Ам Исраэль хай 95. К миру?

В тени Кэмп Дэвида

Как упоминалось в предыдущей главе, это соглашение привело к очень холодному миру. Хотя Египет, в основном, соблюдал формальные соглашения, его сердце было не с ним, и духа истинного мира и кооперации по ряду ряд причин между странами не было. Но главная проблема заключалась в том, что Египет не хотел, чтобы палестинцы сами заключали мир с Израилем. Злобная антисионистская и антиизраильская пропаганда отравляли египетское общественное мнение, так что истинное принятие Израиля и евреев как равных партнеров выглядело невозможным. А у евреев были свои претензии к соглашению. Израиль оставил на Синае, разработанные им богатые и стратегически важные нефтяные месторождения и территорию в два раза, превышающую весь Израиль, важную в военном и экономическом отношении. Кроме того, ему пришлось эвакуировать прекрасное еврейское поселение Ямит на средиземноморском побережье Синая и силой выселить его обитателей. Правительство Бегина, которое идеалистически заявляло о верности заселению всей территории Израиля и идее территориальных аннексий «великого Израиля», теперь подало пример всем последующим израильским правительствам: вести мирные переговоры с арабами по формуле «земля за мир».

Анвар Садат был сложной, коварной и героической фигурой. Он подлинно желал закончить войну с Израилем, которая десятки лет истощала Египет. Он связывал будущее страны с американской экономикой и военной помощью и надеялся сделать египетскую экономику самодостаточной. Но перед Египтом были ужасные проблемы раздробленности и неадекватной инфраструктуры, и после десятков лет неправильного управления и коррупции, его экономика была в руинах. Кроме того, его население росло чудовищно быстро, создавая дополнительные проблемы. Тем не менее, Садат надеялся, что мир с Израилем откроет необходимую ему дверь к Западу и его технологии и позволит Египту достичь роста, мира и процветания. Но Садат до этого не дожил. В Египте, как и других арабских странах, была большая и агрессивная исламская оппозиция, которая выступала против всех мирных переговоров и любого принятия Израиля, и чувствовала, что западная технология и идеи несут разрушение истинным целям и ценностям ислама. В Египте эта оппозиция называлась Исламское Братство. Во время правления Насера, предшественника Садата, эту группу преследовали, хотя и не уничтожили до конца, и она оставалась темной и угрожающей силой в египетском обществе. Ведущие офицеры египетской армии, которые были членами этой группы, сговорились убить Садата и установить в стране исламский режим. В октябре 1981 года, на египетском параде в честь восьмой годовщины войны Йом Кипур эти офицеры застрелили Садата.

В Ливан

У Менахема Бегина, партнера Садата в Кэмп Дэвидских соглашениях, были свои проблемы.^[1] Ливанская гражданская война превратила страну в хаос. В начале восьмидесятых сирийцы ввели в Ливан свои «миротворческие» войска, и хорошо организованные террористические группировки процветали под сирийским прикрытием, используя Ливан как базу для кровавых вылазок против Израиля. Значительное число палестинцев, десятки лет проживавших в Ливане в лагерях беженцев в нищете и бесправии, присоединились к исламским силам в борьбе против арабских христиан — маронитов, которые правили страной. В результате начала жестокая кровавая война, и Бейрут — «Париж Ближнего Востока» — превратился в руины. Правило жизни Ближнего Востока — «враг моего врага — мой друг» — побудил Израиль открыто поддерживать в этой войне христианское меньшинство. Это оказалось грубой политической ошибкой Израиля. Сирия пыталась балансировать между ливанскими мусульманами, христианами и палестинцами, натравливая одних на других, что позволяло ей осуществлять свою гегемонию и контролировать Ливан, лишая его политической независимости. Но со временем и Сирия потеряла ориентацию во всеобщей бойне, не понимая, кого и когда ей поддерживать. Поскольку террористические нападения участились, а убийственный обстрел Израиля артиллерией и Катюшами с границ Ливана продолжался постоянно, Бегин решил начать массированную военную интервенцию в Ливан, чтобы обеспечить безопасность северных границ. Война под названием «Мир Галилее» началась летом 1982 года, когда израильские танки вошли в Ливан. Военные базы ООП/Фатха на юге Ливана были легко ликвидированы и после нескольких более тяжелых танковых и авиационных боев сирийцев тоже вытеснили с их позиций на юге Ливана до границы Сирии в долине Бекаа.

