Дерех хаим 126. Комментарий Маараля на Пиркей Авот. 6:9

6:9 Сказал раби Йоси, сын Кисмы: «Однажды я шел по дороге, и встретился мне некий человек. Он поприветствовал меня, и я ответил на его приветствие. Он спросил меня: “Учитель мой, из какого ты места?” Я ему сказал: “Я из большого города мудрецов и знатоков Писания”. Он спросил меня: “Учитель мой, не хочешь ли ты жить с нами в нашем месте, а я дам тебе тысячу тысяч золотых динаров, драгоценных камней и жемчужин?” И я ответил ему: “Даже если ты дашь мне все золото и серебро, и все драгоценные камни, и все жемчужины мира, я соглашусь жить только в месте Торы!” И вот что написано в книге Теилим Давидом, царем Израиля (Теилим 119:72): “Лучше мне Тора Твоих уст, чем тысячи золотых и серебряных (монет)!” Более того: в час ухода человека (из этого мира) не сопровождают его ни серебро, ни золото, ни драгоценные камни и жемчужины, а только Тора и добрые дела, согласно сказанному (Мишлей 6:22): “Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь; когда ты будешь лежать, она будет охранять тебя; а когда ты пробудишься, она даст тебе дар речи”. “Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь” — в этом мире. “Когда ты будешь лежать, она будет охранять тебя” — в могиле. “А когда ты пробудишься, она даст тебе дар речи” — в Будущем мире. И сказано (Хагай 2:8): “У Меня серебро, и у Меня золото”, — слова Б-га воинств».

Возникает вопрос: не все ли равно, в городе произошло все это или в дороге? И еще вопрос: зачем нужно было рассказывать, что прохожий поприветствовал раби Йоси, а тот ответил на его приветствие? Какая в том важность — ведь сама история от этого нисколько не зависит?! И еще вопрос: почему прохожий поприветствовал раби Йоси первым? Раби Йоси следовало самому обратиться к нему со словами приветствия. Ведь о рабане Йоханане, сыне Закая, сказано, что никто никогда не успевал приветствовать его первым! И еще вопрос: почему прохожий, приглашая его, уточнил, что предлагает ему жить с нами? Вполне достаточно было бы сказать просто в нашем месте! И еще вопрос: раби Йоси, отвечая незнакомцу, следовало просто сказать, из какого он города, ничего не объясняя, — ведь его не спрашивали о живущих там мудрецах! И еще вопрос: когда раби Йоси ответил на его предложение отказом, откуда он узнал, что место, в котором ему предлагают жить, — не место Торы?! Это ведь могло быть и не так! И еще один вопрос вызывает доказательство, которое мишна усматривает в стихе «Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь» — в этом мире. «Когда ты будешь лежать, она будет охранять тебя» — в могиле. «А когда ты пробудишься, она даст тебе дар речи» — в Будущем мире. Почему в этом мире Тора станет указывать тебе путь, в могиле — охранять, а в Будущем мире даст дар речи? И еще вопрос вызывает последний приведенный мишной стих «У Меня серебро, и у Меня золото», — слова Б-га воинств — какое отношение он имеет к теме мишны?

На эту мишну задают еще несколько вопросов, не столь важных, как эти, и они тоже получат свое разрешение.

Мишна начинает с того, что раби Йоси, сын Кисмы, шел по дороге в одиночестве. В этой ситуации, то есть, когда человек один в дороге, он обязан заниматься Торой, согласно сказанному в трактате Эрувин (54а): «Сказал раби Йеошуа, сын Леви: Если человек идет по дороге без сопровождающего, пусть занимается Торой, согласно сказанному (Мишлей 1:9): Ибо она — прекрасный венок для твоей головы…» (а слово «венок» на святом языке пишется так же, как слово «провожающий»). И когда человек занимается Торой, идя в одиночестве по дороге, он делает это в особом уединении и с особой сосредоточенностью. Если человек изучает Тору дома, даже прилагая большие усилия, он все же пребывает не в таком уединении, как идущий по дороге в одиночестве. Такой человек совершенно один (его ничто не отвлекает), а потому и мысли его обращены только к Торе. Кроме того, сам глагол «шел» на святом языке стоит в необычной форме, указывающей на путешествие в одиночку, в отличие от обычной формы, которая только описывает совершаемое действие.

