Сущность веры и Счет Омера

Обычно «Сфират а-омер» (счет Омера) рассматривается как подсчет дней между Исходом из Египта и дарованием Торы. Но не так написано в Торе: «И считайте себе со следующего за субботой дня, со дня принесения вами Омера вознесения… до следующего дня после седьмой субботы отсчитывайте пятьдесят дней, и принесите новую минху (букв. подношение, здесь — хлебное приношение) Всевышнему» (Ваикра 23:15, 16).

Как следует из стихов, главное определение этого отсчета — от минхи Омера и до новой минхи. Просто, как будто заодно, это оказывается отсчетом от даты Исхода до даты дарования Торы. И необходимо разобраться, в чем смысл счета между двумя хлебными приношениями — минхами.

Маараль объясняет, что отсчитываются дни периода между жертвоприношением из пищи скотины и жертвоприношением из пищи человека. Об этом мы учим в мишне (Сота 14а): «Все минхи приносят из пшеницы, а эта — из ячменя. А минха Омера, несмотря на то что она приносилась из ячменя, приносилась молотой и просеянной через тринадцать сит, а эта (минха соты) — приносится мукой. Рабан Гамлиэль говорит: подобно тому, как ее поступки были поступками скотины, так и ее жертвоприношение — пища для скота». Как мы видим, когда приносящий жертву находится на уровне скотины, он должен приносить жертву из пищи скотины. В отношении минхи соты сказанное понятно, но в отношении минхи Омера требуется объяснение — почему мы должны приносить жертву из того, что не является едой для человека.

В любом случае, нам заповедано приносить минху Омера из ячменя — из пищи животных. Новая же минха праздника Шавуот приносится из пшеницы — из человеческой пищи, как сказано: «Человек не учится звать отца и мать, пока не попробует вкус злака» (Брахот 40а). Именно для этого нам дана заповедь «счета Омера» — чтобы поднять нас от минхи из пищи для скота до минхи из человеческой пищи. И здесь надо понять: если суть отсчета — это выход из одного состояния и переход в другое, то почему этот переход определяется именно как переход с уровня животного на уровень человека?
Видится верным объяснить это согласно самому Мааралю. Он говорит, что разница между человеком и скотиной лежит уже в самих именах этих видов. Название «скотина» — это фактически словосочетание — «в ней — что», другими словами, все, что, как ожидается, должно выйти из нее, цель, к которой она должна прийти, заложена в ней самой. Так сказано и в Талмуде: «Бык возрастом в один день называется “быком”» (Бава кама 65б). Другими словами, это значит, что нет сущностной разницы между маленьким быком и большим, даже совсем молодой бычок — это бык в самом полном смысле этого слова. А «человек» (адам) назван так по имени «земли» (адама), главное в которой — не она сама, а то, что заложено в ее потенциале — то, что должно выйти из нее, как сказано: «Посевы свои она взрастит» (Йешаяу 61:11). Так и человек: его главная реальность — не то, что содержится в нем сейчас, а то, чему предстоит из него выйти.

И это, на самом деле, два возможных способа прожить жизнь в этом мире. Человек может и просто продолжить то, что и так ожидаемо от него с самого начала — идя по пути, уже известному, на котором не происходит ничего нового. Все «новости» на этом пути могут быть и в жизни скотины, а это ведь на самом деле и не может быть названо «новостями». Это можно увидеть в жизни чуть ли не любого человека — когда его образ жизни неотличим от образа жизни животного, в котором не бывает никаких «новостей», когда можно с точностью предсказать, что этот человек сделает в течение нескольких дней, или даже лет. Все перемены в жизни таких людей касаются только внешних форм, в силу внешних же причин, вынуждающих их идти тем или иным путем.

