Запрет писать и стирать в субботу

При сооружении Мишкана помечали брусья, из которых собирались стены, чтобы каждый брус занял свое место при сборке. Поэтому написание букв в Субботу — ав мелаха.

Толада, "производная" от письма, — создание изображений и рисунков.

Письмо, при котором знаков не видно, разрешено, поэтому можно рисовать пальцем по сухому столу или в воздухе.

Очевидно, что нельзя проявлять пленки и печатать фотографии, ведь этим создается изображение. Но и фотографировать нельзя; правда, по мнению большинства законоучителей, только мидерабанан, потому что на непроявленной пленке изображения не видно.

Один из общих принципов субботних законов гласит, что Тора запретила мелахот только если они делаются, как их принято делать в будни. Нельзя их делать и измененным способом - но уже по постановлению мудрецов. Например, в нашем случае писать левой рукой[1] - это изменение. (Правда, для других мелахот смена руки изменением не считается, там нужно что-то более существенное, например, работа локтем.)

Другой общий принцип — устойчивость результатов труда. Знаком, запрещенным Торой для написания, является лишь тот знак, который может сохраниться в течение некоторого существенного времени. Какой промежуток времени имеется здесь в виду — вопрос не простой. Но вот запись, которая вообще не может сохраниться (например, на песке, запотевшем окне, пролитой на столе жидкости и т.п.), запрещена уже не Торой, а мудрецами.

Но позвольте, - спросит кто-то, - какая разница, запрещено Торой или мудрецами. Главное, что запрещено!

Различие между запретами деорайта и дерабанан оказалось важным, когда возник вопрос о медицинских записях в больницах по Субботам. Как известно, в современной больнице нельзя обойтись без записей, которые ведутся постоянно, начиная с приемного покоя и заканчивая выпиской больного. Но в Субботу, по Торе, разрешено вести только те записи, что касаются опасно больных: запреты Торы для них отменяются. Для не опасно больных можно нарушать лишь запреты мидерабанан. Как быть? Работники иерусалимской больницы "Шаарей-Цедек" предложили использовать чернила, испаряющиеся к исходу третьих суток после написания. Рав Ойербах с предложением согласился, т.к. считал, что письмо, способное продержаться только три дня, не запрещено Торой. Однако рав Вайс, автор книги "Минхат Ицхак", привел доказательства из кодекса Рамбама, что закон Торы будет нарушен, если написанное продержится до исхода Субботы. В итоге, администрация больницы от затеи отказалась.

Писать на поверхности специального блокнота, когда при нажиме "стилом" по верхнему прозрачному листу на нем проступают буквы, конечно, нельзя, но только мидерабанан. И еще: мудрецы запретили делать пометки ногтем на страницах книг; такую пометку, конечно, нельзя считать полноценной записью, - но все же знак остается на долгое время.

Итак, закон Торы нарушается, если надпись носит устойчивый характер. Дополнительное условие - буквы создаются именно в Субботу. Мудрецы расширили область запрета и на те случаи, когда выполняется только одно условие: либо делается запись, даже не способная сохраниться, либо создается устойчивое соединение уже существующих букв. Например, нельзя прикалывать готовые буквы к ткани. Однако можно складывать слова из кубиков или карт, на которых написаны буквы, потому что буквы не создаются в Субботу и не прикрепляются друг к другу. Тем не менее нельзя складывать "пазл", так как изображение получается в результате прикрепления частей друг к другу⁴.

Некоторые законоучители различают два действия. Первое: сложение целых букв в слова. Второе: складывание карточек, на которых изображены только части букв — даже если они не прикрепляются друг к другу. Первое действие разрешено, второе - запрещено, потому что составление буквы из разрозненных частей следует расценивать как письмо. Согласно этому мнению, нельзя составлять "пазл", даже если не прикреплять его части одна к другой. Аналогично, нельзя присоединять друг к другу половинки порванного листа книги, если разрыв проходит по буквам.

Для измерения температуры больных в Субботу можно пользоваться обычным ртутным термометром, но не цифровым (дигитальным). Цифры, появляющиеся на его миниэкране, - это тоже письмо, хоть в измененном виде; мидерабанан оно запрещено.

