Ведение бизнеса с некашерными продуктами питания

Сейчас же мы поведем разговор о действии закона в таких областях экономической деятельности, которые, не являясь бизнесом в полном смысле слова, все же весьма похожи на него. Например, незапланированная заранее одноразовая сделка по купле-продаже трефы. Подпадает ли она под запрет ведения «некошерного» бизнеса? Разрешено ли участвовать в трефном бизнесе в качестве наемного работника? Можно ли купить некашерную пищевую продукцию с целью подарить ее товарищу-нееврею? Об этом и многом другом пойдет речь в этой статье.

Часть I

Начнем с вопроса о случайно подвернувшейся возможности «прокрутить» выгодную сделку по купле-продаже какой-нибудь «некашерщи-ны». Может ли сам факт незапланированности такого «гешефта» служить ему алахическим оправданием? С одной стороны, само понятие бизнеса подразумевает деятельность планомерную, с расчетом. Случайная сделка бизнесом считаться не может. Но, с другой стороны, перед нами конкретная закупка некашерного продукта с целью перепродажи, то есть ярко выраженное действие по торговле трефой… Обратимся к источникам. Запрет на ведение торговли некашерными видами животных (и, соответственно, пищевой продукцией, производимой из них) фигурирует в мишне 7-го параграфа трактата «Швиит».^[1] Там же в мишне сказано следующее: «Охотник, которому подвернулась некашерная живность, имеет право продать ее». Мнения комментаторов разделились по поводу того, что именно означает понятие «подвернулась», и какой именно способ ловли разрешен в таком случае. Из объяснения Рамбама на эту мишну выходит, что разрешается даже активная ловля случайно оказавшегося поблизости животного. Однако, по мнению раби Йосефа Каро — составителя «Шулхан Ару-ха» — в данном случае разрешено лишь вынимать попавшуюся добычу из силков или капкана, а также птенцов из гнезда, но ни в коем случае нельзя совершать какое-либо активное действие по поимке подобной живности. Далее в мишне приводятся слова раби Иеуды: «И также каждый, кому подвернулась по пути, имеет право брать и продавать при условии, что это не станет его постоянным занятием». О чем таком «подвернувшемся по пути» идет речь, и что означает разрешение «брать»? По мнению большинства комментаторов, здесь также имеется в виду случайная добыча, и раби Йеуда хочет сказать, что разрешение на нее действует не только в отношении тех, для кого охота — источник пропитания, но и вообще в отношении каждого еврея. По такому пониманию, мишна, конечно же, никак не упоминает о ситуации со случайной торговой сделкой. Однако раби Менахем Азарья из Пану (Италия, XVII в.) предлагает совсем иное понимание слов раби Йеуды. Не об охотничьих трофеях идет здесь речь, а именно о торговой сделке, и «брать» означает не что иное, как покупать по дешевке с целью выгодной перепродажи. Получается, что раби Йеуда разрешает подобное при условии, что такой «гешефт» останется одноразовым и не перерастет в постоянный бизнес. Данное понимание мишны поддержано и другими видными законоучителями, например, автором комментария «Сифтей Коэн» (сокращенно Шах, Польша, XVII в.) на «Шулхан Арух» и автором авторитетного алахического свода «Арух а-Шулхан» (раби Ихиэль Михл Эпштейн, Польша, втор. пол. XIX в.). Означает ли это, что алаха дозволяет подобные незапланированные сделки с «трефой»? Нет, это не так. Дело в том, что в след за словами раби Йеуды в мишне говорится: «Но мудрецы запрещают это». Таким образом, раби Йеуда остается со своим мнением лишь «одним против многих», а один в поле, как говорится, не воин (в том числе — и в алахических спорах). Поэтому заключение алахи в нашем вопросе таково: купля-продажа некашерной пищевой продукции даже в ситуации незапланированной одноразовой сделки запрещена.

Но почему же тогда вышеупомянутые законоучители приводят мнение раби Йеуды и занимаются его объяснением? Потому что оно важно для понимания мнения его оппонентов, мудрецов Мишны. Ведь если предмет их спора — торговая сделка, то выходит, что незапланированная поимка некашерных животных допускается и по мнению мудрецов. Причем разрешена даже активная ловля — по аналогии с торговой сделкой, требующей проявления инициативы и конкретных действий. Отсюда следует, что еврей, отправившийся в лес по грибы или просто погулять (и случайно захвативший с собой ружье), имеет законное право подстрелить, например, случайно пробегающего мимо кабана и продать затем его тушу ближайшему мясокомбинату. Но вот если кабана подстрелил кто-то другой и теперь предлагает еврею приобрести его тушу по бросовой цене, то алаха запрещает заключать такую сделку.