Это можно уподобить, например, часам, спешащим на час в сутки, которые меняют свои показания без настоящих изменений и новостей. Максимальная «новость», которую выдадут эти часы — неверный час, например, семь вместо двух, и после этого весь дальнейший ход этих часов будет соответствовать этому. Просто окажется, что показываемое время соответствует не истинному значению, а лишь некой установке. И выходит, что «истинное значение» — это не более чем случайно совпавшая установка. Точно так же и человек, ведущий животный образ жизни. Все «значение» его жизнь приобретает только в столкновении с внешними реалиями. Только способом своей реакции на те или иные внешние влияния он создает некое понятие «смысла», в некой, опять же, внешней форме. Но в этом нет настоящего осознанного смысла или значения, и все движется согласно заложенной заранее программе.

Вообще, само понятие «счета» имеет отношение исключительно к человеческому образу. Обычно считают только ради того, чтобы узнать количество тех или иных вещей. Или для того чтобы поставить каждую деталь на ее место в определенном порядке, и в этом случае нет никакого смысла и сущностного продвижения в нарастании чисел — ведь то, что этой детали присвоен номер «один», а другой — «два», не более чем случай, и все могло бы быть наоборот, поскольку числа в этом случае только обозначают порядок вещей, а тот факт, что «два» больше, чем «один», не имеет никакого значения. Число «два» означает только одно — что пронумерованная им деталь следует после получившей номер «один». Но нет никакой причины понимать, что «два» больше, чем «один», что в «двух» есть и «один» и еще нечто, кроме него. Таким образом, на самом деле это и не счет вовсе, а просто расстановка меток, когда иными метками пользоваться невозможно, из-за того что обычные наименования не позволяют навести порядок, и единственная цель использования чисел в этом случае — не подсчет, а наведение порядка.
Истинное же понятие «число», в том смысле, в котором это понятие употребляется повсюду в Торе, означает «продвижение» и «подъем», формирование чего-то нового, чего еще не было раньше. Мы находим это в заповеди пересчета народа Израиля в пустыне, в отсчете «семи чистых» дней, отсчете Омера и семилетий до Йовеля, как и написано: «И посчитает себе», «И считайте себе», «И посчитай себе». Во всех этих заповедях подсчет делается не для того, чтобы привести вещи в порядок и расставить все по определенным местам, а для того чтобы создать нечто новое. Например, во время подсчета народа Израиля в пустыне сформировалась новая реальность — «шестьсот тысяч». Ведь очевидно, что заповедь пересчитать народ Израиля не требовала просто подсчета, подобного тому, как человек мог бы подсчитать своих овец, дни или что бы там ни было. Пересчет народа Израиля был совершенно особым явлением, суть которого можно увидеть в том, что Тора заповедала делать это посредством монет достоинством в половину шекеля. А из собранных таким образом денег покупали животных для принесения общественных жертв на протяжении всех поколений. Ведь когда человек отдает свое, он приобретает долю в общественном действе. А отсюда мы выучим, что тот подсчет делался не для того, чтобы дать порядковый номер каждому еврею, а ради того, чтобы создать из отдельных людей совокупность — собрать из них общество.

И то же самое относится к любому подсчету в Торе: его суть — в создании единой, цельной совокупности из всех подсчитанных элементов. То же самое относится даже к десятине, отделяемой от скота. Ведь именно по этой причине в Талмуде есть мнение, что «десятое» животное становится посвященным Храму, даже если названо таковым ошибочно. Это из-за того, что суть подсчета здесь в том, чтобы взять всех животных и выделить из них десятое, которое «будет святым для Всевышнего». И посредством подсчета можно извлечь «долю Всевышнего» из всех животных, ведь после того как они соединяются в единую совокупность, большую, чем просто отдельное животное, каждое десятое становится святым. А при обычном счете нет никаких причин завершать процесс — всегда можно добавить еще и продолжить считать дальше и дальше. Счет заканчивается только тогда, когда в нем отпадает необходимость. Но не таков процесс «настоящего» счета, цель которого — перевести сосчитанные детали в другое бытие — совокупность. Само собой, в этом случае у счета есть естественный конец — когда мы приходим к новой реальности. Например, если мы хотим насчитать десять мужчин для достижения понятия «общины», или шестьсот тысяч — для достижения понятия «народ Израиля».

