Дерех Хаим 35. Комментарий Маараля на трактат Авот. 3:2

3:2

Раби Ханина, управляющий делами коэнов, говорит: «Молись за благополучие властей, ибо если бы не страх перед ними, люди друг друга глотали бы живьем».

Следует задаться вопросом: как связаны слова раби Ханины со словами Акавьи, сына Маалалеля? И вот что еще вызывает недоумение: хотя молиться за благополучие властей — дело разумное и подобающее, (почему раби Ханина выразился так резко): Если бы не страх перед ними, люди друг друга глотали бы живьем? Неужели не достаточно было сказать просто, что без страха перед государством общество не могло бы существовать?

Когда ты задумаешься о том, каким был сотворен мир, ты заметишь, что человек отличается от всех других творений. У него есть одна особенность, которой никто, кроме него, не обладает. Всех прочих созданий было сотворено сразу несколько, а человек — в единственном экземпляре. Более того, даже его жена, которая по логике должна была быть сотворена одновременно с человеком, но отдельно, на самом деле (была создана Б-гом после человека): человек был сотворен одним-единственным. В Талмуде (Санхедрин 37а) говорится: Наши мудрецы передают по традиции: человек сотворен единственным для того, чтобы сообщить тебе, что каждый, кто убивает хоть одного человека из народа Израиля, как бы уничтожает целый мир; тот же, кто спасает хоть одного человека из народа Израиля, как бы спасает целый мир. (Еще одна причина единственности сотворенного человека) в том, чтобы никто не мог сказать: «Мой отец более велик, чем твой!» (И еще одна причина) в том, чтобы еретики не смогли сказать, что в Небесах много богов, (каждый из которых сотворил себе своего человека). (И еще) — ради того, чтобы провозгласить величие Б-га. Ведь когда человек чеканит несколько монет одним и тем же штампом, все они оказываются одинаковыми, а Царь царей всех царей произвел всех людей от одного-единственного Первого человека, и ни один из них не похож на другого. Поэтому каждый должен говорить (себе): «Ради меня создан мир».

По-видимому, здесь имеется в виду вот что. Поскольку все человечество произошло от одного человека, значит, каждый, кто уничтожает хотя бы одного еврея, как бы уничтожает целый мир. Но тогда становится непонятным, в чем же Талмуд усматривает доказательство (вины убийцы)? Из его слов следует, что если бы человек был сотворен не один, мы не могли бы сказать, что даже один человек — это целый мир, поскольку человечество тогда вело бы свое происхождение не от одного человека, а от нескольких. А раз так, то сегодня, когда в мире уже живет не один человек, а множество, почему же уничтожающий одного еврея считается уничтожившим весь мир?! И, кроме того, (получается, что, например), бесплодный мужчина или старик не будут считаться равными целому миру!

Вот как следует на самом деле понимать все это. Все устройство мира, все его понимание, которое дает нам мудрость, указывает на то, что (для заселения мира) нужен только один человек и не больше. Как мудрость подсказывает нам, что все прочие творения должны были с самого начала быть многочисленными, так она говорит нам, что человек должен был быть сотворен единственным.

Ведь человек (сотворен, чтобы) владычествовать над творениями нижнего мира, а всем известно, что царь должен быть один и двух царей быть не может. Наши мудрецы в Талмуде (Хулин 60а) говорят об этом так: «Два царя не могут пользоваться одной короной!» В самой структуре творения заложена Б-гом роль человека как царя нижнего мира, поэтому он непременно должен был быть сотворен единственным и поэтому «каждый, кто спасает даже одного человека, как бы спасает целый мир», а убивающий человека как бы уничтожает целый мир. Кроме того, в человеке воплощена структура мира, именно в человеке она приходит к совершенству, именно ради человека сотворен весь нижний мир. То есть, сам способ и порядок сотворения мира делает неизбежной единственность человека: у мира должна быть только одна нераздельная структура, и воплощающий ее человек тоже должен быть единственным и нераздельным. Именно по этой причине человек столь важен, что каждый отдельный человек равен целому миру, и тот, кто уничтожил или спас даже одного человека из народа Израиля, как бы уничтожил или спас целый мир.

