Скажи жизни — да! Учеба и возвращение

Таким был «разговор» — по крайней мере, так его запомнил Давид. Он передал содержание разговора Синди, своей подруге, которая, к его удивлению, заинтересовалась тем, что говорил раби, больше, чем он.

Очень часто, — вспоминал Давид слова раби на первой лекции, — можно встретить смешанные семейные пары или пары, еще только собирающиеся вступить в брак, в которых партнер-нееврей интересуется иудаизмом более, чем другой партнер, который является евреем. Неевреи не испытывают страха перед Торой. Поэтому oни не боятся задавать вопросы, ибо в глубине души знают, что это не обязывает их изменять самих себя. С другой стороны, еврей в глубине души знает, что Тора истинна, боится даже немного отойти в сторону от предмета вопроса. Поэтому обычно слышишь разговоры с участием смешанных пар, когда вопросы задает супруг-нееврей, второй партнер сидит в стороне и усмехается.

Давид не был насмешником, однако его действительно удивляла заинтересованность Синди. После долгих реазмышлений она даже посоветовала ему взять отпуск и ехать в Иерусалим, если это необходимо, на учебу!

Сам же Давид какое-то время пытался избежать подобного рода учебы. У него состоялся еще один очень важный разговор с раби о страхе перед идеологической обработкой.

— «Промывание мозгов», — пояснил ему раби, — обычно сопровождается такими методами, как лишение новичка сна, заваливание его всякого рода информацией, которая его не воодушевляет и на которую он не может отвечать. Такие методики не дают человеку думать самостоятельно. Ешива использует прямо противоположные методы. Более или менее самостоятельно ты выбираешь, какие занятия посещать. Тебе не только разрешают, но и поощряют тебя реагировать на все, чему обучают. Ты не преуспеешь в изучении Торы, пока не научишься задавать вопросы и поддерживать дискуссию. Изучение Торы сопровождается постоянной постановкой вопросов, диалогом¹⁶ , размышлениями и раздумьями. Чем больше ешива уделяет этому внимания, тем в большей степени она исполняет свои задачи.

В конце концов Давид начал посещать вечерние занятия при местной ешиве, которую ему порекомендовал раби. В школе Давид встретил людей самого разного уровня развития, которых привели в ешиву проблемы, подобные тем, что волновали и его. «Почему? Почему? Почему?», «Кто я?» и «В чем же все-таки сущность иудаизма?» — возникновением у них этих вопросов мотивировали свой приход в ешиву большинство его новых товарищей.

Занятия увлекли Давида. Незаметно для себя он начал открывать совершенно новый мир, у него появился другой взгляд на вещи, и вскоре он почувствовал, что изучение Торы стало для него потребностью.

В течение первых недель с начала занятий он не прекращал отношений с Синди. Она на самом деле была искренне заинтересована всем, что он изучал и какие новые открытия делал. Она сама читала все, что могла, о Торе. Давид и Синди не выясняли отношений, но тем не менее оба понимали, что близится день, когда им придется посмотреть правде в лицо. И этот день наступил.

Давид проснулся и понял, что душа его истерзана. Он не мог больше уходить от своих мыслей. Отказавшись от всех обязанностей по дому, он нашел спокойное место, чтобы подумать о сложившейся ситуации и привести в порядок свои чувства. Пытаясь найти опору, он отыскал свой старый дневник и начал читать его.

Почему? Почему? Почему? Почему так тяжело? До появления в его жизни Синди ему было так одиноко. Он был благодарен ей за то, что она скрасила его одиночество, даже более чем благодарен — он все еще любил ее. Но что он мог поделать теперь? Как ему жить в противоречии с самим собой?

Как раз когда он думал об этом, зазвонил телефон. Это была Синди. Ее звонок только огорчил Давида, так как в этот момент он уже серьезно думал о возможности разрыва с ней.

— Я рад, что ты позвонила, — сказал он, — потом что я очень страдаю от своих мыслей.

— Давид, я тоже очень много думала, — взволнованно перебила она его. — И прежде чем ты скажешь то, что должен сказать, я сообщаю тебе, что подошла к важнейшему выводу в своей жизни. Это нечто такое, что разрешит все наши проблемы. Главное, я решила, что…

Кого можно назвать истинным евреем?

— Позвольте мне перейти к делу, — сказал раби Давиду и Синди, когда они пришли к нему в офис. — Итак, Синди собирается исполнять все шестьсот тринадцать заповедей во всех деталях, строго соблюдая кашрут, шабат и т.д., — будучи при этом нееврейкой?

— Да. Похоже, что это удовлетворит нас обоих, — ответил Давид. — Она читает множество книг о Торе и интересуется этим так же, как и я. Обращение в веру — слишком серьезная вещь, но интерес Синди к жизни евреев велик настолько, чтобы принять ее. Я верю, что она делает это искренне.

— Я не подвергаю сомнению ее искренность, но в Торе говорится четко, что еврею запрещено жениться на женщине-нееврейке. И это никак нельзя обойти ни при каких обстоятельствах.

— Но почему? Не важнее ли, что собой представляет человек, нежели какой он национальности?

— Давид, все, что происходит в этом мире, детально продумано Б-гом. Случайных стечений обстоятельств не бывает. Поэтому совершенно не случайно, что ты родился евреем, и это определяет твою сущность; точно так же не случайно и рождение человека неевреем.

— Я ничего не имею против того, что я еврей, — отвечал Давид. — По сути дела, теперь это для меня важно как никогда прежде. Однако если другой человек добродетелен, какая разница, еврей он или не еврей? Если вы спросите меня, кто я прежде всего — еврей или человек, то я отвечу: человек.

— Ты говоришь так, потому что не знаешь, что в действительности означает быть евреем.

— Быть может. Однако я знаю, кто может считаться человеком.

— И какое определение ты дашь человеку?

— Человеком может считаться тот, кто является истинно гуманным существом.

— Каждый считает себя таким. Так думал и Гитлер. В соответствии с его рассуждениями арийцы были не просто людьми, а существами высшего порядка. Поэтому, уничтожая евреев и другие народы, он, по его мнению, способствовал процветанию человеческого рода. Таков был гуманизм по Гитлеру. Если бы ты вырос в нееврейской семье нацистской Германии, ты рассуждал бы так же. В каком бы обществе ты ни родился и при каких бы обстоятельствах ни воспитывался, ты бы считал себя добродетельным и правым, независимо от того, насколько дурны или ошибочны твои рассуждения.