Письмо является столь обычным и частым в повседневной жизни действием, что во многих ситуациях человек делает записи совершенно машинально. Поэтому еще в древние времена мудрецы запретили делать все, что так или иначе связано с письмом. Так, запрещено в Субботу заниматься любым видом торговли, заключать сделки и контракты, договариваться об аренде и т.д. Сюда же относится запрет получать плату за работу, сделанную в Субботу, если она не включена в общую помесячную оплату. Поскольку в этом законе есть много тонких деталей, следует проконсультироваться с компетентным раввином о дозволенном способе оплаты.

В Субботу запрещена не только купля-продажа: мудрецы запретили приобретать вещи любым другим образом, например, получать подарки. Если кто-то собирается сделать подарок на день рождения или бар-мицву именно в Субботу, надо проконсультироваться у раввина.

В Субботу нельзя играть в игры, в ходе которых записываются очки: мудрецы опасались, что в разгаре игры, забыв о Субботе, игрок начнет делать записи.

МОХЕК- СТИРАТЬ (УНИЧТОЖАТЬ НАПИСАННОЕ)

При сооружении Мишкана приходилось не только писать, но и стирать написанное: если при маркировке брусьев была допущена ошибка, нужно было стереть неверно написанные буквы для того, чтобы на их месте написать правильные.

Как видим, по Торе, нельзя стирать (зачеркивать) - для того чтобы писать. Впрочем, не только подготовка к письму, но и любые конструктивные намерения (например, исправление ошибок) придают уничтожению текста статус мелахи. Если же созидательной цели нет, то стирание, как любой акт бессмысленной порчи, запрещен исключительно мудрецами.

Зачеркивание тоже входит в категорию мохек, стирание, суть которой — уничтожение текста. Причем законом Торы запрещено стирать только устойчивые записи, в то время как письмена, которые не могут сохраниться, нельзя уничтожать мидерабанан.

Уже упоминалось, что в Субботу можно разрывать пакеты и другие упаковки, чтобы достать из них пищевые продукты, но следует это делать крайне осторожно, чтобы не повредить надписи на пакетах. Создание разрыва - как в середине буквы, так и между двумя буквами одного слова - расценивается как нарушение запрета мидерабанан.

В алахической литературе широко обсуждается вопрос о пользовании книгами, на обрезах которых сделаны надписи. Когда книгу открывают, буквы разрушаются, а когда закрывают — восстанавливаются. Не следует ли рассматривать это как стирание и письмо? Разрешающее мнение опирается на два аргумента. Во-первых, приближение уже написанных букв друг к другу (без скрепления) вряд ли можно считать письмом; аналогично, отдаление букв друг от друга не должно рассматриваться как стирание написанного. Во-вторых, можно провести следующую аналогию: никто не скажет, что, открывая дверь, мы разрушаем дом, а закрывая ее, заново отстраиваем. Дом остается в целости и сохранности, даже когда дверь открыта настежь: для того она и предназначена, чтобы постоянно открываться и закрываться. То же самое с надписью на обрезе: книга предназначена для того чтобы ее читали (для чего ее надо открыть); значит, даже когда мы ее раскрываем, надпись нельзя считать "стертой". Проблематичность первого аргумента очевидна: открывая книгу, мы не отдаляем буквы одна от другой, а разбиваем их на части, что делать нельзя по мнению многих авторитетов. Аналогия с дверью тоже не совсем ясна: закрывая книгу, мы создаем на ее обрезе надпись, которая, хоть и не может сохраниться из-за того что книгу постоянно открывают, но все же запрещена мудрецами - подобно письму на запотевших окнах. Правда, закрывая книгу, мы не намерены писать, это только побочный результат наших действий — эйно миткавен. Но поскольку такой побочный результат неизбежен (псик-рейша), запрет мудрецов остается в силе.

Итак, поскольку вопрос спорный, лучше вообще не писать на обрезах книг или воздержаться от использования подобных книг в Субботу.

