда я была очень маленькой и ещё не умела молиться, я сидела в синагоге в Рош а-Шана (Новолетие) и в Йом-Кипур молчаливая и очарованная молитвой Рэхи, она произвела на меня огромное неизгладимое впечатление.
Наш дом был очень просторным, обставленным просто, но с большим вкусом. В субботы и праздники Рэха ставила на стол сверкающую серебряную и керамическую утварь. И больше, чем домочадцы, ими наслаждались многочисленные гости, принимавшие участие в трапезе.
Вот факт, который наглядно демонстрирует, насколько Рэхе была дорога заповедь гостеприимства.
Гости, наполнявшие дом, были самых разных «стилей». Были и такие, чей уровень гигиены был настолько низок, что уборщица отказывалась убирать гостевую комнату. В семье Штернбух само собой разумелось, что следует иначе распределить функции: помощница убирает чистые комнаты, а комнату для гостей — убирает, украшает и содержит в порядке хозяйка дома, г-жа Рэха…
Рав Зелиг Плискин,
из цикла «Если хочешь жить достойно»
Лаван обвиняет Яакова в краже идолов. Праотец не знал, что Рахель похитила божка, и на нее пришлось произнесенное проклятие.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Эсав сам преследовал Яакова и приложил все усилия, чтобы догнать брата
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Евреи не делают из своих эмоций культа, не устраивают зрелищ. Они не воздвигают мавзолеи над могилами, не превращают могилу в цветники.
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
По материалам газеты «Истоки»
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Подмен Рахели на Лею произошел не случайно. Наши мудрецы подробно объясняют, что стояло за этим шагом.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сборник мидрашей о недельной главе Торы
Рав Бенцион Зильбер
Учим Тору с раввином Бен-Ционом Зильбером в иерусалимской ешиве Толдот Йешурун
Рав Реувен Пятигорский
Саба из Новардока,
из цикла «Уровень человека»
Яаков беспрекословно выполнял требования Лавана, несмотря на обман со стороны последнего. О духовном смысле такого поведения.
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Краткие очерки на тему недельного раздела Торы. Ваеце
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Если Авраам — это корень еврейского народа, а Ицхак — часть дерева от корня до ствола, то Яаков — это сам ствол…
Исраэль Спектор,
из цикла «Врата востока»
Восточные истории, комментирующие недельную главу Торы.