Дерех Хаим 22. Комментарий Маараля на трактат Авот. 2:5

2:5

Он же часто говорил: «Невежда не боится греха, и неуч не (может быть) праведником, и стеснительный не (может) учиться, а гневливый не (может) обучать, и тот, кто много (времени посвящает) торговле, не становится мудрее, и в месте, где нет людей, старайся быть человеком».

Следует спросить: почему мишна именно так употребляет слова невежда и неуч? Ведь, на первый взгляд, невежда и неуч — это одно и то же, поскольку и тем, и другим словом называют того, кто не изучал Тору! И следовало сказать, что «невежда не может быть ни боящимся греха, ни праведником». А если невежда и неуч не одно и то же, непонятно, почему именно невежда не боится греха и почему именно неуч не может стать праведником. Почему не сказать, например, что невежда не бывает праведником, а неуч не боится греха?

Подобные же вопросы можно адресовать и второй части мишны: стеснительный не может учиться, а гневливый не может обучать, и тот, кто много времени посвящает торговле, не становится мудрее. Если мы поймем эти мудрые слова так, как понимает их большинство, то есть, скажем, что стеснительный не может учиться потому, что боится спросить о том, чего не понимает, гневливый не может обучать, поскольку ученики боятся у него спрашивать, а торговец не становится мудрым, поскольку постоянно занят, — тогда получится, что это мог бы сказать любой, и для этого совершенно не обязательно быть (великим) мудрецом мишны. Более того, последнюю часть мишны так объяснить и нельзя: ведь тогда непонятно, какая разница между занимающимся торговлей и просто копящим богатство? Сказано ведь (Авот 2:7): тот, кто умножает имущество, — умножает заботу, — а значит, хлопот у него не меньше, чем у торговца. Мишне нужно было бы сказать: «Тот, кто умножает имущество, не становится мудрым», — почему же она говорит именно о торговце? И, наконец, необходимо выяснить, как связана со всем этим последняя часть мишны: и в месте, где нет людей, старайся быть человеком?

Мы уже много раз говорили, что слова мудрецов — это чистая мудрость. Они не похожи на слова обычных людей, высказывающих свои соображения.

И когда мишна говорит, что невежда не боится греха, а неуч не может стать праведником, — тебе следует знать, что это — разные вещи, хотя и подразумевающие (примерно) одно и то же, то есть, человека, не обладающего знанием Торы и мудростью. Подобный человек имеет два названия, соответствующие двум разным его аспектам. Слово бур, переведенное как «невежда», на святом языке означает «запустение», как явствует из арамейского перевода стиха: «…И земля не придет в запустение» (Берешит 47). То есть, этим словом называется опустевшее поле, на котором нет урожая, и это же слово обозначает пустого человека, в котором нет мудрости. А человек, у которого мудрости недостаточно, называется неучем (буквально — «человеком земли»), поскольку тело, в котором живет мудрость, не похоже на тело, свободное от нее.

Таким образом, человека, не имеющего Торы, можно описать двояко. Во-первых, он сам по себе лишен мудрости. А во-вторых, его тело, которое должно было сделаться вместилищем мудрости, эту роль не исполняет и потому несовершенно. И по первому качеству он называется невеждой, а по второму — неучем.

Таким образом, человек, не обладающий Торой, несовершенен как телом, так и разумом. Разума в нем нет, поэтому он называется невеждой. Но и телесные силы его тоже ущербны, поскольку он лишен Торы и мудрости, и это и имеют в виду, называя его неучем.

