Недельная глава Матот

Сказано в стихе (Бамидбар 30:2-3): «и говорил Моше главам колен, и сынам Израиля, говоря: это слово, которое заповедовал Б-г: человек, если даст обет Б-гу, или поклянётся клятвенно, наложить зарок на душу свою, то не обуднит он слово своё, как всё, что вышло из уст его сделает». В этой главе рассказывается о законах клятв и обетов.

Обет состоит из нескольких компонентов: во-первых, важно его происхождение: исходя из человека, он должен отражать полное понимание им ситуации, и отражать разум, вложенный им в обет.

Как следствие этого, если человек заблуждался и был полностью уверен, что ситуации такова как себе ее представляет и это послужило причиной обета, но действительность отличается от того, что он себе представлял, то в этом случае, обет не вступает в силу и аннулируется сам собой — это обет по ошибке (Шулхан арух, Йоре Деа, п.232 п.6). В отличие от случая, когда ситуация была ему полностью известна, но не учел какую-то деталь, не придав ей значения, из-за чего теперь испытывает сожаление об обете. В этой ситуации, это может послужить поводом для обращения в Бейт-дин, чтобы тот снял обет по этой причине.

Во-вторых, наоборот, важно то, куда накладывается обет — в обете человек накладывает обет на предмет, как говорится об этом в геморе (трактат Недорим 2): запрет, накладываемый обетом, накладывается на сам запрещаемый обетом предмет. Клятвы, в отличие от обетов, просто обязывают человека, совершить или не совершать какое-либо действие.

В-третьих, средство обета — это речь, и к ней тоже есть несколько требований, например, эта речь должна быть произнесена, и не достаточно просто передать информацию другим способом. Следует отметить, что есть две заповеди, связанные с обетами: запрет «не обуднять слово своё» — не нарушать данное обетом слово, и повелительная заповедь «как все вышедшее из уст сделать» — выполнить слово, данное в обете.

В книге «леТора велмоадим» приводит следующую аналогию: есть много ступеней соответствия между словами, произносимыми человеком и сердцем, произносящего их. Бывает только внешняя связь, а бывает более глубокая, или еще более глубокая. Бывает произносится истина так, как она запечатлена в сердце человека, а бывает, что произносятся только слова истины. Конечно, бывает еще хуже, когда просто произносится ложь. И эта идея находит отражение и в других заповедях Торы, причем в двух группах: как в заповедях между человеком и Б-гом, так и в заповедях обуславливающих поведение людей между собой. Например, глубина намерений в молитве одного может быть очень глубокая, у другого же это только слова, обращенные ко Всевышнему, но без глубоких намерений. То же в заповедях между людьми: есть тот, кто довольствуется тем, что не обманывает другого или не распускает о нём слухи, и есть тот, кто говорит правду и говорит слова мира, но тем не менее, они не исходят из глубины его сердца. А есть тот, у кого слова заботы исходят изнутри. Очень важно, чтобы слово внутри человека, соответствовало произносимому им снаружи. То же самое происходит, если человек говорит что-то, но это никак не отражается на его собственном поведении — он обудняет свои слова. О человеке, изучающем Торы, но не выполняющему ее, сказано (Теилим 50:16): «а злодею сказал Б-г, что тебе рассказывать законы мои»

Внутри всех материальных сущностей, находящиеся в мире, есть Б-жественная сила, дающая возможность их существования. Как сказано (Теилим 33:6): «словом Б-га небеса сделаны, и духом уст Его — все воинства их». Это слово постоянно поддерживает их существование. Как мы говорим (в благословлении перед чтением Шма): «делающий светила великие, ибо вовеки милосердие Его». Делает всегда в настоящем времени. И тем не менее, с внешней своей стороны, они выглядят как обычная неодушевленная природа. Однако, вместе с тем, у человека есть способность внести в них дух святости, с одной стороны, или дух нечистоты, с другой стороны. Если человек использует это для заповеди, например, для тфиллина или Сефер — Торы, тогда святость накладывается на эти предметы. Если же человек использует их для служения идолам, тогда он вносит в них дух нечистоты, о котором сказано: «не прилепится к руке твоей ничего от отстраненного этого». Осязаемый пример этому — обеты. Человек говорит: этот предмет для меня как жертвоприношение, сам предмет становится запрещенным и святым как жертвоприношение.