Комплексная сделка

Из алахических правил в отношении охоты законоучителями выводится еще один дополнительный интересный и важный аспект законов купли-продажи. Автор основополагающего свода «Ар-баа Турим» (сокр. Тур, Германия, XIII в.), приводя алаху, дозволяющую охотнику реализовать на рынке случайно пойманную «трефную» добычу, добавляет к этому разрешению еще и «того, кто ловит вместе чистых и нечистых». Раби Йоэль Сиркис, автор комментария «Байт Хадаш» (сокр. Бах, Польша, XVII век) выводит из этих, не очень понятных в общем-то слов Тура новый, довольно неожиданный закон: запрет мишны на нека-шерную охоту действует только в случае, когда подобная живность преследуется целенаправленно. Но если усилие охотника было направлено только на поимку кашерных животных, однако вышло так, что их невозможно поймать без некашерных — закон разрешает брать всю добычу целиком. Например, ловец хочет набросить сеть на стайку кашерных рыб или птиц, но вдруг замечает среди них и некашерные особи. По решению Баха, ловец не обязан лишаться из-за этого своей законной добычи. Более того, в подобном случае некашерная живность считается второстепенной и несущественной по отношению к основной цели ловли, и ее тоже можно реализовать на рынке. Причем это разрешение распространяется на всех, а не только на охотников-профессионалов. Такая ловля считается изначально кашерной и разрешена всем. Теперь проведем аналогию с куплей-продажей. Допустим, еврей-коммерсант хочет закупить партию некой разрешенной к купле-продаже пищевой продукции, однако поставщик отказывается заключить сделку без того, чтобы заказчик взял «в нагрузку» еще и некоторое количество «трефы». Можно ли еврею идти на подобное соглашение, и если да, имеет ли он право реализовать насильно навязанную ему «некашерщину» на рынке? Для ответа нам следует совершить экскурс в прошлое. В XVII веке среди евреев Речи Посполитой широко распространилась практика брать у польских панов в аренду их поместья и угодья. Неотъемлемой частью этих поместий были свинофермы, продукция которых шла на питание панских холопов и, разумеется, на рынок. Получалось, что еврей-арендатор становился, фактически, владельцем свинофермы. И хотя он, конечно, изначально вовсе не горел желанием иметь дело со свиньями, все-таки, в виду того, что иначе вообще нельзя было получить право на аренду поместья, ему приходилось, скрепя сердце, идти на это. Сам Бах очень резко осуждал и запрещал подобную практику, считая ее вопиющим нарушением запрета на торговлю трефой. Однако уже его собственный зять, автор классического комментария «Турей Заав» (сокр. Таз) на «Шул-хан Арух», находит оправдание сложившемуся положению вещей. Причем опирается он ни на что иное, как на алахический вывод своего тестя Баха, по которому разрешено ловить некашерных животных вместе с кашерными, если невозможно поймать кашерных отдельно. Нечто подобное, по мнению Таза, происходит и здесь: так как еврею невозможно получить источник пропитания — аренду поместья — без того, чтобы заиметь на свою голову его свиную составляющую, то подобное считается случайно подвернувшимся комплексным приобретением и, соответственно, под запрет не подпадает.

Эту логику Таза решительно отвергает автор другого алахического труда «При Хадаш» (раби Хизкия Де Сильва, Иерусалим, XVII век). По его мнению, существует принципиальная разница между ловлей животных и куплей-продажей, состоящая в том, что последняя является торговой операцией с выплатой денег за конкретный трефной товар, цель которой — перепродажа с получением выгоды. Поэтому она, в отличие от ловли, напоминающей торговую сделку лишь отдаленно, должна быть безусловно запрещена при любом раскладе.