Еще одной причиной Талмуд называет желание Б-га добиться того, чтобы никто не мог сказать: «Мой отец более велик, чем твой!» Казалось бы, (в народе Израиля) в любом случае заложено неравенство: среди евреев есть коэны (священники), левиты и простые евреи — и что изменилось бы, если бы люди отличались друг от друга с самого начала?! (Однако на самом деле) ответ на этот вопрос очень прост. Несмотря на то, что евреи в некоторых отношениях разнятся, однородность происхождения объединяет их и связывает в один народ, лишая всякую конкуренцию принципиальной базы. А если бы они происходили от разных предков, споры и ссоры сделались бы неизбежными.

Еще одна предлагаемая Талмудом причина состоит в том, что еретики не должны иметь возможности заявить, что в Небесах много богов, каждый из которых сотворил себе своего человека. Дело в том, что сам тот факт, что весь нижний мир отдан во власть человеку, который венчает все его строение, доказывает единство мира, как мы уже разъяснили выше. Несмотря на то, что созданий в мире очень много, завершением его все же служит один-единственный человек, и в этом смысле мир оказывается единым. А если бы людей было сотворено двое, мир оказался бы изначально разделенным и лишенным единства. Тогда (нашлись бы те, кто сказал бы), что от Единого Творца могло бы произойти только единое творение, и поэтому такой разделенный мир не может иметь Единого Творца. (Чтобы не оставить места для этой ошибки), Б-г сотворил только одного человека, чтобы он указывал на единство мира как творение Единого Б-га.

Еще одна причина, указанная Талмудом, состоит в том, что таким образом провозглашается величие Б-га. И не имеется в виду, что весь смысл единства человека в том, чтобы тем самым рассказать тебе, насколько велик Б-г, — ведь это величие можно увидеть и из других Его проявлений! Понимать это следует вот как. Если бы человек не был сотворен единственным, совершенные люди не были бы подобны друг другу.

(Ведь поскольку все люди — потомки Первого человека), в каждом из них заключена его структура, и при этом все различаются. Именно так и должно быть: люди должны быть сходны между собой по своему устройству, но обладать при этом каждый своей особой формой. Ведь в противном случае один человек, захотев вернуться к прерванному разговору с другим, не смог бы определить, с кем он только что разговаривал! И поскольку Первый человек был только один, а потомков его много, они не походят на предка своей формой. Из-за этой многочисленности каждый из людей непременно обладает своей особой формой, (хотя бы потому), что каждый из них занимает уникальное место при пересчете: один окажется первым, другой — вторым, еще один — третьим, и так далее. То есть, каждый человек теперь определяется еще и (местом по отношению к другим людям), и это — особое, исключительное свойство каждого из потомков Первого человека, которым сам он не обладал. А если бы человек не был сотворен единственным, этого нового свойства у человечества не возникло бы.

Кроме того, будучи сотворен единственным, Первый человек передал всем своим потомкам это свое особое качество — способность быть единственным, обладать своей уникальной формой. При этом все они объединены общим названием «человек», и в этом смысле Святой, благословен Он, отчеканил их всех своим «штампом Первого человека». Именно потому, что Первый человек был уникальным, каждый из людей, его потомков, тоже уникален. И нет сомнения, что мы говорим здесь о чудесном творении, на какое человек не способен.