— Тогда бы я к этому определению добавил, — сказал Давид, — что человек — это существо, которое не причиняет боли другим.

— Представь себе, что идет тысяча девятьсот тридцать третий год и у тебя есть возможность убить Гитлера, ты бы это сделал?

— Ну… может быть… возможно…

— Я надеюсь, ты решился бы на этот шаг, ибо, если бы ты этого не сделал, это было бы одним из самых негуманных актов, которые можно вообще себе вообразить Убив Гитлера в тысяча девятьсот тридцать третьем году, ты бы спас миллионы и миллионы жизней.

— Ну, тогда могут быть определенные моменты и обстоятельства, когда необходимо убить зло, подобное Гитлеру.

— И что это за моменты, и что это за зло, и кто это определит?

— Над этими вопросами надо очень много думать.

— Кому думать? Ты говоришь о субъективном человеческом мышлении? Или об идеях философов, например, тех, кто оказал такое глубокое воздействие на философию нацистов? Давид, мне кажется, что если ты немного подумаешь над этим, то поймешь, насколько бессмысленно существование подобных выдуманных человеком определений добра и таких же определений сущности человека. Если уж и есть такое определение, то оно должно иметь явно не человеческое происхождение.

— Да, я понимаю необходимость этого.

— Тогда, если ты можешь претендовать на то, что владеешь этим определением, как ты можешь говорить, что ты человек? Кто такой человек? Кто такой еврей? Что ты хочешь сказать, когда утверждаешь, что в первую очередь ты человек, а только потом еврей?

— Веский довод, — согласился Давид. — Тогда я полагаю, что термин «человек» определяет позицию существа в отношении человеческого общества в целом. А быть евреем, ну, это, в конце концов, в основном обозначение этнической принадлежности. Евреи — одна из многих этнических групп в человеческом обществе. С этим вы согласны?

— Нет.

— Почему?

— Потому что еврейский народ — это не этническая и не национальная общность.

— Что вы имеете в виду?

— Происхождение евреев отлично от происхождения других народов. Все остальные народы сформировали себя сами с целью осуществления своих собственных запросов. Нас выбрал Б-г, чтобы исполнить задуманное Им.

— Я не уверен, что понял вас.

— Например, люди, живущие на территории Италии решили объединиться, чтобы избрать правительство, которое будет служить им — помогать в строительстве дорог, учреждений, в создании армии и т.д. У них был один язык, обычаи, манера поведения, что сближало их благодаря общим этническим интересам. В результате сейчас существует этническая группа, называемая итальянцами.

Еврейский народ сам себя не создавал. Б-г выковал нас в горниле египетского пленения, вызволил нас из рабства, привел к горе Синай и обязал во веки веков соблюдать заповеди Торы. И только после этого мы обрели землю, на которой живем, и все тяготы, связанные с этим проживанием.

Таким образом, наша принадлежность к еврейскому народу по сути своей не является ни этнической, ни даже национальной. Еврей в Йемене и Северной Африке никак не связан с фаршированной рыбой или комбинацией иврита и немецкого языка, которая носит название идиш, Хотя в течение почти двух тысячелетий мы были лишены воздействия сил, сплачивающих нацию воедино, и при отсутствии этнической общности евреи Йемена и Нью-Йорка все равно евреи.

— Что же тогда их объединяет?

— Только одно: Б-г создал нас, чтобы мы Ему служили. Все остальное (то, что люди расценивают как характерные для еврейского народа качества) поверхностно и, по сути своей, необязательно. Только отождествление своего предназначения с высоким предназначением народа Израиля, которое заключается в служении Б-гу и Торе (а Тора объясняет, как надо служить Б-гу), существенно для причисления себя к евреям.

Поэтому быть евреем — это больше, чем быть человеком. Б-г сотворил человека по Своему образу, но до Синая у людей не было определенного обязательства служить Б-гу, чтобы расцвело величие, присущее этому образу. Ничто реально не остановило людей от использования Имени Б-га для служения человека самому себе.

С другой стороны, евреи происходят от Авраама, Ицхака и Яакова, а те, в свою очередь, по признанию Самого Б-га, отличились в служении Ему. Книга Берешит (Бытие) посвящена исключительно этому вопросу. Прежде всего в ней отмечаются их исключительные личные качества, затем семейные и, наконец, национальные. Б-г привел эту нацию к Синаю и сделал ее особой, навсегда установив необратимую родственную связь между всеми ее потомками.

— Подождите. Вы хотите сказать, что еврей — это больше, чем просто человек, ибо у него есть генетическая связь, уходящая в глубь веков более чем на 2000 лет? Не подобно ли это предубеждениям, о которых вы только что говорили применительно к Гитлеру?

— Нет. Во-первых, в качестве созданий, выполненных по образу Б-га, люди как минимум заслуживают большего уважения, к ним не следует относиться как к праху. Во-вторых, здесь нет никакого предвзятого мнения, так как любой нееврей может стать евреем. Концепция нацистов, наоборот, утверждала, что ты либо рожден арийцем, либо нет. Она была основана на этнических и расовых принципах, связанных исключительно с происхождением.

В понимании христиан и мусульман в мире нет места нехристианам и немусульманам. Иудаизм не замкнут. Он всегда отстаивал позицию, что и вне этой религии возможно существование добродетельных людей и они могут заслужить награду и попасть на Небеса за свою праведность. Это воистину всеобъемлющая религия и касается всех людей, ибо суть ее в том, что все зависит от праведности человека, от исполнения им воли Б-га. Исключая культуры и религии, одобряющие идолопоклонство, убийство, аморальность, воровство и тому подобное, Тора признает, что есть много путей достижения праведности. Неевреи могут избрать для себя путь праведности и даже пойти дальше, примкнув к нам в исполнении высокой миссии, которую нам доверил Б-г. В том и другом случае нет никакой предвзятости, так как не имеет значения, кем ты был рожден и какова твоя религиозная принадлежность.

Потребность в избранном народе

— Почему прежде всего надо быть евреем? Почему нееврей не может быть удостоен этого высокого призвания без того, чтобы отождествить себя с еврейским народом? Я спрашиваю вот о чем: почему возникла такая необходимость, чтобы Б-г избрал один народ и поставил его над всеми остальными? Меня до сих пор мучает мысль о том что еврейский народ избран!

— Тогда позволь мне объяснить тебе все с самого начала, — сказал раби. — Когда Б-г создавал мир, у Него была цель. Если бы Адам исполнил волю Всевышнего мир пришел бы к состоянию вечного совершенства, ради которого он и создавался. Адам не оправдал ожиданий, и человечество постепенно отдалялось от пути, предначертанного ему Создателем.