Однако раби Моше Файнштейн, великий ала-хический авторитет новейшего времени (умер в 1986 г.) считает, что здесь действительно налицо прямая аналогия. Почему же тогда сам Бах запрещал аренду поместий? Рав Файнштейн объясняет, что причина здесь лишь в том, что в данном случае навязанный некашерный товар — свиньи — приобретался не с целью их быстрой перепродажи, а для постоянного разведения на ферме. Именно это, хоть и вынужденное, но неизбежное превращение еврея-арендатора в «знатного свиновода» и вызвало столь резкое противодействие Баха. Если же все остается в рамках вынужденной комплексной закупки с намерением быстро реализовать «трефную» часть товара на рынке, то такая сделка, по мнению раби Моше Файнштейна, изначально разрешена по всем мнениям. Более того, по раву Файнштейну, данное разрешение действует также и в отношении продавца. Например, еврею необходимо продать партию товара, и уже нашелся покупатель, готовый заплатить требуемую цену, но тут выясняется, что он соглашается на сделку лишь при условии, чтоб в партию товара было обязательно включено определенное количество некой «трефной» пищевой продукции. В таком случае, считает рав Файнштейн, еврею разрешается специально закупить требуемое количество трефы, чтобы обеспечить этим продажу всей партии в целом. Однако необходимо, чтобы такая сделка оставалась одноразовой — алаха запрещает ставить подобную практику на постоянную основу. Именно поэтому раби Моше Файнштейн решительно отвергает мнение автора «Арух а-Шулхан», считающего, что хозяину кашерного магазина не запрещено закупать в ограниченных масштабах для привлечения покупателей-неевреев такие продукты, как черная икра и свиное сало, если это делается «по необходимости» — для выживания в конкурентной борьбе. По мнению рава Файнштейна, ввиду того, что такие закупки должны периодически возобновляться, подобная практика уже не может считаться вынужденной комплексной сделкой, а приобретает статус отдельного «трефного» бизнеса на постоянной основе, что автоматически налагает на нее запрет. Подведем итог обсуждению. Заключение алахи гласит, что купля-продажа некашерной пищевой продукции запрещена даже в случае одноразовой незапланированной сделки. Исключение составляет ситуация, при которой нельзя приобрести разрешенную к торговле продукцию без того, чтобы закупить «в нагрузку» к ней нечто некашерное. В таком случае навязанную трефу можно реализовать на рынке. Также разрешена одноразовая закупка нека-шерной продукции для продажи ее в комплексе с разрешенной продукцией, если без этого невозможно реализовать кашерную партию товара по приемлемой цене.

Часть II

Наемный работник в «трефном» бизнесе Перейдем к ситуации с работой по найму. Формулировка обсуждаемого нами запрета в вышеупомянутой мишне трактата «Швиит» звучит так: «Запрещено вести торговлю некашерными видами животных». Торговля, по простому определению, — это купля-продажа. Наемный же работник, как известно, не приобретает продукцию, с которой он имеет дело, и не продает ее, поэтому, вроде бы, данный запрет не должен к нему относиться. Однако, по мнению законоучителей, смысл этого запрета состоит в том, чтобы отдалить еврея от возможности съесть некашерную продукцию.^[2] А это опасение уже в полной мере относится и к наемному работнику, если он постоянно и вплотную контактирует с трефной продукцией. Так что данный запрет, по идее, должен распространиться также и на него. Мнения законоучителей по этому вопросу разделились. Автор сборника респонсов «Трумат а-Дешен» (раби Исраэль Иссерман, Германия, XIV в.) считает, что данный запрет имеет место лишь в ситуации, когда еврей непосредственно приобретает трефу в собственное владение. В то время, как в случае с наемными работником мудрецы не опасались «кабы чего не съел», и поэтому ему разрешено зарабатывать себе на жизнь участием в «трефном» бизнесе. Однако автор алахического труда «Коль Элияу» (раби Элияу бар Моше, Земля Израиля, втор. пол. XVIII в.) считает иначе. Во-первы1х, он утверждает, что раз к наемному работнику в полной мере относится вышеупомянутое опасение, то и запрет обязан распространяться на него. А во-вторых, по его мнению, работа по найму на постоянной основе в подобного рода бизнесе столь сильно напоминает по сути куплю-продажу, что и ее тоже, без сомнения имела в виду мишна, запрещающая торговлю «некашерщиной». Данное мнение приводит в своих примечаниях на «Шулхан Арух» раби Акива Эйгер, один из виднейших законоучителей-ахроним, и видно, что он склоняется именно к такому пониманию сути работы по найму в этой сфере. Также свое слово в данном вопросе сказал Хатам Софер — другой крупнейший авторитет ала-хи того поколения. По его мнению, даже если еврей закупает и перепродает трефную пищевую продукцию не на свои деньги, а на средства нееврея, выплачивающего ему за это зарплату, это все равно подпадает под общий запрет ведения торговли трефой. Некоторые законоучители (их мнение приведено в книге «Даркей Тшува» — сборнике алахических ответов мудрецов Торы нескольких поколений ахроним на вопросы, связанные с законами «Шулхан Аруха» в части «Йорэ Деа») выводят на основании этого, что, по Хатам Соферу, еврею запрещено принимать участие в трефном бизнесе даже в качестве наемного работника.

