Недельная глава Толдот

В недельной главе «Толдот» («Родословная») рассказывается о рождении у Ицхака и Ривки двух сыновей-близнецов — Яакова и Эсава. Сыновья выросли, и Яаков купил у Эсава первородство. Наступил голод, Ицхак хотел выехать за пределы Обетованной земли — в Египет, но Б-г обещал ему свое благословение в этой стране и велел не выезжать (в предыдущей главе мы уже говорили о том, почему Ицхаку нельзя покидать Эрец-Исраэль). Ицхак копал колодцы и несколько раз находил воду. Кончается глава тем, что Яаков притворяется Эсавом и получает благословение отца как первенец.

«И молил Ицхак Г-спода напротив жены своей (он — в одном углу, а она — в другом. — И.З.), ибо она бесплодна, и принял его молитву Б-г, и зачала Ривка, его жена. И толкались дети в ее утробе, и сказала она: Если так (тяжела беременность. — И.З.), зачем же я (так молилась и просила. — И.З.)? И пошла она спросить у Б-га (через пророка Шема. — И.З.). И сказал Б-г ей: Два народа в чреве твоем, и два государства из утробы твоей разойдутся. И одно государство сильнее другого будет, и старший будет служить младшему. И настали дни ее родов, и вот близнецы в ее чреве. И вышел первый, красный, весь как плащ ворсистый, и назвали его именем Эсав (сделанный, завершенный. — И.З.). А затем вышел его брат, а его рука держит за пяту Эсава, и нарек ему имя Яаков (акев — пята. — И.З.). А Ицхак был шестидесяти лет при рождении их» (25:21—26).

Ицхак женился в сорок лет, Ривке тогда было четырнадцать. Двадцать лет у них не было детей, а когда после долгих молитв Ривка забеременела, дети сильно толкались у нее внутри. Она расспрашивала многих женщин, и никто не помнил такой тяжелой беременности. Жили в те времена два великих пророка: сын Ноаха Шем и правнук Шема Эвер, предсказавший, что люди начнут говорить на разных языках и разделятся. И через Шема ей был дан такой ответ: это необычные дети, это два великих народа с разным мировоззрением и поведением. Вот почему они толкаются уже в чреве матери. Образно объясняет Мидраш: «Когда Ривка идет мимо храмов идолопоклонников, Эсав рвется туда. Идет она мимо школ Шема и Эвера, — Яаков рвется туда. С ростом одного слабеет другой, не могут они одновременно быть сильны. Старший будет служить младшему». Из этого Ривка сделала вывод, что главное отцовское благословение должен будет получить тот из детей, кто выйдет вторым.

Спустя девять месяцев («настали дни родов») «вышел первый, красный». Это символ кровопролития: Эсав не видит ничего страшного в том, чтобы ради увеличения, скажем, территории или во имя «чести» нации развязывать войны, проливать кровь. Ведь и у римлян, и у немцев война изображается как проявление доблести. А с точки зрения Торы война — это вынужденное дело, она допустима только для спасения жизни. По закону Торы и Талмуда нельзя начинать войну, не изложив все аргументы перед верховным религиозным судом из семидесяти одного мудреца. Если они разрешат, тогда начинают войну. Но и при этом, согласно заповеди, в последнюю минуту, когда кончились провалом все попытки договориться, надо опять предложить мир.

«И выросли юноши, и стал Эсав человеком [сведущим] в улове, человеком поля, а Яаков — человеком бесхитростным, пребывающим в шатрах (в школах Шема и Эвера. — И.З.). И любил Ицхак Эсава, ибо улов во рту у него, а Ривка любила Яакова. И сварил Яаков кушанье, и пришел Эсав с поля, и он усталый. И сказал Эсав Яакову: “Влей в меня (т.е. я открою рот, а ты вливай. — И.З.) от красного, красного этого (чечевицы. — И.З.), ибо я устал. Поэтому нарек ему имя Эдом (красный: кожа с красным оттенком и любит красноватую чечевицу. Впоследствии потомки Эсава назывались эдомитяне. — И.З.). И сказал Яаков: Продай, как день (т.е. ясно, определенно, навсегда. — И.З.), твое первородство мне. И сказал Эсав: Вот я иду на смерть, и зачем мне первородство? И сказал Яаков: Поклянись мне, как день (т.е. ясно, без передумываний. — И.З.). И он поклялся ему и продал свое первородство Яакову. А Яаков дал Эсаву хлеба и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел, и пренебрег Эсав первородством” (25:27—34).»