Поэтому мишна утверждает, что невежда не боится греха. Ведь трепет перед Небесами можно получить лишь от благословенного Б-га, а если у человека нет Торы, то есть, истинной мудрости, он этого трепета не получает… И об этом сказано также: «Если нет мудрости, нет трепета», — и это еще будет разъясняться. Однако уже сейчас понятно, что, когда человек близок к царю, он трепещет перед ним, а тот, кто далек от царя, не будет испытывать этого трепета — ведь он никак не ощущает присутствия царя! Так и человек, лишенный духовной Торы, далек от благословенного Б-га, ведь близость к Нему может быть достигнута лишь через Тору, — выше мы уже разъясняли это. И само собой понятно, что человек прилепляется к Б-гу, когда в нем обитает Тора. Ведь в противном случае человек становится совершенно материальным и телесным, а телесное создание не может приблизиться к чисто духовному Б-гу. Этого можно добиться только через духовную Тору. Поэтому ясно, что тот, в ком нет Торы и мудрости, далек от благословенного Б-га, а трепет перед царем, как мы уже сказали, возникает лишь в сердце того, кто к нему близок. Поэтому невежда, лишенный мудрости, лишен и страха перед грехом, так как не трепещет перед благословенным Б-гом; и теперь это ясно.

И неуч не может быть праведником. Когда человек исполняется мудрости, то есть, его материальное тело соединено с духовностью, сама образующая его материя возвышается. Ведь не вызывает сомнения, что человеческое тело отличается от тела животного. Тело животного, не (облагороженное) разумом, грубо и приземленно; материя же тела человека, обладающего разумом, тонка и нежна.

А обретая мудрость, человек полностью освобождается от грубой материальности, и поэтому в нем может зародиться праведность. Ведь тогда это будет хороший человек, обходящийся с другими праведно. Неученый же человек, напротив, не может быть праведником, поскольку он далек от блага и материя его груба, — откуда же в нем взяться праведности?! Ведь праведный человек — это синоним хорошего человека, а хорошим человек может стать только тогда, когда отдалится от грубости материи и приблизится к духовности. Неученый же человек, погруженный в материальность, не сможет стать праведником, не сможет уступать другим, поскольку сама эта способность — атрибут только хорошего человека, а материальное не может быть таковым — выше мы уже разъяснили это.

Поэтому мишна утверждает, что человек, лишенный духовности, то есть, Торы, лишен и трепета перед Небесами просто потому, что у него недостает разума, то есть, Торы. Ведь трепет перед Небесами достигается через разум! И если нет разума, не может быть и трепета перед Небесами: «Если нет мудрости, нет трепета». И поскольку этот человек лишен возвышающего его разума, он грубо материален и не может быть добродетельным праведником. Ведь человек может стать хорошим и делать добро другим не по обязанности, а только если освободится от (власти) материи. И чем больше человек склоняется в сторону материального, тем менее он добр. И (если ты поразмыслишь над этим), увидишь, что названия «добро» заслуживает лишь то, что освободилось от материальности. Например, сама Тора названа «добром» (Мишлей 4): «Ибо удел добрый дал Я вам, Торы Моей не оставляйте». А в трактате Менахот (53а) сказано: «Придет добро и получит добро от добра для тех, кто добр». Речь идет о Моше-рабейну, который был достоин получения Торы, ибо был добр. А назвать его так можно только потому, что он был «мужем Г-спода», подобным ангелу и отделенным от материи, представляющей собою зло. Поэтому он был достоин принять Тору, воплощение Б-жественного разума, совершенно обособленное от любой материальности и потому названное «добром». А затем он должен был передать ее Израилю, ибо Израиль назван «человеком», согласно сказанному: «Вы — человек». Человек же, как мы уже сказали выше, отличается от животного тонкостью своей материальной составляющей. А народ Израиля еще больше отделен от грубой материи, поэтому он больше всех остальных достоин носить звание «человека».

Теперь ты видишь, что «добром» называется то, что освобождено от (власти) материальности. Поэтому мишна утверждает, что неуч не может быть праведником, ибо праведность — свойство того, что может быть названо «добром». А это название никак не может быть отнесено к неучу. Ведь материальность его груба, и грубость эта ничем не смягчена и не утончена. Из-за этого он не может стать ни праведным, ни добрым, не в состоянии делать добро людям, не будучи вынужденным к этому. Ведь все эти способности коренятся в освобождении, отделении от грубой материи.

