Глава разъясняет правила зажигания храмового светильника, говорит о некоторых обязанностях коэнов и о подготовке левитов к службе в Храме, излагает законы праздника Песах, рассказывает о недовольстве в стане евреев и о том, как Всевышний наказал евреев, удовлетворив их желания. Завершается глава рассказом о прегрешении Мирьям, сестры Моше и Аарона, и о полученном ею наказании.
Праведница и пророчица Мирьям в доверительном разговоре с братом (с Аароном) сказала, что она обеспокоена поведением другого их брата, Моше, который, как ей стало известно, прекратил супружеские отношения с женой.
Перед получением Торы у горы Синай евреям на три дня были запрещены интимные отношения, чтобы они могли услышать Десять заповедей непосредственно от Всевышнего. Таковы законы пророческого состояния. Потом евреям было разрешено вернуться к обычной жизни. Но Мирьям не знала, что от Моше Всевышний потребовал постоянно быть готовым к общению с Ним, т.е. запретил ему интимные отношения с женой. Ее смущало, что, по-видимому, Моше считает себя выше других еврейских пророков, с которыми Г-сподь тоже говорит время от времени. Этот разговор Всевышний расценил как злословие – лашон а-ра.
Разговор между Мирьям и Аароном об их брате Моше глава излагает в двух стихах, а в третьем Тора сообщает: «А муж Моше скромен чрезвычайно, больше всех людей, которые на земле» (там же, 12:3). С одной стороны, сообщение об уникальной скромности Моше можно понимать как ответ на беспокойство Мирьям о том, что Моше поставил себя в исключительное положение, т.е., возможно, исполнился гордыни, увидев, какую важную роль в жизни народа отвел ему Всевышний. Вот Тора и указывает, что для такого беспокойства нет оснований. Это с одной стороны. С другой стороны, о том, что Моше ведет себя правильно, Всевышний говорит Мирьям и Аарону в присутствии Моше прямо: «Если у вас есть пророк, то Я, Г-сподь, в видении являю ему Себя, во сне говорю ему. Не так раб Мой, Моше. Во всем Моем доме доверенный он. Устами к устам говорю Я ему, и явственно, а не загадками, и облик Г-спода он видит» (там же, 12:6-7). Так что сообщение о скромности Моше сделано не только для того, чтобы подтвердить правильность его действий. Да и поведение Моше в другом эпизоде, которое Тора описывает в начале главы, свидетельствует о его скромности: Моше не чувствовал ревности к старейшинам, которые тоже стали пророчествовать…
В обоих описываемых эпизодах глава указывает на черту характера, присущую Моше в высшей степени, – на его скромность. Чем это качество так важно?
В Иерусалимском Талмуде (Шабат, глава 1) мы находим высказывание, которое можно передать примерно так: то, что мудрость считает короной, для скромности – всего лишь каблук (т.е. то, что по меркам мудрости очень высоко, далеко еще от возможного по меркам скромности). В Вавилонском Талмуде (Арахин, 16б) сказано: скромность выше всех других качеств.
Определяя в своей книге «Месилат йешарим» («Путь праведных»), что такое скромность (анава – на иврите), Рамхаль говорит, что основа скромности – самооценка. Другими словами, наличие или отсутствие скромности зависит от внутреннего отношения человека к самому себе.
Можно подумать, что если основа скромности – самооценка, то для того, чтобы быть скромным, человек должен ценить себя невысоко. Однако никак нельзя предположить, что Моше не знал, что он собой представляет. Ведь, не говоря уже о прочем, Всевышний при брате и сестре называет его Своим рабом, Своим доверенным («Во всем Моем доме доверенный он»)! Он прямо сравнивает его с другими пророками и говорит, что равных Моше нет («Не так раб Мой, Моше»)! Но даже если бы не эти слова, Моше не мог не сознавать, какую роль он играл при исходе евреев из Египта и получении Торы у горы Синай. И именно в этой главе, где Тора передает слова Всевышнего о величии Моше, сказанные совершенно прямо и непосредственно ему, она прямо говорит о его скромности. Получается, сознание своих достоинств и возможностей не препятствует скромности.
Знали себе цену и наши мудрецы. Да и может ли быть иначе? Как иначе они могли бы выносить обязательные для других решения, понимать, с кем они вправе и с кем не вправе вести споры? Человек обязан знать свой уровень. Именно знать, т.е. определять его объективно, быть в этом реалистом.