Талмуд завершает такими словами: «Поэтому каждый должен говорить (себе): “Ради меня создан мир”.» Он имеет в виду, что в самой структуре мира заложена необходимость того, чтобы человек был сотворен единственным, — а значит, один человек воплощает в себе весь мир. Этим он отличается от всех прочих творений, ни одно из которых не заключает в себе всего мира в целом. Поэтому Талмуд здесь объясняет, что с точки зрения устройства мира достаточно, чтобы в нем был только один человек, и нет необходимости в других. А поэтому (наша мишна говорит), что (для существования человеческого общества) необходим страх перед государством. Ведь именно царь объединяет и связывает народ в единое целое, именно в этом суть государства. И если бы (царя) не было, человек следовал бы за своей природой, данной ему при сотворении, а природа эта требует его единственности. Поэтому, если бы не страх перед властями, люди друг друга глотали бы живьем, поскольку каждый (стремился бы) прийти в соответствие с замыслом мироздания. Ведь мир сотворен так, что каждый отдельный человек имеет право сказать: «Для меня сотворен мир!», — то есть, считать, что он — тот единственный человек, для которого и был сотворен весь мир. Поэтому каждый стал бы глотать своих товарищей живьем, стараясь остаться в одиночестве. Об этом и говорит раби Ханина: Молись за благополучие властей, ибо если бы не страх перед ними, объединяющий отдельных людей в единое целое, люди друг друга глотали бы живьем. Ведь любой человек тождествен всему миру, и каждый следовал бы этой стороне своей природы и глотал бы других живьем, пока в мире не осталось бы никого, кроме него.

Почему же это наставление помещено именно в этом месте? Потому что перед ним, в предыдущей мишне, сказано, что человеку следует присмотреться к тому, откуда он пришел и куда идет, и что так он никогда не придет к греху. Мишна имеет в виду, что эти вещи требуют к себе особого внимания. Ведь при сотворении человека в его природу была заложена склонность к гордыне, а она уже служит причиной того, что люди друг друга глотают живьем. Поэтому-то после этого наставления Акавьи, сына Маалалеля, стоят слова раби Ханины о том, что следует молиться за благополучие властей. Он имеет в виду, что сердце человека склонно к гордыне, а потому, если бы не страх перед властями, человек поддался бы гордости настолько, что пожелал бы, чтобы он один был всем и чтобы в мире никого больше не было, кроме него. Причина этого желания — именно гордость, из-за которой человек не согласен делить мир с кем бы то ни было. И мы уже сказали, что это чувство проистекает непосредственно из природы сотворенного мира, подразумевающей, что один человек заключает в себе весь мир. Поэтому совет раби Ханины помещен сразу за первой мишной. (Дело в том, что оба эти совета объединяются в одно общее наставление). Человек должен быть очень внимательным (к тому, что способно смирить его гордыню). Если же не (приучит себя к этой внимательности), его сердце может вознестись от гордости за то, что он сотворен единственным, то есть, обладает признаками царского величия: царь ведь тоже только один!

(Связь этих двух наставлений можно усмотреть и в другом). Акавья, сын Маалалеля, предостерег человека против гордыни, ведущей к греху. Поэтому за его наставлением следуют слова раби Ханины, который тоже говорит о гордыне, из-за которой люди друг друга глотали бы живьем, если бы не страх перед царем. Таким образом, второе наставление продолжает и дополняет первое, указывая на (степень, до которой может дойти гордыня): до того, что люди будут глотать друг друга живьем.

Однако (мне) представляется, что наиболее ясное объяснение связи этих двух отрывков вот каково. Акавья, сын Маалалеля, и раби Ханина жили в одно или приблизительно в одно время, поэтому и наставления их расположены рядом. По этой же причине сразу за этими двумя отрывками следует наставление раби Ханины, сына Традиона, о том, что если двое сидят и нет меж ними слов Торы и т.д. Он тоже жил в одно или примерно в одно время с ними, и их наставления расположены в том же порядке, в каком следовали друг за другом поколения. И всегда, когда ты встретишь расположенные рядом не связанные между собой отрывки, причина в том, что произнесшие их мудрецы жили в одно или примерно в одно время.

с разрешения издательства Швут Ами