По той же причине не следует раскрывать шкафы и ящики, на дверцах которых есть надпись, если в результате нарушится целостность букв. Но если открытие шкафа приведет только к разрыву между целыми буквами, то тут, скорее всего, нет запрета.

Можно ли ножом разрезать в Субботу торт с кремовой надписью? Слова на торте уничтожатся, однако никакого созидательного элемента здесь нет: мы режем буквы заодно с тортом - чтобы его съесть, а не для того чтобы исправить надпись. Но поскольку любая порча запрещена мудрецами, резать такой торт нельзя. Если же он разрезан в пятницу, то можно вынимать из него куски в Субботу[2]; здесь работает тот же принцип, что и для кубиков с буквами, которые разрешено складывать и раскладывать. Но вот можно ли эти вынутые куски торта съесть? (Ведь вместе с куском исчезнет и надпись на нем.)

Мнения авторитетов разделились. Мишна-Брура разрешает съесть такой разрезанный заранее торт, ссылаясь на известное правило: процесс еды не может рассматриваться как мелаха. Хазон-Иш возражает, считая, что только отбор или помол в процессе еды не считается мелахой, потому что невозможно есть, не выбирая и не перемалывая; но по отношению к стиранию написанного этот принцип неприменим, так как можно есть, ничего не стирая.

Параллельно ведется еще один спор. Хазон-Иш не видит никакого различия между надписью, сделанной на торте кремом (или сахарной пудрой, драже, конфетами) и рельефной надписью, образованной формой, в которой запекался пирог или печенье, - и то и другое запрещено. В то время как Мишна-Брура утверждает: уничтожение рельефной надписи мудрецы не запретили — такую выпечку можно не только есть, но и разрезать. Поскольку мнения по этому вопросу разделились, следует посоветоваться со своим раввином. И в любом случае, стоит помнить, что разрешающее мнение имеет свое обоснование, и тем, кто так делает, есть на кого опереться.

Нельзя счищать грязь, прилипшую к тексту книги. Обычно стирают с тем, чтобы написать что-то новое, здесь же стирают для того чтобы стал виден уже написанный текст, - но это, в сущности, одно и то же. По той же причине нельзя отделять друг от друга страницы, склеившиеся на месте текста. Поэтому, встретившись с этим затруднением, не будем отдирать прилипшие на месте текста страницы, перевернем лист, а пропущенный отрывок прочтем после исхода Субботы.

Написано в Торе (Шмот 31:12-13): "И сказал Всевышний, обращаясь к Моше: скажи сынам Израиля так: Лишь Субботы Мои храните, ибо она (Суббота) — знак между Мной и вами во всех ваших поколениях, чтобы Вы знали, что Я — Всевышний, Который вас освящает". Талмуд объясняет эти слова так: Всевышний сказал Моше: сообщи Моим детям, что в Моей сокровищнице есть драгоценный подарок, который Я хочу им дать, и имя ему - Суббота".

Все родители хотят дать своим детям лучшее, что есть на свете. Но, обычно, они ограничены в средствах, поэтому далеко не каждый может подарить детям лучшее. Творец мира в средствах не ограничен, поэтому Он может выбрать наилучшее, что есть в Его мире. И что Он нам дает? — Субботу!

Не правда ли странно? В сокровищнице Творца находятся небесные источники всех благ: Здоровье (с большой буквы!), Благополучие, Богатство, Радость, Счастье, Мир и Покой... Предложи любому из нас выбрать драгоценный подарок, каждый выберет то, что ему не хватает: больной — здоровье, бедняк - деньги, усталый - отдых... Вряд ли кто выберет Шабат. Но Всевышний выбрал за нас, дав нам Субботу. Почему?

Шабат — источник благословения. Это не один из множества даров, это ключ к получению всех других ценностей без исключения.

Хафец-Хаим сказал женщине, попросившей благословить ее больного сына: "Можно было не ехать ко мне за сотни верст. Источник благословений — у тебя дома. Возьми на себя обязательство, что каждую пятницу к полудню у тебя все уже будет готово к Субботе. А потом перед зажиганием свечей - попроси у Всевышнего, что нужно. И Он даст".

Читайте обзор на тему Запреты Субботы