О сути запрета злословия 3. Злословие ради душевного равновесия

Злословие ради пользы, ради душевного равновесия, и между мужем и женой32

Пользуясь случаем, хотелось бы написать о некоторых важных вещах, касающихся практической жизни. Хафец Хаим обсуждает, при каких условиях разрешено рассказывать другим о преступлении, совершенном одним человеком по отношению к другому. Одно из условий, которое называет Хафец Хаим, состоит в том, чтобы рассказчик сообщал об этом ради пользы (правило 10 п.14). В примечании он добавляет, что разрешение сообщать «лашон ара» ради пользы касается, быть может, и той ситуации, когда цель рассказа в том, чтобы, рассказав о случившемся, перестать беспокоиться, однако и в этом случае необходимо соблюсти все те условия, при которых разрешено рассказывать «лашон ара» ради пользы. На практике так установили алаху рав Нисим Карелиц33 и рав Ицхак Зильберштейн. Условия, наступление которых, согласно Хафец Хаиму, позволяет рассказывать злословие ради пользы, следующие:

1) Чтобы человек лично видел то, о чем он рассказывает.

2) Чтобы хорошенько проверил, что тот, о котором он рассказывает, на самом деле не в порядке.

3) Чтобы попробовал увещевать его, прежде, чем рассказать другим.

4) Чтобы не преувеличил преступление, совершенное объектом рассказа, сделав его большим нежели то, которое случилось на самом деле.

5) Чтобы рассказ был ради пользы.

6) Чтобы проверил, что нет другой возможности достичь искомой пользы, кроме как рассказав «лашон ара».

7) Чтобы не навредил объекту рассказа больше, чем тот пострадал бы в суде.

Однако рав Двилецкий в книге «Зе аШулхан» ссылается письмо рава Хоминера, который пишет: «Я намеренно не привел разрешение Хафец Хаима рассказывать злословие ради того, чтобы успокоиться и перестать беспокоиться. Во-первых, потому, что сам Хафец Хаим сомневался в этом. Во-вторых, из-за этого разрешения может выйти много преступлений, так как всегда человек сможет сказать, что если не расскажет, то будет страдать. В-третьих, должен упокоить себя другим, разрешенным способом, и перестать беспокоиться, и взять себя в руки. И это похоже на сказанное в гемаре (“Брахот” 11), что даже если корабль человека тонет в море, он обязан в заповеди чтения “Шма”. Это значит, что переживания не освобождают человека от заповедей, и тем более, не дают ему права нарушать запреты».

Рав Авраам Бурштейн пишет, что, возможно, есть разница между сказанным в гемаре и нашей ситуацией: запрет злословия, быть может, отличается тем, что согласно объяснению ряда «ахароним»34, когда злословие рассказывается ради пользы — это не считается злословием вообще. Т.е. злословие, рассказанное ради пользы, перестает быть злом, ведь оно несет в себе хорошее. И если расширить это разрешение, так, как это сделал Хафец Хаим, распространив его на ситуацию, когда «лашон ара» пересказывают с целью перестать беспокоиться, потому что восстановление душевного равновесия — это тоже польза, то данная ситуация не подпадает под запрет злословия.

Рассказать «лашон ара» собственной жене, согласно Хафец Хаиму, категорически нельзя. Он запрещает это прямым текстом (правило 8 п.10) и пишет: «Знай, что нет разницы в запрете рассказа между посторонними людьми, родственниками или женой. Исключение составляет лишь то, что необходимо сообщить изза пользы в дальнейшем. Многие ошибаются в этом, рассказывая женам все, что произошло у них с тем-то и тем-то на улице, или в Доме Учения. Однако, кроме того, что это запрещено из-за злословия, это способствует еще и увеличению раздоров, так как наверняка жена тоже начнет ссоры из-за него, или начнет склонять мужа к тому, чтобы тот пошел и продолжил бы ссору. Что, в конце концов, приведет к тому, что она сама начнёт презирать мужа из-за этого». А в законах («Рехилут» 7.5) пишет Хафец Хаим так: «Нужно остерегаться того, чтобы принимать сплетни от кого бы то ни было, и даже от жены. И если хорошо подумать, то окажется, что тем, что он принимает сплетню от жены в том, что она рассказывает ему, что так-то и так-то о нем сказал такой-то, он, кроме самого греха принимать сплетню, тем самым приводит себя ко многим несчастьям. Потому что когда она видит, что ее муж доволен ее рассказом, она продолжит постоянно рассказывать ему подобное, что приведет его к гневу, ссорам, и к душевным страданиям. Поэтому правильно тому, кто беспокоится о своей душе, сделать замечание жене, когда она ему рассказывает подобное». Автор «Нетивот Хаим» пишет, что здесь Хафец Хаим не противоречит собственному постановлению, разрешающему рассказывать «лашон ара» ради того, чтобы перестать беспокоиться, поскольку в обсуждаемой здесь ситуации намерение рассказчика не в том, чтобы сообщить о своих переживаниях и тем самым «выпустить пар», а в том, чтобы защитить свой почет. И кроме того, в этой ситуации рассказчик не придает значения тому, кто на самом деле прав, и поэтому такой рассказ попадает под запрет «злословия».