Минуло девять поколений, и Тора обращает особое внимание на деяния Hoaxa. Hoax был праведный человек но и он не сумел полностью осуществить замысел, рад которого был создан¹⁷ . Поэтому Б-г выжидал¹⁸ . Б-г выжидал, пока на первый план не вышел Авраам. В атмосфере духовной пустоты Авраам вновь открыл Создателя, осознал, что значит быть Его творением.

Неудивительно поэтому, что с появлением Авраама все остальное в творении для Б-га отошло на задний план. История шла своим чередом, но Автор Торы счел более важным описать в деталях жизнь и борьбу всего одного человека, Авраама. Почему? Потому, что через Авраама Б-г осуществил Свое намерение отлить всю цивилизацию в форму праведности. Мысли и дела одного человека, Авраама — в конечном итоге имеют большее значение, нежели постройка башен, пирамид и все прочие современные ему и монументальные в других отношениях события.

Авраам дал начало еврейскому народу, он первый из трех праотцев, выбранных Б-гом, чтобы стать краеугольным камнем в осуществлении Б-жественного замысла переделки человеческого рода. Действительно, если бы Адам удостоился, не было бы необходимости в избранном народе. Тогда избранным стало бы, по существу, все человечество ¹⁹. Однако с самого начала человек уклонился от замысла своего Создателя. Поэтому, когда праотцы доказали свою состоятельность, Б-г избрал их, чтобы положить начало долгому процессу восстановления первоначального величия мира.

Таким образом, утверждение об избранности еврейского народа вполне оправданно. Б-г выбрал нас для исполнения миссии: довести до всего человечества первоначальную, величественную мысль о цели Творения.

Народ Израиля

— Какую именно миссию Вы подразумеваете?

— Именно ту, которую преследовал Авраам: привести человечество к истинному познанию Б-га.

— Но Вы сами утверждаете, раби, — возразил Давид, — что большая часть мира признает идею существования Б-га. Сейчас мир по большей части не так уж примитивен и суеверен. Быть может, не все в мире разделяют понимание Б-га с позиций иудаизма, но, по существу, Авраам достиг своей цели. Может быть, миссия еврейского народа завершена?

— Нет.

— Почему?

— Хотя мир и признает существование Б-га, но понимание Б-га людьми пронизано чужеродными доморощенными искажениями. Эти искажения свели на нет замысел Творения, и их следует прояснить, прежде чем мир подойдет к своему истинному предназначению.

— О каких искажениях Вы говорите?

— Главным образом о двух: неправильном представлении о Торе и о народе Израиля. Тора содержит Б-жественные определения жизни, гуманности, доброты и т.д., которыми должны руководствоваться люди, если они надеются выйти за границы субъективных, придуманных человеком идеалов. Народ Израиля — это сформированная Б-гом общность людей, которой предписано обязательное исполнение Торы. Пока мир не поймет, что истинное понимание Б-га и Его замысла может быть достигнуто только благодаря расцвету Торы и народа Израиля, до тех пор представление человечества о Б-ге не будет завершенным.

— Но, раби. Вы сами говорили мне, что и христиане, и мусульмане согласны с тем, что дарование Торы на горе Синай в действительности имело место, и многие религиозные направления признают, что Б-г избрал евреев для соблюдения Торы.

— Именно так. Однако на самом деле они отрицают Б-жественность Торы, расценивая Тору в качестве неприменимого сейчас «Ветхого» Завета. Они утверждают: Б-г отменил обязательство соблюдать Тору, ибо понял, что это не под силу людям. Говоря так, они полностью пересматривают постулаты Торы, такие, как: «Эти заповеди, которые Я заповедую тебе сегодня, не скрыты от тебя и не далеки, .. но они очень близки, на твоих устах и в твоем сердце, чтобы исполнять их» ²⁰.

Нет конца их притязаниям. Наша задача, однако, состоит не в том, чтобы вовлечь их в дискуссию, а чтобы заявить миру, что есть Тора, — и сделать это не силой или господством, а только выявлением ослепительного света ее истинности. Именно так поступал Авраам. Как его потомки, мы обязаны соблюдать законы Торы и наполнять свою жизнь ее духом не только ради самих себя, но и для того, чтобы дать возможность доброжелательным наблюдателям увидеть правду Торы и ее красоту. В этом миссия еврейского народа. И совершенно очевидно, что она еще не исполнена. Нам еще очень далеко до конца. Эту миссию никто не отменял, не отвергал, не заменял и никаким способом не изменял в течение последних трех тысяч трехсот лет.

— Я могу понять идею Торы, — сказал Давид. — Вы мне ее хорошо объяснили: Б-г даровал людям учение, чтобы помочь им наилучшим образом использовать свою жизнь. Изучая Тору последние несколько недель, я начал понимать всю глубину ее логики и истинность ее методов. Однако в то время как Тора истинна и совершенна, евреи ни в коем случае не идеальны.

— Правильно. Невежество в отношении Торы в сочетании с греховными наклонностями и гонениями нанесли нам тяжелый урон. Тем не менее, несмотря на то, что мы сбились с истинного пути, Б-г ожидает от нас, и только от нас, как от потомков праведных праотцев, восприятия Его Торы и осуществления замысла Творения до конца.

— Но почему?

— Потому что как Тора, так и народ Израиля были в планах Б-га еще до того, как Он сотворил мир²¹ . Другими словами, сотворение мира явилось всего лишь ступенью для реализации двойной концепции — Торы и народа Израиля ²².

— Давайте остановимся, — попросил Давид. — Мир был создан ради Торы и народа Израиля?

— Да. Как я говорил тебе прежде. Тора — сокровенная истина Создателя. Физический мир — это место, где она используется, открывается и является источником наслаждения.

— Хорошо, это мне понятно, — сказал Давид. — Но что Вы скажете о народе Израиля? Раби отвечал:

— В народе Израиля реализовалась сокровенная надежда Б-га, ради которой Он сотворил мир. Этим именем Б-г намеревался наградить человека, в котором осуществятся Его высочайшие устремления в отношении человечества. И поэтому замена имени Яаков на Израиль²³ — одно из самых важных событий в истории.

— Одно из самых важных событий в истории?!

— Да. То было не просто изменение имени. Яаков стал как бы кульминацией всех усилий и надежд Авраама. Кульминацией же жизни Яакова стало откровение, что его следует называть Израилем, ибо смена имени, по существу, увенчала предшествующие усилия праотцев.

