Любовь к милосердию у сына Израиля — это природное свойство, унаследованное им от предыдущих поколений
[1] «Сказал рав Натан бар Аба от имени Рава: богачи Вавилона спускаются в Геином. Об этом рассказывают следующую историю. Шабтай бар Меринос прибыл в Вавилон. Он попросил товаров в кредит, чтобы начать торговлю, но ему отказали. И пищи для пропитания ему тоже не дали. Он сказал: эти люди — из “многочисленного смешения иноплеменников”, примкнувших к евреям при Исходе из Египта, ибо сказано: “Он даровал тебе милосердие и помиловал тебя…” (Дварим 13:18). Всякий, кто проявляет милосердие к другим, несомненно, из потомков нашего праотца Авраама; всякий же, кто не жалостлив к другим, несомненно, не принадлежит к его потомству» (Бейца 32б).
Было бы ошибкой думать, что милосердие — это наша обязанность, подобная всем другим заповедям Торы.
Мы признаем, что милосердие — это первичная основа, и если бы человек не получил эту заповедь, он был бы обязан собственным разумом прийти к тому, что его предназначение в мире — творить добро. Кроме того, нам дарованы 613 принципов мудрости — Тора, суть которой — милосердие. Но даже осознавая все это, мы можем не исполнить эту обязанность во всем ее многообразии. И тем не менее, среди потомков Авраама милосердие занимает особое место, проникая в самые глубины еврейской души.
Так сказал пророк: «И кто подобен народу Твоему, Израилю, народу единственному на земле?»[2] — и все народы перед ним — ничто. Дистанция между «небытием» и «существованием» бесконечна. И какова же граница, разделяющая между ними и святым народом? — Качество милосердия. Сыновьям Израиля свойственно творить милосердие, и всякий, кто не относится с жалостью к людям, заведомо не является потомком нашего праотца Авраама. Об этом однозначно говорит Закон: «Каждого, в ком есть наглость или жестокость, кто ненавидит людей и не оделяет их добром, следует подозревать в происхождении из народа гивоним. Ибо признаки Израиля — святого народа: смиренные, милосердные, делающие добро; а о гивоним сказано: “…а гивоним — не из сыновей Израиля они…”[3]»[4].
Все еврейские семьи являются кашерными, из каждой без малейших опасений можно брать жену, но если человек не совершает добрых дел, в нем явно прослеживаются некие признаки гивоним, и к нему следует относиться с подозрением. Еврей, даже самый заурядный и невежественный, совершает добро, поскольку он — потомок нашего праотца Авраама, и качество милосердия — его врожденное свойство, духовное наследие его народа…
Наш праотец Авраам поднимался в своем милосердии ступень за ступенью; это качество стало обретением его души, как сказано: «Милосердие — Аврааму»[5]. Милосердие свойственно Аврааму, оно является его отличительным признаком, и он навечно передал его своим потомкам на все поколения. И каждый, кто принадлежит к народу Авраама, творит милосердие и не может отказаться от своего духовного наследия, ибо оно — основа еврейской души. Не бывает еврея без любви к милосердию и естественной склонности души делать людям добро. А человека, который считается евреем, но при этом немилосерден и безжалостен, следует подозревать в происхождении из гивоним, а не из народа нашего праотца, творящего милосердие исходя из естественной потребности души. Те же из потомков Авраама, кто не занимаются делами милосердия, ведут борьбу против своей природы и сущности, все равно не могут искоренить из своих сердец этого качества, глубоко сокрытого в их душах. Но даже если он сам следует против своей природы и не оказывает другим добра, возможно, это будут делать его сыновья или внуки.
Такое воззрение на милосердие возносит еврея на принципиально иной уровень. Это уже не обязанность сына Израиля совершать добрые дела — он милосерден по своей сути. Стремление к этому — исключительное качество еврейской души, и если сам человек не искривит своего сердца, он будет делать добро благодаря вечному наследию, полученному от своих отцов и дедов вплоть до нашего праотца Авраама, удостоившего своих потомков истинной мудрости.