Однако от имени рава Шломо Залмана Ойербаха принято приводить иную точку зрения, не соответствующую мнению Хафец Хаима. От имени рава Шломо Залмана говорят, что между мужем и женой в отношении запрета злословия разрешено намного больше, чем в отношениях между посторонними людьми. И так пишет его ученик рав Мордехай Гросс35: «По мнению рава Ойербаха, нет запрета в том, что рассказывается злословие между мужем и женой. И наоборот, хорошо, если они рассказывают друг другу вещи, которые мучают их, поскольку это входит в их брачные обязанности по отношению к друг другу — снять беспокойство друг с друга». Это более понятная ситуация, чем сомнение Хафец Хаима, можно ли рассказать «лашон ара» постороннему человеку ради того, чтобы перестать беспокоиться. Здесь разрешение построено не на пользе, а на том, что у каждого супруга есть обязанность по отношению к другому сделать так, чтобы тот перестал беспокоиться. И это разрешено без семи условий, выдвинутых Хафец Хаимом для того, чтобы было разрешено рассказывать «лашон ара» ради прекращения беспокойства. А написанное Хафец Хаимом, что человеку нельзя рассказывать жене, что так-то и так-то случилось у него с таким-то — это в случае, когда рассказывающий хочет защитить свой почет. Таким образом, получается, что по мнению рава Ойербаха существует особое разрешение рассказывать «лашон ара» между мужем и женой, большее, чем по отношению к постороннему человеку. Зять рава Ойербаха, рав Йерухам Бородянский объясняет это разрешение тем, что связь между мужем и женой должна быть настолько сильной, чтобы переживания одного чувствовались другим супругом как собственные, поскольку муж и жена совместно преодолевают жизненные невзгоды и трудности. И так приводится от имени рава Бородянского36: «Рав Шломо Залман Ойербах сказал мне, и дал разрешение рассказывать от его имени, и я так наставляю женихов в ешиве, что между мужем и женой нет запрета рассказывать злословие. То есть, когда жена приходит домой и хочет разделить с мужем проблему, которая ей мешает, муж обязан выслушать ее и не может сказать ей, что это злословие. Иначе он не сможет разделить с ней тяготы жизни. Он обязан облегчить ее переживания и помочь ей в их решении. Само собой разумеется, что речь здесь не идет о злословии ради злословия — речь не идет о том, что человек получает удовольствие от того, что наговорил гадости о другом и испытал облегчение — речь идет о том, что человек испытывает облегчение, поделившись переживаниями и не держа их в себе. Хафец Хаим сомневался, можно ли рассказывать злословие ради облегчения переживаний постороннему человеку, но муж и жена обязаны друг другу — и, конечно же, он обязан выслушивать то, что ее мучает. И о том, что мучает его, когда он возвращается домой без настроения, а она спрашивает его: “Что случилось?” — разве может ей ответить: “Это злословие, и я не могу рассказать об этом?” Не так живут муж с женой!» То есть рав Бородянский считает, что злословие между мужем и женой разрешено из-за заботы друг о друге. Рав Йосеф Цви Римон37 объясняет это немного подругому. Он считает, что разрешение основано на том, что между мужем и женой существуют партнерские отношения, и то, что влияет на одного, отражается и на другом. Природа отношений такова, что муж и жена — одно целое, и в отличие от рассказа постороннему человеку, для того, чтобы просто стало легче, отношения между мужем и женой намного глубже. И когда один рассказывает другому свои переживания — они становятся совместными. Рассказ одного другому — это совместное переживание, супруг — это не просто тот, кто выслушивает, а партнер в жизни, где супруги разделяют вместе тяготы. Т.е. рав Римон считает, что разрешение основано на том, что супруги — единое целое.

