«И не оскверняйте Имени Моего святого» (Эмор, 22:32)
На мудрецов возложена большая обязанность не произносить запрещенные речи. И если вырвется у них злословие или сплетня, оскорбление или насмешка, то позорится Имя Небес в глазах слушающих, и запреты становятся для них легковесны, а говорящий нарушает запрет «И не оскверняйте Имени Моего святого», потому что делаются заповеди Ашема в их глазах, как будто необязательными.
Когда имя Хафец Хаима стало известным в мире, он очень сожалел об этом и жаловался своим родственникам: «Из-за моих великих грехов я пострадал дважды: я ведь маленький человек и простой еврей. Но в мире есть, кто ошибается относительно меня и думает, что я великий и праведный человек. А вопрос осквернения Имени зависит от мнения мира, и человек считающийся более великим, должен остерегаться во много раз больше во всем своем поведении. (Трактат Йома, 86). Выходит, что я обязан больше остерегаться, как человек, более великий в глазах людей, чем есть, а это тяжело и удручающе»… (Амеорот а-гдолим бэарко)
Когда при приближении фронта во время первой мировой войны бежал Хафец Хаим со своей семьей и большинством учеников ешивы из Радина вглубь страны, они сели в вагон поезда, ехавшего в город Смилович, находящийся в пригороде Минска. Они выехали в дорогу в начале недели, чтобы приехать до наступления субботы. Но поезда останавливались на многие часы, чтобы освободить путь военным поездам, едущим на фронт. Поэтому в пятницу после обеда они приехали в Молодечну, находящуюся по другую сторону Вильно. Солнце уже клонилось к закату, и рав постановил: вы можете продолжить свой путь. Вы находитесь в чрезвычайном положении, связанным с опасностью для жизни. Но я сойду, как только поезд остановится.
Если кто-то и людей увидит рава, едущего в субботу, Имя Небес будет осквернено.
Поезд остановился около железнодорожного моста, спускающегося к реке. В этом месте было опасно находиться. Русские обвиняли евреев в любви к немцам, которые не издавали страшных указов и не накладывали ограничений. Поэтому русские считали евреев шпионами. Если они найдут рава около железнодорожного моста, обвинят его в замысле подрыва железнодорожного пути. Но рав, несмотря на опасность, сошел с поезда. Понятно, что с ним сошли члены его семьи и евреи, ехавшие с ним в одном вагоне.
Они помолились, и наступила ночь. В это время солдатские подразделения при свете горящих факелов шли на фронт. Увидев евреев, солдаты начали бросать в них факелы. Чудо, что не загорелись их узлы. А ведь была суббота, и нельзя было тушить огонь.
Они стали упрашивать рава: это опаность для жизни, их легко могут обвинить в шпионаже и судить по законам военного времени… Палец у русских так легок на курке. Если остановится здесь поезд, нужно сесть на него.
Рав согласился с ними: действительно, это опасность для жизни, они должны уехать с первым же поездом. Но для него дело обстоит иначе. Ведь если увидят евреи Молодечны, что Хафец Хаим сошел с поезда в субботу, не вспомнят, что он ехал из-за опасности для жизни.
Евреи уверяли рава, что когда приедут в Молодечну, останутся на вокзале на всю субботу. Евреи города увидят их только на исходе субботы. Однако и от этого рав отказался.
Подъехал поезд и остановился перед мостом. В него незаметно прокрался раби Мордехай Дов Ройтблат из Бердичева, ученик радинской ешивы. С рассветом приехал он в город и обо всем рассказал раву города, гаону раби Моше Абрамовичу, благословенна память праведника, о том, что Хафец Хаим вместе с другими евреями находится около железнодорожного моста, и это связано с опасностью для жизни. Сразу же нашел рав телеги и подкупил нескольких солдат, чтобы сопроводили их. Отправил он их к мосту, чтобы привезли находящихся там евреев. Однако телеги заблудились. Целый день они провели в поисках и вернулись ни с чем. Послал рав другие телеги с опытным провожатым, и на этот раз те прибыли в указанное место — с заходом солнца. С Небес были созданы обстоятельства, не позволившие ехать в субботу. Только после авдалы евреи сели в телеги, и все жители Молодечны встретили их с большой радостью. Все говорили о самопожертвовании Хафец Хаима ради соблюдения субботы, вместо того, чтобы рассказывать об ее осквернении, не дай Б-г, даже вынужденном (Хафец Хаим а-хадаш, Маим Хаим)
Рав Цви Патлас,
из цикла «Недельные главы Торы»
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Недельные главы Торы, Рав Ицхак Зильбер»
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Все сыновья Яакова жили рядом с ним
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Недельная глава «Ваешев» рассказывает о событиях, происшедших после возвращения Яакова к «отцу своему, в Мамре Кирьят-а-Арба, он же Хеврон, где жительствовал Авраhам и Ицхак» (35:27), о том, как Йосеф, сын нашего праотца Яакова, был продан в рабство в Египет, и о том, что происходило с ним в Египте.
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Если труд земледельца настолько укоренился в мыслях Йосэфа, что он даже видел его во сне, то это могло произойти лишь благодаря наставлениям его отца,
Рав Бенцион Зильбер
Жизнь Йосефа изменилась до неузнаваемости. Из любимого сына он стал презренным рабом. Испытания, выпавшие на его долю, не были случайными...
Исраэль Спектор,
из цикла «Врата востока»
Человек не может знать планов Божественного управления!
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Краткие очерки на тему недельного раздела Торы: история об иерусалимском праведнике р. Арье Левине, доказательные рассуждения о том, что мелочей не существует, и другие открытия тему недельной главы Ваешев
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Вопреки популярному мнению, мудрецы Талмуда считали, что в снах нет ни хороших, ни дурных знаков. Пророки указывают на однозначную бессмысленность снов.
Борух Шлепаков
Йосеф был любимым сыном Яакова. Он целыми днями учил Тору с отцом. Тем не менее, попав в Египет, Йосеф завоевал уважение окружающих, став незаменимым работником.
«Оцарот»
Когда позорят и унижают человека — словно убивают его