Однако раби Моше Файнштейн дает другое объяснение словам Хатам Софера. Дело в том, пишет он, что возможны два варианта понимания сути нашего запрета. Можно сказать, что она в том, чтобы еврей не осуществлял само действие по купле-продаже трефы — тогда запрет остается в силе и в ситуации, когда еврей «крутит бизнес» на деньги нееврея. Но можно предположить, что запрет наложен лишь на капитал, денежные средства еврея, лишая его возможности вкладывать их в подобного вида бизнес — при таком понимании вещей торговля трефой, осуществляемая на деньги нееврея, разрешена. Хатам Софер, по мнению рава Файнштейна, устрожает согласно обоим этим вариантам понимания, запрещая как вложение денег без личного трудового участия, так и ведение чужого бизнеса за зарплату. Однако просто наемный работник на производстве или продаже трефного, даже по Хатам Соферу, не преступает никакого запрета, не смотря на то, что он непосредственно контактирует с некашерной пищевой продукцией. Причина здесь, по мнению рава Файнштейна, в том, что мы не опасаемся того, что он отведает запретной пищи, так как для этого ему придется ее просто-напросто украсть у работодателя, а в воровстве «кашерный» еврей не подозревается. На основании этого понимания рав Моше Файн-штейн разрешил работать, в частности, шофером на перевозке трефной пищевой продукции. Кроме того, по данному вопросу существует мнение автора «Арух а-Шулхан», в соответствии с которым еврею разрешено непосредственно закупать трефную продукцию на деньги нееврея, но не с целью ее дальнейшей перепродажи, а лишь для доставки ее заказчику за определенную плату за труд. В соответствии с этим еврею разрешено занимать должность ответственного по снабжению, даже если в его прямые обязанности входит непосредственная закупка и доставка трефы.

Еще одну важную идею по этому поводу высказал раби Шауль Натанзон, автор известного сборника респонсов «Шоэль у-Мешив» (Галиция, втор. пол. XIX в.). Темой одного его алахи-ческого ответа быши… раки. Дело в том, что в те времена была широко распространена практика перекрывать в сезон размножения раков реки и ручьи, в которых они водились в изобилии, собирать их вручную и отвозить на подводах «на сборный пункт». На эту ловлю собиралось чуть ли не все окрестное население, в том числе и немало евреев из близлежащих местечек. Встал вопрос о «кашерности» подобного рода заработка. Автор «Шоэль у-Мешив» выдал алахическое разрешение, обосновав его тем, что заработная плата здесь впрямую зависит от количества собранного «материала». Этот факт, по его мнению, снимает опасение относительно того, что еврей ненароком отведает некашер-ной еды — очевидно, само осознание того, что он ест «за свой счет», забирая из общего количества собственной выработки, служит дополнительным напоминающим фактором, помогающим удержаться от преступания запрета. В соответствии с вышесказанным, мы имеем четкий критерий определения тех видов работы с «трефой», на которые еврею можно устраиваться. Это такие должности, на которых, для того чтобы съесть запретное, нужно пойти на банальное воровство; а также те виды занятости, где заработная плата впрямую зависит от количества конечной выработки.

Продавец, кассир, официант Однако тут следует привести устрожающее мнение автора сборника респонсов «Бейт Ицхак» (раби Ицхак Шмелькис, рубеж XIX-XX вв.), считающего, что работа еврея на продаже трефы, даже по найму, в ситуации при которой он несет юридическую ответственность за полученные деньги, слишком уж напоминает по своей сути ведение «трефного» бизнеса и поэтому тоже подпадает под запрет. В соответствии с этим еврею запрещено наниматься на работу, например, в отдел сбыта нека-шерной пищевой продукции, если в его обязанности входит непосредственная доставка этого товара заказчику и принятие «на руки» платы за него. Однако если выплаты производятся по безналичному расчету, скажем, прямым переводом денег на счет фирмы, то это разрешено.

Кроме того, по этому мнению должна подпасть под запрет также и работа продавца и кассира в магазинах, торгующих некашерным, и должность официанта, принимающего плату в трефном ресторане. Ведь они тоже «выдают» нека-шерную продукцию покупателю и несут ответственность за полученную выручку до момента ее передачи «выше».

Правда, имеется основание утверждать, что вышеприведенное мнение «Арух а-Шулхан» спорит с таким пониманием вещей. Ведь «Арух а-Шулхан» дает общее разрешение принимать деньги у нееврея с тем, чтобы закупать на них трефную продукцию с последующей доставкой ее заказчику — по простому смыслу даже, когда еврей принимает на себя юридическую ответственность и за полученные деньги и за доставленный товар. Выходит, что, по мнению «Арух а-Шулхан», самого факта наличия ответственности еще недостаточно для того, чтобы дать подобной деятельности статус запретной купли-продажи.