И именно потому, что раби Йоси был во время своего путешествия столь крепко привязан к Торе, он и сказал, что даже если ты дашь мне все золото и все серебро, и так далее. Другими словами, он в час уединения в дороге настолько соединился с Торой, что не был согласен отделиться от нее даже за все серебро и золото мира. И чтобы подчеркнуть, насколько раби Йоси погрузился в Тору, мишна отмечает, что он даже не заметил прохожего, шедшего ему навстречу, и не обратился к нему со словами приветствия. Даже если он и увидел его, не обратил на него внимания, так что прохожему пришлось первым приветствовать его — и тогда уже раби Йоси ответил. Ведь даже если человек полностью погружен в Тору, на приветствие он ответить должен! Человек не может сказать: «Поскольку я занят Торой, мне и прерываться не следует». Напротив, он должен прерваться и ответить на приветствие. А возможно (раби Йоси не ошибся, а последовал требованию закона, который) в данном случае именно таков. То есть, хотя наши мудрецы и сказали, что следует приветствовать каждого первым, если человек занят Торой и не желает прерываться, он может этого не делать, пока встречный сам не поприветствует его, — и тогда уже он по закону обязан прервать занятие Торой и ответить. И это объяснение представляется мне более верным.

Теперь можно ответить на вопрос, зачем мишне нужно было рассказывать, что прохожий поприветствовал раби Йоси, а тот ему ответил. Она хотела подчеркнуть, что раби Йоси был полностью погружен в Тору! Однако и без этого ответа все понятно: мишна говорит просто, что встреченный раби Йоси человек был хорошим и порядочным. В противном случае его слова о тысяче тысяч динаров нельзя было бы принимать всерьез. Но раз уж он первым поздоровался с раби Йоси — он, наверняка, человек надежный. Если бы он не был серьезным человеком, он сразу же высказал бы свое предложение и обещание, поэтому то, что он начал с приветствия, доказывает, что и предложение было сделано с полной ответственностью.

Теперь ясно, почему раби Йоси говорит: И встретился мне некий человек, — а не говорит: «Я встретил человека». Дело в том, что он не собирался ни с кем встречаться, ни на кого обращать внимания по дороге, — ведь в противном случае он первым поприветствовал бы встреченного!

Теперь понятно также, почему прохожий спросил раби Йоси, в каком месте тот живет. Ведь, казалось бы, не все ли ему равно? Но этот прохожий заметил, как глубоко погружен раби Йоси в Тору, а потому у него уже не было необходимости спрашивать раби Йоси, кто он такой, а осталось спросить лишь, откуда он. Прохожий уже распознал в раби Йоси великого мудреца и теперь должен был лишь выяснить, где он живет: если он живет не в месте Торы, его можно будет просто пригласить переехать, а если в месте Торы — нужно будет уговорить на это. И раби Йоси сразу понял, что прохожий только поэтому интересуется, где тот живет, и сразу ответил: Я из большого города мудрецов и знатоков Писания, — то есть, дал понять, что бесполезно просить его оставить свой город и переехать. Тогда прохожий сказал ему так: Учитель мой, не хочешь ли ты жить с нами в нашем месте, а я дам тебе тысячу тысяч золотых динаров, драгоценных камней и жемчужин? Он пояснил, что приглашает раби Йоси жить именно с нами в нашем месте, то есть, сказал ему: «Мы нуждаемся в тебе, учитель, и в твоих советах!» Ведь в мишне 1 этой главы сказано: И люди получают от него советы, полные мудрости, понимания и мощи. Поэтому прохожий добавил, что хочет, чтобы раби Йоси жил (не просто в их городе, а) именно с ними.

И нет сомнения, что если бы жители этого города захотели, чтобы раби Йоси обучал их Торе, он согласился бы жить среди них. Но они хотели не этого — они просто нуждались в нем. Поэтому прохожий и сказал, что раби Йоси будет жить с ними (а не они рядом с ним), то есть, подчеркнул, что делается все ради жителей города, что первостепенное значение имеют их потребности. Если бы они хотели, чтобы он обучал их Торе, ему следовало бы выразиться так: «Не хочешь ли ты жить вместе с нами?» А он сказал просто с нами, то есть, подчеркнул главенствующую роль жителей города и подчиненное положение раби Йоси, — поэтому он и ответил ему то, что ответил. И выше мы уже разъяснили, что все это произошло лишь потому, что раби Йоси шел в одиночестве по дороге и был полностью погружен в Тору; и эта его любовь к Торе и привязанность к ней стала (еще одной) причиной ответа, который он дал.