Впервые Яаков был назван Израилем, когда он вступил в борьбу с ангелом зла. Как утверждает Тора, имя «Израиль» означает «тот, кто вступил в борьбу с посланцами Б-га и человеком и победил»²⁴ . Это столкновение служит символом миссии Израиля (вплоть до прихода Машиаха), состоящей в том, что дети Израиля должны препятствовать злу и пережить зло во всех его проявлениях.

Имя Израиль подобно венцу. Б-г выжидал, чтобы наградить им человека, который возвысится над человечеством. Таким человеком оказался Яаков, в котором реализовались усилия его отца и деда. То, что он заслужил имя «Израиль», стало событием далеко не личным и не местным, но таким, которое имеет значение и для человечества, и даже для Вселенной. Когда Яаков стал называться Израилем, завершилась целая эпоха. Имя «Израиль» и миссию, подразумеваемую этим именем, Б-г воплотил через потомков Яакова. Теоретически до него любой человек или семья могли заслужить право и заявить права на эту миссию. Однако после него никто, кроме потомков Яакова (ни отдельные люди, ни семьи, ни нации), не может называть себя Израилем.

На Синае имя, миссия и идеал Израиля были отождествлены с потомками Яакова. С того момента все, кому хотелось бы отождествить себя с высочайшим идеалом Б-га, прежде всего должны сравнить себя с людьми, которых Б-г признал в качестве этого идеала. Люди, не происходящие из семени Израиля, могли и сейчас могут пробудить себя, посвятить себя поискам истины и приобщиться к ней. Тем не менее истинное следование идеалу Б-га — это судьба и миссия только потомков Израиля. Убедительным подтверждением этому служит тот факт, что христианская и мусульманская религии претендуют на миссию евреев²⁵ . Они заявляют, что «Ветхий Завет» когда-то был истинен, но в определенный момент его заменили. Основатели этих религий знали, что единственный способ, с помощью которого они могут узаконить свои претензии, — это вначале признать, что дети Израиля действительно были избраны для исполнения Б-жественной миссии, а затем объявить, что эта миссия каким-то образом передана им²⁶.

Тем не менее жребий был уже брошен и фундамент заложен задолго до того. «Только твоих отцов возжелал Ашем в любви к ним, и избрал в вас их потомство после них из всех народов, как это есть сегодня»²⁷ . Таким образом, иудаизм дал миру не только Тору, но и уникальное понятие Израиля. Да, евреи вовсе не идеальны, но им, как детям Израиля, Б-г передал миссию борьбы со злом. В этом замысел Б-га. Сейчас мы, как никто другой, находимся в самой гуще этого сражения, и вовсе не очевидно, победим ли мы; поэтому наша уникальная роль среди людей понятна не сразу. Однако Б-г ждет нас, и только нас, ибо наши предки заслужили имя «Израиль». Б-г посчитал народ Израиля достойным исполнить миссию, ради которой Он сотворил мир.

Все в мире предназначено для расцвета двух понятий: Торы и народа Израиля. Эти два понятия неразделимы. Тора — это электричество, а народ Израиля — электрическая лампа. Только Тора может озарить народ Израиля. Только с помощью народа Израиля в этом мире проявляется Тора — великолепное создание Творца.

Миссия, начало исполнения которой принадлежит Аврааму, будет завершена в дни Машиаха, когда весь Израиль озарится светом Торы во всей ее красоте. Тогда все народы поймут, какой смысл с самого начала вкладывался в сотворение мира. Они возблагодарят нас и восхитятся нами за то, что мы не отказались от своего отличия во времена гонений. Им не покажется странным услышать, что евреи — это избранный народ и что мир был сотворен для народа Израиля.

Корень антисемитизма

— Раби, не получается ли тогда, что в самой идее избранности нашего народа коренится причина антисемитизма?

— Ты, вероятно, прав. По сути, корень антисемитизма вот в чем: Б-г дал всему человечеству шанс. Однако лишь трое праотцев последовали идеалу Б-га и поэтому заслужили привилегию быть избранными Б-гом. Эсав, брат-близнец Яакова, наоборот, прожил жизнь, прямо противоположную идеалу своего деда Авраама²⁸. Поэтому Эcaв, потомок первых двух праотцев, Авраама и Ицхака, в высшей степени должен был прочувствовать всю горечь поражения, так как упустил свою возможность.

Вместо того, чтобы изменить образ жизни, Эсав не только сам поддался греховному, но и других людей, которые могли бы следовать за Яаковом, убеждал соучаствовать в своей ненависти. Его высочайшим успехом в этом отношении стал внук Амалек. Ненависть Амалека была настолько фанатичной, что его потомки пожертвовали всем в своей бессмысленной и тщетной попытке истребить народ Израиля в пустыне, после того, как евреи чудом спаслись из Египта. Хотя Амалеку не удалось поразить евреев, он добился огромного успеха, заразив cвoей ядовитой, безосновательной ненавистью других. Этим ядом общество заражено и сегодня.

И все-таки мы верны тому, что собой представляем, антисемитизм остается тестом на выявление истинных потомков праотцев. Если бы не влияние зла, самым достойным в мире была бы признана верность добру.

Ирония судьбы в том, что тогда как антисемит завидует нашей Б-гоизбранности, многие евреи изо всех сил пытаются отрицать свою уникальность. Они считают предосудительным причислять себя к избранному народу. Однако быть евреем скорее означает ответственность, нежели привилегию: «Я, Б-г, призвал тебя к справедливости… сделал тебя нацией завета, светом для народов» ²⁹.

Проблема в том, что мы недооцениваем себя; мы знаем, кто мы. Мы настолько хотим быть хорошими, что не желаем подумать о своем особом предназначении — нашей уникальной роли в мире. Однако мы отличаемся ото всех. Для еврея важно быть достойным своего предназначения и не беспокоиться о том, что мир увидит нашу инакость и будет насмехаться над нею.

Марк Твен о евреях

— Раби, — сказал Давид. — Я не могу спорить с вами, когда речь идет о Торе. Но неужели евреи настолько отличаются от других людей? Можете ли вы поставить рядом еврея и нееврея и найти между ними хоть какое-нибудь различие?

— Я не говорю, что вижу разницу в каждом случае. Но она есть. Я думаю, что, ретроспективно рассматривая события с исторической точки зрения, объективный наблюдатель должен согласиться, что евреи всегда значительно отличались от неевреев.