Однако все-таки данный вопрос остается (по крайней мере, для автора этих строк) непроясненным. Дело в том, что в ситуации, описываемой автором книги «Арух а-Шулхан», еврей лишь закупает трефу, но не продает ее, в то время как в примере «Бейт Ицхака» еврей «конкретно» торгует ею, принимая ответственность за вырученные деньги. Поэтому лишь специалист по имущественным аспектам алахи, например, судья еврейского суда, сможет выдать алахическое решение в данном вопросе, в том числе и на основании уже имевших место «прецедентов».

Повар

Нетрудно заметить, что в отношении работы повара в трефном ресторане или столовой в полной мере проявляются все возможные устрожающие «моменты». Ведь кроме того, что здесь происходит постоянный контакт со свежеприготовленный вкусной, пахучей, горячей «некашерщиной», повару еще и впрямую вменяется в обязанность пробовать от «плодов трудов своих», и это неотъемлемая часть исполнения его непосредственных служебных функций. Соответственно, и опасение насчет возможного нарушения запрета здесь очень серьезное. По этой причине алаха строго запрещает еврею устраиваться на работу по этой специальности в некашерные места. Кроме того, данный запрет действует также и во всех тех случаях, когда работнику, постоянно имеющему дело с трефной пищевой продукцией, не возбраняется правилами брать и кушать ее, будь то в процессе самой работы или в перерыве. Причем неважно, дано ли на это официальное разрешение руководства или такова сложившаяся практика, в соответствии с которой на такие вещи «смотрят сквозь пальцы». Правда, здесь необходимо упомянуть один важный нюанс. В первой части статьи мы разбирали ситуацию со случайно подвернувшейся возможностью совершить выгодную сделку по купле-продаже трефы. Было показано, что ала-ха запрещает это. Однако уже в трудах законоу-чителей-ришоним приводится разрешение реа-лизовывать на рынке такую некашерную пищевую продукцию, которая попала в руки еврея не в результате купли-продажи, а, например, как часть наследства от умерших родственников или в качестве выплаты денежной ссуды должником-неевреем, отказывающимся возвращать ее иным способом. В подобной непреднамеренно сложившейся ситуации мудрецы разрешили временный — до полной реализации на рынке — «контакт» с трефой, не опасаясь того, что еврей попробует ее.

Какое отношение этот аспект алахи имеет к нашему вопросу о работе поваром? Как будет показано — самое прямое. Совершим вновь экскурс в не столь далекое прошлое. На дворе 1946 год. Совсем недавно окончилась II Мировая война. Экономическое положение в Земле Израиля — еще подмандатной Палестине — хуже некуда, люди натурально бедствуют. Молодому, но уже достаточно известному раввину Овадье Йосефу был задан тогда один интересный алахический вопрос. Его задал соблюдающий заповеди еврей, повар по профессии, который уже долго и всеми силами пытался устроиться по специальности в какое-либо место, где соблюдался бы кашрут. Однако в условиях тогдашней безработицы и общего развала экономики он, к его величайшему огорчению, так и не смог сделать это. И тут ему поступает предложение занять за очень приличную зарплату должность главного повара. в трефном ресторане. Как поступить в такой ситуации? В своем алахическом ответе раби Овадья Йосеф выдвигает весьма и весьма новаторскую, неожиданную идею — он проводит аналогию между ситуацией с невозможностью устроиться в кашерное место и вышеприведенной алахой, касающейся ситуации с непреднамеренным попаданием в руки трефной пищевой продукции. Как там, так и здесь, по его мнению, действует разрешение на временный контакт с трефной пищей. И таково было его постановление в этом вопросе: не смотря на то, что, в принципе, подобная область деятельности запрещена алахой, все-таки, в данной конкретной сложившейся ситуации еврей имеет право устраиваться на такую должность при непременном условии, что это будет лишь временной его работой, и он приложит все усилия для того, чтобы как можно скорее найти кашерный заработок и уйти с нее. (Также, разумеется, ему строго запрещено пробовать на вкус приготовленную им пищу.)