Зачем понадобилось Яакову первородство?

Известно, что исполнение священной службы в те времена возлагалось на первенцев, т.е. на сыновей, которые были первым ребенком в семье (см. Шмот, 24:5; Раши в трактате «Звахим», 112б). Первенцы лишились этого права много позже, после того, как приняли участие в поклонении золотому тельцу (священничество было отнято у них и отдано колену Леви, из которого ни один не был замешан в истории с золотым тельцом). Значит, священнослужителем должен был стать Эсав. Эсав же отнюдь не рвался молиться и приносить жертвы. Кстати, для него это было бы и рискованно. К священнослужителю Б-г предъявляет особые требования и за их нарушение может укоротить жизнь. Так, например, нельзя исполнять священную службу, не стригшись долгое время или выпив вина. Это серьезный грех, а Эсаву вовсе не хотелось в чем-то себя ограничивать.

Помню, у одного моего знакомого в дровяном сарае валялись, покрываясь пылью, ценнейшие книги Талмуда и Шулхан Арух. Ясное дело, я предложил ему продать их мне…

Вот Яаков и ждал случая, чтобы предложить Эсаву продать первородство.

Как передает Мидраш, это произошло в день смерти Авраhама. Им было по 15 лет — Яакову и Эсаву. В знак траура Яаков варил чечевичную похлебку для отца — так было принято делать. Эсав же в этот день участвовал в дуэли, одержал нелегкую победу и пришел совсем без сил. Когда Яаков предложил ему продать первородство, Эсав подумал: «На что оно мне? Только лишний риск!» Яаков же подумал: «Он сейчас голоден, хочет есть и потому готов на все. Надо его сначала покормить, чтобы все было по-честному». Вот почему Тора и говорит так подробно: «… дал Эсаву хлеба (т.е. трапезу. — И.З.) и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел…». И Тора свидетельствует, что продал Эсав первородство, ибо «пренебрег Эсав первородством» (25:34).

С благословением же, которое отец перед кончиной дает первенцу, дело обстояло так.

Жизнь Эсава была далеко не праведной. Эсав в основном не выполнял заповедей. Правда, одну мицву — уважать отца — он выполнял на славу. Рабан Шимон бен Гамлиэль говорит: «Я очень старался проявлять уважение к родителям, но с Эсавом мне не сравниться. Выполняя для родителей грязные работы, я одевался попроще, а Эсав из уважения к родителям надевал свою лучшую одежду, даже делая грязную работу». Ривка, которая, как роза среди колючек, росла среди обманщиков (ее отец Бетуэль и брат Лаван — лицемеры), понимала, что Эсав неискренен. Ицхак же был хорошего мнения об Эсаве. Ривке, как мы знаем, еще до рождения Яакова и Эсава было сказано, что старший будет служить младшему. К тому же Эсав вел себя недостойно, его жены поклонялись идолам: «И они были душевным огорчением для Ицхака и Ривки» (26:35). Ривка не хотела печалить Ицхака еще больше (он и так ослеп), скрыла от него истинное поведение Эсава, свидетельствующее о том, что он недостоин благословения, и заставила Яакова притвориться Эсавом и получить благословение вместо брата.

Не всякое дозволенное действие непременно надо выполнять. И если мы иногда имеем право временно нарушить закон, надо свести эти нарушения к минимуму и уж никак не радоваться совершаемому. Больной, которому разрешено есть в Йом-Кипур, должен есть не больше, чем необходимо. И делать это надо понемногу, с перерывами, не доставляя себе удовольствия. Если жизнь еврея в опасности, мы делаем все, что нужно для ее спасения, даже в субботу, но не более необходимого. А если приходится солгать, то закон требует от нас сказать хоть одним словом лжи меньше.