— Как вы можете это утверждать? Вы не объективный наблюдатель. Будучи евреем, раби, вы пристрастны.

— А ты назовешь пристрастным Марка Твена?

— Марка Твена?

— Да, Марка Твена, великого американского писателя. Ты читал, что он говорил о евреях?

— Нет.

Раби подошел к полке, взял в руки брошюру, перевернул пару страниц и сказал Давиду:

— Вот цитата из Марка Твена:

«Если статистика права, то евреи составляют не более одного процента человеческого рода. Частица звездной пыли, затерявшаяся в сиянии Млечного Пути. По логике вещей, нам полагается с трудом слышать о еврее, однако о нем слышно непрерывно и испокон веков. Он самый заметный на этой планете. Место, которое он занимает в торговле, не идет ни в какое сравнение с его долей в населении мира. Его вклад в список выдающихся деятелей литературы, науки и искусства, музыки и финансов не стоит ни в какой пропорции с его малочисленностью. Он может гордиться собой, и мы простили бы ему это. Египтяне, вавилонцы, персы поднялись и наполнили мир шумом, великолепием и изяществом, но их блеск погас и они канули в вечность. Греки и римляне пошли по их стопам: вызвали большой шум и исчезли. Появлялись другие народы, и какое-то время они несли свой факел высоко над головой, но их факел сгорал в своем же огне, и теперь они сидят в тени или исчезли совсем. Еврей видел всех, победил всех, и сейчас он такой же, каким был всегда. Oн не показывает ни признаков заката, ни старческого бессилия. Его таланты не поблекли, и бодрость не изменила ему. Все смертны в этом мире, кроме евреев. Все силы исчезают, но он остается. В чем же секрет его вечности?»³⁰ Раби отложил в сторону брошюру.

— Марк Твен — всего лишь человек, и он написал эти слова, обойдя вниманием величайший вклад евреев в цивилизацию: исполнение Торы и духовные триумфы на этом пути. Тем не менее непрекращающийся расцвет еврейства в ходе истории (даже если не упоминать чуда нашего спасения) — явление, отрицать которое может разве что человек, не желающий видеть. Давид, дело в том, что евреи совсем не похожи на других людей. Нееврей свободен следовать праведному образу жизни и испытать наш и перейти в нашу веру, но он не может следовать Торе так, как это должно еврею.

— Но почему? Почему они не могут соблюдать Тoру? Если соблюдение заповедей есть мера исполнения Б-ственной воли, то почему нееврей должен исполнять всего семь?³ !. Собственно говоря, разве не может праведный нееврей соблюдать восемь, девять или шестьсот тринадцать заповедей? Разве исполнение еще одной заловеди не сделает его еще более праведным?

— Нет. Мы поступаем «хорошо», только когда испоняем Б-жественное предначертание. Евреям Б-г велел исполнять шестьсот тринадцать заповедей — не больше не меньше. Неевреям необходимо по указу Б-га исполнять семь заповедей, не больше и не меньше. Принятие обстоятельств, не соответствующих воле Б-га, — это отрицание Его. Оно свидетельствует о том, что побудительный мотив, заставляющий тебя исполнять заповеди, подозрителен и порочен.

Синди высказывается

Синди решила, что пришло время и ей высказать свои мысли. — Раби, — сказала она. — Я сидела здесь, молчала и слушала, но теперь я должна высказаться. Я искренне заинтересовалась иудаизмом, и это не зависит от моих чувств к Давиду.

— Ты настолько заинтересовалась, что хотела бы никогда больше не видеть Давида?

— Больше никогда?

— Или, по крайней мере, полностью прекратить с ним всякие отношения в течение года или около того, чтобы каждый из вас сумел найти собственный, воистину независимый путь?

— Зачем это мне?

— Потому что ты не знаешь, что в действительности движет тобой. Может быть, твой интерес объясняется влюбленностью в еврея, а может, для тебя быть евреем — это вопрос престижа или какой-нибудь другой выгоды.

— Допустим, я готова к прекращению взаимоотношений на время.

— Тогда я должен спросить тебя: почему ты так заинтересована? Зачем тебе иудаизм? Ты можешь быть добродетельной нееврейкой и исполнять семь заповедей. Зачем тебе такие заботы, как исполнение 613 заповедей?

— Причиной тому все, что я читала и обсуждала с Давидом.

— При внешнем рассмотрении все это кажется интересным, но быть евреем означает также готовность заплатить немалую цену.

— Пожалуйста, объясните, что вы хотите этим сказать?

— Я не знаю, что тебе говорили другие и что ты читала, но если ты действительно искренна, то тогда в первую очередь ты должна учесть: если Машиах не придет в скором времени, то над тобой нависнет опасность быть сожженной или умерщвленной газом за свою принадлежность к евреям, как это было с нами несколько десятков лет назад. Если ты к этому не готова, то обращение не для тебя.

Синди задумчиво посмотрела на раби:

— Страшно выговорить. Вы хотите отпугнуть меня?

— Нет. Все очень просто. Это правда. Я пережил Катастрофу. Евреи в догитлеровской Германии находились в лучшем положении, нежели евреи в любой из стран сегодня. Германия была одной из первых стран, в которой евреев эмансипировали. Евреи ассимилировались и внесли большой вклад в усиление германской экономической политической, военной и промышленной мощи. Кроме того, к немцам всегда относились как к наиболее цивилизованной, морально утонченной и культурной нации. Ничто при этом не помешало тем же самым немцам придумать газовую камеру.

В наши дни государство Израиль привлекает к cебе столько недоброжелательного внимания со всех концов мира, что ни один еврей, где бы он ни находился, даже не осмеливается мечтать о такой же безопасности, в какой пребывали евреи в догитлеровской Германии. Я видел мир. Лишь еврей, живущий иллюзорными представлениями о реальности, может не думать о возможной угрозе.

— Если это так, раби, то как вы противостоите ненависти?

— Я должен это делать, так как Б-г создал меня eвреем. Если бы я родился неевреем, зачем мне впутываться во все эти проблемы?

— Как же насчет тех доводов, что Вы приводили Давиду? Как же насчет миссии евреев? Вы должны действительно верить в это, а иначе Вам следует жить подобно евреям, которые ассимилировались с другими народами.

