Почему всё-таки Тора запрещает мстить?

Здравствуйте, Шимон!

Вы задаете хороший вопрос.

Действительно, месть вроде бы является актом воздаяния, восстановления справедливости, так почему бы нет?

Более того, в Торе вроде бы можно найти примеры, когда месть действительно разрешена — или такое создается впечатление.

Первый пример — в главе Матот (Бемидбар 31:2). После того, как мидьянитяне побудили евреев к идолопоклонству — служению Бааль-Пеору (там же, 25:1-17), что привело к мору, Б-г говорит Моше: «Отомсти за сынов Израиля мидьянитянам…» И Моше отправляет целую армию, которая разбивает Мидьян, убивает его царей и всех мужчин, а также тех женщин, которые побуждали евреев служить Бааль-Пеору. Очень даже крутая месть, которую буквально Сам Б-г предписал.

Почему же Тот же Б-г велит: «Не мсти и не храни злобы…» (Ваикра 19:18)?

Более того, в Талмуде (Йома 23а) сказано: «Любой мудрец (талмид хахам), который не мстит и не держит в душе обиду, как (держит) змея, не является (истинным) мудрецом».

Талмуд спрашивает, как это утверждение согласуется с другим, где восхваляются те, кто «слышат, как их оскорбляют, но сами не отвечают оскорблениями; слышат, как их поносят, но в ответ молчат» (Шабат 88 б)? И разрешает противоречие так: отвечать на оскорбления не следует, но «в сердце держать обиду надо» (пока обидчик не попросит прощения).

И Маараль^[i] объясняет: не отвечая на оскорбления, мудрец должен все-таки «держать обиду в душе» как мысленное неприятие несправедливости происходящего, внутренний протест против нее. Конечно, когда человек уступает в споре и не ввязывается в перепалку, с его стороны это благородно. Но, с другой стороны, уступка и компромисс противоречит строгой и бескомпромиссной логике вещей.

А именно такая бескомпромиссная логика должна быть в природе мудреца; полуправда и противоречия должны резать ему слух и не давать душевного покоя. Ведь изучение Торы требует умения задавать вопросы, а затем давать ответы, выявлять противоречия, а затем разрешать их. Поэтому тот, у кого не развито логическое мышление, не может добиться больших успехов в изучении Торы и стать мудрецом. А умея тонко чувствовать и выявлять логические противоречия при изучении Торы, мудрец автоматически будет ощущать их и в жизни.

Поэтому, даже если на практике он уступит, поскольку так поступать благородно, в душе он будет жаждать бескомпромиссной справедливости. И его будет коробить оттого, что ее так трудно добиться и приходится уступать (в отличие от споров о Торе, где он приучен в борьбе за истину идти до самого конца). Но — все-таки уступать.

И возвращаемся к нашему вопросу: почему же следует уступать, а мудрецу, если и держать обиду, то только «в сердце»?

Представляется, что ответ содержится прямо в том же стихе, который запрещает месть, надо просто прочесть до конца: «Не мсти и не храни злобы на сынов народа твоего, а люби ближнего твоего как самого себя…» Вот кому — и почему — не надо мстить. Своим собратьям! Врагам — да, мсти, так им и надо, они погубили твоих людей, а ты — их. Но ближнему — нет, потому что его нужно возлюбить!

А это значит, среди прочего, рассматривать себя и ближнего как единое целое. Поэтому даже если получишь от него пощечину — это как правая рука одного человека ударила его левую руку. Теперь что же — левая будет мстить и ударять правую? В этом нет никакого смысла, пострадает то же тело, тот же человек.

Поэтому даже если естественным образом в нас вскипает обида, обуздываем. А еще лучше — научиться не обижаться, а предполагать, что, скорее всего, ближний вовсе не намеревался нас обидеть. Ведь кого любим, того судим благосклонно, оправдываем и предпочитаем не видеть его недостатки и проступки. Он что-то против нас сделал — наверное, не нарочно. А если и с каким-то намерением, ну что я ему сделаю, я же его люблю!

Таким образом, запрет мстить напрямую связан с заповедью возлюбить. Да, строгая логика диктует месть. Но эта строгая логика должна уступить чувству единства и любви. Ради них многое можно не замечать или забывать.

Вы задаете вопрос: если друг сделал что-то, что неприятно мне, разве по логике я не могу сделать и ему что-то аналогичное, чтобы осознал неприятность своего поступка, извлек урок — и мы бы договорились?