Затем мишна говорит о том, что стеснительный не может учиться, а гневливый не может обучать. Связано это с тем, что Тора уподобляется огню. Один стих говорит: «Вот, слово Мое — как огонь, сказал Б-г». А другой: «Из десницы Его — огонь, закон для них». А в трактате Бейца (25б) от имени раби Меира говорится так: «Почему Тора была дана Израилю? Потому что народ Израиля отличается решительностью и напором. Ибо сказано: “Из десницы Его — огонь, закон для них”. А барайта, которую донесли до нас ученики раби Ишмаэля, говорит: “Огонь, закон для них” — эти (народ Израиля) достойны того, чтобы передать им огненный закон». Это означает, что, поскольку евреи по самой своей природе решительны, они достойны объединиться с Торой, представляющей собой огонь. Ведь все порождения разума, такие как Тора, характеризуются решительностью и напором, подобно огню, который тоже силен и мощен. Поэтому Тора подобает Израилю, напористому и решительному, и поэтому сказано, что стеснительный не может учиться. Стеснительность — это качество, противоположное решительности, и поэтому стеснительный не может принять Тору. Тора дана сыновьям Израиля именно из-за их решительности, именно благодаря ей евреи связаны с Торой. Если человек желает получить что-то, у него должна быть связь с тем, что он получает. Тора же — это огонь, и стеснительный ученик, лишенный решительности и мощи огня, не в состоянии получить ее.

Гневливый же не может обучать, поскольку требуется соединение между дающим (учителем) и принимающим (учеником). И если учитель будет гневлив, соединение с ним делается невозможным, поскольку в нем — огонь. И об этом сказано: гневливый не может преподавать.

Затем мишна говорит: И тот, кто много времени посвящает торговле, не становится мудрее. Наши мудрецы разъясняют это и в трактате Эрувин (55а). «Не на небесах она (Тора)». Сказал раби Йоханан: «Ты не найдешь ее среди гордецов, (превозносящих себя до небес)». «И не за морем она». Ты не найдешь ее ни среди крупных, ни среди мелких торговцев». Здесь следует задаться вопросом: как связаны между собой эти два объяснения — (они ведь отнесены к одному стиху)? Почему Талмуд утверждает, что Торы нет ни у гордецов, ни у торговцев? И, кроме того, как эти объяснения помогут понять стих целиком, который звучит так: «Не на небесах она, и не за морем она, ибо близко к тебе это дело весьма, в твоих устах и в твоем сердце, чтобы исполнить его»?

Понимать все это следует таким образом. Стих объясняет, что Тора не принадлежит к материальным вещам, которые могут быть дальше или ближе, а иногда оказываются настолько далеко от человека, что добраться до них становится невозможно. Духовная Тора, утверждает стих, не такова. Она нематериальна, а потому одновременно и близка, и далека.

Далека она в силу своего высочайшего уровня, а близка потому, что не занимает какого-то определенного места, которое может быть отдалено от человека. Поэтому Писание сообщает, что Тора не скрыта и не далека от тебя, то есть, не далека в физическом смысле. После этого Писание перечисляет те отношения, в которых материальное может быть далеко: в высоту, в длину и в ширину. О высоте сказано: «Не на небесах она», — а о длине и ширине: «И не за морем она», — ибо море символизирует длину и ширину всей земли: ведь море окружает всю землю! Стих имеет в виду, что Тора в материальном смысле нисколько не отдалена от человека. И тем самым он утверждает, что Торой не могут обладать гордецы. Узнав, что Тора в материальном смысле ни от чего не отдалена, мы узнаем также, что надменный человек — это противоположность Торе, поскольку воображает, что вознесся выше всех. Поэтому он склоняется к материальности, ведь вознесенность, высота — это чисто материальное понятие!

Но и без этого стиха известно, что надменность — качество материальное. Хотя речь идет не о том, что этот человек поднимается над другими физически, все же его характер склоняется к материальности. Само слово «гордый» на Святом языке звучит так же, как «грубый», а это понятие может относиться только к материи, но никак не к разуму, который по самой своей природе тонок, а не груб. То, что гордыня — проявление материальности, объясняют и наши мудрецы, и мы говорили об этом во многих местах, но особенно подробно мы разъясним это, с Б-жьей помощью, в книге Нетивот олам.

