Сомнение и уверенность

Проанализировав трудности, с которыми обычно сталкиваются люди, мы увидим, что в их основе лежит сомнение. Отсутствие уверенности в правильности выбранного пути стало одной из главных жизненных проблем, на решение которой уходит много сил и энергии. На самом деле, все наши экзистенциальные беспокойства и терзания происходят из этого сомнения. В каждом испытании и во всех жизненных ситуациях мы отчаянно ищем верный путь — и в большинстве случаев не находим его. Очень часто проблема не в том, чтобы собрать достаточно сил для решения поставленной задачи. Силы находятся; мы готовы пойти в огонь и воду, знать бы только, куда идти. Если бы только мы были уверены, что та или иная дорога абсолютно верна, что она не готовит нам неприятных сюрпризов, у нас нашлись бы силы и твердость идти по ней прямо, никуда не сворачивая. Но так, с сожалению, редко бывает: мы выбираем направление, интуитивно чувствуя, что оно должно быть верным, а назавтра удивляемся собственной слепоте, ибо за день ситуация кардинально изменилась. На следующий день происходит новое изменение, мы еще больше растеряны, и в конце концов совершенно теряем веру в свою способность предвидеть будущее. Жизнь полна препятствий и ухабов: сегодня вы сделали три шага вперед, а завтра отступили на два шага назад. Мы часто беспомощно бродим кругами вокруг цели, впадая в отчаяние от собственной неспособности выйти из ложной колеи.

Разберем это положение. Мистики называют этот мир «алма десфейка» — мир сомнения. В своей основе мир представляет собой пеструю смесь добра и зла, правды и лжи. Его называют также «алма дешикра» — мир лжи; но если заглянуть глубже, то можно увидеть, что ложь содержит изрядную долю добра: если бы не этот позитивный компонент, мир не мог бы существовать. Именно здесь начинается путаница. На самом деле, самые опасные формы лжи — это те, которые почти целиком состоят из правды, потому что они наиболее обманчивы. Нет ничего в мире целиком хорошего или целиком плохого; каждый выбор, каждое решение имеет свою цену, и во многих испытаниях комбинация факторов, заимствованных по обе стороны нравственного барьера, настолько сложна, что мы теряемся.

***

В чем источник сомнения, лежащего в основе «алма десфейка»? Ответ надо искать, конечно, в Торе, в ее рассказе о формировании человеческой природы. Адам стоял перед изначальным выбором — подчиниться Б-жественному указу и не есть плод от «древа познания добра и зла» или не подчиниться. Тот мир, который он знал, был совершенен, а в древе скрывалась грозная сила, способная пустить зло в этот мир.

Теперь зададим естественный вопрос: почему дерево, о котором идет речь, называлось «древом познания добра и зла»? Не правильнее ли было назвать его «древом познания зла»? Ведь оно было источником зла в Творении, почему же «добра и зла»? В том-то все и дело. Если бы древо заключало в себе только зло, это зло было бы так легко распознать, оно было бы столь одиозно и отвратительно, что никому не пришло бы в голову приблизиться к нему. Все бы знали, что зло — это плохо и его надо избегать; оно никого бы не соблазняло, и никому не пришлось бы его преодолевать. Проблема не в самом зле, а в его сочетании с добром! Эта комбинация смущает, сбивает с толку. Знание («даат») всегда подразумевает некую интимную ассоциацию, внутреннюю связь: добро и зло так тесно переплетались в «древе», что человек, съевший его плод, становился носителем сложнейшего сочетания этих двух элементов. Ни одна ситуация не выглядела бы в его глазах однозначной и ясной, и нам бы, потомкам Адама, никогда не удалось бы отделить свою низкую суть, свои «шкурные интересы» от нашего чистого духовного ядра. В том и состоит проблема.

В ней скрыты истоки всей мировой скорби. Ивритское слово «бехи», «плач», происходит от корня, означающего растерянность, смущение («мевоха»). Слово «дмеа» (слеза), жидкость, выделяемая при плаче, образовано от корня «далет-мем-айн», обозначающего смесь чистоты и скверны.

