Йом Кипур

«Нет твердыни, как Б-г наш»

Сказано: «Нет столь святого, как Г-сподь; ибо нет другого, кроме Тебя, и нет твердыни, как Б-г наш» (книга Шмуэля 1, 2:2) Эти слова произнесла Хана, которая хотела поблагодарить Творца за рождение Шмуэля. Ивритское слово цур, которое она использовала, призвано отразить силу Всевышнего, ведь только Он способен изменять законы природы по Своему усмотрению. Хана была бездетной, но Б-г послал ей ребенка. Итак, цур — это крепкий, сильный.

Однако мудрецы Талмуда приводят иной комментарий: «Не читай цур, а цаяр (художник). Человек рисует на стене, не будучи способным оживить свое произведение. А Б-г снабдил вылепленное Им душой, телом и внутренними органами (трактат “Мегила”, 14б).»

Раввин Галинский обратился к раввину Деслеру, да будет благословенна память о праведнике, со следующим вопросом. Цур — это «крепкий», эпитет, который однозначно подходит Всевышнему и демонстрирует Его качества. Но что призвано выразить слово цаяр?

Раввин Деслер принялся объяснять. Париж — это столица мирового искусства. Там проживают сотни художников, многие из которых являются признанными мастерами. Местная картинная галерея решила провести конкурс и по его результатам выбрать наиболее талантливого художника. Члены жюри составили задание: каждый участник должен изобразить фрукты, которые лежат на подоконнике. Какие именно фрукты, в каком порядке они будут лежать, что будет видно на заднем фоне и т. п. — решать самим авторам.

В день открытия галереи у ее дверей собралась толпа заинтригованных парижан. Председатель жюри перерезал ленточку, и люди прошли в зал. Какие потрясающие картины их ожидали! Какие сочные фрукты! Какие тщательно прорисованные занавески! Было совершенно непонятно, кому из художников отдать пальму первенства.

Внезапно в галерею влетел воробей. Он, не мешкая, направился к одному из холстов и вонзил свой клювик в нарисованное яблоко. Присутствующие рассмеялись, а жюри постановило признать автора этого реалистичного рисунка абсолютным победителем.

«Так и Всевышний, — пояснил раввин Деслер, — является художником, которому нет равных. Он искусно маскирует Свои деяния под законы природы и чистую случайность».

Вот что пишет Абарбанель о двух козлах, которых использовали во время служения в Йом-Кипур. Как известно, случайным образом определялось, какой козел будет принесен в жертву в Храме, а какой отправится в пустыню, где его сбросят со скалы. Абарбанель поясняет, что первый козел символизирует еврея, который служит Творцу, а второй — беспутного человека, который влеком собственными страстями и помыслами. Ничего удивительного в том, что такой человек попадает в духовную пропасть нет. Это не случайность, а Небесный вердикт.

Рабби Исер-Залман Мельцер, благословенна память о праведнике, страдал болезнью легких. Врачи предписали ему пить парное молоко. Каждое утро ученики раввина шли к пастуху, который пас коз у въезда в Иерусалим, и приносили кувшин с молоком, надоенных в их присутствии.

В 1948-м году началась война. Иерусалим оказался в кольце блокады. О том, чтобы достать козье молоко, не было и речь. Однажды ученики раввина увидели стадо коров, которое паслось во дворе больницы «Шаарей-цедек». Их молоко поставлялось на больничную кухню. Ешиботники попросили разрешения у главы доктора Валлаха брать каждый день кувшин для раввина Мельцера. Под взрывы снарядов, опасаясь снайперов, молодые люди каждый день пробирались во двор «Шаарей-цедек».

Как-то раз жены раввина не было дома. Паренек, который принес кувшин с молоком, поставил его на стол и ушел обратно в ешиву.

Через некоторое время жена раввина Мельцера вернулась. У нее потемнело в глазах — кувшин не был закрыт крышкой, а ведь Талмуд запретил пить жидкости, которые простояли в открытых сосудах. Причина — из открытого кувшина могла отпить змея (трактат «Трумот», 8—9). В наше время этот запрет не реализуется, но Виленский Гаон рекомендовал по-прежнему его придерживаться. Рабби Исер-Залман Мельцер тоже придерживался этого запрета, и поэтому его супруга опасалась, что он откажется пить молоко.

Жена раввина приняла решение не сообщать ему о произошедшем: с одной стороны, речь идет о необязательном ограничении, а с другой равввин Мельцер болен, и ему необходимо парное молоко.

Она перелила молоко в кастрюлю и поставила на огонь. Раздался стук в дверь. На пороге стоял нищий, который просил подаяние. «У мень есть только крупная банкнота», — смутилась женщина. «Ничего, — ответил нищий, — я дам вам сдачу». Он начал отсчитывать монеты.

Тем временем молоко выкипело, залило огонь, и дом заполнился дымом. Встревоженный раввин, который учился в другой комнате, позвал жену: «Белла-Гинда, что-то горит!»

«Я знаю, это молоко убежало, — успокоила его супруга». «Почему оно убежало?» — спросил раввин. Женщина принялась рассказывать ему о нищем и его медяках, которыми он отсчитывал сдачу.

«Белла-Гинда, — улыбнулся раввин Мельцер, — молоко убегает не из-за хороших дел, а из-за грехов» (из книги «Ве-игадта»)

Подозрительный предмет

До Йом-Кипура оставалось несколько дней. Я шел по иерусалимской улице Яффо. Внезапно движение машин и автобусов остановилось. Образовалась гигантская пробка. Полицейские загородили вход на автовокзал. Причина — подозрительный предмет.

Я увидел его издалека. Огромная зеленая сумка с черными ручками. Вокруг нее суетились полицейские. Тем временем люди, которые стояли на тротуаре, начали обсуждать происходящее. Мое внимание привлекла беседа нескольких религиозных пешеходов.

«Сейчас выяснится, что в сумке ничего опасного не было», — предположил первый. «Возможно… — вздохнул второй. — Вы только посмотрите, какая суматоха поднялась из-за чьей-то забывчивости. Воистину, “прости нас за грехи, совершенные без умысла”. В беседу вступил третий прохожий. “Я слышал, что если человек согрешил, и из-за этого Всевышний рассердился на народ Израиля, все беды, которые произойдут с евреями, будут вменяться в вину этому человеку”.»

Время шло. Разговор продолжался. «Знаете, какая мораль произошедшего? — спросил один из собеседников. — Никогда не нужно полагаться на авось. Гарантирую, что содержимое сумки абсолютно безобидно. Но полиция предпочитает не полагаться на интуицию и вызывает сапера, блокирует близлежащие районы и так далее. Точно так же мы должны относиться к якобы нейтральной передаче на радио или телевидении. Это типичный “подозрительный предмет”, в котором могут содержаться неприличные и противоречащие нашей вере посылы».

Тем временем подъехал полицейский робот. Он осторожно зацепил сумку клешней, поднял, перевернул и потряс. Нашему взору предстали чьи-то носки, мыльница и ворох бумаг. Люди заулыбались.

Разговор, к которому я прислушивался, продолжился на новой ноте. «Бедный владелец сумки!.. Представляете, как это неприятно, когда десятки людей рассматривают твои личные вещи!» — вздохнул один из собеседников.

Второй задумался: «А ведь в Йом-Кипур происходит то же самое. Выгребают все наши поступки и выкладывают на всеобщее обозрение».

Транспортная пробка рассосалась. Пешеходы пошли по своим делам. У них и у нас есть так мало времени, чтобы подготовить содержимое своих «сумок» к Дню Искупления!.. (из книги «Мааян а-моэд»)