Однако здесь следует добавить еще одно понимание, согласно нашему методу, в отношении веры — понимание того, что делает именно подсчет с частностью, изменяя ее природу, наделяя ее новым именем и вводя ее в иную систему.
Ибн Эзра, комментируя главу Шмот (4:31), пишет: «Великое правило Святого языка: следует ограничивать количество корней [слов], и, если мы находим несколько слов, корни которых близки, но не тождественны, следует найти для них общий источник». То же самое относится и к нашей теме. Корень слова «количество» миньян), от слова (минуй) — «назначение», которое, как мы уже объясняли ранее, родственно понятиям (уман) — «мастер» и (эмуна) — «вера», и цитировали «Сифри» к стиху «Скала, дела его совершенны, ибо все пути Его — справедливость, Бог верный, нет обмана, праведен и прям Он» (Дварим 32:4). Там сказано: «Бог верный — хозяин вклада (бааль пикадон)». То есть Ему можно давать на хранение, и Он будет верен. И так переводят стих «И назначил чиновников над землей Египетской» (Берешит 41:34) — «и назначил верных». Или в переводе свитка Эстер: «И назначит царь чиновников» (Эстер 2:3) — «назначит верных». И в переводе Йонатана (Бемидбар 27:16): «Назначит Всевышний, Властелин духа всякой плоти, человека над обществом»; «человек над обществом» переведено как «муж верный».

Как мы видим, во всех примерах речь идет о назначении верных людей на определенные должности. И, как сказано: «И назначил Всевышний большую рыбу, чтобы проглотить Йону» (Йона 2:1) — то есть призвал ее, приготовил и назначил для этого. А значит, это должно быть верно и в отношении всех слов, означающих (мано) и (пакуд), относящихся к счету, как сказано в стихе «Когда поведешь счет народа Израиля по числу их (лифкудейэм)» (Шмот 30:12), кроме того, книга Бемидбар тоже иногда называется «Пкудим» — из-за подсчетов, о которых сказано в этой книге. То есть, в подсчете тоже есть аспект «назначения». Ведь все, что подсчитывают, назначается для исполнения некой цели и должно быть «верно» ее исполнению.

Смысл в том, что «считать» в глубинном смысле означает взять детали, каждая из которых существует сама по себе, и соединить их вместе тем, что каждому из них будет дана определенная роль в общей совокупности. Например, камни для строительства дома или люди — для построения «народа Израиля»: у каждого есть свое особенное место и особенная роль, на исполнение которой он назначен. Именно благодаря этому каждый становится «камнем» в общем здании. То есть, хотя он и назначен быть определенной деталью, однако это деталь в общей совокупности, и благодаря его присоединению вся совокупность становится совершенным строением.

И все это, конечно, относится только к истинному счету. Ведь обычные подсчеты ниоткуда не выходят и никуда не ведут. Они только создают определенный порядок в вещах, и, следовательно, вся цель такого счета замкнута внутри него самого. Это самая низменная и примитивная форма подсчета, которую любой ребенок может применить к своим «драгоценностям». Но в понятиях Торы счет несет в себе назначение — каждая деталь занимает свое собственное место и выбрана для исполнения определенной роли.

То же самое и со словом (пакуд) — «подсчитан», образованным от того же корня, что и (пикадон) — «вклад», «данное на хранение» — это тоже «число», в котором есть (пкуда) — «приказ», «назначение». И, на самом деле, это же мы видим и в самом слове, которым и называют обычно «счет» — (сфира), ведь у него тот же корень, что и у слова (сефер) — «книга». А книга — это соединение слов, создающее нечто новое. И мы не видим такого ни в одном языке мира — везде есть разные корни для обозначения подсчета и написания книги. В Святом языке тоже достаточно букв — целых двадцать две, и вполне можно было сделать для двух этих понятий разные корни. Но теперь мы знаем, что любой счет, по сути своей — это написание книги, суть которого в том, чтобы взять все детали, каждая из которых прежде существовала сама по себе, и соединить их в книгу.

