Темы: Бат мицва, Ассимиляция, Духовный поиск, Батшева Эскин
«Алиса-актриса» — так ее и в детском саду звали, и в младших классах школы. Где кого-то изобразить, или стихотворение со сцены прочитать, или станцевать — Алиса всегда была в первых рядах, всегда лучше всех. В театральном кружке еврейского общинного центра Алиса была самой младшей, но, несомненно, самой талантливой.
Когда в девять лет Алиса, безо всяких протекций, успешно прошла кастинг и сыграла свою первую небольшую роль в фильме одного из самых известных российских режиссеров, никто не удивился. Лицо этой девочки с оливковой кожей, огромными карими глазами и тонкими чертами лица в обрамлении шевелюры почти по-негритянски вьющихся черных волос было просто создано для кинематографа.
Роли пошли одна за другой: еврейская девочка в концлагере, еврейская девочка в эвакуации, еврейская девочка накануне Катастрофы. Алиса вживалась в каждый из этих образов так естественно, как будто не ее героиня, а она сама дралась за найденную под снегом подмороженную картофелину; она сама оказалась одна, без родных, в сибирском селе, где в жизни не видели евреев; она сама примеряла новое субботнее платье, с любопытством глядя в окно на марширующих по центральной улице Мюнхена «зиг-хайлевцев».
Школа для Алисы отошла на второй план, а на первом были — съемки, репетиции, премьерные показы, грим, костюмы, ранние подъемы и всё остальное, из чего состоит актерская жизнь. Мечтой Алисы было — сыграть главную роль в фильме, и она старалась изо всех сил.
Когда из еврейского общинного центра пришло приглашение в клуб «Бат-мицва», Алиса равнодушно пробежала глазами текст и хотела было выбросить листок, но потом задумалась. Где-то она видела это слово — «бат-мицва», совсем недавно. Да вот же, в сценарии!
Девочка, которую должна была сыграть Алиса, готовилась к бат-мицве — так было сказано в сценарии довольно вскользь. Алиса решила посоветоваться с мамой: может быть, на занятиях этого клуба в синагоге она узнает что-то такое, что поможет ей сыграть свою роль еще лучше? И тогда все поразятся и поймут, что довольно ей играть роли второго плана, и давно уже пора пригласить ее на главную роль?
Мама немного засомневалась, как Алиса втиснет в свое расписание еще и этот клуб, но согласилась, что наверняка там она сможет получить знания, необходимые для роли, а значит, не стоит упускать возможность. В клубе было интересно: там проходили не только лекции, но и квесты, и мастер-классы, и экскурсии, и кинопоказы. Однажды даже показали отрывок фильма, где снималась Алиса! Она в этой сцене не участвовала, но пожилую актрису, которая зажигала свечи на экране, знала хорошо.
— Как вы думаете, что делает эта женщина и почему? — Обратилась ведущая к девочкам, и все посмотрели на Алису, потому что она только что выкрикнула: «А я её знаю, это Мария Витальевна!»
Но Алиса только пожала плечами. Откуда ей было знать — ведь это была не ее сцена. Но узнать было интересно, и постепенно Алиса стала погружаться в этот новый мир: субботние свечи, украшенные коронами свитки Торы, душистые этроги, песни на незнакомом языке. Это было увлекательно — как новый фильм. И мужчины в шляпах, и женщины в длинных юбках представлялись Алисе актерами в ретро-фильме. Она походила на занятия клуба месяца два, успешно сыграла свою очередную роль. Вместо еврейской бат-мицвы Алисе устроили вечеринку в подростковом клубе.
Алиса росла, и ей стали предлагать более взрослые роли. Где-то нужно было надевать мини-юбку, где-то обниматься с незнакомым мужчиной, где-то выкрикивать грубые слова. Для одной роли пришлось неделю питаться гречкой с кефиром, чтобы похудеть до необходимых объемов. И хотя все это было в норме вещей, почему-то со временем Алисе многое в ее работе перестало нравиться.
Она всё чаще вспоминала еврейский мир, в который она заглянула одним глазком во время занятий «Бат-мицвы». Там, казалось, тоже всё было частью какой-то игры, но игры чистой и светлой. Ее работа была тоже игрой. Игра была такая, что хотелось после нее не только грим смыть, но и душ принять.
Жарясь под софитами, а еще больше — под масляным взглядом режиссера, Алиса повторяла себе: «Это только игра. Я-то не такая. Я интеллигентная, глубокая девушка, я личность. А это только роль». Иногда эта мантра помогала, иногда не очень.
Все чаще приходилось уговаривать себя другими словами: «Надо потерпеть еще только три недели. Осталось пережить премьеру. Вот эту сцену отснять — и тогда…» А что — тогда? Главную роль Алисе никто не предлагал, и она чувствовала, что чем больше она снимается в кино, тем больше отдаляется от самой себя. Как ей найти сейчас внутри себя ту девочку с наивными глазами и такими же наивными мечтами? И хочет ли она той наивности — или пришло время двигаться дальше? Алиса не знала.