Затем мишна говорит, что в час ухода человека из этого мира не сопровождают его ни серебро, ни золото, ни драгоценные камни и жемчужины, а только Тора и добрые дела. В некоторых списках эта фраза начинается со слов более того, то есть, представляет собой независимое высказывание. (Согласно этому прочтению) мишна говорит так: в этом мире благодаря Торе человек заслуживает все возможные благословения, что гораздо больше, чем серебро или золото. Но, кроме того, и в час ухода его не сопровождают и т.д., то есть, человек сохраняет свою Тору и в Будущем мире, в отличие от серебра и золота, которое целиком принадлежит этому миру, а с Будущим миром никак не связаны.

В других же списках эти слова мишны звучат так: Ибо в час ухода…, — то есть, это — продолжение предыдущей мысли. Другими словами, мишна указывает только на одно преимущество Торы по сравнению с серебром и золотом: на то, что они, в противоположность Торе, не сопровождают человека в Будущий мир. А добрые дела мишна упоминает, хотя никакого разговора о них не шло, просто потому, что это истина: добрые дела, совершенные человеком, сопровождают его в Будущий мир так же, как Тора. А, кроме того, Тора без добрых дел бессмысленна, поэтому Тора сопровождает человека в Будущий мир лишь потому, что он совершал и добрые дела. (Но тогда возникает вопрос) почему раби Йоси не сказал, что согласен жить только «в месте Торы и добрых дел»? Ответ состоит в том, что совершение добрых дел не зависит от места, в котором человек живет: заповеди можно исполнять везде.

Мишна приводит доказательство из стиха (Мишлей 6:22) Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь… Мишна доказывает не то, что в Будущий мир человека не будут сопровождать ни серебро, ни золото, ни драгоценности, — это не нуждается в доказательстве! Можно было бы подтвердить это стихом (Теилим 49) «Не смотри на богатство человека — его почет не спустится вслед за ним», однако в этом нет необходимости. (Но в таком случае недоумение вызывает) формулировка мишны: в час ухода человека из этого мира не сопровождают его ни серебро, ни золото, ни драгоценные камни и жемчужины, а только Тора и добрые дела. Разве можно было бы даже помыслить, что серебро и золото будут сопровождать человека после смерти?! Мишна должна была выразиться короче: «в час ухода… его сопровождают только Тора и добрые дела»! Ответить на это следует вот как. Мишна сообщает нам, что в Будущий мир человека не сопровождает даже удача, которая сопутствовала ему в этом мире и которая позволила ему скопить все это. Можно было бы подумать, что эту удачливость человек сохранит, и мишна объясняет, что даже ее, хотя в этом мире она была ценна, после ухода из мира человек сохранить не сможет.

И я дам еще одно объяснение словам мишны. Смертный человек не должен надеяться обрести совершенство с помощью того, что он возьмет из нижнего или среднего мира, мира небесных сфер. Действительно, человек содержит в себе нечто от каждого из этих миров — в другом месте мы уже разъясняли, что человек объединяет в себе все три мира. Однако ни в одном из миров нет ему никакой пользы: все он получает только через Тору, принадлежащую к вышнему, то есть, Будущему миру.

Объясняя это, мишна говорит, обращаясь к нижнему миру, что человека не сопровождает достигнутое там совершенство. Совершенство нижнего мира — это, во-первых, тонкая и очищенная материя, которую мишна называет серебром, поскольку к нему часто применяются эти определения. Форма же чистая и освобожденная от материи, названа золотом. Очищенную материю подобает назвать серебром, поскольку его тоже очищают, а чистую форму следует назвать золотом, поскольку она привлекательна для глаз. Ведь именно форма дает возможность воспринять материю взглядом!

Затем мишна обращается к среднему миру, в котором тоже есть материя и форма. И форма этого мира, более возвышенная, чем форма мира материального, названа в мишне драгоценным камнем, который, как и золото, притягателен для глаз. Материя же его названа жемчужиной, поскольку жемчуг чище серебра. Мишна, таким образом, объясняет, что хотя человек получает эти четыре вещи из нижнего мира и мира небесных сфер, они не сопровождают его, то есть, никак не поддерживают существования ни тела его, ни души.