Вообще-то говоря, такая аналогия вовсе не кажется столь самоочевидной. Ведь в ситуации с наследством и выплатой долга некашерное падает с неба в руки еврея, в то время как в нашем случае человек делает сознательный активный выбор, устраиваясь на подобную работу. Также представляется, что самого факта безвыходности сложившейся ситуации еще недостаточно для того, чтобы определить подобную должность как «случайно попавшую в руки». Однако, как бы то ни было, перед нами алахическое заключение одного из виднейших законоучителей нашего времени, своего рода алахический прецедент, и поэтому тот, кто захочет опереться на него, имеет на это полное право. Соответственно, если у еврея-повара есть теоретическая возможность устроиться на работу в «кашерном» месте, ему запрещено наниматься в трефное заведение, даже если там гораздо лучше платят. Если же все «кашерные» вакансии уже заняты, то он имеет право ухватиться за альтернативный вариант в качестве временного средства для обеспечения необходимого заработка. Подведем итоги. Среди множества профессий и должностей, предполагающих постоянный непосредственный контакт работника с некашерной пищей, работа по найму разрешена в следующих случаях:

а) должности, на которых работнику строго запрещено правилами брать для собственного употребления контролируемую им пищевую продукцию. (Примеры: шофер на перевозках, завскладом, рабочий в цеху на предприятиях с высокой трудовой дисциплиной); б) должности, заработная плата на которых впрямую зависит от количества личной выработки. Однако должности, на которых работнику разрешается брать для себя подобную пищевую продукцию (будь то изначально или «по умолчанию»), запрещены для трудоустройства по найму. (Примеры: повар, подсобный рабочий на кухне). Исключение составляет лишь такая ситуация, когда срочно нужны деньги и нет возможности найти кашерное место работы. Тогда подобное трудоустройство разрешено, но только при условии, что это будет лишь временной работой. И, наконец, остается невыясненным алахический статус должностей, на которых в обязанности работника входит непосредственная передача в руки потребителя некашерной продукции с принятием на себя юридической ответственности за полученные деньги. (Примеры: продавец, кассир, официант.) Для выяснения их изначальной приемлемости следует обратиться к компетентному в имущественных аспектах закона раввину. В заключение добавим, что, конечно же, чисто офисные должности, на которых не происходит никакого контакта с выпускаемой предприятием пищевой продукцией, алаха дозволяет занимать изначально.

Часть III

Обеды для рабочих, фуршет для сотрудников и подарки для друзей

Выше уже было отмечено, что по алахе запрещены не только «полноценная» купля-продажа некашерного, но также и действия, напоминающие ее по своей сути или по неким внешним проявлениям. А каков будет закон в отношении покупки некашерных продуктов, осуществляемой не с целью их перепродажи, а лишь для того чтобы вручить их в качестве подарка знакомому нееврею? Похоже это на бизнес или нет? Раби Йосеф Каро в своем комментарии «Бейт Йо-сеф» на свод законов «Арбаа Турим», часть «Йоре Деа», пар. 117 приводит мнение раби Меира из Роттенбурга (сокр. Маарам, Германия, XIII в.), который считает, что так как в Талмуде сказано, что подарки обычно не делаются «просто так», а лишь в благодарность за оказанную услугу или в надежде на таковую, то это означает, что в основе дарения подарка лежит все тот же корыстный принцип «ты — мне, я — тебе». По этой причине суть его алахически определяется не иначе как «платеж» или «предоплата». Другими словами, покупка чего-либо в качестве подарка воспринимается в сознании (или подсознании) человека, как приобретение своего рода «платежного средства» для возмещения висящего на нем некоего «морального долга» или для обеспечения определенной пользы для себя на будущее.

Следовательно, покупая трефу в качестве подарка, еврей, фактически, желает что-то с этого, как говорится, «поиметь». Поэтому хотя нееврей, принимающий этот подарок и не платит ничего за него, все равно сам факт расчета на получение материальной выгоды определяет такую покупку как действие, похожее по сути на ведение запретной купли-продажи. Из-за этого Маарам запрещает подобное. Вслед за мнением Маарама раби Йосеф Каро приводит другое мнение, которое, как он считает, спорит с первым. Оно принадлежит раби Аарону из Луниля (Франция, XIII в.), автору книги «Орхот Хаим». Там он приводит цитату из Иерусалимского Талмуда, где говорится следующее: «Тот, кто закупил свиней для питания своих рабочих-неевреев, и у него остались свиньи, ему разрешается продать их, но лишь только по той цене, за которую купил, без какой-либо наценки». Значит, пишет автор «Орхот Хаим», еврею изначально разрешается закупать трефную пищевую продукцию для питания своих рабочих-неевреев, и это вовсе не определяется как запретная купля-продажа.