Когда Адам подошел к этому дереву, и он был чист, и мир был чист. Зло существовало только как объективная, бесстрастная вероятность, находящаяся где-то вовне. Но когда Адам съел этот плод, зло вошло в его плоть и кровь и перемешалось с мировым благом. Отныне человеческий разум не мог полностью разобраться в своих сомнениях, не мог, как раньше, читать мир легко и непосредственно, как открытую книгу. Неслучайно мистики называют древо познания добра и зла «илана десфейка» — древом сомнения!

***

Что же произошло после первородного греха, после того, как человек отведал плод этого коварного древа? Адам спрятался в саду. Спрятался от Б-га, Который находится везде! Неужели Адам мог подумать, что ему удастся спрятаться? Ведь он знал Б-га лучше всех людей, живших после него, и глубоко понимал, что Б-г всевидящ и всезнающ. Мог ли он надеяться, что ему удастся обмануть Его, скрыться, ускользнуть от Его взора? Дело в том, что с того момента Адам перестал воспринимать реальность так ясно, как прежде: с одной стороны, он как и раньше знал, что Б-г существует, поэтому решил спрятаться. Но с другой стороны, Адаму пришла в голову невероятная мысль, что спрятаться все-таки можно. Каким жалким персонажем стал этот Адам — прячется от всеведущего и всемогущего Творца, от Которого невозможно ни убежать, ни скрыться, и несмотря на это питает иллюзию — а вдруг удастся! Вы удивлены? Неужели вы не узнаете в этом персонаже самого себя?

Еще неожиданнее реакция Б-га на действия Адама. Б-г появляется в саду и зовет его: «Где ты?» Неужели Творец вселенной, Тот, Кто видит все и знает все, может задать такой вопрос? — «Где ты?» Как будто Он не видит Адама!

Когда человек хочет спрятаться, затуманить реальность, превратить ее в бессвязную, фрагментарную картину, Б-г отвечает ему той же монетой, мерой за меру: позволяет человеку видеть мир именно таким. Ты хочешь ускользнуть от Меня, чувствовать себя независимым, надежно укрытым от Моего всевидящего взора? — Пожалуйста! «Где ты, Адам?» Человек получает ту ложную картину, которой домогался; ему кажется, что он один на свете. Как мучительно! И как справедливо.

Заклятый враг евреев — народ Амалек. На иврите слово «амалек» имеет такое же числовое значение (цифровую сумму букв — каждой еврейской букве соответствует определенное число), что и слово «сафек», сомнение. Потомком Амалека, пытавшимся уничтожить весь еврейский народ, был Аман, первый министр персидского царя. Мудрецы Талмуда находят его имя в сцене грехопадения Адама в саду Эдена. Б-г задает Адаму второй вопрос: «Не от дерева ли… ты поел?» Вопросительная форма вводится здесь словом «амин» — «не от дерева ли…». «Амин» — это имя «Аман». Разрыв между реальностью и ее восприятием, заполняемый сомнением начинается с греха. Это и есть наш враг.

Адам изгоняется из сада и больше не может туда вернуться. Перед садом поставлена стража — ангелы с мечами. Эти мечи необычны — лезвия их постоянно вращаются. «Эт лаат а-херев а-митапехет — лезвие вращающегося меча». Некоторые комментаторы так объясняют эту метафору: вращающийся меч — это смертоносное оружие сомнения. Сегодня человек видит реальность в одном виде, а завтра — в другом. И так всегда. Поэтому он не может найти дорогу в сад — сад ускользает от него, как мираж; дорога все время меняется. Он не только не знает, где он сам находится, — обратный путь к ясности тоже сокрыт туманом сомнения.

***

Наш мир наполнен всевозможными смесями. Мистики говорят: с тех пор, как Адам поел смесь добра и зла, мы стали обречены делать то же самое в своей повседневной жизни. Наша пища — это смесь полезных веществ и отходов. Вместе они кажутся вкусными, но внутри организма полезные элементы извлекаются и усваиваются, а отходы выводятся наружу и, видя их, мы испытываем предельное отвращение, хотя они вырабатываются внутри нашего организма. Когда люди обретут духовную чистоту, когда они вернут себе хотя бы часть того статуса, которым обладал Адам в Эденском саду, — отходы жизнедеятельности исчезнут. В пустыне евреи питались манной, и у них не было никаких выделений. Духовно чистая жизнедеятельность может поддерживаться только чистой пищей, не дающей никаких отходов. Из реальности исчезает «грязь», и нет необходимости в разделении смеси. Чистоте поколения Исхода противостоял культ языческого бога Пеора, перед которым полагалось испражняться в знак поклонения ему. Евреи столкнулись с этим омерзительным культом в годы странствий по пустыне. Такая антитеза вполне логична. Силы зла сосредоточены в нижней части бытия, они ориентированы на нечистоту, пытаясь представить ее как нечто, достойное поклонения. На самом деле, всякое идолопоклонство определяется в Торе как «аводат — гилулим» — буквально, поклонение навозу. Можно представить себе, каким невыносимым будет смрад, когда добро окончательно и полностью отделится от зла, изгонит его из своей среды и оставит разлагаться.

