«И снимет Аарон одежду» (20:26). У нас есть незыблемый принцип: для Творца нет ничего невозможного! Чудеса и природа — для Него все едино. Если Он предпочел управлять миром с помощью законов природы, значит, в Своей глубокой мудрости Он понимал, что это — наилучший путь для творения. Поэтому для Него лучше совершать как можно меньше чудес. В трактате Шаббат (53 б) мы читаем историю о человеке, у которого умерла жена, оставив маленькую дочь. У него не было денег, чтобы нанять кормилицу. Произошло чудо, и у него выросли соски, которыми он вскормил дочь. Рав Йосеф удивлялся: «Приди и взгляни, как велик этот человек, если ради него было совершено такое чудо!» Абайе, его ученик, сказал ему: «Напротив, взгляни, насколько плох этот человек, если ради него был изменен мировой порядок!» Если бы он был настоящим праведником, ему бы открылись врата богатства, и не было бы уже нужды ни в каком чуде (Раши).
Все чудеса, произошедшие ради народа Израиля во всех поколениях, были совершены в виду отсутствия иного пути. Либо они были нужны для спасения народа — как например, рассечение Красного моря или дарование мана в пустыне, — либо в качестве символа и наставления, как например, цветение посоха Аарона.
В нашей главе мы находим поразительное чудо, которое непонятно ради чего было совершено. Моше поднялся вместе с Аароном и его сыном на гору Хор. Они вошли в пещеру, где их ждала готовая постель и горящая свеча. Моше снял с Аарона его священнические одежды и облачил в них его сына Элазара. Для Аарона это было великим счастьем — видеть, как его сын продолжает его дело. И здесь произошло большое чудо, как говорит Мидраш (приведено у Рамбана): «Обычно сначала снимают верхнюю одежду, а потом — нижнюю. А тот, кто хочет одеть ее, должен сначала дождаться, пока снимут самую нижнюю. Здесь же произошло чудо: сначала возникли “одеяния Шхины”, лучи света, которые облачили Аарона, и лишь затем Моше начал снимать с него чудесным образом самую нижнюю одежду, одевая в нее Элазара. Потом он перешел к предмету одежды, бывшему сверху на нем, тогда как самая верхняя одежда ему в этом не мешала — ее он снял последней».
Это чудо. Но ради чего оно было совершено? Ведь Всевышний не творит чудес понапрасну! Нет здесь ни нужды в спасении, ни оказания особой почести. Ведь Аарон и так уже был облачен в лучи света Шхины — почему бы ему не снять свои одежды по порядку, а затем одеть в них Элазара?
Но хотя здесь и не было необходимого чуда, здесь было чудо ради наставления. И наставление это просто и основательно: в традиции, передающейся между поколениями, не может быть разрыва! Даже секунды не может пройти между снятием одежды и ее облачением. «И взошло солнце, и закатилось солнце» (Коэлет 1:5, см. Берешит Раба 58:2) — пока Всевышний не дает закатиться солнцу одного праведника, Он уже дает взойти солнцу другого. И пока не зашло солнце Моше, уже сияло солнце Йеошуа, и так во всех поколениях (Майян а-Шавуа).
Сегодня, отвечает Рика Гдалевич
Вчера, отвечает Ципора Харитан
19 июля, отвечает Рика Гдалевич
Акива Татц,
из цикла «Жить вдохновенно»
Главная особенность мессианского откровения состоит в том, что оно остается скрытым до того момента, пока реально не произойдет. Его невозможно предсказать; никакие мистические изыскания не помогут узнать, когда оно наступит.
Гади Поллак
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Биография верховного судьи Израиля, человека, за которого вышла замуж моавитянка Рут, принявшая иудаизм.
Рав Авраам Коэн
Рав Яков Шуб
А, может, я тоже моавитянин?
Гади Поллак
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Биография отважного воина и праведника
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Собери народ, чтобы повторить с ними прежние заповеди и обучить их новым, которые они еще не знают
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Комментарий рава Зильбера на недельную главу «Балак»
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Рав Авраам Коэн
Моавские горы - горы современного государства Иордания, расположенные на востоке от горы Иордан и Мертвого моря
Рав Овадья Климовский
Почему отец и братья царя Давида не стали ему верными помощниками?