И знай, что золото, как и драгоценные камни, светится, серебро же, поскольку оно белое, не светится вовсе. Так и форма излучает свет, поскольку делает материю видимой глазу. Поэтому форма и свет тождественны: и то, и другое делает вещи видимыми. Поэтому мишна назвала форму из этого мира золотом, то есть, светом, освещающим (все вокруг). А в трактате Санхедрин (103б) сказано: «У нас есть золото, которое светит нам, но драгоценные камни светят еще ярче». Поэтому форму из среднего мира мишна назвала драгоценными камнями, дающими больше света, чем золото. И поэтому же очищенную материю этого мира мишна называет серебром, а материю среднего мира — жемчужинами, которые чище серебра.

Однако сопровождают человека лишь Тора и добрые дела, ибо существование человек получает из высшего мира, или, что то же самое, из Будущего мира, или, иначе, от Торы, из него происходящей. Тора — это совершенство души, то есть, форма, а добрые дела — совершенство тела: человек совершает поступки с помощью тела, и именно от него они зависят. Поэтому добрые дела — основа существования тела, его материя. И нет никакого сомнения, что Будущий мир предназначен и для тела, и для души, и так и следует утверждать, и это истинно, и разъясняется это в другом месте. И уровень Будущего мира столь высок, что достичь его можно только через Тору и добрые дела. Тора (сама по себе) принадлежит Будущему миру, но и добрые дела, то есть, исполнение заповедей Торы, тем самым тоже связаны с Будущим миром! И только с их помощью человек может заслужить благо.

Теперь стало понятно, почему мишна упоминает (наряду с Торой) и добрые дела.

Доказательство мишна начинает стихом (Мишлей 6:22) «Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь» — в этом мире. Известно, что пребывание человека в этом мире может быть названо словом «хождение», поскольку когда человек идет, он не находится в покое, но движется в определенное место, где надеется этот покой обрести. В этом и заключена суть этого мира — это «прихожая», в которой нужно подготовиться к вступлению в Будущий мир.

Три разных этапа существования человека можно обозначить тремя разными глаголами. Жизнь в нашем мире следует назвать «ходьбой», поскольку ходьба — это подготовка к тому, что ожидает в конце этого действия, то есть, к устойчивому состоянию покоя. Таков и наш мир — подготовка к Будущему миру. Пребывание в могиле называется «лежанием», поскольку именно это там и происходит. А к жизни Будущего мира больше всего подходит слово «сидеть», согласно сказанному в трактате Брахот (17а): «(В Будущем мире) праведники восседают, и короны на их головах…»

Дело в том, что само слово «сидение» указывает на устойчивость сидящего. Идущий же этой устойчивостью не обладает: он не будет идти постоянно! Лежание тоже неустойчивое положение — только сидение указывает на постоянство. Поэтому неизменному и вечному Будущему миру более всего подходит слово «сидеть».

И вот, мишна говорит, что слова стиха когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь относятся к пребыванию человека в этом мире. Именно Тора ведет человека к желанной цели, к которой человеку подобает двигаться, — в Будущий мир, — и в своем месте мы уже разъясняли это.

Слова мишны о том, что стих Когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь говорит об этом мире, можно объяснить и по-другому. Этот мир, единственный, в котором человек может действовать, назван «хождением», поскольку хождение — это действие. И в этом мире человек может поступить во вред самому себе, совершить поступок, из-за которого ему самому будет плохо. Стих говорит об этом (Мишлей 14): «Есть путь, который прям перед человеком, но ведет на путь смерти». Поэтому стих объясняет, что когда ты будешь ходить (то есть, действовать) в этом мире, она станет указывать тебе путь. Тора станет подсказывать тебе, как поступить, направит тебя к тем поступкам, которые следует совершать. И речь здесь идет о любом действии, о каждом поступке, который человек совершает — обо всем можно сказать когда ты будешь ходить, она станет указывать тебе путь, не давая сделать ничего себе во вред.

Однако слова наших мудрецов из трактата Сота (21а) свидетельствуют в пользу первого объяснения, и мы обсуждали его более подробно в книге Атиферет.