С кем поговорить? От кого услышать хотя бы одно душевное слово, вместо бесконечного и бессмысленного потока «умностей» актерской тусовки? Вокруг нее была духовная пустыня. Кого здесь можно было ждать? На кого надеяться? И всё же Алиса смотрела вокруг, искала кого-то, чего-то…
Для следующего фильма несколько эпизодов нужно было снимать в Старом городе Иерусалима. Алисе накинули на плечи шарф, дали в руки книжку Псалмов на русском языке и поставили возле Стены. По сценарию, она должна была украдкой смотреть по сторонам, прикрываясь книжкой, слегка позевывать и мечтать о том, чтобы эта экскурсия «Иерусалим трех религий» поскорее закончилась.
— Внимание, тишина на площадке! Камеры, мотор! Начали!
Актриса, играющая главную роль, начала медленный проход от входа на «женскую часть» Стены, а Алиса открыла небольшой томик, который был у нее в руках, примерно посередине, и опустила глаза. «Только Б-га молча ждет душа моя, от Него — спасение мое. Только Он — крепость моя и спасение мое, оплот мой, не пошатнусь сильно», — прочитали глаза.
Как странно. Алиса не искала ответа ни на какой вопрос. Она была на работе и открыла Псалмы в соответствии со сценарием. Почему ей вдруг показалось, что слова этой книги обращены лично к ней? Вот Кого она молча ждала всё это время — Б-га?
— Стоп! Алиса, в чем дело? Не читать ты должна, а смотреть по сторонам! Еще раз. Начали!
Сейчас книга Псалмов открылась на другой странице. И снова слова, которые попались Алисе на глаза, заставили ее забыть о том, зачем она здесь и что должна делать. Все экскурсанты, паломники, религиозные еврейки в париках, помощники режиссеров, операторы, актеры, все голуби, все стендеры, все пластиковые стулья и все потрепанные книжки Псалмов исчезли. «Ищите лица Моего!» «Лица Твоего, Г-споди, искать буду. Не скрывай лицо Твое от меня…»
Алиса не помнит, с какого дубля удалось отснять эту сцену. В какой-то момент ей всё-таки удалось оторваться от книги, которая с ней говорила таким странным языком, и сыграть требуемые безразличие и скуку.
А на следующее утро Алиса стояла, завороженная, в одной из синагог Старого города. Вокруг нее были женщины в длинных юбках с молитвенниками в руках, а под ней, на первом этаже, светились золотые короны Свитков Торы, и мужчины в старомодных костюмах и шляпах держали в руках ветки растений и что-то увлеченно делали этими ветками.
Еще вчера это казалось бы Алисе сценой из фильма. Но сейчас для нее не было ничего более настоящего, чем эта синагога. И ничего более фальшивого, чем роль, которую она играла до сих пор. Она должна была во что бы то ни стало выяснить, какую главную роль ей предстоит сыграть — не в фильме, а в жизни. Выяснить, что значили те слова Псалмов, и почему они были обращены именно к ней. И Кто же Он, чьего Лица только и стоит искать? Для этого она останется здесь, в этом Городе, рядом с этой Стеной, и никуда не уедет, пока не выяснит. Потому что от этого зависит вся её жизнь.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Аман решил расправиться с Мордехаем, истребив вместе с ним всю еврейскую общину страны, и он получил на это разрешение царя
Рав Йосеф Б. Соловейчик
В реальных ситуациях нужен женский ум, а не мужские теории.
Рав Реувен Пятигорский
Мегилат Эстер
Рав Цви Вассерман
Казалось бы, Мордехай, царский судья, высокопоставленный вельможа, должен был бы сразу нажать на дворцовые рычаги...
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Рав Арье Кацин
Талмуд утверждает, что «радость — это разрешение сомнений!» В этом состоит внутренний смысл заповеди «стереть Амалека», писал рав Гедалия Шор.
Рав Мордехай Райхинштейн
В Свитке Эстер мы читаем о цепочке событий, которые привели к чудесному избавлению, в честь которого установлен праздник Пурим. Эти события произошли почти 2400 лет тому назад в тогдашней столице Персии — городе Шушан. Известно ли нам сегодня где находился Шушан? Еврейская община Ирана считает, что древний Шушан — это иранский город Хамадан, расположенный в 400 км к западу от Тегерана. Подавляющее большинство историков и специалистов по Ирану с этим не согласны. Но и они не сильно возражают против того, что мавзолей с могилами Мордехая и Эстер — главных героев праздника Пурим — находится в Хамадане. Сегодня это место является одной из главных достопримечательностей города и местом паломничества, причем не только для евреев, но и для мусульман.
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Почему Эстер велела подождать три дня перед ее визитом к царю?
Рав Носон Шерман,
из цикла «Эпоха и чудо»
Лик Б-жий был сокрыт от людей во времена пророков
Рав Реувен Пятигорский
Став главой правительства, Аман вознамерился уничтожить «оппозицию», вдохновителем которой — в его глазах — был еврей Мордехай. А заодно уничтожить и всех евреев.
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
По материалам журнала «Истоки»
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Неужели Мордехай был человеком, который искал ссоры, интриг, готов был нарушить приказ царя?