Однако ученик рава Ойербаха рав Авигдор Невницель и сын рава Ойербаха рав Азариэль Ойербах сказали, что никогда не слышали ничего подобного от рава Шломо Залмана. Более того, рав Ницан Реувен38 опровергает сказанное равом Гроссом и пишет, что невозможно разрешать запреты на основании того, что их трудно исполнять, и обязанность мужа помочь жене в том, что с ней происходит не разрешает ему нарушать никакие запреты. И более того, рав Ницан Реувен пишет, что разговаривал с равом Бородянским (на основании слов которого, по всей видимости, рав Мордехай Гросс написал в «Ом, ани хома» что существует особое разрешение рава Ойербаха рассказывать злословие между мужем и женой), и что рав Бородянский, от имени которого пошел об этом слух, отрицает данную идею: «Он сказал мне прямо, что никогда рав Ойербах не давал разрешения на злословие между мужем и женой, если оно не ограничено 7 условиями, которые поставил Хафец Хаим в качестве причины, позволяющей рассказывать злословие чтобы перестать беспокоиться. Рав Ойербах всего лишь сказал, что зачастую бывает так, что между мужем и женой наблюдаются все 7 условий, чтобы использовать это разрешение, и особенно пятое условие — польза. И хотя Хафец Хаим написал лишь, что, быть может, что ради того, чтобы перестать беспокоиться, разрешено рассказывать “лашон ара”, так же, как ради пользы в будущем, в отношении разговоров мужа и жены данное разрешение более очевидно, чем в отношении разговоров с посторонним человеком. И только в этом заключается все “особое” разрешение рава Ойербаха. Но без условий, разрешающих рассказ, даже раву Ойербаху не пришло в голову санкционировать злословие между мужем и женой. Ведь сказано в гемаре, что даже за легкую беседу между мужем и женой, которая была лишней, с них будет спрошено в День Суда»39!

Не берусь судить, что же на самом деле сказал рав Шломо Залман Ойербах, но, как бы то ни было, можно сделать вывод относительно того, что разрешение запрета, основанное на слухах, даже растиражированных в печатных изданиях, или других средствах массовой информации, и даже опубликованных от имени авторитетов, якобы слышавших их лично из источника, и даже имеющих вид очень подходящих для того, чтобы разрешить запрет, в силу очевидной полезности и логичности облегчения, — не гарантирует, что в их содержании нет самого настоящего вреда. Правда, в наше время мы должны были бы привыкнуть, что злословие и злопыхательские разговоры распространяются в одно мгновение, пороча отдельных людей или целые группы, и даже народы.

Но, быть может, пора нам уже остановиться, начать вести себя достойно, и перестать порочить, клеветать и обманывать, причиняя этим ущерб и страдания, уничтожать людей и разрушать этот мир, лишая самих себя доли в Мире Грядущем?

32 Рав Авраам Бурштейн (журнал «АМааян», Нисан 5774) приводит итоги обсуждений этой темы.

33 «Хут Ашани», «Шмират аЛашон» п.3, п.2.

34 «Кодеш Исраэль» в конце книги «Алихот Олам»; рав Аерман п.16.5 и далее.

35 «Ом, ани хома» ч.2, «Хидотам миштаашот» п.87, стр. 300301.

36 В книге «Рабан шель Исраэль», стр. 186.

37 Сборник «Мешарим» 6, «Йешиват Йерухам» стр.3536.

38 «Кне леха хавер», Нисан 5762, (год 2), п.60; «Кне леха хавер» стр. 146.

39 Все вышесказанное не касается установления правильного мировоззрения в еврейском доме, так как это основы, на которых дом вообще стоит.

Читайте: тема Злословие — Лашон аРа