А поскольку надменность — материальное свойство, обладающий ею человек не может получить духовную Тору. Ведь если два явления никак не связаны друг с другом, они не могут и объединиться!

По этой же причине Талмуд говорит, что Торы не найти среди торговцев. Мы уже знаем, что Тора не отдалена от человека в материальном смысле, а торговец занят как раз тем, что путешествует по разным далеким местам. В Торе слова «торговец» и «бродяга» — однокоренные (например, в стихе «И по земле этой сможете бродить» — Берешит 34). Они пересекают мир вдоль и поперек, а потому никак не соответствуют Торе, поскольку понятия физического расстояния, длины и ширины к ней ни относятся. Сам образ жизни торговца, который постоянно движется по миру, показывает, что он не только никак не отделяет себя от понятий физической длины и ширины, но, напротив, приспособлен к ним. А тот, кто привык к понятиям материальной протяженности, не сможет воспринять духовную, нематериальную Тору. Привыкший к меркам материального мира не сможет привыкнуть к Торе, чьи чисто духовные понятия далеки от материальности. Наши мудрецы еще много сказали об этом, но здесь не место останавливаться на этом более подробно.

Так или иначе, именно это имеет в виду мишна, когда говорит: Тот, кто много времени посвящает торговле, не становится мудрее. Дело не торговле, а в том, что этот человек постоянно бродит по миру и привыкает именно к такой жизни. А эта его привычка несовместима с изучением Торы.

А если ты вспомнишь наше объяснение мишны На трех вещах стоит вселенная: на суде, на истине и на мире, ты поймешь еще вот что. Человек, который занимается коммерцией, то есть, покупает у одних и продает другим, подобен этому миру. Он ведь тоже состоит из взаимодействующих частей, все время получающих что-то друг от друга, как мы уже разъясняли. Этот мир противоположен по своему устройству духовному миру, части которого принципиально не могут ничем между собой обмениваться, поскольку все они независимы и самодостаточны. Поэтому становится еще более понятным сказанное в трактате Санхедрин о том, что Торы не найти среди торговцев. Ведь торговец, работа которого связана с обменом, отличается от ремесленника, который работает на себя. Хотя он потом и продает другим плоды своего труда, все же суть его труда — не в торговле, а в том, что он создает нечто для себя и с этого живет. Торговец же живет лишь с того, что передает что-то другим и получает что-то от них, он, в отличие от ремесленника, сам ничего полезного не создает. Поэтому он не имеет никакого отношения к разуму, поскольку разум ни от кого ничего не принимает. Вся связь этого человека — только с нижним миром, с материальными творениями, которые именно из-за своей материальности все время обмениваются друг с другом. Поэтому и мишна говорит, что тот, кто много занимается торговлей, не становится мудрее, так как он лишен всякой связи с разумом. Ниже, в мишне 9, мы еще будем это обсуждать, добьемся полной ясности и разрешим всякое сомнение. Но когда наши мудрецы в Талмуде объясняют стих «…И не за морем она…», связывая его с торговцами и понимая «другой берег моря» как обозначение пространственной отдаленности, это можно считать некоторым доказательством первого из приведенных нами объяснений.

При этом мишна подчеркивает, что речь именно о том, кто занимается торговлей слишком много. Если же человек торгует не слишком много, а столько, сколько необходимо, это занятие, разумеется, не становится больше связанным с разумом, — но ведь человек представляет собой не один лишь чистый разум! На самом деле, человек (не только разумен, но и) материален. Однако если он тратит на это слишком много времени, он тем самым показывает свою полную приземленность и отсутствие всякой связи с духовностью, и (ясно), что он не способен воспринять ее.

И сомневаться в этом объяснении может только тот, кто желает понять слова мудрецов как высказывание простого человека. Если ты хочешь сказать, что торговец не может изучать Тору только потому, что у него нет на это времени, — это ведь даже дети понимают! И в особенности (правоту нашего объяснения) доказывает то, что Талмуд ставит рядом торговцев и надменных людей. (Как еще ты объяснишь), что Талмуд говорит здесь не о человеке, обремененном завистью или другими отвратительными качествами? Так что истинность нашего объяснения очевидна и несомненна.