Таким же образом слово (софер) означает и писателя, и того, кто ведет счет, как видно из слов пророка (Йешаяу 32:18) и Талмуда (Кидушин 30а). Ведь, по сути, оба они соединяют детали в одно целое. То же самое и со словом (сипур) — «рассказ», смысл которого — раскрытие некой конкретной вещи. И так сказано: «“И напишет ей сефер критут (“книгу отсечения” — так Тора называет разводное письмо)” — для подсчета вещей» — другими словами, это письмо должно быть четким и ясным, с прямым указанием, о чем речь.
А теперь вернемся к нашей прежней теме — к разнице между образом человека и образом животного. И скажем прежде, что в системе бытия, где все, что должно произойти, по сути уже существует, нет никакой принципиальной разницы между «сегодня» и «завтра», кроме того, что «вчера» уже наступило, а наступления «завтра» мы только ждем. То же самое и далее — какой бы день ни наступил в будущем, он все равно ничем не будет принципиально отличаться от сегодняшнего.

Нам же заповедано «считать дни наши, дабы осознать и привести в сердце мудрость» (Теилим 90:12). А мудрецы (Бава батра 12а), толкуя здесь слово «привести», связывают его со словом «пророчество». Хотя, конечно, простой его смысл — именно «привести», то есть «приведем мудрость в наши сердца тем, что будем считать дни». А суть в том, что «дни лет наших — семьдесят лет, а если сильны — восемьдесят лет, и гордыня их — суета и ложь, ибо быстро мелькают они, и умираем мы» (Теилим 90:10). Но нам дан совет, как сделать наши сердца мудрее — считать наши дни. Ведь таким образом мы соединяем наши дни в нечто одно, великое. Тогда каждый новый день становится очередной ступенью лестницы, ведущей к мудрости сердца. А это нечто совершенно иное, чем жизнь, в которой человек не «считает свои» дни и не движется в определенном направлении. Ведь тогда он может прожить семьдесят или восемьдесят, а то и все девяносто или сто лет, и не прийти никуда! Он тоже может «считать дни», обычным счетом — ради того, чтобы знать их количество, но это далеко от истинного подсчета, как небо от земли. Ведь истинный подсчет — в том, чтобы считать дни, день за днем, ради достижения цели.

О двух этих столь разных образах жизни сказано у царя Шломо: «Кто знает, возносится ли ввысь дух сынов человеческих, а дух животных — нисходит ли вниз, в землю?» (Коэлет 3:21). Способность «считать» — это и есть «образ» человека, в этом его коренное отличие от животного. У скотины не существует никакого «счета» ради достижения какой-либо цели, для нее все уже существует. В лучшем случае, для нее могут существовать подсчеты в виде обычной нумерации прошлого, настоящего и будущего. Это, конечно, тоже определенного рода порядок, но он не приносит ничего нового, ничего не добавляет к тому, что уже есть. В этом счете нет никакого соединения понятий для порождения нового. Ведь при таком счете вся система уже в руках считающего, и ему остается только нумеровать то, что уже есть. Но «подсчет» в значении «назначение», подсчет, идущий навстречу новой цели, абсолютно невозможен для животного.

В этом сущностная разница между «духом человека, возносящимся вверх» и «духом скотины, опускающимся вниз». Человек, ведущий себя так, будто он не более чем разумное животное, тоже может «считать». Он даже может быть великим математиком, но только в операциях, не имеющих отношения к истинному подсчету. Однако у истинного человеческого образа есть способность и к истинному счету. Он может считать «до десяти» и даже «до пятидесяти», но не более — истинный счет не может достичь «большего» значения. Ведь истинный счет ведется не ради порядка и нумерации, а ради того, чтобы отдельные явления стали «книгой». То есть, чтобы изменить все детали, переведя их в другое бытие. Каждая деталь изменяется благодаря этому счету и становится «назначенной» на определенную роль, совершенно отличную от той, которую она могла бы играть сама по себе.

Таким образом, заповедь «подсчета Омера» — это не обычная нумерация или счет дней, как можно было бы посчитать любые вещи в мире. Смысл этой заповеди — в том, чтобы мы исполнили сказанное: «Считать дни наши, дабы осознать и привести в сердце мудрость». И это, на самом деле, происходит в конце такого подсчета — мы приводим в сердце мудрость, исполнив заповедь «и считайте себе».

