Дерех Хаим 64. Комментарий Маараля на трактат Авот. 4:7

4:7 Раби Цадок говорит: «Не отделяйся от общества и не делай себя подобным адвокатам. И не делай ее (Тору) ни короной, чтобы величаться ею, ни мотыгой, чтобы ею копать. Так сказал Гилель: “И тот, кто пользуется венцом, исчезает”. Отсюда ты узнаешь, что всякий, кто использует Тору, забирает собственную жизнь из этого мира».

В предыдущей мишне речь шла о людях, изучающих Тору ради того, чтобы преподавать ее или исполнять. Поэтому сразу вслед за этим мишна предостерегает от изучения Торы с целью обрести величие и говорит, что если человек поступает так, он забирает собственную жизнь из этого мира.

Следует разобраться, зачем мишна приводит два примера и говорит, что Тору не следует делать ни венцом, чтобы ею величаться, ни мотыгой, чтобы с ее помощью копать. По-видимому, дело вот в чем. Если бы мишна ограничилась только первым примером, то есть, сказала бы, что Тору не следует использовать для самовозвеличения, читатель решил бы, что это само собой разумеется, поскольку Тора для этого не предназначена. Но мотыга (с помощью которой вскапывают поле и выращивают урожай для пропитания, связана с Торой): ведь если нет Торы, нет муки (Авот 3:21)!

Эти слова свидетельствуют о том, что Тора дает человеку пищу, а значит, (должно быть) допустимо превратить Тору в мотыгу и добывать с ее помощью пропитание. Поэтому мишна объясняет, что это все же запрещено, а мишну из главы 3 следует понимать совсем по-другому. (Не Тора обеспечивает человеку пропитание), а Б-г дает (тому, кто занимается Торой) заработок, на который он может приобрести себе еду. А если бы мишна привела только второй пример, с мотыгой, можно было бы подумать, что Тору нельзя использовать именно для пропитания, поскольку для Торы это унижение и позор; однако воспользоваться ею как венцом, то есть, подчеркнуть ее важность и величие, можно было бы разрешить, — и потому мишна сообщает нам, что и это запрещено.

Приведенное в мишне высказывание Гилеля мы обсуждали выше (глава 1). Там мы объяснили, что Тора — это духовная сущность, отделенная от этого материального мира, и что она представляет собой Б-жественную мудрость. Поэтому Тора и связывается с венцом, символизирующим царское величие. Царь отделен от народа и ничем не связан с ним, и Тора также не имеет ничего общего с этим миром. И когда человек ради этого мира использует нечто, что ему не принадлежит и с ним не связано, (вместо выгоды) его постигает убыток: он ведь воспользовался святыней, и теперь повинен смерти! В этом мире нет ничего, что стояло бы на уровне духовного и отделенного от мира. И если в него пытаются внести такую сущность, то есть, пользуются в мирских делах чем-то святым и духовным, результатом может быть только исчезновение. И выше мы очень много говорили об этом.

Возможно, теперь у тебя возник такой вопрос. Если все это верно, то каким же образом человек может обладать Торой? Как духовная сущность может объединиться с материальным человеком?! Однако на самом деле это не трудный вопрос, так как в этом случае никакого смешения и объединения не происходит — человек и Тора связаны друг с другом, но не объединены в единое целое. Но если человек использует Тору ради собственных нужд и собственного материального удовольствия, материальное объединяется и смешивается со святым и духовным, и именно об этом сказано: А тот, кто пользуется венцом, исчезает.

В этом выражении использовано слово «исчезает», а не, например, «повинен смерти» или «забирает собственную жизнь из мира», поскольку этот глагол указывает на стремительность происходящего, как в стихе (Теилим 90): «Как трава исчезающая, утром распустится и исчезнет». Буквальное значение этого корня — «заменить», поэтому он описывает такое положение, когда одно состояние моментально сменяется другим. И к случаю использования святыни ради материальной цели именно это слово относится лучше всего. Ведь святое и отделенное от материи свободно и от власти времени. Время — это нечто протяженное, проходящее секунда за секундой, а нематериальное лишено какой бы то ни было протяженности. Поэтому человек, о котором идет речь, исчезает моментально, сразу же.

Тосафот обсуждают фразу из трактата Брахот (17а): «Если человек изучает Тору не ради нее самой, лучше было бы, если бы он не был сотворен».

