Для нас свершатся чудеса, если окажемся достойными этого… Глава Эмор

«И не бесчестите святого имени Моего, дабы Я был святим среди сынов Израиля, Я, Господь, Освящающий вас, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вам Б-гом. Я Господь» (Ваикра 22:32, 33).

Рабейну Овадья Сфорно^[i] объяснил это так: «Вот что сказал Святой, благословен Он, Израилю: “дабы Я был святим среди сынов Израиля, Я, Господь, Освящающий вас” — иными словами: “Я готов освятить Свое имя в мире с помощью чудес и знамений, которые совершу для вас, если и вы будете святы и достойны этих чудес”.

И не говорите, что в этих поколениях не бывает чудес. А помните, что Я — Тот, Кто “вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вам Б-гом”. Я совершил у вас на глазах все знамения и чудеса в Египте и в пустыне. “Я Господь” — и как совершил Я чудеса в те дни, так готов совершить их в сейчас, лишь бы вы были достойны этого».

Сейчас такое время, когда народу Израиля больше, чем когда-либо, необходимо единство. Нам следует проявлять «беспричинную любовь» друг к другу, чтобы приблизить Избавление и восстановление Храма^[ii].

Расскажем историю, которая произошла в 2023 году, когда в Израиле особого единства не было (мягко говоря). Это трогательная и удивительная история показывает, что существует и другой путь; что даже у людей, поддавшихся на провокации и пропаганду, есть еврейское сердце и достаточно малой искры, чтобы зажечь его.

Рассказывает харедия, живущая в одном из религиозных городов, которая и является героиней этой истории:

Мы с младшим сыном оказались в больнице. У него был аппендицит, потребовалась операция, и теперь он лежал в послеоперационной палате. На соседней койке находился младенец, родные дежурили около него круглые сутки.

Похоже, наш с сыном хасидский вид и такой же внешний вид родственников, приходивших нас навестить, не очень-то понравился соседям по палате. Их одежда свидетельствовала, что они не соблюдают мицвот. Они бросали на нас весьма выразительные взгляды, не скрывая своего недовольства таким соседством.

К сожалению, состояние того младенца было тяжелым, его родители и родственники находились в постоянном напряжении, нелегко им было… И всё же они не забывали периодически демонстрировать свое отношение к «досам» («ультраортодоксам»), разделяющим с ними больничную палату.

Я решила не обращать на это внимания, говоря себе, что причина их враждебного отношения — подстрекательство в СМИ и страдание из-за болезни ребенка. Пробовала предложить помощь, что-то купить для них, помочь, чем смогу, но они с негодованием отказались.

— Может, я могла бы хоть помолиться о вашем сыне? Я ведь все равно читаю Тэилим (Псалмы), могу добавить и его имя в молитву.

Мать устало посмотрела на меня:

— Я в это не верю, так что нет необходимости, спасибо.

Но мне почему-то захотелось настоять на своем, хотя обычно я так не делаю:

— Какая вам разница? Если и не поможет, то ведь и не повредит. Я всё равно молюсь за исцеление множества больных. Буду рада добавить и имя вашего ребенка.

Она взглянула на меня с удивлением, помолчала и, наконец, ответила тоном, которым говорят с ненормальными:

— Ладно, если вы так настаиваете, его зовут Янив-Маор бен-…

— Янив-Маор бен-Михаэла, — закончила я прежде, чем она успела договорить.

— Верно, откуда вы знаете? — изумилась она.

А я просто показала ей список имен, который у меня приклеен к Сидуру (молитвеннику). Там стояло и имя этого ребенка.

— Я не понимаю! Мы с вами незнакомы, я никогда вас не видела! Как может быть, что вы молитесь за моего сына?

Я и сама была в изумлении. Нам дали это имя неделю назад, и для меня стало сюрпризом, что по решению Провидения я оказалась в той же палате, что и этот ребенок из списка.

— Не я одна молюсь за него, — ответила я Михаэле. — Мой муж и другие люди тоже упоминают его имя в молитвах об исцелении. Одна женщина из нашей синагоги работает здесь медсестрой, она часто приносит нам имена больных — особенно, если ей кажется, что за них больше некому помолиться. Неделю назад она принесла и имя вашего сына, с того момента вся община молится за него.

— Неделю назад? — Михаэла смотрела на меня ошеломленно, будто не находя слов. Затем она повернулась к ребенку и замолчала. Я тоже была как-то смущена этой ситуацией, потому повернулась к сыну, открыла Тэилим и продолжила молиться.

Часа через два Михаэла подошла ко мне, предложила попить и спросила, как меня зовут. — Шира, — улыбнулась я и поблагодарила за питье.

Было видно, что она сильно растеряна, и я предложила ей посидеть рядом со мной.

— Так трудно быть здесь с больным ребенком, — произнесла я, чтобы уменьшить напряжение.

— Вы даже не представляете, как трудно, — подтвердила она. — Наша ситуация совсем не простая. И сначала врачи только расстраивали нас. Но вдруг неделю назад что-то изменилось и, по их словам, появилась надежда…

— Слава Б-гу, — улыбнулась я.

— Вы не понимаете, что сделали для меня, — вздохнула Михаэла. — Когда вы вошли и я увидела ваш головной убор и пейсы вашего мальчика, меня охватило раздражение. В эти месяцы я часто ходила на акции протеста, и люди из вашей… группы населения — последнее, что мне хотелось бы видеть. Уклонисты, паразиты, фанатики, дремучие мракобесы. Прошу прощения… И вдруг оказывается, что вы уже неделю молитесь за моего сына, которого даже не знаете, — и не вы одна, а вся община. Как раз с того дня, как вы начали молиться, Янив пошел на поправку… Теперь всё для меня выглядит по-другому…

Тут Михаэла расплакалась, ей было трудно продолжать. Я пожала ей руку и сказала, что всё понимаю и всё в порядке. Ей и не нужно продолжать. Я просто рада, что Яниву полегчало и, с Б-жьей помощью, он скоро вернется домой здоровым. Михаэла посмотрела на меня глазами, полными слез, и произнесла только одно слово, которого я уж точно от нее не ожидала:

— Амен! (Меа у-Шнаим Сипурим)

[i] Раби Овадья бар-Яаков Сапорно (Сфорно; ок. 5230-5310 / ок. 1470-1550 Италия) — знаменитый комментатор Писания.

[ii] Поскольку Храм был разрушен из-за того, что евреи проявляли беспричинную ненависть друг к другу, он будет восстановлен, только если мы начнем проявлять к друг другу беспричинную любовь.