Теперь мы добрались до того самого момента, который собирались объяснить. Ибо здесь соединяются понятия «вера» и «количество». Ведь, как мы говорили, слово «вера» на Святом языке восходит к корню «считать», а слово «назначение» переводят как «верность», и в Сифри мы видели: «Бог верный — хозяин вклада (бааль пикадон)». Если человек верен определенной вещи, это значит, что он «назначен» на нее. Еще он может быть назван «служителем» (пакид), из-за того, что эта вещь «дана ему на хранение» (муфкад). И, как мы знаем, сами слова (пакуд) и (мано), в смысле «подсчитан», просто являются синонимами.

Таким образом, мы видим, что «служитель» — это «верный» и «назначенный» человек, ибо все эти слова образованы от одного корня. И кроме того, когда мы «считаем», мы начинаем процесс приобретения веры.

Это очень важное понятие, и оно должно быть осознанно нами так, чтобы уже никогда не покинуло наш разум. Мы никогда не должны забывать, в чем истинное различие между человеком и животным. У животного нет аспекта «земли» — то есть в него невозможно «посеять» так, чтобы оно взрастило нечто новое, чего не было раньше. Скотина — это «все в ней», все, что должно в ней быть, в том числе и в будущем, уже находится в ней. Само собой, из нее не может выйти ничего нового. «Бык возрастом в один день уже называется “быком”». Хотя один бык может быть менее упитанным, а другой — более, сущностной разницы между ними не будет. Человек же — это «дерево полевое» (Дварим 20:19), и здесь произрастает нечто новое. В этом сила человека, его подобие земле — он может взрастить новое, то, чего не было раньше. Поэтому, когда мы видим человека, мы должны видеть не только то, что перед нами, но и то, что есть в его потенциале, что может произрасти из него.

А ведь в этом тоже заключен некий сущностный аспект веры, как сказано в Талмуде (Шабат 31а): «Надежны будут твои времена, укрепленные спасением мудрости и знания» (Йешаяу 33:6). И сказано там: «“Надежность” — это раздел “Посевы”». А Тосафот там же, от имени Иерусалимского Талмуда, объясняют: «“Надежность” — это раздел “Посевы”: имеется в виду, что человек верит в вечную жизнь и “сеет”». И мы уже объясняли несколько раз, что вся суть веры в том, чтобы «вкладывать» во что-либо даже в то время, когда невозможно увидеть результат воочию. Подобное невозможно увидеть во всей системе жизни скотины — где все известно с самого начала. В такой системе жизни и человек, по правде говоря, делает только то, что знает. Если он шевелит ногой или рукой, он в точности знает, что именно и для чего он это делает. Точно так же ведет себя и животное — оно не может «вкладывать» на долгий срок, если только это не заложено в инстинктах данного вида. А без этого все действия скотины — только ради того, что происходит сейчас. Но такого рода поведение абсолютно противоречит истинной сущности человека — человека, название которого (адам) образовано от слова «земля» (адама). Человек рожден ради того, чтобы «сеять», то есть вкладываться в процессы, результаты которых не видны сразу. В этом истинное различие между разумами человека и животного. Разум человека способен, в определенной мере, даже нивелировать самого себя, ради того, чтобы положиться на нечто более высокое, скотина же неспособна на это в принципе. Все, что, согласно ее понятиям, противоречит ее благу, «осязаемому» прямо сейчас, она не сделает никогда, да и невозможно, чтобы она это сделала.