Взвесив, ограничить или продолжить экспансию в Ливан, Бегин и его министр обороны Ариэль Шарон решили продолжать. Израильская армия пошла вдоль средиземноморского берега Ливана и заняла города, существовавшие еще с библейских времен, Сидон и Тир, дойдя до пригородов Бейрута. Ясир Арафат с двенадцатью тысячами солдат растворился в Бейруте. Христианские милиции стали доминировать в районе, занятом израильскими войсками, и Израиль договорился с их главным лидером создать во главе с ним новое правительство в Ливане, которое устранит сирийское и палестинское влияние в Ливане и подпишет с Израилем мирный договор. Это был слишком амбициозный и примитивный план, поскольку давал повод врагам Израиля в арабском мире. Вскоре лидера христианских сил убили, ООН призвала к прекращению огня, а Арафат со своими террористами под защитой ООН гордо, с оружием в руках, покинул Ливан, временно перебравшись в Тунис.^[2] Главная задача этой войны оказалась не достигнутой. Кульминацией провала этой войны стала резня трехсот палестинцев, мужчин, женщин и детей в лагерях беженцев Сабра и Шатила, рядом с Бейрутом, устроенная христианской милицией. Хотя Израиль прямо к этому отношения не имел, именно его осудила за это мировая общественность.^[3]

США под руководством президента Рейгана послали морских пехотинцев, чтобы навести там порядок. Вскоре арабские террористы взорвали их базу в Бейруте, убив 250 человек. Тогда Америка вышла из Ливана, и там возобновился хаос и убийства. Израиль находился в невыносимой ситуации. Он не мог выйти из Ливана, не оставив там большую оккупационную армию, но это был риск мирового осуждения, санкций ООН и возможной войны с Сирией и другими арабскими государствами. А если бы он совсем вышел из Ливана, израильское население спросило бы, зачем же нужна была эта война, что оправдывало гибель солдат, материальные и дипломатические потери? Снова Израиль столкнулся с привычной ситуацией: он выигрывает войну на поле сражений, почти ничего не приобретая, и терпит поражение в общественном мнении и на политической арене.

Обремененный разочаровывающими результатами галилейской кампании, Бегин еще пережил личную трагедию — умерла его жена Ализа, которую он очень любил. В депрессии он ушел в отставку, оставив руководство партией и страной и участие в общественной жизни. Лидером партии Ликуд после него стал Ицхак Шамир, сторонник твердой линии, бывший глава Лехи. В 1984 году на выборах в Кнессет Ликуд и Авода (партия Труда) получили почти одинаковое число голосов, была организована партия национального единства, где премьер-министрами по очереди стали сначала Шимон Перес от Аводы и затем Шамир. Перес вывел израильскую армию из Ливана, оставив на северной границе с Израилем только небольшое количество израильских войск в «сфере безопасности», охраняемой дружественной христианской милицией. Несмотря на это арабские террористы^[4] могли совершать периодические атаки на север Израиля, провоцируя сильные израильские военные ответы, чтобы создать для него очередной дипломатический кризис. Шимон Перес также привел в порядок экономическое положение Израиля, который с начала восьмидесятых переживал очень тяжелую инфляцию, угрожающую также его социальным основам. А когда во главе страны стал Шамир, внезапно над израильским обществом нависла новая опасность.

