«ВАЕШЕВ» («И ПОСЕЛИЛСЯ»). УЛЫБКА ВСЕВЫШНЕГО

Через несколько дней у нас начнется праздник Ханука. Как вам, конечно, известно, он посвящен победе евреев в восстании против греко-сирийских завоевателей, которые принуждали евреев изменить своей вере. Мы празднуем Хануку 25 кислева, в день, когда, изгнав захватчиков из Иерусалима и очистив оскверненный ими Храм, евреи освятили его и после долгого перерыва зажгли в Храме огни меноры, храмового семисвечника. В этот день, по преданию, они обнаружили единственный сосуд с ритуально чистым оливковым маслом для меноры. Количество масла в таком сосуде рассчитано на один день. Для приготовления нового масла требуется восемь дней. Но найденное масло горело не один, а восемь дней, пока не появилось новое. В память об этих чудесах Хануки мы в течение восьми дней — с 25 кислева по 2 тевета — в соответствии с определенными правилами зажигаем ханукальные свечи.

Мой учитель и наставник рав Хаим Шмулевич, благословенна память праведника, давая урок на эту тему, начал с вопроса: как можно сравнивать значение духовного спасения всего еврейского народа (которое принесла евреям чудесная, не объяснимая с практической точки зрения победа в войне) и возможность на восемь дней ускорить выполнение заповеди зажигания храмового светильника (которую дало чудо с маслом)? Тем более, что, в сущности, это не сама возможность выполнить заповедь — по многим мнениям, ее можно было выполнить и без этого: или использовать ритуально нечистое масло, что допустимо, или, скажем, экономя масло, поставить очень маленькие фитили… Это — возможность выполнить заповедь красиво. Разве это сравнимые по масштабу вещи? Мы, однако, зажигаем свечи в память и о том, и о другом, и, пожалуй, даже с акцентом на масло. Почему?

Представим себе простую житейскую ситуацию. Отец приносит из магазина хлеб, молоко, масло и кормит сына. Как сын это воспринимает? Как естественную вещь. Если он еще совсем ребенок, то он ей и значения не придает. Но вот отец приносит и вручает сыну конфету. Что сын чувствует? Что его очень любят.

Так и здесь, говорил рав Шмулевич. Возможность выполнить заповедь безупречно, во всей полноте, которую в форме чуда дал нам Всевышний, —это проявление любви Всевышнего к нам, Его «улыбка с Небес».

Рав Шмулевич в своей беседе приводил еще один пример такой Б‑жественной «ласки», любовной внимательности Б-га, в эпизоде схватки Давида и филистимлянина Гольята (Голиафа). Как вы, наверно, знаете, юный Давид поразил опытного могучего филистимского воина камнем из пращи. Камень попал Гольяту в лоб, и он упал на землю. Но не навзничь, как можно было ожидать, а ничком. Почему? Гольят был ростом в шесть локтей с пядью. Если бы он упал навзничь, Давиду пришлось бы пройти тринадцать локтей (два роста Гольята), чтобы добить его и отсечь ему голову. Всевышний сделал так, что Гольят упал головой к ногам Давида.

В жизни моего отца и учителя рава Ицхака Зильбера, благословенна память праведника, было немало тяжелых моментов. Самым тягостным он считал даже не тюрьму, а необходимость бежать из Казани, где мы долго жили, покинуть семью, скрываться, а потом как-то забрать к себе и жену с детьми. На собрании педагогов школы, где отец работал учителем, его осудили за религиозность, постановили уволить с работы и ходатайствовать о том, чтобы его и жену лишили родительских прав и отправили детей (т.е. сестру и меня) в детдом, где дети получат «правильное, здоровое воспитание». Отец уходил с собрания в ужасе: что будет с детьми? И тут к нему подошел учитель физики Ахманов, чуваш, который сам же и писал на отца доносы, и пошел его провожать. Он просил прощения, говорил, что у него два дома в Чувашии и отец может, если хочет, поселиться в любом из них. Успокаивал отца: «Ты не падай духом. Близко время, когда десять человек из разных народов ухватятся за полу еврея и скажут: «Пойдем с вами, ибо мы слышали, что Б-г с вами» (это слова из Книги пророков). Так Б-г «улыбнулся», бросил светлый луч моему отцу.

Чем Давид заслужил такую нежность со стороны Небес? Он вышел на бой с Гольятом, потому что не мог стерпеть оскорблений и брани, которыми Гольят поносил Израиль и его Б-га. И Б-г помог Давиду победить в бою и проявил Свою любовь к нему в такой нежной «предупредительности».

Чем евреи заслужили помощь Свыше в борьбе с сирийскими завоевателями (Всевышний, как мы в дни Хануки говорим во вставке в молитву, «отдал сильных в руки слабых, и многих — в руки немногочисленных»)? Чем мы заслужили чудо с маслом?

Я слышал такие слова, сказанные от имени рава Иехезкеля Абрамского. Почему в Пурим евреи действовали «рубищем (букв.: мешковиной) и постом», т.е. раскаянием, а в Хануку — вышли с мечом? Потому что во времена Пурим нам угрожала физическая гибель, а во времена Хануки — духовная. Между нами и Всевышним существует союз. Всевышний в этом союзе обязался хранить еврейский народ, а евреи, в свою очередь, обязались хранить Тору. Вот они и предоставили Всевышнему в Пурим заботу об их физическом существовании, а в Хануку выступили с мечом на защиту Торы.

Всевышний поступает с человеком по принципу «мера за меру». Евреи не могли не видеть, что реальных шансов одержать верх над регулярными войсками Селевкидов у них нет. Но и другого выхода, кроме как выйти в бой, тоже нет. Вот они и сделали то, что считали необходимым сделать в своей преданности Б-гу. И Б-г ответил им такой же преданностью. И «нашел способ» особо проявить свою отношение к ним в чуде с маслом, дав нам возможность выполнить мицву наилучшим образом. Восемь дней горения светильника — это знак любви.

Тема эта связана не только с приближающимся праздником, но и непосредственно с нашей главой. В прошлом году, говоря о главе «Ваешев», мы отмечали, что Тора почему-то считает нужным сообщить нам, что арабские купцы, которым братья Иосефа продали его, везли на продажу в Египет благовония, а не нефть, как обычно. Тора указывает нам, что Всевышний позаботился о том, чтобы Иосеф не страдал в дороге от неприятного запаха нефти. Что это меняло? До комфорта ли человеку, которого продали в рабство? Разве это как-то повлияло на судьбу Иосефа? На судьбу — нет, потому что для такого ее развития существовали свои причины, а вот на душевное состояние — да. В тяжелую для Иосефа минуту Всевышний дал ему знать: «Я с тобой! Ты не покинут».