Чтобы понять и постичь 26. Почему возникают направления, ставящие своей задачей обновление Торы?

Если закон Торы является Высшим законом, почему возникают отдельные направления, ставящие своей задачей обновление Торы?

В Торе о евреях говорится как о народе «жестоковыйном». История знает много попыток восстать против Торы и незыблемости традиции. Многие из бунтовавших давно исчезли. Последняя такая попытка была вызвана к жизни началом научной и индустриальной революции. Реформистское движение в иудаизме развивалось в Германии и России как составная часть движения Аскалы («Просвещения») в девятнадцатом веке. Это была попытка сделать иудаизм более «модернизированным» и «прогрессивным», чтобы завоевать признание нееврейского общества. Утверждая, что Тора не дана Б-гом, реформистское движение растеряло по пути почти все ее законы. В своем программном документе — Питсбургской платформе — реформистские лидеры отрицали значение Эрец Исраэль как конечной цели возвращения евреев и отвергали идею Машиаха, утверждая, что человек сам может установить мессианское общество в любом месте, если будет жить в соответствии с этическими нормами Танаха.

Этот почти полный отказ от иудаизма как религии был неприемлем для некоторых евреев, которые тем не менее не хотели следовать традиции полностью. Чувствуя, что реформистское движение слишком резко рвет с традицией, но что, однако, сам иудаизм должен все-таки изменяться со временем, эта группа основала консервативный иудаизм. Таким образом, консервативные евреи при-держиваются одних законов, но отвергают другие. Существует также еще одна ветвь — реконструктивизм, утверждающий, что иудаизм скорее цивилизация и культура, нежели религия.

В XIX и начале XX веков евреи-реформисты надеялись, что компромиссный подход к религии сделает их более приемлемыми для нееврейского окружения. К несчастью, этого не произошло. Все, чего они достигли, было предано забвению жестокими погромами в России и ужасом Катастрофы. Нееврейское общество показало, что для него «модернизированный» еврей остается евреем, которого следует изгнать или унизить.

Америка с ее демократией и вседозволенностью оказалась более гостеприимной к реформистским взглядам. Реформисты неустанно подчеркивали свое сходство с неевреями. Они настолько преуспели в этом, что уже вскоре их последователи не замечали никаких различий. В последнее время даже лидеры реформистского иудаизма обеспокоены мощной тенденцией к ассимиляции, смешанным бракам и вероотступничеству. Американское еврейство быстро исчезает — удивительно ли это? Может ли еврей, иудаизм которого настолько разбавлен, чувствовать себя непоколебимым приверженцем своей религии? Зачем ему считать себя евреем, когда он даже не знает, что это такое — быть евреем? Зачем ему почитать Тору, которую, предположительно, написал человек, и для чего верить в лишенного образа Б-га, чьи законы можно изменить? Зачем ему принимать религиозную версию, совершенно не связанную с традицией? И если первозданная форма религии не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню, зачем вообще обременять себя ею?

Консервативному иудаизму кажется, что не к нему обращены эти принципиальные вопросы. Но, однако, и он стоит перед кризисом идентификации. Во что он призывает верить? Действительно ли он верит в истинность Торы, а если да, почему его последователи не следуют ей преданно? Можно ли изменять Б-гом данные законы для удобства людей конкретного поколения? Если кон-сервативный иудаизм не является ни полностью традиционным, ни совершенно новым, в чем же тогда заключается его сущность?

Ортодоксальный иудаизм твердо верит, что Тора была передана Б-гом непосредственно Моше Рабейну. Следовательно, ее законы универсальны и не могут быть изменены по прихоти человека. Он также верит, что Машиах это человек, который вернет евреев в Эрец Исраэль, и что праведники получат награду в Грядущем Мире. Ортодоксальный иудаизм не испытывает никакого кризиса. Это тот же аутентичный иудаизм, который евреи исповедовали со времен Моше в течение сотен поколений. Ортодоксальный еврей предан иудаизму всем пылом своего сердца, как человек, знающий, что он обладает подлинными ценностями.

Однако ортодоксальные евреи должны осознать, что не смогут увеличить ряды своих приверженцев одной лишь атакой на евреев, не соблюдающих заповеди. Существуют искренние, нравственные люди с глубоким еврейским мироощущением, которые не принимают ортодоксального взгляда, потому что считают его слишком тяжелой ношей или потому что лишены хорошего еврейского воспитания и, соответственно, не могут оценить по-настоящему вечных ценностей и подлинности иудаизма. Именно ортодоксальные евреи должны показать всем остальным, что строгое соблюдение законов Торы это синоним чистоты, приязни и счастья. Следует заботиться о благополучии всех евреев — ортодоксальных или нет — и тем самым подавать пример, завоевывая последователей. Гилель советовал другим быть похожими на первосвященника Аарона, стремившегося к миру и любившего людей. Любовью и добротой можно сделать больше, чем ненавистью и проклятиями.

И, возможно, мы вправе надеяться, что народ Израиля однажды снова будет объединен истинной приверженностью Торе.

Резюме третьей части

Еврейские законы, как мы увидели, жизненно важны для существования еврейского народа. Они позволяют человеку сдерживать естественные разрушительные стремления, возвращая его на стезю праведности и самоконтроля. Ничем не ограниченная свобода повредила бы процветанию человеческого общества, поэтому требуется установить законы для всеобщего блага. Только совершенно объективная, Б-гом данная Тора может определить, какой закон действительно хорош. Мы видели, как еврейские законы Торы передавались до настоящего времени и прилагались мудрецами к условиям современного мира. Раввины, благодаря своим знаниям, являются высшими судьями в вопросах еврейского закона. Ортодоксальный иудаизм верит в то, что эти законы уместны в современном обществе точно так же, как это было и во времена Моше Рабейну.

Теперь, когда мы получили общее впечатление о необходимости законов, давайте попробуем осмыслить некоторые конкретные законы.

с разрешения издательства Швут Ами