Декан, ломающий стереотипы

Чувствуя свое призвание и способность добиться успеха в тех областях, которые традиционно считаются неподходящими для матери семейства, такие женщины находят время и возможность развиваться, не поступаясь семьей и домом. Доктор Малка Шапс стала деканом факультета точных наук в израильском университете Бар-Илан, и это первый случай в мире, когда ортодоксальная женщина поднялась до такой должности.

Христианская девочка Мэри

Ее звали Мэри Элизабет Крамер, она выросла в американском штате Огайо, посещала воскресную школу, где впервые и познакомилась с содержанием Пятикнижия и Десятью заповедями — правда, учителя Мэри представляли их ученикам под своим, христианским, углом зрения.

Когда Мэри училась в седьмом классе, ее семья перешла из пресвитерианской церкви, к которой принадлежала ее мать, в менее догматическую унитарную церковь, которую предпочитал отец, — что было, как выяснилось потом, первым шагом Мэри по направлению к иудаизму.

Дело в том, что унитарианство не имеет зафиксированного вероучения и допускает большую свободу мнений по догматическим вопросам. Унитарианцы полагают, что Йешу из Назарета был человеком, в их церквях нет икон, Священное Писание они трактуют по-своему — в целом, ту общину, в которую попала Мэри, только формально можно причислить к христианским.

Малка вспоминает, как в подростковом возрасте начала свои собственные философские поиски: «Меня воспитывали, что нужно стараться быть “хорошей” — не обманывать, не воровать, не завидовать, слушаться старших. Но Бога в моей теологической картине вообще не было, и это вызывало вопрос: зачем быть хорошей?»

Мэри углубилась в изучение Сократа, Декарта, Лейбница, Канта и Ницше — но они тоже не дали ей «веского повода быть хорошей». Раз философия себя не оправдала — надо искать ответ в религии, решила Мэри: «Как только я начала думать в этих терминах, мне стало очевидно, что начинать нужно с иудаизма, так как он является корнем монотеизма».

Отец Мэри — профессор американской истории, — убеждал ее заниматься наукой, и она поступила в элитный гуманитарный колледж Суортмор в Пенсильвании. Отец мечтал, чтобы дочь стала серьезным ученым, и мечты его сбылись, но сбылось и что-то другое, чего он совсем не мог ожидать.

После второго курса Мэри поехала в летний лагерь в качестве вожатой. В паре с ней была девушка-еврейка — что было не удивительно: у Мэри было много знакомых-евреев, которые всегда восхищали ее своей жизнестойкостью и дисциплиной. Но эта девушка оказалась соблюдающей еврейские традиции. Мэри заинтересовалась, и ее новая подруга научила ее читать на иврите (за неимением книг, они использовали израильскую рекламу супа «Тельма», оказавшуюся под рукой!), позвала ее с собой на субботнюю молитву и даже рассказала ей о некоторых законах кашрута.

То, что начиналось как мимолетное любопытство в летнем лагере, для Мэри вскоре стало ее жизнью, ее целью и смыслом. «Я увидела, что иудаизм, с его мудростью и инструментами для самодисциплины, обладает такой глубиной, которую я никогда не встречала в других религиях», — говорит Малка.

От понимания — к действию

Еще будучи студенткой, Мэри провела один семестр в Германии, в университете города Гиль. Именно там — где сам немецкий язык постоянно вызывал у нее мысли о Катастрофе — у нее появилась идея стать еврейкой.

«Приближался праздник Песах, и мне захотелось посетить Седер, чего я никогда не делала раньше», — вспоминает Малка. «Я пошла искать евреев и обнаружила, что во всем городе их осталось только трое». В итоге, она связалась с австралийским раввином в Гамбурге, который стал ее учителем во всем, что касается как духовной, так и практической сторон еврейской жизни.

Вернувшись в Суортмор, Мэри познакомилась с молодым человеком по имени Дэвид Шапс. Он был из еврейской нью-йоркской семьи — не религиозной, но традиционной. В доме Дэвида лишь соблюдали кашрут, а его душа звала его идти дальше. Получилось, что пути Дэвида и Мэри к иудаизму пролегали параллельно.

Также одновременно они приступили к получению докторской степени в Гарварде, которые они получили несколько лет в один и тот же день: она по математике, он по древнегреческой классике. После нескольких лет упорной учебы Малка приняла гиюр и стала женой Дэвида.

У Малки обязательно кто-то время от времени спрашивает, как ее родители отреагировали на то, что она стала соблюдающей еврейкой. Тогда ей приходится возвращаться на полвека назад и вспоминать: «Однажды я пришла домой, и мама стала меня угощать моим любимым блюдом: свиными отбивными с картофельным пюре. Да-а-а, она не очень была довольна, что я не ела его», — улыбается Малка.