Логика раби Йосефа Каро, видящего здесь спор двух мнений, понятна. Ведь цель подобной покупки, в принципе, ничем не отличается от обычного оказания «услуги за услугу» — «бесплатный» обед является здесь лишь частью общего материального вознаграждения рабочего за его труд, когда работодатель в результате явно не остается «в накладе». Поэтому и здесь мы имеем дело с «подарком в корыстных целях». Получается, что «Орхот Хаим» полемизирует в данном вопросе с Маарамом. Сам раби Йосеф Каро в «Шулхан Арухе» решил не принимать одну из сторон спора в качестве алахи и оставил вопрос открытым. Однако раби Моше Иссерлис (Рамо) в своих дополнениях к «Шулхан Аруху» взял за основу мнение Маара-ма и постановил запрет на закупку некашерной еды для питания рабочих-неевреев. Кроме того, автор комментария «Турей Заав» (Таз) приводит еще одно объяснение сути имеющегося здесь запрета. Он пишет следующее. Несмотря на то, что хозяин-еврей не имеет конкретного денежного «навара» с закупаемой трефы — ведь она приобретается по ее рыночной цене и в соответствии с этой реальной стоимостью идет на питание рабочим — все-таки он сильно выигрывает на такой сделке, так как экономит средства, которые должны были бы выделяться им на покупку гораздо более дорогой кашерной еды для тех же самых рабочих. А это, в свою очередь, означает, что и здесь в полной мере проявляет себя главная цель бизнеса — получение денежной выгоды. Ведь в чем, в принципе, разница между тем, чтобы заработать на «трефе», и тем, чтоб сэкономить на ней? Однако автор комментария «Сифтей Коэн» (Шах) имеет совсем другую точку зрения на этот вопрос. Он решительно оспаривает и отвергает заключение Рамо, проводящего, как и «Бейт Йосеф», параллель между подарком и питанием для рабочих. По мнению Шаха, запрет был установлен мудрецами лишь в отношении одного, четко определенного вида имущественной деятельности, а именно купли-продажи или какого-либо из ее аспектов. Подарок, как было показано, действительно подпадает под данную категорию. Однако законы взаимоотношений работодателя и наемного работника — это уже совсем другая, сильно отличающаяся по своей сути область имущественного права, на которую данный запрет не распространяется вовсе. Ввиду того, что трефа закупается здесь лишь в качестве дополнительной платы за труд рабочего, подобное разрешено изначально, несмотря на присутствующий и здесь элемент корыстного интереса. С этим алахическим выводом Шаха соглашаются и другие видные законоучителя (их мнение приведено в «Даркей Тшува»), в том числе автор «Арух а-Шулхан», который свидетельствует, что в его время уже повсеместно распространился обычай облегчать закон и разрешать хозяевам-евреям кормить своих работников-неевреев специально закупаемой для этой цели трефой. Но, добавляет «Арух а-Шулхан», нужно иметь в виду, что разрешена лишь закупка трефного (даже производимая на постоянной основе), однако открывать заводскую свиноферму для обеспечения поставок свинины в рабочую столовую безусловно запрещено, так как само разведение свиней и тому подобной некашерной живности уже подпадает под определение «запретный бизнес». Таким образом, алаха дозволяет еврею открывать некашерную столовую для своих работников-неевреев, но не организовывать подсобное хозяйство по разведению некашерных видов животных для этой цели. Запрещено также покупать трефное в качестве подарка нееврею. А можно ли организовать некашерный фуршет или вечер в ресторане для сослуживцев-неевреев по случаю повышения в должности, получения звания или, скажем, защиты диссертации, как это принято в наше время? На первый взгляд, это, конечно же, должно быть запрещено. Ведь фуршет — это явно не просто обед для персонала, а некое отдельное торжество по особым случаям, и поэтому еда, подаваемая на нем, должна определяться именно как подарок для приглашенных, даже если его проводит босс для подчиненных, и тем более, рядовой член коллектива для коллег. Однако тут присутствует один интересный нюанс. Дело в том, что существует мнение автора известного алахического труда «При Тоар» (раби Ицхак Пинчо, Италия, пер. пол. XIX в.), считающего, что разрешено покупать некашерное в качестве подарка нееврею, если он опасный человек, обладающий возможностью нанести какой-либо ущерб, и дар преподносится ему евреем не в проявление благодарности, а для того чтобы задобрить его и избежать проблем в будущем. Получается, что если подарок дается не в качестве вознаграждения за прошлую или будущую услугу, а лишь для нейтрализации возможного ущерба (в Талмуде подобное действие обозначается как направленное на то, чтобы «прогнать льва»), то это уже не считается осуществлением на практике принципа «ты — мне, я — тебе» и разрешено изначально.

