Раби Йосеф-Шломо Каханман (Поневежер Рав)

Раби Йосеф-Шломо Каханман (Поневежер Рав; 5646-5729 /1886-1969/ гг.) — основатель ешивы Поневеж в Бней-Браке, один из духовных лидеров поколения.

Родился в литовском крае.

Прославился как илуй (вундеркинд).

С четырнадцатилетнего возраста занимался в ешиве г. Телза (Тельшая) под руководством р. Элиэзера Гордона и р. Шимона Шкопа.

Семь лет спустя он перешел в ешиву г. Новардока (Новогрудка), возглавляемую р. Йосефом-Юзлом Горовицем (Сабой из Новардока). В этот период он изучал практическую алаху под руководством главного раввина Новардока р. Йехиэля-Михла Эпштейна, автора кодекса Арух аШульхан («Приготовления к столу»).

В один из праздничных дней он отправился в г. Радин, чтобы получить благословение от р. Исраэля-Меира Акоэна (Хафец Хаим). Встреча с праведником произвела на молодого знатока Торы такое сильное впечатление, что он решил остаться в Радине, рядом с ним (R. Dovid Silber Noble lives 2, p.78).

В течение трех лет он занимался в знаменитом колеле Хафец Хаима, в котором изучались законы, связанные со служением коэнов в Храме. Его хаврутой (партнером по совместным занятиям) в Радине был один из ближайших учеников Хафец Хаима, р. Эльханан Вассерман.

В 5679 /1919/ году, в тридцать три года, р. Каханман стал раввином г. Поневежа (Паневежиса), заняв один из самых почетных раввинских тронов в литовском крае.

Он принимал активное участие в деятельности всемирной конфедерации харедимных общин Агудат Исраэль (Единство Израиля) — в 5680-х /1920-х/ годах он был депутатом литовского сейма от этой организации.

За двадцать лет, в течение которых р. Каханман стоял во главе поневежской общины, он сумел создать в этом городе крупный учебный центр, обеспечивающий законченный цикл еврейского воспитания. Наряду с ешивой и семинаром для подготовки раввинов, он основал начальную школу и мехину (подготовительные курсы при ешиве). Несколько позднее он открыл и школу для девочек — Бейт Яаков («Дом Яакова»).

Проявив выдающиеся организаторские способности, он создал в городе образцовую систему благотворительной помощи неимущим, а также еврейскую больницу и Дом престарелых.

В годы Катастрофы р. Каханман потерял жену и детей (за исключением одного сына), однако ему самому удалось остаться в живых и совершить алию на Землю Израиля.

В 5702 /1942/ году, когда войска германского фельдмаршала Ромеля еще угрожали Святой Земле, р. Каханман основал в небольшом приморском поселении Бней-Браке ешиву, которую назвал «Поневеж» — в память об евреях, погибших в литовском крае.

По свидетельству одного из его ближайших учеников р. Шмуэля Розовского, и после окончания войны р. Канахман «не мог найти покоя своей душе»: он признавался, что «видит себя сожженным среди сожженных». Он говорил о себе, как капитан погибшего корабля: «Себя я спас, а свой корабль не спас». Эта мысль «постоянно мучила его и доводила до исступления», но, вместе с тем, она же «придавала ему могучую творческую энергию созидания» — он видел свою задачу в том, чтобы «заново отстроить разрушенный мир Торы и возродить его былое величие», и ради осуществления этой цели он «самоотверженно работал на протяжении многих лет, днями и ночами, не ведая усталости и не зная отдыха» (Бесетер раам с.190).

По окончании второй мировой войны р. Каханман несколько раз возвращался в Европу для поиска еврейских сирот. Однажды ему сообщили, что в одном из польских монастырей находятся около двухсот еврейских сирот, чьи родители успели перед самым истреблением передать их своим нееврейским соседям. Р. Каханман обратился к руководителю монастыря, но тот вовсе не горел желанием возвращать евреям лишь недавно «спасенных» детей. «Подумайте, — сказал он раву, — в нашем монастыре — 800 сирот. Все они попали к нам в таком возрасте, когда ребенок ничего не помнит о своих погибших родителях. Все были крещены и получили одинаковое воспитание. Решительно нет сегодня никакого способа определить их происхождение». Монах встал, давая понять, что беседа окончена. «Прошу Вас, дайте мне одну минуту, и Вы увидите, что со всей определенностью я смогу указать, кто из них из еврейской семьи». По указанию настоятеля всех монастырских детей собрали в общей зале. Рав Каханман поднялся на возвышение и увидел восемьсот одинаковых серых ряс, восемьсот стриженных затылков и восемьсот пар глаз, взирающих на него с одним и тем же безучастием. Все эти минуты он не переставал молить Всевышнего, чтобы Тот послал ему идею и удачу. Рав прикрыл глаза правой рукой и громко провозгласил: «Шма, Исраэль! Г-сподь наш Б-г, Г-сподь Един!» И в ту же секунду со всех сторон огромной залы к нему с криком «Мама, мама!!» рванулись десятки рыдающих «монашков». Их подсознание хранило образ родного дома и мамы, учившей их произносить перед сном Шма, Исраэль! «Забирайте их, — сказал ошеломленный настоятель, — они ваши».

Вокруг своей ешивы в Бней-Браке Р. Каханман создал целый «городок Торы», включающий в себя многочисленные образовательные и благотворительные учреждения — в том числе, просторный студенческий городок, колель для семейных знатоков Торы, интернат для сирот, выживших в огне Катастрофы, и т.п.

Рав сумел привлечь в ешиву ведущих преподавателей, прибывших из Литвы и Польши: например, машгиахами ешивы стали такие духовные лидеры движения Мусар, как р. Элияу Деслер (Михтав миЭлияу) и р. Йехезкель Левинштейн (Ор Йехезкель).

К началу 5720 /1960/ годов ешива Поневеж стала одной из самых крупных и авторитетных в еврейском мире.

В 5727 /1967/ году р. Каханман создал филиал своей ешивы в г. Ашдоде — это отделение ешивы он назвал «Гродно», желая увековечить память о своем наставнике р. Шимоне Шкопе, возглавлявшем перед войной знаменитую ешиву в белорусском городе Гродно.

Р. Йосеф-Шломо Каханман умер двадцатого элуля 5729 /1969/ года в Бней-Браке — ему было восемьдесят три года.