«Мама в конечном итоге привыкла к этому. Она даже купила новый набор посуды, чтобы я могла готовить кошерно у нее дома. Хотя я думаю, что много лет она надеялась, что я вернусь в унитарную церковь…»

Как ни странно, но Малка только недавно обнаружила, что, возможно, в ее жилах течет и еврейская кровь! «Когда моей матери было 95 лет, она сказала мне: “в Германии Крамеры были евреями”. Все эти годы никто, включая моего отца, никогда не упоминал о его еврейском происхождении. Я думаю, может быть, семья отца принадлежала к унитарной общине именно потому, что они были евреями? Когда немецкие евреи оставляли свою веру, наверное, им было морально легче примкнуть к унитарианам, чем к католикам…»

В центре всего!

После окончания Гарварда Малка и ее муж переехали в Израиль и поселились в Бней-Браке. «Как можно было выбрать что-то другое, ведь жить здесь — это быть в центре мира, в центре всего!»

И Малка, и Дэвид нашли преподавательские должности в Израиле, но адаптация была трудной, и иврит давался нелегко. У них родились двое детей, но все их соседи были многодетными, и тогда Малка и Дэвид приняли решение стать приемными родителями. Двое приемных детей остались в семье до совершеннолетия. С другими не все было так гладко.

«У нас было двое приемных детей — брат и сестра — которых родители в какой-то момент решили забрать обратно. Дети же привыкли к нам и не захотели от нас уходить. Это привело к долгому, затяжному судебному делу».

В другой раз у семьи Шапс был приемный ребенок, мать которого внезапно забрала его и не позволяла им видеться. «Это было чрезвычайно болезненно», — рассказывает Малка. «В течение многих лет я ходила смотреть на него сквозь решетку забора…»

Малка и Дэвид нашли то место в Израиле, где они могли заниматься наукой и при этом не чувствовать себя белыми воронами: это был религиозный университет Бар-Илан. Дэвид стал профессором классических исследований, специализируясь на греческой литературе и философии. Он служил в течение многих лет капелланом в Армии обороны Израиля и до сих пор преподает даф а-йоми (ежедневную страницу Талмуда).

Малка поступила на кафедру точных наук. Ее карьера пошла в гору — она читала лекции на научных конференциях по всему миру, делясь своими исследованиями в области «представлений вращения», некоторой футуристической области квантовой механики, суть которой сложно объяснить простыми словами. Она также основала программу по финансовой математике, которую вела в течение пяти лет.

Карьерный путь был далеко не легким. «Для того чтобы стать профессором, необходимы публикации, а это не так просто — в особенности, для женщины с маленькими детьми. Главная задача здесь — хотя бы просто найти время и на карьеру, и на семью».

На протяжении многих лет ее академической деятельности, Малка не раз слышала от светских коллег упреки в том, что «серьезные интеллектуалы никогда не смогут одобрить религию».

«Я обычно предлагаю им подумать о том, как много общего изучение математики имеет с иудаизмом. Математика, так же как и Тора, в доступной ей форме, стремится показать нам истинный порядок вещей и объективную истину…»

Когда в 2013-м году пришло время выбирать нового декана факультета, имя Малки было выдвинуто в качестве одной из кандидатур. Сначала ей было жаль тратить драгоценное время, которое она хотела полностью посвящать собственно науке, а не административной деятельности. «В конце концов, я сделала это ради повышения статуса женщины. Я хотела показать, что девочки так же умны, как и мальчики, и могут добиться в научной карьере больших успехов».

Несколько лет назад Малка покинула пост декана и вышла на пенсию — но по-прежнему продолжает вести научную работу на факультете математики своего университета.

Еще одно имя

Еще одно имя Малки — Рахель Померанц. Под этим псевдонимом она публикует свои романы, где пишет о тех проблемах, которые ее волнуют: о человеческой предвзятости, о предрассудках, о Катастрофе, о разделении израильского общества, о приемных родителях, о том, как сочетать карьеру и семью — и о многом другом. Она признается, что начала писать книги, чтобы объяснить своей маме, почему она решила стать еврейкой. Мама Малки скончалась в возрасте 100 лет, с гордостью демонстрировала книги дочери своим знакомым — но так и не поняла, почему та не осталась в лоне унитарианской общины…

«Главное, что я хочу сказать людям своими книгами? Я хочу, чтобы все поняли: важно говорить с людьми, даже если вы с ними не согласны. Когда два человека находят общие интересы, они могут общаться и увидеть в “другой стороне” — человека, а не только оппонента. В реальной жизни это не всегда просто, так как требует подлинной открытости и взаимного уважения».

***

Роль еврейской женщины в истории трудно переоценить. Творец дал нашим праматерям Саре, Ривке, Рахель и Лее мудрость, глубину понимания, тонкость, интуицию, умение взаимодействовать с людьми, дар пророчества — без которых еврейский народ не смог бы выдержать предназначенных ему испытаний.

Когда отцы благословляют своих дочерей в субботу, произнося слова: «Да уподобит тебя Вс-вышний Саре, Ривке, Рахели и Лее», они верят и надеются, что каждая из них сможет воплотить заложенный в ней потенциал, выполнить свою миссию в этом мире так, как может только она. Маленькой Мэри никто не говорил этих слов, и ей пришлось самой искать ту дорогу к истине, который предуготовил для нее Вс-вышний.