Затем мишна говорит: «Когда ты будешь лежать, она будет охранять тебя» — в могиле. Именно там человек нуждается в том, чтобы его хранили — от низвержения в Геином и от «страданий могилы». А слова «А когда ты пробудишься, она даст тебе дар речи» — в Будущем мире мы уже разъясняли выше, сказав, что дар речи — это и есть сама жизнь, поскольку Онкелос переводит слова «живая душа» (Берешит 2:7) как «говорящее живое существо». И еще один намек на это содержится в том, что место, куда спускаются мертвые, на святом языке называется дума, от слова дмама, безмолвие. Более того: ангел, поставленный надзирать за душами, то есть, за мертвыми, тоже носит имя Дума, как сказано в трактате Санхедрин (94а). Все это доказывает, что смерть — это (в первую очередь) лишение дара речи. А мидраш (Псикта 2:3) говорит так: Сказал раби Ашиан: «Различие между праведниками и нами состоит только в даре речи». (И) Рейш-Лакиш (тоже) сказал: «Различие между праведниками и нами состоит только в даре речи». Таким образом, ты видишь, что мертвые лишены дара речи. Причина же этого ясна тем, кто постиг (тайное Учение): речь есть способность человека воплотить в реальности то, что ранее было лишь возможностью. Наши мудрецы неявно указали на это, сказав (Бава батра 16б): «Находящийся в трауре лишается дара речи». Другими словами, тому, кто встретился со смертью, подобает молчание.

Произносящий слова делает возможное существующим, а тому, кто соблюдает траур, именно этого делать и не следует. Ему подобает держать рот закрытым, чтобы возможное так и оставалось лишь возможным. Он должен молчать, речь же подобает тому, кто радостен. И об этом же сказано в трактате Брахот (6б): «Награда за посещение дома мертвого дается за молчание (здесь речь идет о посещении скорбящего), а награда за посещение дома свадьбы дается за речи». Таким образом, в доме скорбящего должны царить молчание и безмолвие, а в доме свадьбы, напротив, подобает говорить. Там ведь радуются, и там и следует превращать вещи из возможных в существующие. Тора же дарует человеку воскресение из мертвых, поэтому стих говорит: она даст тебе дар речи. Тора даст изучавшему ее способность говорить и тем самым приведет к подобающему ему истинному совершенству. И все это совершенно ясно.

Затем мишна приводит стих (Хагай 2:8): «У Меня серебро, и у Меня золото», — слова Б-га воинств. По-видимому, этот стих приводится в доказательство того, что серебро и золото отличаются от Торы еще в одном отношении. Серебро и золото принадлежат Б-гу, согласно сказанному: У Меня серебро, и у Меня золото… — Тора же принадлежит человеку. Вот что говорится в первой главе трактата Авода зара (19а): Сказал Рава: «Сначала Тора называется именем Б-га, согласно сказанному (Теилим 1:2): К Торе Б-га его стремление…»; затем же она называется его именем, согласно сказанному (там же): «…и слова своей Торы станет он произносить днем и ночью». Теперь ты убедился, что Тора принадлежит человеку, а серебро и золото считается принадлежащим Б-гу, но не людям. Обрати внимание, что в трактате Авода зара (2б) сказано: В будущем спросит Б-г четвертое царство (поработившее Израиль): «Чем вы занимались?» И они ответят: «Много золота и серебра собрали мы, и все это сделали лишь для того, чтобы народ Израиля занимался Торой!» А Б-г им ответит: «Золото и серебро — Мои, согласно сказанному: У меня серебро, и у Меня золото…» И если так, недоумение вызывает начало приведенного отрывка, где Б-г задает тот же вопрос евреям, а они отвечают, что занимались Торой — ведь Тора тоже принадлежит Б-гу?! На этот вопрос можно дать только один ответ: признать, что серебро и золото коренным образом отличаются от Торы. Они не становятся частью самого человека, оставаясь лишь его имуществом, приобретением. И Б-г говорит, что хотя человек и может приобрести серебро или золото, в конечном итоге оно остается владением Б-га. Тора же принадлежит человеку полностью, так как становится его мудростью и его разумом.

Поэтому мишна приводит стих У Меня серебро, и у Меня золото… Она хочет сказать, что серебро не принадлежит человеку, а потому владение им не может считаться для человека чем-то значительным. Для Б-га же владение ими — (одно из) качеств, достойных восхваления: ведь серебро само по себе ценно, а Б-г владеет им поистине!

Кроме того, тебе следует понять, почему стих говорит именно о серебре и золоте и ни о каких других вещах мира.

