Ам Исраэль хай 15. Провал ожиданий

Первоначальный успех реформистского иудаизма быстро продемонстрировал его бездейственность. Даже в самом радикальном варианте Реформа не могла решить «еврейскую проблему». Новая идея всегда заявляет, что решит текущие проблемы, и обещает светлое будущее. И чем грандиозней идея, тем радикальнее обещания, и тем большие ожиданий она пробуждает. Поэтому неспособность новой заявки решить существующие проблемы автоматически сбрасывает ее в мусорную корзину истории. К концу девятнадцатого века еврейская реформа исчерпала все свои регенеративные силы, не представляя большую часть евреев мира, она отделила себя от основного течения еврейской истории, его традиции и судьбы. Реформизм не «нормализовал» еврейскую ситуацию в Европе, а только способствовал ассимиляции, смешанным бракам и обращению в христианство. Основной рост реформы произошел позже, в Америке.

Начиная с 1819 года, реформа распространяла новый тип учености, благодаря которому, как она надеялась, будет лучше воспринята в нееврейском мире «современная» форма иудаизма. Это была холодная светская ученость, основанная на исследовании еврейских литературных и научных произведений в течение веков, не обремененная ни верой в Творца, ни отношением к тексту как святому, ни уважением к мудрецам древности, их ученикам и духовным наследникам. Это движение достигло апогея в деятельности Общества изучения иудаизма. Когда оно распалось, потому что его члены перешли в христианство, этот тип учености еще сохранился. Секуляризация святого позднее проявилась в еврейской Восточной Европе в стиле Хохмат Исраэлъ — «Мудрости Израиля». Исаак Йост, Леопольд Цунц, Эдвард Ганс и Генрих Грец были главными из ученых, пропагандировавших новую еврейскую науку. Мориц Штайншнайдер, Маркус Ястров и Давид Фридлендер вместе с р. Захарией Френкелем из Бреслау тоже старались придать иудаизму форму светской науки. Несмотря на их широкие исследования и ученость, это движение не оказало важного и продолжительного влияния на еврейский и нееврейский мир. Оно представляло иудаизм как музейную редкость, древнюю, вымирающую религию, и пыталось объяснить это миру, пока он еще не полностью ушел со сцены. Это была наука типа вскрытия трупа традиционного иудаизма. Ее первой, хотя не единственной ошибкой, была неспособность осознать, что труп еще не умер. Постепенно Наука иудаизма потеряла популярность, а традиционный иудаизм, который они пытались анатомировать, рассекать на части и объективно научно исследовать, выжил с помощью Бога.¹

¹ Отделения еврейских наук есть во многих университетах мира, но число традиционно изучающих Талмуд и талмудические науки в мировом еврействе намного превосходит число студентов — специалистов по иудаике. По словам рава доктора Азриэля Хильдесхайма, ректора большой ортодоксальной раввинской семинарии Берлина: «Евреев больше интересует, чему учит Раши (средневековый комментатор Торы и Талмуда), чем узнать, какого цвета у него была одежда».

С любезного разрешения переводчика, Гедалии Спинаделя