«Был бы человек — а дело найдется», говорили в СССР. В иудаизме подход к судопроизводству принципиально иной. Не каждому свидетелю верят, не все показания считаются истиной в последней инстации.
Шимон бен Шетах говорит: «Тщательнее исследуй (слова) свидетелей и будь осторожен в своих словах: возможно, из них они поймут, как солгать».
Эта пара танаим намеревалась усовершенствовать судопроизводство в тех отношениях, в которых это было совершенно необходимо. Во-первых, они предостерегли судей от того, чтобы уподобляться адвокатам, поскольку во время суда (беспристрастное отношение к сторонам) очень важно, а пренебрежение им может привести к извращению суда. И к подобному поведению легко привыкнуть: человек ведь всегда считает одного из спорящих праведнее другого! Кроме того, Шимон бен Шетах потребовал тщательнее изучать показания свидетелей, поскольку те могут исказить истину множеством различных способов. Это — очень важное правило: часто свидетель прибавляет к своим показаниям несколько слов или, наоборот, умалчивает о чем-то таком, что оказывается самым важным в этом деле. Затем он говорит о том, что судье следует быть осторожным в своих словах, когда он исследует показания свидетелей, поскольку из самой постановки вопросов свидетель может понять, что имеет в виду спрашивающий, и так переформулирует свой рассказ, что ложь предстанет правдой. И это ясно и не нуждается в объяснении.
Таким образом, оба этих мудреца намеревались усовершенствовать судопроизводство, исправив его там, где это всего важнее. Кроме того, как мы уже говорили раньше, один из мудрецов в паре говорит о предписывающих заповедях, которые все суть следствие любви к благословенному Б-гу, второй же — о трепете. Эта пара говорит о суде, в котором также проявляются и любовь, и трепет. С ним связана предписывающая заповедь «По справедливости суди своего ближнего», а также запрещающая заповедь, повелевающая не искривлять и не извращать суда. Поэтому эти двое танаим говорят о том, что надлежит делать судье, и это — следствие любви к Б-гу, как уже говорилось. Более того, из всех требующих заповедей отправление правосудия наиболее тесно связано с любовью к Б-гу. Ведь тот, кто любит Б-га, непременно любит и суд, ибо «суд — у Б-га». Такой человек ради любви к Б-гу будет судить по справедливости, зная, что в этом и состоит сокровенное желание Б-га. Кроме того, Б-г благословенный ненавидит лживый и извращенный суд, и для Б-га он отвратителен. Поэтому тот, кто исполнен трепета перед Б-гом, побоится хоть в чем-то погрешить против истины в суде. Таким образом, наставление этой пары тоже основано на любви и на трепете, но связано с областями, более удаленными от истинной любви и истинного трепета.
Выше мы сказали, что наси всегда говорит о том, как надлежит поступать, так как поступки человек совершает из любви. Но в нашей мишне мы видим, что Йеуда бен Табай говорит: не уподобляйся адвокатам, — и объясняет, чего делать не следует, а Шимон бен Шетах говорит о том, что нужно делать: тщательней исследуй слова свидетелей и т.д. Получается, что, согласно нашему объяснению, первый из пары, наси, должен говорить о предписывающих заповедях, а второй — о запрещающих, а здесь мы видим противоположную картину, противоречащую тому, что мы сказали. Однако на самом деле эта мишна, напротив, прекрасно подтверждает сказанное нами выше. Дело в том, что в главе Эйн доршим (Хагига 16а) приводится спор о том, кто в третьей паре был наси, а кто — ав бейт-дин. И наше объяснение соответствует мнению большинства, согласно которому Йеуда бен Табай был ав бейт-дин. Именно поэтому он сказал: не уподобляйся адвокатам. А Шимон бен Шетах был наси и потому сказал: тщательнее исследуй слова свидетелей.
Однако это не абсолютное доказательство правоты мнения большинства. Нашу мишну можно объяснить и исходя из первого мнения Талмуда, согласно которому Йеуда бен Табай был наси. Ведь, хотя он сформулировал свои фразы как запреты: не уподобляйся адвокатам и т.д., — он имел в виду, что судья обязан обеспечить справедливый и истинный суд, а судья, подобный адвокату, не сможет этого сделать. А Шимон бен Шетах, сказавший тщательнее исследуй слова свидетелей, имел в виду, что запрещено позволить свидетелю произнести ложное свидетельство, поскольку судьям следует остерегаться лжи во время отправления правосудия.
Выше тебе уже стало ясно, что каждое наставление мишнайот здесь продолжает предыдущее, так что все наставления оказываются связанными друг с другом. И слова этой пары тоже продолжают наставление предшественников. Предыдущие пары направили к совершенству отношения человека с теми, кто особенно близок ему, а потому сказали: сделай себе учителя и приобрети себе товарища, и оправдывай каждого. Все это относится к самому человеку. И, кроме этого, предыдущие пары обустроили человека в том, что связано с его домом. (И этот порядок выбран правильно), ведь сначала следует добиться совершенства самого человека, и в этом состояла цель Антигноса из Сохо. После этого нужно было обустроить его дом, и в этом состояла задача первой пары мудрецов. Затем последовали наставления в отношениях с людьми, не живущими с человеком в одном доме, но близкими к нему: учителем, товарищем и остальными людьми, — и эти наставления дала вторая пара. А после этого третья пара установила, каким должно быть поведение такого человека, как судья, который судит общину и управляет ею.
Кроме того, предыдущие танаим разъяснили человеку, как следует вести себя с теми, кто стоит выше него по уровню, как уже разъяснялось. Эта же пара, а также следующая разъясняют, как великому человеку нужно относиться к тем, что ниже его. А великим человек может быть в двух отношениях. Во-первых, речь может идти о судье, и им занимается эта пара. А во-вторых, это может быть человек, обладающий политической властью, и к нему обращается следующая пара. Так все, что связано с человеком, оказывается исправленным.
(Можно спросить: почему наставление, данное судье, служит его исправлению?) Ведь, (казалось бы), ни судья, ни властитель не связаны с теми, кто ниже них — с подсудимыми или с подданными! Действительно, (наставление судье) не полностью подобно указаниям, касающимся отношений с товарищами и соседями, которые дала предыдущая пара. С теми человек связан очень близко, и по этой причине совершенствование отношений с ними можно назвать совершенствованием самого человека. Но все-таки судья связан с общиной, которую он судит, поэтому совершенствование его отношений с общиной тоже (может считаться) улучшением самого человека. Поэтому как предыдущие пары наставляли человека в области отношений с другими людьми, связанными с ним, так и эта пара дает указания судье об отношениях с людьми, с которыми тот связан. (И дела не меняет тот факт, что) эта связь не такая очевидная, как в предыдущих случаях, когда речь идет о людях, в которых человек чрезвычайно заинтересован: об учителе или о товарище.
И наставления этой пары тоже проистекают из любви к Б-гу и из трепета перед Ним, как уже разъяснялось.
с разрешения издательства Швут Ами
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