Когда Яаков, по настоянию матери, пошел (по преданию — со слезами на глазах), чтобы обманом получить благословение отца, он старался врать поменьше. Отец спрашивает: кто ты, сын мой? «И сказал Яаков своему отцу: Я (при чтении Торы здесь делают небольшую паузу. — И.З.), Эсав — твой первенец» (27:19). Не сказал: Я — Эсав. Вторично Ицхак спрашивает (27:24): «Ты [ли] это, сын мой Эсав? И сказал он: Я». Не сказал — Эсав.

Но ведь Яаков шел с тем, чтобы отец подумал, что он Эсав. Зачем же эти ухищрения, что они меняют? Затем, что даже тогда, когда человек вынужден сказать неправду, он должен говорить как можно меньше и так, чтобы его слова можно было понять по-разному.

Первородство Яакова подтвердил сам Б-г, когда велел Моше передать Паро (египетскому фараону): «Так сказал Г-сподь: Сын мой, первенец мой Израиль» (Шмот, 4:22). Израиль — еще одно имя Яакова. О том, при каких обстоятельствах он его получил, рассказывает глава «Ваишлах» (см. далее).

«И посеял Ицхак на земле той, и собрал в том (неурожайном. — И.З.) году стократно, и благословил его Б-г. И великим стал муж, и возвеличивался все больше и больше, до того, что возвеличился очень. И были у него стада мелкого и крупного скота, и хозяйство большое, и завидовали ему филистимляне. И все колодцы, которые выкопали рабы его отца в дни Авраhама, его отца, закрыли филистимляне и засыпали землей. И сказал Авимелех (царь филистимлян. — И.З.) Ицхаку: Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас. И ушел оттуда Ицхак и поселился в долине Грар и жил там. И вновь Ицхак откопал колодцы водные, которые выкопали в дни его отца Авраhама, а филистимляне их засыпали после смерти Авраhама. И назвал их именами, как имена, которые дал им его отец. И копали рабы Ицхака в долине и нашли там колодец ключевой воды. И спорили пастухи (города. — И.З.) Грара с пастухами Ицхака, говоря: Наша вода. И нарек он колодцу имя “Эсек” (“спорное дело”. — И.З.), ибо спорили с ним. И выкопали другой колодец, и спорили также о нем, и он нарек ему имя “Ситна” (“помеха, препятствие”. — И.З.). И сдвинулся оттуда и выкопал другой колодец, и не спорили о нем, и он нарек ему имя “Реховот” (“расширение”. — И.З.) и сказал: Ибо ныне простор дал нам Б-г, и мы расплодимся на земле» (26:12—22).

Здесь мы находим еще одно подтверждение правилу «дела отцов — знак для детей», теперь уже на примере Ицхака, сына Авраhама.

Ицхак мирно жил среди филистимлян до тех пор, пока они не позавидовали его богатству: «Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас». Он уходит и роет новые колодцы, но пастухи отбирают их.

На протяжении веков скитаний евреев не трогали до тех пор, пока они были бедны и незаметны. Когда же они богатели и достигали величия, их изгоняли — вспомним изгнания евреев из Англии, Франции, Испании. И если евреи находили новые источники существования, их отнимали.

Почему Тора так подробно рассказывает об этих колодцах и их названиях?

Приведем мнение Рамбана. Тора сравнивается с водой — источником жизни: «Эй, всякий жаждущий, идите к воде» (Ишаяhу, 55:1). Храм — колодезь духовности, Храм — это место, где пребывают вместе и пророки, и судьи, и мудрецы, т.е. это — источник распространения слов Б-жественной Торы.

Три родника, выкопанные Ицхаком, — прообраз будущих трех Храмов.

Разрушение Первого Храма не было внезапным, ему предшествовали нападения и конфликты (спорные дела) между Вавилоном и Иудеей. Это первый колодец — «Эсек».

В начале строительства Второго Храма враги евреев написали донос персидским властям: мол, если Храм будет отстроен, не станет мира на Ближнем Востоке. «И во время царствования Ахашвероша, в начале его царствования, написали донос (ситна — в оригинале. — И.З.) на жителей Йеhуды и Йерушалаима» (Эзра, 4:6). Последовал приказ — остановить стройку, и прошло восемнадцать лет, прежде чем возобновили строительство. Об этих помехах говорит название второго колодца — «Ситна».

При строительстве Третьего Храма никто из народов не будет спорить и не будет мешать. Третий Храм — это третий колодец, «Реховот»: «Б-г дал нам простор».