— Во-первых, я знаю, что нацисты не делали различий между ассимилировавшимися и ортодоксальными евреями. Они проверяли твоих предков на много колен назад, чтобы выяснить, нет ли у тебя примеси еврейской крови. Евреев, которые считали себя хорошими христианами, точно так же забирали и бросали в лагеря. Во все вpeмена истории еврейского народа, вплоть до наших дней, Бог делал все возможное, чтобы напомнить еврею, что он еврей, как бы далек от Б-га он ни был. И если евреи проявили забывчивость, то Гитлер напомнил им об этом. Во-вторых, ты совершенно права. Для меня это не просто обязательство. Я знаю, кто такой еврей, и сознание своей высокой принадлежности для меня дороже всех благ мира. По этой же причине и мои родители, и деды, и все остальные предки даже две тысячи лет назад, несмотря на враждебность окружающего мира, мужественно противостояли гонениям; они понимали, что это значит — быть евреем. Ненависть окружающих лишь служила тому дополнительным доказательством. Мы обладаем некоей настоящей ценностью, недоступной для остальных.

— Что же это такое?

— Попросту говоря, это вечность. Причем не вечность, которую мы сами себе приписали, а вечность, обещанная и начертанная в Торе. История каких еще других народов может предъявить доказательства, которые могли бы сравниться с теми, что мы находим в истории еврейского народа? В конце концов евреи выжили, а тысячелетний рейх мертв. Евреи живы, а о гнусной испанской инквизиции известно лишь из книг по истории. Евреи везде, а где тот римский воин, который убивал наших предков, разрушил наш Храм и смеялся, когда ему говорили о нашем бессмертии и его бренности? Они ненавидят нас, потому что мы не просто говорим о вечности, мы живем в ней и являемся ее живым доказательством.

— Ваш народ, может быть, и будет жить, но не боитесь ли Вы потерять свою собственную жизнь?

— На уровне жизни человеческой евреи всегда помнят о том, что Тора обещает всем нам уникальную роль в вечности ³². Умирает лишь тело. Тот, кто не заглядывает за границы материальной жизни, неизбежно испытывает сильную боль даже при малейшем упоминании о смерти тела. С другой стороны, тот, кто знает, что он бессмертен, не испытывает страданий, когда он отделяется от тела, даже если процесс этот мучителен.

Как я могу мириться с нашей долгой историей гонений? — спросил раби. — Это возможно лишь потому, что я и мой народ всегда концентрировались на мысли, что мы — бессмертная составная часть вечной сущности. В нашем сознании всегда жива мысль, что конечная цель — жизнь духа, а не жизнь тела.

— Это я понимаю, — сказала Синди. — Но почем нееврей не может подобным же образом переместить центр внимания на жизнь духа и, как вы говорите, достичь той же степени приближения к Б-гу, что и еврей?

— По одной причине: прочие религии говорят о духовности в лучшем случае как о чем-то, существующем отдельно от телесного³³ . Их высший идеал — окончательно покинуть тело и воспарить в небеса. Идеал Торы, наоборот, не в том, чтобы подняться высоко — извлечь дух из тела, а скорее в том, чтобы возвышенное вошло в человека; сделать так, чтобы превратить человека здесь на земле, в физическое существо, живущее небесной, бессмертной жизнью даже тогда, когда он просто дышит. Еврей с помощью Торы в идеальном случае живет жизнью духа, будучи при этом полностью погружен в физическую жизнь.

— Это звучит несколько противоречиво.

— Суть дела как раз и состоит в отсутствии противоречия. Физические потребности не должны противоречить духовным.

— Но как практически может человек быть одновременно погружен в физическое существование, а свое внимание фокусировать на жизни духа?

— Лишь благодаря наставлениям самого Б-га. Тора представляет собой эти наставления, и они указывают нам, как этого достичь. Требуя от нас есть, вступать в брак, общаться с другими людьми, т.е. участвовать в физической жизни, шестьсот тринадцать заповедей заставляют нас постоянно делать выбор между материальным и духовным — каждый день. Например, я хочу есть то, что мне хочется, но Тора требует от меня потреблять только кашерную пищу. Я хочу копить деньги и имущество, но Тора велит мне отдавать, отдавать и отдавать. Пятьдесят. сотню… две сотни раз каждый день от нас требуется отдавать часть нашей доли в материальном мире.

Это своего рода тренировка, которая позволяет нам фокусировать внимание на жизни души, даже если мы погружены в жизнь физическую. И между величайшими людьми нашего народа и самыми простыми в этом смысле нет никакой разницы. Все должны участвовать в физической жизни. Это не уступка, это идеал. Я не верю, что еще какая-нибудь религия или философия требуют того же. Даже если они заявляют то же самое, все равно они не обладают Торой, которая представляет собой детальное руководство, переданное человеку Б-гом для реализации этого идеала.

Душа, связанная с вечностью

— Раби, сказанное помогает мне прояснить многие вопросы, — сказала Синди. — Но вы еще больше утвердили меня в моем решении. Я не просто хочу исполнять заповеди Торы, я хочу делать это по своей воле. Я буду делать это не только ради того, чтобы удержать Давида. Скажу вам откровенно: я просто люблю его и еще больше стала его уважать за то, что он так заинтересовался наследием своего народа. Тем не менее, чем больше он интересовался Торой, тем больше я свыкалась с мыслью, что мне придется его потерять. Однако, оставаясь нееврейкой и соблюдая Тору, можно по-новому решить проблему и удовлетворить всех.

— Всех, кроме Б-га, который запрещает это, — сказал раби.

— Может, суть моей проблемы в том, — продолжала Синди, — что я не вижу ничего плохого в том, что буду хранительницей семейного очага подлинно еврейского дома и останусь при этом нееврейкой. Можно ли говорить, что я не могу исполнять еврейские законы только на том основании, что моя мать нееврейка? Я могу покупать только кашерные продукты и соблюдать Субботу. Я могу делать все то же самое, что и человек, рожденный матерью-еврейкой. По существу, в чем разница между евреем по рождению и неевреем?

— Быть евреем, по сути, не есть этническая принадлежность. Это даже не просто религиозная принадлежность, ибо быть евреем означает больше, чем приверженность идеалу и образу жизни. Ощущать себя евреем ты начинаешь с осознания уникальности своей сущности.

Я надеюсь, что это осознание проявляет себя в деяниях человека. Но даже если этого не происходит, надо помнить, что у еврея особая душа. После всего того, что было сказано и совершено, следует, что еврей — это, по определению, человек, который проживает свою жизнь так, как будто этот физический мир не конечен по своей сути.

— Тогда как насчет евреев, которых и вы, и я знаем и у которых нет духовных ориентиров самопожертвования и идеализма? Они все равно истинные евреи?

— Да.

— Но они даже при поверхностном рассмотрении не следуют идеалам Торы.