Тосафот спрашивают: Ведь в главе «Место, в котором принято…» (Псахим 50б) раби Шимон, сын Лакиша, советует: «Пусть человек всегда занимается изучением Торы и исполнением заповедей, даже не ради них самих, поскольку действие не ради заповеди приведет к действию ради заповеди». Тосафот разрешают это противоречие так: в Брахот речь идет о человеке, изучающем Тору ради того, чтобы досадить товарищу, а Рейш-Лакиш говорил о человеке, изучающем Тору ради почета. Однако, на первый взгляд, наша мишна противоречит этому решению! Здесь говорится о человеке, который изучает Тору, чтобы его почитали, и сказано: Тот, кто пользуется венцом, исчезает! Однако Тосафот задают этот же вопрос и в главе «Место, в котором принято…» (Псахим 50б), но отвечают на него по-другому. Там они говорят, что в трактате Брахот речь идет о человеке, изучающем Тору, чтобы возноситься над другими и досаждать им, а в Псахим говорится о человеке, который ничего дурного не замышляет. И, по их словам, эта ситуация подобна разобранной в этой же главе чуть ранее: когда человек не совершает никакой работы в день, когда работать запрещено, но поступает так не ради исполнения Закона, а в силу природной лени. Тосафот имеют в виду, что этот человек изучает Тору просто для того, чтобы узнать, что такое Тора, — ведь многие хотят знать все! И, по мнению Тосафот, именно к этой ситуации можно справедливо отнести совет: «Пусть человек всегда занимается изучением Торы…»

Таким же образом можно разрешить и противоречие с нашей мишной. Если человек изучает Тору ради того, чтобы его стали почитать, можно сказать, что у него все же были дурные намерения — он ведь гонится за почетом! А слова «Пусть человек всегда занимается изучением Торы…» относятся, как мы уже сказали, лишь к ситуации, когда у человека нет вообще никаких дурных намерений, то есть, когда он изучает Тору только для приобретения знаний.

Однако, на самом деле, я не понимаю, что именно вызвало недоумение Тосафот. Фраза «Пусть человек всегда занимается изучением Торы, даже не ради нее самой, поскольку действие не ради заповеди приведет к действию ради заповеди» на самом деле означает всего лишь, что если человек не станет заниматься Торой ради сторонних целей, ради самой Торы он этого тоже делать не станет. То есть, лучше изучать Тору ради чего угодно, чем вообще не изучать ее, поскольку изучение даже ради сторонних целей приведет и т.д. Ведь если человек вообще никак не будет изучать Тору, тем более — «лучше было бы, если бы он не был сотворен»! Ведь «еврея, не знающего Торы, можно порвать на части даже в Йом кипур» (Псахим 49б). А когда мишна говорит о таком человеке: Тот, кто пользуется венцом, исчезает! — она имеет в виду вот что. Нет сомнения, что изучение Торы ради личных целей — это зло, и человеку, который так поступает, лучше бы не быть сотворенным. Однако это все же лучше, чем не изучать Тору вообще. А то, что о нем сказано: исчезает, — так в первой главе Авот говорится, что тот, кто не изучал Торы, повинен смерти. Таким образом, никакого противоречия нет. Изучение Торы не ради нее самой — это неправильно, но, тем не менее, даже это лучше, чем вообще не изучать ее, ибо изучение не во имя заповеди приведет к изучению во имя заповеди.

Раши читает эту мишну так, как мы ее привели: Всякий, кто использует Тору, забирает собственную жизнь из этого мира. И это — правильный вариант текста, поскольку мишна говорит именно об использовании человеком Торы в своих целях. Но есть и другой вариант: «всякий, кто поедает пользу» (от Торы и т.д.), — и этого варианта я объяснить не могу. Правда, его можно понять, если прочесть таким образом: «всякий, кто поедает (Тору или получает от нее) пользу». Тогда получится, что мишна говорит о людях, которые используют Тору для пропитания или для «пользы», то есть, для того, чтобы возвыситься над другими.