Животные и птицы небесные, вне всякого сомнения, подвластны человеку, по слову Писания (Берешит 1): «…И будут властвовать над морскими рыбами и небесными птицами». Серебро же и золото обладают некоей собственной внутренней ценностью — в противном случае они ценились бы не более камней! И эта особая внутренняя ценность серебра и золота человеку не подвластна. Ведь человек может подчинить себе только материальные вещи, но не что-то нематериальное. И именно потому, что та суть серебра и золота, которая определяет их ценность, человеку не принадлежит, Б-г и сказал: У Меня золото, и у Меня серебро, — слово Б-га воинств. Это означает: «Мне принадлежит то особое свойство серебра, которое и делает его серебром, и та суть золота, из-за которой оно и становится золотом». Они и не могут принадлежать человеку, поскольку нематериальны, а человек владеет лишь материальным. И это — простое объяснение, ясное для того, кто способен постигать такие вещи.

Стих (чествуя Б-га как обладателя драгоценностей) говорит вначале о серебре, а потом — о золоте, поскольку никого не хвалят вначале за более значительное, а затем — за менее значительное. Всегда начинают прославление с того, что менее важно, а затем переходят к тому, что важнее. Но тебе следует знать, что есть еще одна причина, по которой серебро упомянуто первым. Дело в том, что серебро ближе к Б-гу благодаря его совершенной чистоте и свободе от примесей, согласно сказанному (Теилим 12:7): «Слова Б-га — слова чистые, серебро очищенное, переплавленное в тигле, в земле, семикратно». Ведь белое никакого особого цвета не имеет, что указывает на полную чистоту. А красный цвет золота — это особый цвет, поэтому золото, будучи красным, не обладает той чистотой, которая свойственная серебру. Именно поэтому евреи в пустыне сделали тельца из золота, а не из серебра: простота и чистота серебра подобает Б-гу (а не идолу). И по этой же причине первосвященник не входил в Святая Святых в (обычных своих) золотых одеждах; и здесь не место разъяснять это. По этой причине, то есть, из-за чистоты серебра, стих и упоминает его первым, и никакого вопроса этот порядок больше не вызывает.

И еще мне представляет, что слова мишны встретился мне некий человек означают, что ему встретился некий в образе человека, то есть, Сатан. У Сатана в обычае соблазнять людей, и иногда он притворяется для этого человеком, а иногда — небесной птицей, смотря, что ему нужно. Талмуд в трактате Санхедрин (107а) рассказывает, что, соблазняя Давида, Сатан явился ему в образе птицы, а перед раби Йоси он предстал человеком. Именно поэтому мишна употребляет выражение встретился мне, использовав слово, которое может означать и «нанесение раны». Ведь такая встреча действительно наносит рану! Сатан, увидев, что раби Йоси, сын Кисмы, идет по дороге, глубоко погрузившись в Тору, явился ему в образе человека, чтобы отвлечь его от Торы вопросом: Учитель мой, не хочешь ли ты жить с нами в нашем месте, а я дам тебе тысячу тысяч золотых динаров… Это, несомненно, поступок, достойный Сатана, — отвлечь праведника от учения!

Однако может быть, это был пророк Элияу, который заговорил с раби Йоси, чтобы увеличить его награду, ибо заранее знал, что тот ему ответит. Талмуд (Таанит 20б) рассказывает о подобном случае, происшедшем с раби Шимоном, сыном Элазара. С ним встретился некий человек, и Тосафот, ссылаясь на трактат Дерех эрец, объясняют, что это тоже был пророк Элияу, который хотел предостеречь его от определенного поступка. Возможно, раби Йоси из этой мишны — это тот же раби Йоси, который рассказывает в первой главе трактата Брахот (3а): «Однажды я вошел в заброшенный дом, и пришел Элияу, и ждал меня у входа…» Здесь Элияу (снова) является ему в образе человека, чтобы увеличить его заслуги, побудив его произнести все эти слова. И это объяснение представляется мне более верным.

Теперь ты получил ответы сразу на несколько вопросов. Почему раби Йоси не приветствовал его первым? Потому, что этот «прохожий» возник перед ним внезапно, так что раби Йоси даже не видел его, пока тот с ним не поздоровался. Поэтому мишна была вынуждена сказать, что раби Йоси ответил на его приветствие. Все это объясняет, что раби Йоси встретился не обычный человек: иначе бы тот приветствовал его первым! И поэтому прохожий не спросил раби Йоси, кто он такой: Сатан, вне всякого сомнения, и так знал это! Он лишь спросил, из какого тот города, чтобы завязать разговор. И все это теперь ясно.

с разрешения издательства Швут Ами