— По сути дела, даже и они. А ведут они себя так из за того, что свету истины не дают достичь их сердца многие и многие препятствия.

— Как вы об этом узнали?

— В этом и состоит смысл того, что мы являемся потомками Авраама, Ицхака и Яакова. Основная мысль Торы — увенчать праотцев именем «Израиль» - свидетельствует, что Б-г благословил физического потомка Авраама, Ицхака и Яакова, наделив его душой, связанной с вечностью. При этом душа еврея особо ориентирована на то, что жизнь в этом мире не конечна. Но люди могут и не реализовать этот потенциал. Однако каждый, кто родился от семени Яакова, по праву рождения обладает душой, связанной с вечностью Израиля, вне зависимости от того, реализовал он ее или нет.

— Откуда вы это знаете?

— Просто посмотри вокруг, — ответил раби. — Даже случайный наблюдатель не может не заметить, что eвреи несоразмерно необходимости вовлечены во всякого рода научную, политическую, филантропическую и иные виды деятельности. Помнишь цитату из Марка Твена, которую я прочитал тебе? Это было верно тогда, верно и сейчас. В качестве истинных потомков праотцев мы как едино целое не удовлетворены тем, что мир покорен материализмом в чистом виде и моральной посредственностью. Нам просто не приносит радости следование материальному как конечной цели. Надо признать, что, не зная истинной цены Торы, многие значительные, но не вдохновленные Торой евреи заменяют истинный идеал, провозглашенный Торой, погоней за более высоким материальным уровнем. Однако, если бы они знали, что говорит Тора, и честно бы ее изучили, то увидели бы, что их идеалы — идолы в сравнении со служением одному истинному Б-гу. Однако, отдает он себе в этом отчет или нет, такой еврей не может быть удовлетворен конечными целями. Это происходит из-за того, что в глубине души, даже независимо от того, насколько он или она привержены Торе, любой еврей чувствует, что Б-г избрал его для исполнения более высокой миссии. Это чувство ориентирует нас на жизненный идеал, который не состоит в простом проживании жизни во имя творения как такового.

И в этом тонком нюансе нашей ориентации и состоит разница.

Стюардесса и пассажиры

— Может, я не до конца и не точно все понимаю: что вы подразумеваете, говоря об этой ориентации? Что вы имеете в виду, когда говорите, что предназначение жизни — в исполнении конечной цели создания? Не можете ли вы мне объяснить это более просто?

— Хорошо. Ты когда-нибудь летала на самолете?

— Да.

— Куда ты отправлялась?

— В Рим.

— Ты платила за билет?

— Конечно.

— Ты понимаешь, что на этом же самолете летел человек, который вовсе не платил за билет?

— Кого вы имеете в виду?

— Стюардессу. Она так же молода, как и ты, у вас много общего, но ты заплатила, чтобы попасть в самолет, а она не только ничего не платила, но даже получила за полет деньги.

— Но она при этом работала.

— Именно так. И именно в этом состоит разница между евреем и неевреем.

— Объясните, пожалуйста.

— Как стюардесса, так и пассажир находятся в одном и том же салоне, но ориентация у них различна. Конечная цель стюардессы — обслужить пассажиров в самолете; с другой стороны, конечная цель пассажира — использовать самолет как средство попасть из одного места в другое.

Когда самолет приземляется, стюардесса может так же легко вернуться назад; у нее нет другой цели, кроме той, ради которой она отправилась в полет. Действительно: не платите ей—и она бросит эту работу. Однако для пассажира суть вопроса состоит в месте назначения. Это настолько важно для него, что он готов заплатить большие деньги за билет.

Творение подобно самолету, — продолжал раби. — Не являясь само по себе конечным результатом, оно приобретает истинную ценность только тогда, когда используется как средство для достижения цели.

Высшая цель неевреев — служение средству как таковому; предназначенные для них семь заповедей относятся к жизни в материальном мире: не кради, не убивай, не лжесвидетельствуй и т.д. Все, что выходит за пределы событий, происходящих в физическом мире, их совершенно не волнует: как у стюардессы после приземления самолета, у них нет другой цели.

А каждый еврей в глубине души знает, что этот мир — всего лишь средство, чтобы достичь бессмертия. Это знание печатью выжжено в его душе, и он готов заплатить за него самую высокую цену. Еврей обладает характером, который позволяет ему в любой момент пожертвовать материальным комфортом, если это потребуется, и даже жизнью. Если его положение в мире комфортно — хорошо, но если нет, то еврей понимает, что этот мир — всего лишь средство для достижения высшего существования.

Конечная цель — вот что главное! Затем раби добавил:

— Быть евреем ни в коем случае не означает получить бесплатный билет. Еврей платит высокую цену, и кажется, что у него нет никаких преимуществ перед неевреем. Еврей должен соблюдать гораздо больше заповедей. Он ограничен в своем стремлении к материальному. Он гоним и ненавидим. Еврей, который отдает себе отчет в том, кем он является, должен быть счастлив дорого заплатить за это. Не говоря уже ни о чем прочем, еврей дорого платит уже потому, что живет ради своего предназначения. Это указывает, что он платит за свой билет. Подразумевается, что быть евреем означает где-то в глубине души хранить утонченное чувство вечности. Чтобы проявить это скрытое чувство, нас поместили в мир, наполненный очень заманчивыми для нас вещами, ценность которых преходяща; прельщаясь ими, мы часто забываем о главном, то есть о реализации нашей скрытой восприимчивости к вечности.

Как я уже говорил, плата за вечность состоит в готовности расстаться с преходящим. Мы с тобой уже обсуждали раньше, что, кроме Торы, нет ничего, что помогло бы человеку освободиться от преходящего.

Тора выявляет и формирует душу еврея, чья сущность удивительным образом уже связана с бессмертием.

— А что случится, если нееврей, у которого, как вы говорите, нет этой связи, решит соблюдать Тору?

— Это как бензин без машины. Чтобы достичь места назначения на машине, должны быть соблюдены два условия: работающий мотор и наличие бензина. Тора — это топливо. Мотором же является человек, принадлежащий к народу Израиля, чья душа выкована по образу и подобию души праотцев³⁴ . Искреннее обращение в нашу веру дает вам толчок. Без мотора, однако, соблюдение Торы не позволит еврею чего-либо достичь. Представь, что у тебя есть бензин без мотора. Бензин сам по себе — летучее, легко испаряющееся вещество, опасное для человека. И поэтому нееврей, решивший следовать Торе, подобен ему.