Поэтому эта реальность — «вера — это “Посевы”», может относиться только к человеку. Только человек может вверить все свое состояние верному другу, будучи уверенным, что это принесет плоды совершенно неведомым ему путем. Только человек способен взять зерна, вполне пригодные к еде, и похоронить их в земле, а потом еще и ждать, что они сгниют. Увидь это непосвященный, он решил бы, что перед ним сумасшедший, хотя именно «гниение» семени в земле служит причиной будущего прорастания. И именно такова суть веры — присоединять вещи к процессу подсчета, как сказано: «считать дни наши, дабы осознать и привести в сердце мудрость». Другими словами, мы способны соединять камень за камнем, зная, что мы идем навстречу новой реальности, навстречу вещи, о которой сегодня мы не можем знать абсолютно ничего. Но своим «подсчетом» мы создаем новое бытие, подобно тому, как надежный человек делает все, что ему поручено, зная, что это приведет его туда, куда приведет. Но этот результат, к которому он придет, будет совершенно не таков, которого можно было бы ожидать согласно обычному порядку вещей.
Таким образом, «счет», происходящий от слова «вера», совершенно не похож на обычную арифметику или математику, которые могут только подвести итог количеству деталей, которые при этом так и останутся деталями. В тех подсчетах нет принципиальной разницы между большими и малыми числами. Нет разницы, подсчитываем ли мы количество плодов в корзине, звезд на небе или световых лет, которые займет полет на край Вселенной. Истинный счет — это совершенно иное качество, это счет, ведущийся для того, чтобы создать «книгу», счет, при котором каждая деталь становится частью этой книги. Точно так же человек, вкладывающий себя в веру, перестает быть просто человеком, и приобретает совершенно иную роль в цельной, всеобщей книге бытия. А это значит, что он сам не знает, что именно он делает и куда идет, и, тем не менее, он делает это «с верой».

И на самом деле вера — это единственное явление в мире, держась за которое, мы идем навстречу тому, что еще не существует в рамках этого мира. Ведь все, чего наши руки могут достичь уже в этом мире, к вере не относится. Неважно, можем ли мы достичь этого с легкостью и простыми расчетами, или это потребует от нас самых глубоких расчетов и многих трудов. В любом случае, такие вещи все равно что уже существуют, а значит, к ним не имеет отношения вера. Вера, как мы объяснили, относится только к вещам, которые требуют истинного счета — подсчета, создающего абсолютно новую систему, которая превращает каждое отдельное явление в часть целого. Например, у каждого слова есть свое собственное значение, со всеми системами связей, что заложены в ней. Но когда это слово находится внутри книги, она приобретает совершенно иные системы связи — оно становится частью целой, возможно, весьма объемной книги. Так и мы, каждый из нас вроде одного «слова», и это «слово» само по себе может быть красивым или мерзким, оно может убивать или нести жизнь. Но когда это «слово» присоединяется к возвышенной системе, оно приобретает совершенно иную систему связей и значений, хотя мы об этой системе пока не можем узнать абсолютно ничего. Только после того, как вся история будет закончена, мы на самом деле увидим, частью чего стали.

И здесь, в такого рода подсчете, вера становится частью самого этого подсчета. Ибо вера может относиться только к вещам, которые абсолютно неосязаемы в нашем нынешнем положении — не только неосязаемы, но и непостижимы разумом. То есть к вещам, которые находятся вне любой формы человеческого восприятия, кроме собственно веры. А существует вера для нас в форме «считать дни наши, дабы осознать и привести в сердце мудрость». Другими словами, это означает, что мы выходим за свои собственные границы, и вводим себя в систему, что возвышается над нами. А в той системе мы увидим себя совершенно иными — как и положено в истинном счете. Но человек, считающий свои дни только порядковыми номерами, как будто он считает безликие предметы, не может прийти благодаря этому подсчету никуда. Только когда каждый следующий день возвышается над предыдущим, только тогда можно «считать дни наши, дабы осознать и привести в сердце мудрость». Только там мы формируем новую систему, о которой ничего не знали в начале подсчетов.

Вот что представляет собой «счет Омера» — отсчет периода между приношением пищи скотины и приношением пищи человека, как написано: «И считайте себе со следующего за субботой дня, со дня принесения вами Омера взмахивания… до следующего дня после седьмой субботы отсчитывайте пятьдесят дней, и принесите новую минху Всевышнему», «новая минха Всевышнему» — это «пища человека».

Составитель и переводчик — р. Лейб-Александр Саврасов