«Хаей Сара»

«И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет…» (Берешит, 23:1). Глава сообщает о смерти Сары, жены Авраама, и подробно рассказывает о приобретении Авраамом пещеры Махпела, где он хоронит жену.

Важное место в главе занимает выбор невесты для Ицхака, сына Авраама, и его женитьба.

МИЦВА И ДЕНЬГИ

Эрец-Исраэль дана нам Всевышним, говорит мидраш, но наше право на три места в ней обосновано еще и земными законами. Это место, где расположена могила Сары, место для Храма и место, где похоронен Иосеф. Первое приобрел Авраам-авину, второе купил царь Давид, третье куплено нашим праотцом Яаковом. Отметим интересный факт: именно на них (на Хеврон, Храмовую гору и могилу Иосефа) особо претендует сегодня арабский мир. Мидраш указывает, что вся остальная территория Эрец-Исраэль евреями завоевана. А эти места куплены у законных владельцев — и наше право на них обладает особой силой.

Недельная глава подробно останавливается на покупке Авраамом для семейного кладбища пещеры Махпела, в деталях описывая отношение к сделке продавца — Эфрона и покупателя — Авраама.

В Кнаане Авраам жил среди хетийцев. После смерти Сары хетийцы предлагали Аврааму как почетному пришельцу в их стране похоронить Сару в лучшей из их гробниц. Каждый готов был отвести ей место на своем семейном участке. Несмотря на то, что по обещанию Всевышнего эта земля как часть Эрец-Исраэль в будущем должна принадлежать его потомкам, Авраам отказался и сказал, что хотел бы приобрести в собственность пещеру Махпела, расположенную в конце поля хетийца Эфрона. В конце поля — т. е. так, что ее продажа не помешала бы Эфрону пользоваться полем по-прежнему.

Эфрон проявил невиданную широту души, заявив, что готов отдать и пещеру, и поле. За щедрым жестом, однако, крылся намек: возьмешь пещеру — поле будет уже не то, бери и его. Подоплека ясна: за пещеру что выручишь? А вот поле — это уже серьезные деньги. Но ведь он как будто вел речь о подарке? Да. Впрочем, Эфрон ничем не рисковал. Он знал, что при малейшем намеке Авраам ему заплатит. И Эфрон говорит: дам тебе и поле, что между нами четыреста шекелей? С одной стороны, понимай так, что Эфрон готов поступиться ради Авраама такой пустячной суммой, с другой — сумма настолько не пустячная, что на нее можно было бы купить чуть ли не восемьдесят полей (Стайплер сравнивает ее с ценой в 100 ксита — 1 шекель был равен 20 ксита, — за которую в свое время приобрел поле примерно того же размера Яаков, — см. гл. «Ваишлах»).

Сказано в Торе: «И услышал Авраам Эфрона» (Берешит, 24:16), точнее — «внял». Говорит Рашбам: умному достаточно намека. Авраам при всех отвесил Эфрону четыреста т. наз. больших (сегодня мы бы сказали: конвертируемых) шекелей, которые были дороже обычных. Сделка состоялась. Заметим, кстати, что имя Эфрона, которое Тора до сих пор и далее пишет с буквой «вав», при описании сделки пишется без «вав». Такой пропуск буквы в Торе обычно означает ущербность: может быть, Эфрон и стал богаче деньгами, но много потерял в духовном отношении.

Только после этого, указывает Тора, Авраам похоронил Сару.

Почему Авраам придавал такое значение именно этому месту для кладбища и почему счел необходимым предельно щедро заплатить за него?

Человек, его душа, продолжает жить и после смерти. Поэтому очень важно, где именно и рядом с кем находится его тело, с которым душа сохраняет какую-то связь. Говорит гемара: нехорошо праведнику лежать в чужой земле. Яаков, как мы увидим в дальнейшем, взял клятву со своего сына Иосефа, что после кончины отца Иосеф вынесет его тело из Египта и похоронит в Эрец-Исраэль. Все мы знаем, как важно похоронить еврея именно на еврейском кладбище и как важно, чтобы праведник упокоился рядом с праведниками, а никак не с нечестивцами.

Авраам знал, что в пещере Махпела похоронены первый человек — Адам и его жена — Хава. Он знал, что это — особое место, подходящее для Сары и для праотцов. И Авраам понимал, что это место должно быть его собственным. Даже получив согласие Эфрона, он еще не хоронит жену, а хоронит, только когда уплатил. Чтобы место не было, не дай Б-г, чужим или хотя бы сомнительным.

Почему Авраам настаивает на уплате, хотя мог бы поймать Эфрона на слове?

Во-первых, потому, что нехорошо брать у человека, который дает не от души. Да еще не просто какой-то подарок, а место для мицвы, каковой является захоронение покойника. У нас есть заповеди, которые предусматривают определенные расходы, например, покупка этрога в Суккот. Но и в других случаях хорошо, если мы платим за возможность выполнить мицву. Царь Давид знал, что ему не придется строить Храм. Но он пожелал хотя бы купить место для Храма.

Во-вторых, принять подарок значит быть обязанным дарящему. Плата деньгами — самая дешевая плата.

И, наконец, когда ты не уверен в честности того, с кем совершаешь сделку, ты можешь ожидать, что он потом захочет ее расторгнуть, объявить недействительной. Чем больше сумма, тем сделка надежнее.

Авраам был щедр, однако не был простаком и достаточно умело вел свои имущественные и финансовые дела. Но в вопросах выполнения заповеди деньги для него теряли обычную цену и имели только одно значение — возможности выполнить мицву со всей точностью и полнотой.