И знай, что тана стремился привести к совершенству человека во всем, что у него есть. А есть у него, во-первых, разум, во-вторых, душа, в-третьих, тело и, в-четвертых, имущество.

Эти четыре вещи в сумме составляют всего человека. Поэтому мишна объясняет, что если у человека нет разума, то нет и трепета перед Небесами, а потому нет и праведности. Поэтому разум необходимо совершенствовать. С душой связаны слова мишны о том, что гневливый не может обучать: ведь известно, что гнев коренится именно в душе и возникает, когда «душа закипает». Поэтому мишна предостерегает человека от чрезмерной приверженности качествам, имеющим основу в душе. Также не следует совершенно подчиняться побуждениям, связанным с телом, поскольку тогда человек уподобляется животному. А стеснительность — это и есть животное, материальное свойство, ибо сама душа бесконечно решительна. И, наконец, мишна говорит, что тот, кто слишком много занимается торговлей, не становится мудрее, имея в виду (четвертую составляющую человека) — его имущество и наставляя его не слишком увлекаться накоплением богатства.

Когда же во всех этих четырех отношениях человек уже приведен к совершенству, мишна заключает: и в месте, где нет людей, старайся быть человеком. Но вначале мишна наставила его на истинный путь во всем, что относится к нему как к человеку. Ведь даже имущество — это часть человека: уже много раз говорилось, что имущество дает человеку устойчивость и надежность. И лишь потом мишна обращается ко всему человеку в целом, ставшему уже совершенным творением, и говорит, что в месте, где нет людей, ему самому следует стараться стать человеком. Награда такому человеку будет весьма велика: если бы не он, никто не совершил бы того, что необходимо совершить. Мишна ведь призывает его стать именно человеком, то есть, тем, кто готов совершать правильные поступки.

А в последней главе трактата Брахот (63а) то же самое, на первый взгляд, утверждение делает Бар Капара, а затем мудрецы следующих поколений делают из него вывод: «А там, где есть муж, фигура, не старайся быть человеком». Но это же очевидно! — удивляется Талмуд этому выводу. И разъясняет: «Речь идет о случае, когда оба они равны по уровню». И следует задаться вопросом: зачем Бар Капара рассказывает нам то, что уже записано в Мишне? И почему мудрецы Талмуда для своего вывода используют слова Бар Капары, а не МишныАвот? И вообще непонятно, почему вывод должен быть именно таким. Вполне можно понять мишну и так: там, где нет людей, ты обязан сам стать человеком, но там, где они есть, на тебя эта обязанность не возлагается, но сделать это ты все же можешь!

Поэтому два эти отрывка вместе следует понимать вот как. Конечно, Мишна говорит именно о том, что в месте, в котором нет людей, индивидуум обязан сам стать человеком. И, конечно, Бар Капара говорит, что это следует делать только там, где нет людей, а больше нигде. Поэтому Талмуд делает из его слов вывод о том, что там, где есть муж, самому становиться мужем не нужно. Затем Талмуд говорит, что это вовсе не вывод, а само содержание слов Бар Капары, и, наконец, поясняет, что слова эти относятся даже к месту, в котором уже есть муж, но уровень его таков же, как у пришельца. И смысл этого вывода в том, что человеку не стоит переоценивать себя, ставить себя выше, чем он есть на самом деле. Ведь здесь уже есть человек, личность, — зачем же ты будешь ставить себя выше него?

Таким образом, мы видим, что Гилель адресовал свое наставление каждой из частей человека, а затем — человеку в целом. Именно таким способом пользуются наши мудрецы, чтобы дать полное и всеобъемлющее наставление. При этом в самом порядке расположения наставлений заключена еще более глубокая мудрость, однако прямыми словами рассказать больше невозможно.

с разрешения издательства Швут Ами