В нынешних условиях потребуется целая жизнь, чтобы отделить добро от зла, вывести из смеси чистоту, духовность, добро и выбросить на свалку зло — всем на обозрение. Такова наша главная цель — стремиться к размежеванию и ясности. Каждую вещь, каждое явление надо исследовать и выделить из них элементы святости («кедуша»). Сказано в Торе: «ваани эсбол ваамалет» — это сам Б-г говорит: «И Я вытерплю, и Я удалю» — навсегда изгоню зло.

***

Тему сомнений можно исследовать также с помощью еврейских слов. Таков один из методов Торы. «Сомнение» — на иврите «сафек», а уверенность — «вадай». Как ни странно, эти распространенные слова не встречаются в ТАНАХе. Тора не употребляет «сафек» и «вадай». Оба этих слова более позднего происхождения, они впервые встречаются в раввинистической литературе. Но мы знаем, что суть идеи содержится в слове, которым Тора обозначает эту идею. Если слова нет, это наверняка значит, что такой концепции в принципе не существует. Так и здесь: мир, изначально созданный Торой, не содержит в себе сомнения. Всякая вещь либо есть, либо нет. В мире нет ничего «сомнительного», пробного. Сомнение — это наша проблема, особенность нашего восприятия, а не объективная реальность. Но, если сомнение не существует вне нас, то, разумеется, нет и уверенности — уверенность существует только там, где возможно сомнение. Если нет сомнения, то и уверенности тоже нет. Каждая вещь просто «есть», существует.

(На самом деле, в наших умах царит полная путаница. Мы часто выражаем уверенность в чем-то, хотя никакой уверенности не испытываем: «Я уверен, что видел его вчера». В действительности эти слова означают, что я вовсе в этом не уверен. Когда мы уверены, то просто констатируем факт: «Я видел его вчера».)

Первичный мир, сотворенный Всевышним, понятен и открыт. Мы же напускаем туман и вносим в мир сумбур, хаос. Слово «сомнение», придуманное людьми, обозначает ущерб, который мы нанесли собственному восприятию мира.

Сомнение создано нами, и мы должны преодолеть его, найти пути к изначальной уверенности. Чтобы решить эту задачу, надо развивать духовные параметры своего сознания. В Рош-Ашана и Йом-Кипур, стремясь к высшей ясности в наших взаимоотношениях с Творцом, мы произносим: «авадай шмо, кэйн теилато — Имя Б-га — “несомненность”, и в нем хвала Ему». Иначе говоря, стремясь приблизиться к Б-гу, лучше понять Его, мы даем Ему имя «вадай», несомненность. Слово «несомненность», «уверенность» тоже придумано людьми, и наша задача — бороться за прояснение картины мира, чтобы над ним воссияла звезда правды, «эмет».

Да, наши испытания сложны и запутанны. Такова их сущность. Нам предстоит выработать в себе стойкость, упорство, чтобы держаться правды, даже когда мы склонны видеть в ней колебания. Наша цель — пробиться к ясности, чистоте восприятия; добиться этого можно только в трансцендентальной среде. Таков скрытый смысл выражения «эйн симха кеатарот а-сфекот — нет большей радости, чем устранить сомнения». Высшее счастье состоит просто в знании своего пути. Даже если вы еще не встали на этот путь, достаточно лишь знать, чего вы хотите в жизни, какой маршрут выбираете. Одно это вселяет радость в сердце. Тора задает направление, а маршрут, которым вы идете, и есть ваш «хелек», личный удел в Торе.