И если речь человека способна привнести святость в сущее, то тем более речь Всевышнего, каждое мгновение, являющая из ничего всё мироздание, и поддерживающая его существования так, что оно продолжает своё существование по заведенному порядку без видимых изменений. И так происходит после окончания Творения, начиная с первого Шабата, когда не было сотворено ничего нового, но постоянно поддерживается существование уже сотворенного. Таким образом, что получается, что нет ничего естественного и природного, вся природа и заведенный порядок постоянно возникает по воле Всевышнего. Пользуясь этим предисловием, Бейт-аЛеви (гл. Брейшит) поясняет сказанное в геморе (трактат Шабат 118). Говорится там: каждый, кто наслаждается субботой — даётся ему наследие без границ. Как сказано: «и назовешь субботу удовольствием, тогда насладишься Б-гом, и будешь есть наследный удел Якова, праотца твоего». О каком наследие идет речь? О том, которое обещано Якову в отличие от праотца Авраама. Аврааму сказано: «встань исходи землю по длине её и ширине её». А о праотце Якове сказано (Брейшит 32: 6): «и проломаешь на запад и на восток, на север и на юг». Мудрецы говоря о наследии без границ, таким образом говорят аллегорию — о награде не стесненной природными рамками. И это то, что сказано в благословлении Всевышнего, данного им праотцу Якову: «и проломаешь на запад и на восток, на север и на юг» — он разобьет рамки Творения и границы природы, и перейдёт через края мира. И это является наградой хранящего и соблюдающего субботу. Ему отмеряют той мерой, которой он сам измеряет, то есть получает адекватное вознаграждение: поскольку суббота — это символ того, что мир не стоит сам по себе, а Всевышний являет его каждое мгновение по своему желанию, поэтому наградой ему служит то, что не ограниченно рамками природы. И это то, что истолковали мудрецы из продолжения стиха, в котором сказано: «тогда насладишься Б-гом, и оседлаешь возвышенности земные» — Всевышний посадит тебя верхом на земные возвышенности, то есть над земной ограниченностью, и всего мироздания, и будешь есть наследный удел праотца Якова.

Почему же сказано о том, кто наслаждается субботой, что именно ему дают это наследие без границ? Смысл сказанного в том, что заповеди делятся на две группы: есть заповеди, которые направлены против природы, например, те, что ломают вожделение и отдаляют от него; а есть заповеди, освящающие природу. В субботу заповедь в том, чтобы получить удовольствие от субботы и наслаждаться ею. В субботу заповедь не в том, чтобы ломать природу и действовать против неё, а в том, чтобы освятить её, исправить её, и направить на святость. Поскольку Суббота указывает на то, что Всевышний являет ее, поддерживает её существование, поэтому необходимо освятить природу и связать её со служением Всевышнему. И это служение лучше, чем служение, направленное против природы, как следует из мидраша.

Сейчас становится понятным то, почему главу «Матот», в которой говорится об обетах читают в период, называемый «бейн амицарим» — «между теснинами», названный так в книге Эйха, пророком Йермияу. Это период траура, продолжающийся 21 день. Это период, когда народ Израиль стеснен даже в рамках этого мира, в наказание за грехи, произошедшие 17 Тамуза и 9 Ава. Она напоминает нам о том, что можно не только не быть стесненными рамками этого мира, но и выйти из них вообще. Наследие без границ — связь со Всевышним, противопоставляется теснинам этого мира, вызванных отдалением от Него.

В упомянутом выше стихе сказано: «это слово, которое заповедовал Б-г», и говорит здесь Раши, что все пророки пророчествовали словами: как это, наподобие этого, говорил Б-г, но Моше Рабейну, в дополнение к ним, пророчествовал говоря: это слово. Почему именно в главе об обетах, упоминается этот уровень пророчества Моше Рабейну?

Существует три степени сравнения, когда используется слово «как». Сравнение, вводящее в заблуждение, из-за которого думается, что это по-настоящему сама вещь, но это ошибка, поскольку этим все не исчерпывается, а является всего лишь сравнением. Есть сравнение, когда понятно, что это всего лишь сравнение и подобие, однако, сама вещь на самом деле не такова. Есть такое сравнение, когда действительно, вещи сравниваются и уподобляются между собой.

Этот мир ничто иное, как сравнение и подобие высших миров. Однако, он очень сильно вводит в заблуждение, создавая иллюзию его самостоятельной реальности. Пророки учили тому, что мир всего лишь сравнение и подобие высшим мирам. Моше Рабейну в дополнение к ним, учил тому, что этот мир сам является словом Всевышнего, и он проявляется в нем.

Обеты накладываются на вещь словом, и накладывают запрет на сам предмет так, что сам предмет становится запрещенным, давшему этот обет. Как говорится об этом в геморе (трактат Недорим 2): обеты — запрет, накладывающийся на предмет. Более того, сказано в геморе (Недорим 35): если человек запрещает обетом предмет, говоря при этом, что эта вещь запрещена «как» животное посвященное в жертву (корбан) — на него накладывается святость, и если воспользуется им, нарушит запрет использования святого предмета в будничных целях (запрет меила), и должен принести жертвоприношение (ашам меилот) за свой проступок. Получается, что несмотря на то, что предмет не обладал святостью, но из-за того, что было использовано сравнение с жертвоприношением, в нем действительно проявляется святость и его происхождение от слова Б-га. Поэтому употреблена эта степень пророчества в законах обетов, раскрывающая в этом сравнении «это слово Б-га», в нем заключенном.

Всякая фальшь — это сравнение в своей наинижайшей ступени, когда создается иллюзия, что подобие это все, что есть, и нет ничего больше. И поэтому был разрушен Храм тогда, когда в нем уже не осталось святости и Всевышний излил свой гнев «на камни и деревяшки», то есть тогда, когда осталась только фальшь.