А теперь задумаемся об алахическом определении нашего фуршета. Какова цель его проведения? Представляется правильным утверждать, что в абсолютном большинстве случаев организатор идет на немалые денежные затраты, связанные с его проведением, вовсе не по «доброй воле» как «изъявления глубокого чувства благодарности и признательности» общей массе сослуживцев и коллег, а лишь по необходимости, по причине того, что все так делают, и если он поступит не так, как все, это будет воспринято и расценено обществом соответствующим образом и сильно отразится на его публичной репутации и, следовательно, на его продвижении «по службе». А если так, то такой фуршет, по сути, тождественен все той же попытке «прогнать льва», только нейтрализуется здесь не гипотетический ущерб от денежных вымогательств и «телесных повреждений», а предполагаемый вред от потери общественного статуса и карьерных издержек. Поэтому даже если среди приглашенных присутствуют также и такие сотрудники-неевреи, которые уже реально оказывали и всегда вновь готовы оказать поддержку и помощь (и, соответственно, их доля в общем фуршете — это действительно подарок от чистого сердца), все равно если бы без идеи поддержки репутации фуршет не состоялся вообще, то автоматически все, подаваемое на нем, имеет статус разрешенного подарка, и, следовательно, его проведение допустимо.

Однако по той же логике, если еврей хочет устроить подобное торжество лишь для узкого круга настоящих товарищей и друзей-неевреев, которым многим обязан и от которых рассчитывает на дружеское участие и в будущем — тут уж ничего не поделаешь, алаха обязывает приглашать их только в кашерный ресторан… Правда, тут опять-таки нужно учесть тот факт, что многое из того, что запрещено нам в пищу, разрешено, тем не менее, для ведения торговли, и, следовательно, для преподнесения подарков неевреям (см. предыдущий номер журнала). С покупкой подарка разобрались. А что насчет получения подарков? Как поступать с презентованными от всей души банками черной икры, палками сервелата и тому подобными деликатесами? Можно ли их продать или передарить знакомому нееврею? Тут все зависит от того, как мы расценим сам факт готовности принять такой подарок. С одной стороны, еврей этого подарка не просил, усилий по его приобретению не прилагал, и он, что называется, свалился ему на голову. Но, с другой стороны, он мог, в принципе, и не брать этот подарок, а вежливо отказаться от него, однако предпочел принять. Ситуация, таким образом, «пограничная» — налицо явная схожесть с получением наследства (и тогда, как было показано выше, алаха разрешает реализовывать полученную трефу на рынке), но в то же время присутствует и элемент активного действия по приобретению трефы в личное владение, что несколько напоминает покупку (и тогда уж запрещено перепродавать ее).

И здесь мнения законоучителей разделились. Раби Йеуда Асад, автор авторитетного сборника респонс «Йеуда Яале» (Венгрия, втор. пол. XIX в.) считает, что неотказ и проявление действием готовности принять такой подарок перетягивает чашу весов в сторону запрета, и еврей обязан выбросить полученную таким образом трефу. Однако автор сборника респонсов «Шай ле-Морэ» (раби Шауль а-Коэн, Тунис, втор. пол. XIX в.) считает, что такая ситуация гораздо ближе напоминает получение наследства, и поэтому, по букве закона, еврей имеет полное право получить денежную выгоду от реализации «подарочка». С этим мнением согласились и другие видные законоучители, в частности, авторы сборников респонсов «Нода бе-Йеуда» и «Арух а-Шулхан». Кроме того, считает «Шай Леморэ», здесь необходимо учитывать еще и тот факт, что отказ от принятия подарка вполне может пробудить чувство неприязни, а то и ненависти у нееврея к «жиду-гордецу», и кто знает, к чему это может привести… Однако, заключает «Шай ле-Морэ», все-таки богобоязненному еврею не пристало заниматься столь низменным делом, как продажа трефы даже в таких особых случаях. Поэтому изначально гораздо правильнее будет, если еврей, приняв подобный подарок, постарается поскорее избавиться от него, без того чтобы получить за этот счет какую-либо денежную выгоду. Итак, мы рассмотрели тему законов имущественных отношений в сфере купли-продажи некашерных продуктов питания в самых разных ее аспектах и проявлениях. Хочется пожелать в заключение, чтобы всегда и везде заработок и материальное благополучие каждого еврея доставались ему лишь кашерными, разрешенными Торой путями.

Из журнала «Мир Торы»