Новое лицо террора

Среди арабских жителей Западного Берега стало усиливаться напряжение, когда они поняли, что несмотря на зависимость от экономики Израиля, не получают преимуществ его граждан. Целое поколение арабских молодых людей, выросших под израильским режимом, было разочаровано и склонно к насилию. Если старшее арабское поколение признавало израильский режим, потому что при всей его политической непопулярности они могли сравнить его экономические преимущества с положением палестинцев под иорданским правлением, то молодежь этого сравнения не ощущала. Кроме того, старшее поколение ощутило на себе мощь израильской сверхдержавы, а у молодежи не было этого опыта унизительного поражения. Начиная с конца 1986 года и далее, арабы бунтовали, бастовали, бросали камни, поджигали, и по всей стране шла такая медленная партизанская война низкого уровня. Это восстание стали называть Интифада, и оно стало частью стратегии арабов и ООП. Вооруженные конфликты между арабами и еврейскими поселенцами на Западном Берегу, и между израильскими солдатами и арабскими бандами, часто состоящими из подростков и молодежи, бросающей камни, стали обычным делом. Несмотря на браваду Рабина «Мы переломаем им кости», Интифада продолжалась с разным уровнем интенсивности в течение пяти лет. Ответ Шамира заключался в усиленном развитии и заселении Западного Берега и продолжении борьбы с интифадой с помощью израильской армии и подразделения разведки Шин Бет,^[5] а также в безуспешных попытках склонить на свою сторону симпатию США, чтобы они оказали влияние на арабов.

Громогласная часть израильского общества протестовала против политики правительства Шамира. Левые группы, такие как партия Мерец^[6], «женщины в черном»^[7] и «Шалом ахшав»^[8] регулярно устраивали демонстрации в стране. Они посещали разные государства, чтобы побудить их и еврейские общины в них оказать нажим на правительство Шамира. В ноябре 1988 года президентом США Америки стал Джордж Буш. Его Государственный Секретарь Джеймс Бэйкер объявил, что главная политика США в этом вопросе — «земли в обмен на мир». Он жестко выступал против поселений на Западном Берегу. Буш и Шамир не любили друг друга, отношения между странами в 1988-1992 году испортились. Хотя израильское заселение Западного Берега в этот период продолжалось, несогласие с этим США и мировой общественности умеряли оптимизм израильского общества по поводу конечного успеха этого курса в оценке палестинских арабов и их иностранных союзников.

[1] Как и у третьего участника, президента Джимми Картера, который в 1980 году проиграл на выборах республиканцу Рональду Рейгану.

[2] Его диверсанты вскоре снова вернулись в Ливан и опять стали оттуда совершать кровавые рейды в Израиль.

[3] Менахем Бегин прокомментировал это так: «Гои убили гоев (не евреев), а винят евреев». Точный анализ этой ситуации мировая общественность не восприняла.

[4] Хизбалла, Исламский Джихад и ООП были самыми крупными из этих группировок, финансируемых и поддерживаемых Сирией и Ираном.

[5] Первые буквы слов Шерут Битахон — Служба Безопасности — внутренняя разведка.

[6] Эта партия объединяла разные группы: антирелигиозных, борцов за гражданские права, «зеленых» и требующих мира немедленно и любой ценой. Во главе ее стояли такие одиозные фигуры, как Шуламит Алони, Йоси Сарид и Рон Коэн. Они представляли три партии, которые были в упадке или стагнации. Партия Мерец играла непропорционально большую роль в правительстве Рабина/Переса в 1992-1996 годах.

[7] Группа женщин в черных, «траурных» одеждах, протестующих против израильского присутствия на Западном Берегу. Эти протесты продолжались с растущей интенсивностью каждую пятницу на улицах Иерусалима, Тель-Авива и других израильских городов, часто сопровождаемые контрдемонстрациями. Иногда эти конфронтации кончались насилием.

[8] Эта группа «Мир сейчас» требовала немедленного и безусловного выхода израильских войск с Западного Берега и расформирования всех израильских поселений, построенных за линией границ 1967 года, а также признания Палестинского государства на Западном Берегу.