А Вы уверены, что в таком случае именно это он сознает? Вообще, люди любят, когда им делают нечто неприятное, «чтобы проучить»? Они принимают такие «уроки»?

Обычно нет. Скорее всего, когда Ваш друг сделал Вам что-то неприятное, он вовсе не намеревался Вас уколоть, а просто сделал то, что захотел или посчитал нужным, особо не задумываясь, как это воспримете Вы. Или даже задумывался, но решил, что это вовсе не выпад против Вас и это очевидно, и Вы должны это понимать. А, может быть, даже имел в виду уколоть — но потому, что был в обиде на Вас за какой-то поступок! О котором Вы понятия не имеете — потому что не намеревались его уколоть!

Поэтому, когда Вы сейчас сделаете что-то неприятное ему, он воспримет это не как «месть» и «урок», а как неспровоцированный выпад против него! «Месть», говорите? Да кто вообще дал нам право судить ближнего и решать, что он неправильно поступил и заслуживает какого-то наказания, а там и назначать себя на роль исполнителей. Да еще и «учителей», которые преподают ему «урок».

Он хороший человек!!! И не маленький глупец по сравнению с нами, не тот, кому надо давать какие-то «уроки». Наоборот, возможно, это Вы его совсем не поняли, если делаете из него плохиша. Хотя бы сообщили сначала, в чем дело, и спросили его, тогда он бы всё объяснил. А так — даже слова ему не дали, сразу назначили виновным и взялись наказывать!

И начнется то, что иногда называют «порочным кругом насилия»: бесконечный обмен ударами. Ибо каждый считает, что на предыдущем этапе обидели его, а теперь он мстит. Но другая сторона считает, что, наоборот, на предыдущем этапе «я отомстил за предыдущее его насилие» и «сравнял счет». А теперь он снова наносит «неспровоцированную» обиду, и я снова буду должен отомстить, поскольку «нельзя такое терпеть».

В конфликтах между разными народами и государствами такое наблюдается сплошь и рядом, включая то, что происходят прямо на наших глазах.

Так что если речь идет о враге, с которым нам важнее свести счеты, чем помириться, то да, мстить не возбраняется. Только и здесь оговорка: поможет это скорее в ситуации, аналогичной ситуации с Мидьяном: у тебя есть возможность нанести такой удар по врагу, от которого он уже не оправится. Как евреи разгромили Мидьян наголову, всех царей и мужчин перебили — и шли на это, зная, что Сам Б-г велел и поможет добиться именно этого результата.

Иначе, если своим ударом ты не уничтожаешь или не ослабляешь фатально противника, а только временно выводишь его из строя или просто наносишь укол, а потом — и он тебе, то стоит задуматься, не лучше ли заключить какое-то перемирие, иначе грозит тот самый «порочный круг насилия». И тогда уже — как тоже говорят: «Не будь правым, будь мудрым».

Но если речь о ближнем, которого надо возлюбить (да мы к этому в принципе и стремимся), то не надо! Попытка отомстить с большой вероятностью приведет только к эскалации конфликта и усугублению обид, к нанесению новых и, таким образом, скорее нанесет ущерб отношениям, возможно фатальный, чем улучшит их.

Поэтому стоит воздержаться от мести, хотя и страшно хочется, и жжет, что он нанес тебе рану, а ты ему нет. И так он останется безнаказанным, а то и вовсе не поймет, что натворил, какую боль тебе причинил??? Да, это действительно вопреки логике и чувству справедливости!

И, тем не менее, мстить и не надо, и не поможет. Лучше мягко сказать: ты сделал так-то и так-то, может, ты не намеревался, но меня это ранило. Велика вероятность, что в ответ друг удивится: конечно, я не намеревался тебя обидеть, и в голову не приходило, разве я мог бы? И, может быть, даже извинится. Только так есть шанс. А можно вообще проглотить обиду, не заметив поступок ближнего, тут уже зависит: что за поступок, и можно ли так проглотить.

Пусть будет поменьше подобных недопониманий и ненамеренных уколов между нашими собратьями, чтобы никто и не хотел мстить, а только любить!

С уважением, Меир Мучник

[i] Раби Йеуда-Лива бар-Бецалель (Маараль из Праги; ок. 5272-5369 / ок. 1512-1609) — выдающийся законоучитель, мыслитель и каббалист; духовный лидер еврейских общин Польши и Богемии.