Повествует Талмуд в начале трактата Рош Ашана: «Если человек говорит: эта монета — на милостыню, дабы жили мои сыновья, — это праведный поступок, если он из народа Израиля, а если из числа идолопоклонников, то его поступок не расценивается как милосердие. Первое Нисана — новый год для царей. Сказал рав Хисда: это относится только к еврейским царям, а годы правления нееврейских царей отсчитываются от месяца Тишрей. Однако Кореш (Кир) был нееврейским царем, а годы его правления исчислялись от месяца Нисан. Рабби Авау отвечает: Кореш был праведным царем, поэтому годы его царствования учитывались так же, как у еврейских царей. Но мы находим, что время его правления отсчитывалось также и от месяца Тишрей. Рабби Ицхак отвечает: до того как он стал злодеем, его годы исчислялись от месяца Нисан, а после — от месяца Тишрей. Но разве он стал злодеем? Ведь он направил в Иерусалим послание, гласившее: “И все, что нужно евреям, — и быков, и козлов, и овец для жертвоприношения Небесному Б-гу, а также муку, соль, вино и масло — как скажут коэны в Иерусалиме, так и следует выдавать им каждый день, без упущений!”[6]». Рабби Ицхак отвечает: именно из этого послания и следует, что он стал злодеем. Ведь в нем еще говорится: «Дабы они приносили жертвы, угодные Небесному Б-гу, и молились о благополучии царя и его детей!»[7] Но разве это плохо? — Ведь сказано в Барайте: если человек изрекает: я жертвую эти деньги, дабы жили мои сыновья или чтобы обрести удел в Грядущем мире, он является полным праведником. Рассуждение рабби Ицхака истинно для неевреев, а Барайта касается еврейского народа»[8]. Раши объясняет: «Барайта говорит о евреях, сердца которых преданы Всевышнему; и если в этом мире еврею с Небес посылают несчастья, он не восстанет против Б-га, понимая, что это — наказание за его грехи. Нееврей же, если в ответ на его доброе дело Всевышний не пошлет ему блага, восстанет против Небес»[9].
Недостаток Кореша заключался в том, что он примешал к своему поступку эгоистическое намерение, нанеся тем самым ущерб своему щедрому приношению, которое оказалось не во имя Небес. Он хотел, чтобы о нем молились в Храме, что само по себе — высокая ступень. Царь Шломо просил Б-га: «Ты услышь с Небес, с места обитания Твоего, и сделай все, о чем будет взывать к Тебе чужеземец, дабы знали все народы земли имя Твое и трепетали перед Тобой, как народ Твой, Израиль, и дабы знали, что именем Твоим называется Дом этот, который я воздвиг»[10].
На первый взгляд поступок Кореша не содержал в себе греха: он лишь хотел, чтобы о нем молились в таком месте, где молитва будет услышана и принята. Но поскольку в тот момент он думал исключительно о своей выгоде, а не о славе Небес, — он злодей… Если нееврей говорит: «Я делаю это ради чего-то» — для него это непременное условие, и если его надежда не оправдается, то он раскается в том, что дал милостыню и совершил хороший поступок. Об этом сказано: «Праведность возвышает народ, а милосердие народов — грех»[11]. А если еврей дал милостыню и сказал: «…дабы жили мои сыновья» или «…чтобы я получил удел в Грядущем мире» — это поступок полного праведника. Мы не подозреваем его в том, что он действовал не во имя заповеди милосердия: «Он исполнил заповедь Творца, Который повелел ему давать милостыню, а заодно имел в виду и собственную пользу: чтобы удостоиться удела в Грядущем мире или чтобы жили его сыновья»[12]. Поскольку он не сожалеет о своем деянии, даже если его условие не исполнилось, его поступок — совершенное милосердие без всякого изъяна, свободное от посторонних намерений. Он творит добро из внутренних побуждений, проистекающих из основы его души. Мы не считаем, что он совершил свой поступок исключительно ради другой цели, он все равно праведник, поскольку его сущность — стремление к чистому и совершенному милосердию.
И когда нам становится ясно, что любовь к милосердию у сына Израиля — это природное свойство, унаследованное им от предыдущих поколений, его работа над собой состоит не в том, чтобы создать новую склонность в своей душе, как приходится делать пришельцам. Он всего лишь должен воплотить в жизнь это свойственное ему уникальное качество!
[1] Это выступление Сабы из Слободки издали рав Айзик Шер, благословенной памяти, и рав Авраам Гродзенский, да отомстит Всевышний за его кровь, в «Ор Ацефен».
[2] Шмуэль (II) 7:23.
[3] Шмуэль (II) 21:2.
[4] Рамбам, Мишна Тора, «Запрещенные связи» 19:17.
[5] Миха 7:20.
[6] Эзра 6:9.
[7] Эзра 6:10.
[8] Рош Ашана 2а.
[9] Раши, там же.
[10] Цари (I) 8:43.
[11] Мишлей 14:34.
[12] Раши, Псахим 8б.
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