К Хазон Ишу, имя которого нам всем известно, приходило с вопросами великое множество людей. Вели они себя по-разному. Так, один из посетителей спросил его: «А вы знаете, что вы – величайший мудрец нашего поколения?» «Знаю, – ответил Хазон Иш, – но хорошо бы, если бы был кто-нибудь повыше, чтобы было на кого равняться».
Того, что знал о себе Моше, более чем достаточно, чтобы – если человек к этому предрасположен – считать себя значительнее других и смотреть на них свысока. Людям и куда меньших заслуг хватает, чтобы кичиться своим превосходством (или хотя бы в душе гордиться им). Люди гордятся своими дарованиями, богатством, физической силой, красотой. Да чем только они не гордятся!
Рав Хаим Шмулевич, благословенна память праведника, любил рассказывать историю, которая приключилась с равом Хаимом из Воложина, я сам слышал этот его рассказ.
Воложинер рав пришел в миквэ. В те времена было принято, что снимать обувь посетителям помогал банщик. Банщик резко дернул сапог, и рав, которому стало больно, попросил его: «Будь поосторожнее!» Банщик так и взвился: «Ты будешь меня учить?! Да я в этом деле лучший из лучших!» Реакция банщика запомнилась раву: он увидел в ней живое доказательство того, что для гордыни особых оснований не надо.
А вот для скромности – надо. Ведь то, чем ты обладаешь, – это подарок от Б-га, и этим гордиться нечего. Главное – насколько человек использует свой потенциал и свои силы. А этого никто о себе не знает до конца. Не позволяет нам заноситься простая мысль: «Если бы у другого были мои данные и мои возможности, может быть, он сделал бы больше?» Рамхаль говорит о внутреннем отношении человека к себе как об основе скромности. А это отношение включает в себя и ответ человека самому себе на вопрос, насколько он использовал то, что ему дано.
Чтобы быть скромным, говорил рав Шмулевич, надо сознавать, как велик человек и как огромны его возможности. Человек должен понимать, что он знает то, что знает, и умеет то, что умеет. Но если он соотносит эти знания и эти умения с теми силами, которыми наделил его Всевышний, у него просто не может возникнуть повода возгордиться. Он не скажет себе: «Как многого я достиг!» Уж скорее он спросит себя: «Использовал ли я все, что мне дано? И нельзя ли это использовать лучше?»
Так же, как гордыня исключает скромность, исключает ее и самоуничижение. Во времена, когда рав Хаим из Воложина создавал свою ешиву «Эц хаим», ешиботников обычно распределяли обедать «по домам», т.е. у жителей того городка, где находилась ешива. Воложинер рав позаботился о том, чтобы устроить своих учеников удобнее, создать им более приличные условия, и организовал питание при ешиве. Это было в некотором роде новшество, и кое-кто выражал опасение, что ешиботники от этого «испортятся», загордятся. Но рав Хаим возражал им: вовсе не надо унижать человека для того, чтобы он был скромным.
Размышления о величии человека, о его возможностях, об образцах духовных достижений, показанных нам в Торе, – вот внутренний источник скромности. У человека, способного задумываться над такими вещами, никогда не возникнет ощущения, что он достиг небывалых высот, и всегда сохранится чувство, что впереди еще много несделанного. Этим, прежде всего, и ценна скромность.
У качества «скромность» много аспектов. Так, скромность очень важна в отношениях между людьми: она определяет поведение человека в обществе, степень его вежливости, манеру общения с людьми. Мы же подчеркнем здесь тот момент, что скромный человек открыт для познания, он быстрее и легче постигает Тору, потому что, как говорят наши мудрецы, Тора, которую сравнивают с водой, как вода – бежит сверху вниз.
Между Бейт-Илель и Бейт-Шамай, двумя школами толкования еврейского закона, которые представляли ученики Илеля и Шамая, великих мудрецов Торы, имелись разногласия в вопросах алахи. По решению мудрецов следующих поколений принята алаха школы Илеля. Талмуд в трактате «Эрувин» (13б) задает вопрос: чем мудрецы школы Илеля заслужили честь стать ведущими законодателями в еврейском народе? Другими словами – за что Небеса удостоили их этой чести? А можно спросить и так: благодаря чему Бейт-Илель достиг такой глубины постижения Торы? Талмуд отвечает: причина в том, что мудрецы этой школы были особенно скромны. Высказываясь по вопросам алахи, они не только приводили мнение школы Шамая, но всегда приводили его первым, а потом уже излагали свое мнение и его обоснование. Мы же можем увидеть в этом и еще одно подтверждение тому, что скромный человек полнее открыт для познания Торы.
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