И тебе следует знать, что все это относится только к тому, кто сознательно занимается Торой лишь для возвышения или получения платы, или еще для какой-то выгоды, подобно той истории с раби Тарфоном, которую мы привели в первой главе трактата. (Она приведена чуть ниже). Однако если человек (изучает Тору ради нее самой, но) ему приносят подарки или снабжают его всем необходимым для жизни — это не называется «пользоваться венцом» или «использовать Тору как мотыгу». Ведь в противном случае невозможно было бы понять, каким образом человек, помогающий мудрецу Торы из собственных средств, обретает свою великую награду, — а об этом говорят наши мудрецы в трактате Санхедрин (99а) и во многих других местах. Поэтому нет сомнения, что правило тот, кто пользуется венцом, исчезает, относится только к человеку, который сам старается получить пользу от изученной им Торы. Именно поэтому раби Тарфон всю жизнь раскаивался в своих словах: «Горе Тарфону, убьет его этот человек!» (Речь идет об истории из Талмуда (Недарим 62а), которую приводит Рамбам в своем комментарии на эту мишну. У некоего человека был виноградник, в который повадились воры, из-за чего хозяин очень расстраивался. В конце концов, он собрал весь виноград, который удалось сохранить, и сделал из него изюм. А закон говорит, что, когда виноград высушен, случайно упавшие ягоды разрешено собрать, они ничьи, поскольку хозяева не станут подбирать их. И вот однажды раби Тарфон зашел в этот виноградник, стал подбирать изюмины и есть их. А хозяин, заметив его, подумал, что это и есть тот самый вор, что весь год обкрадывал его. Он не знал в лицо раби Тарфона, хотя, разумеется, слышал о нем. И вот, он схватил его, сунул в мешок, взвалил на спину и понес к реке, чтобы утопить. Когда раби Тарфон понял, что происходит, он вскричал: «Горе раби Тарфону, этот человек сейчас убьет его!» Услышав это, хозяин виноградника бросил мешок и убежал, уверенный, что виновен в страшном грехе. А раби Тарфон затем всю жизнь горевал о том, что воспользовался своей славой мудреца ради спасения жизни. Он ведь был очень богат и вполне мог предложить за свое спасение много золота). В этой истории он сознательно воспользовался славой знатока Торы, чтобы хозяин виноградника отпустил его. Именно поэтому он сказал: «Горе мне, что я воспользовался венцом Торы!» Но если хозяин виноградника сам узнал бы его и поэтому отпустил, несомненно, в этом не было бы ничего плохого.

Таким же образом следует понять и историю из трактата Бава батра (8а): Наступил голодный год, и Раби открыл свои склады. И пришел к нему раби Йонатан, сын Амрама, и сказал ему: «Раби, накорми меня!» Тот спросил: «Ты изучал Писание или Мишну?» Он ответил: «Нет». «Но тогда, — сказал ему Раби, — за что же я накормлю тебя?» Тот сказал: «Накорми меня, как (Б-г кормит) собаку и ворона». И Раби накормил его. После этого Раби (раскаялся и) сказал: «Горе мне, что я дал необразованному воспользоваться своим имуществом!» А ученики сказали ему: «Кажется, это был раби Йонатан, сын Амрама, который не пожелал пользоваться славой Торы?»

Здесь используется тот же самый принцип. Если бы раби Йонатан, сын Амрама, чтобы получить от раби помощь, признал, что изучал Писание и Мишну, получилось бы, что он сознательно воспользовался в личных целях Торой, которую изучил. Но если бы кто-то захотел сделать ему что-то хорошее или подарить что-то ради уважения к его Торе, в этом ничего плохого не было бы — хотя от подарков и следует держаться подальше, в силу сказанного (Мишлей 15): «И ненавидящий подарки будет жить».

Когда раввину дают содержание или платят за организацию свадьбы и т.д., возможно, это «компенсация простоя в работе»: ведь раввин обязан учить других и поэтому не в состоянии заниматься ремеслом для пропитания. Поэтому здесь не нарушается требование «как я (Моше-рабейну) передал вам Тору бесплатно, так и вы должны передавать ее (ученикам) бесплатно». И в данном случае нет необходимости, чтобы у раввина действительно было ремесло, перерывы в котором были бы всем очевидны. Это правило оценки простоя действует, только если речь идет о коротком времени, поскольку может оказаться, что в это время человек бездельничает (и ничего не теряет от необходимости заняться чем-то другим). Но раввин занят другими делами постоянно, и не может быть, чтобы, будь он свободен, он не нашел бы какой-то возможности заработать.

Рамбам в этой главе говорит об этом и накладывает на раввинов чрезвычайно жесткие ограничения (на получение подарков). Однако представляется, что если человек назначен общиной на какую-то властную должность, он может принимать от общины плату за ее исполнение. Ведь (Рамбам, Санхедрин 25) «если человек назначен на должность попечителя общины, ему запрещено заниматься ремеслом, если его увидят трое», а заниматься ремеслом и при этом все время скрываться тоже невозможно. То есть, если община желает видеть некоего человека своим главой, она должна предоставить ему и почетное содержание — так мне представляется. А в нашем поколении лучше всего не придерживаться излишних строгостей, но и не относиться к этому закону слишком пренебрежительно, чтобы простые люди не начали думать, что главная цель изучающих Тору — получать деньги от других. Можно было бы подумать, что из-за этого уважение к Торе падет до самой земли, однако на это можно не обращать внимания, поскольку в нашем поколении, из-за многих наших грехов, истинных мудрецов Торы уже нет…

с разрешения издательства Швут Ами