— А как же насчет евреев, не соблюдающих Тору?

— Они подобны машине без топлива. В качестве реципиента безусловного обетования Б-га, которое Он даровал потомкам Авраама, Ицхака, Яакова, человек, родившийся от матери-еврейки, уже никогда не потеряет своего положения еврея. Однако без Торы его душа не сможет исполнить своего предназначения. Как машина без бензина.

— Ну, а если человека не обучали Торе? — спросил Давид. — Разве его можно обвинять в чем-либо?

— Это хороший вопрос, и никто наверняка не знает ответа. Мы знаем только, что Б-г ничего несправедливого не делает. В конце концов мы увидим и поймем причины всего: почему один человек родился в этот срок, почему другой попал в особые обстоятельства и т.д.

При окончательном анализе, несмотря ни на что, еврей, не знающий Торы и не соблюдающий ее, есть трагедия. Он или она подобны пассажиру, который ничего не знает о том, что его родители заплатили за билет и посадили его в самолет. Он даже проспал взлет.

А теперь он вдруг просыпается и находит себя пристегнутым к маленькому креслу. Он не знает, как он сюда попал и где конечный пункт назначения. Хотя он прибудет в тот же аэропорт, что и пассажиры, получившие всю информацию, все же он несчастен, ибо не знает, как он туда доберется и вообще зачем ему продолжать полет. И в состоянии этого неожиданного дискомфорта он чувствует зависть к стюардам и стюардессам, которые могут делать все, что им заблагорассудится, и которым еще за это платят!

Более того, проснувшись в середине полета, этот пассажир, естественно, будет недоволен теми ограничениями в условиях жизни, которые вполне удовлетворяют других. Но чего он не знает и что, однако, известно всем остальным пассажирам, так это то, что он направляется к фантастически прекрасному пункту назначения и это принесет ему больше радости, чем если бы даже он находился в кабине самолета.

Не связывая происходящее со своим прошлым, этот человек может даже посмеиваться и шутить над остальными пассажирами, которые пытаются открыть ему тайну о конечном пункте назначения. А конечный пункт — это удивительная, необъятная, далекая земля. Но пока у пассажира нет своих убеждений или информации, он вообще не верит, что сможет благополучно приземлиться; поэтому он может сделать попытку выпрыгнуть из кресла, может впасть в истерику или заказывать рюмку за рюмкой — то есть делать все, что угодно, чтобы только отрешиться от действительности. Он может потратить все деньги на алкоголь, кино или на то, чтобы пересесть на более удобное место, или даже вложить свои деньги в покупку целого отсека самолета, который на самом деле никогда не будет ему принадлежать.

А в это время пассажиры, которые знают и оценивают по достоинству конечный пункт назначения, заняты тем, чтобы подготовить себя: на полет сам по себе они потратили не так много сил и средств. Каждая минута, потраченная ими на сон или планирование путешествия, в конечном итоге уже просчитана, чтобы обеспечить им благополучное пребывание после приземления. Когда в конце концов полет окончен, они выходят из самолета свежими, радостными и возбужденными и прямо направляются к выходу; они знают — там дорога в удивительную землю.

Пассажиры, не обладающие нужной информацией, спотыкаясь, выйдут из самолета, каждый из них — хотя и в разной степени — будет сбит с толку; они будут уставшими, без копейки денег и в опьянении. Они даже могут дойти до того, что, вообразив себя стюардами и стюардессами, захотят полететь обратно первым же рейсом. В любом случае они вовсе не будут походить на пассажиров, которые понимают предназначение полета и которые вели себя должным образом.

Аналогия очень выигрышная, и я мог бы ее продолжить, однако мой первоначальный замысел состоял в том, чтобы показать тебе, что еврей и нееврей могут быть похожи, но у них совершенно различные ориентации. Если Б-г запрещает им семейный союз, то вы оба должны осознать, что причиной тому эти важные и решающие различия.

— Вы хорошо пояснили свою мысль, — сказала Синди. — По крайней мере, теперь я понимаю основные причины того, что Тора занимает такое особенное положение. Перед уходом я бы хотела задать вам еще один вопрос: нееврей может стать евреем; несведущий в Торе еврей остается евреем по сути, так как он связан с праотцами народа Израиля. Но почему тогда еврей не может обратиться в иную веру, чтобы стать неевреем?

— Пассажир может стать стюардессой во время полета?

— Я думаю, что нет. Но, рассуждая подобным образом, может ли стать стюардесса пассажиром в середине полета?

— Теоретически — да. Все, что ей надо сделать, это заплатить за билет.

Последствие

Разговор подошел к концу, и все начали сердечно прощаться. Синди поблагодарила раби за потраченное время.

Вскоре Давид и Синди пришли к обоюдному соглашению, что какое-то время им лучше не встречаться. Давид еще продолжал общение с раби, который постоянно выражал восхищение его смелостью. Смелость же состояла в том, что Давид принял разумное решение, которое противоречило его эмоциональному настрою, — в конечном итоге он добровольно отправился в Иерусалим изучать Тору. Однако раби не знал, что происходит с Синди.

Прошел почти год. Раби был в своем кабинете, когда зазвонил телефон.

— Слушаю… О, привет! Да, конечно, я помню тебя, Давид. Рад тебя слышать… Нет, это вовсе не утомительно. Как дела? Замечательные новости… Когда с учебой все в порядке, остальное встает на свое место. Я хочу сказать тебе, что ты еще повлияешь на судьбу своего народа в один прекрасный день… Что такое?.. Ты помолвлен? Маал тов! Мазл тов! А кто девушка?.. Не могу поверить.

Неужели та самая Синди? И все это время ты не знал, что она обратилась в нашу веру? Невероятно! Почту за честь прийти на свадьбу. Пришли мне приглашение. Буду с нетерпением ждать его.

Свадьба прошла в соответствии с еврейским законом, энергично, эмоционально. Когда Синди, официально поменявшая имя на Рут, впервые после годичного перерыва увидела раби, она не могла скрыть радости. Она благодарила его, рассказывая, как вначале думала, что он уж слишком давил на нее; но в конце концов поняла, что честность раби была лучшим и единственным способом найти приемлемый выход из создавшейся ситуации. Она еще очень много хотела ему рассказать, но это было не то место и не то время. Наконец она сказала раби:

— Если хотите, рассказывайте людям обо мне. Если кто-нибудь заинтересуется, поясните: эта стюардесса решила заплатить за билет

Продолжение следует

с разрешения издательства Швут Ами