Интервью с равом Эдельштейном 2

Продолжение интервью, которое дал выдающийся учитель и руководитель поколения, Рав Яаков Эдельштейн (да продлятся дни праведника), раввин города Рамат а-Шарон, корреспонденту газеты Йатед Нээман раву А. Хефецу(псевдоним рава Шломо Лоренца). Оно было опубликовано в субботнем приложении газеты (недельная глава Балак, 5759—1999, 10 июля).

Публикуется с сокращениями.

Р. А. Хефец: Как вашему отцу стало известно о существовании Хазон Иша?

Рав Я. Эдельштейн: Как до него дошёл слух о Хазон Ише? Произошло это следующим образом. Мы учили трактат Звахим. В один из дней папа заметил в синагоге книгу Хазон Иш. На ней не было указано имя автора, только — что Рав Ш. Грейнман занимается её распространением. Суть книги не имела отношения к изучаемому трактату, но было там несколько страниц, посвящённых тем вопросам в Звахим, которые мы обсуждали. Отец увидел, как рав, автор книги, излагает спорные вопросы, которые задает Рав Акива Эйгер, и как он их объясняет. Он был поражён открытиями во всех областях, которых касался автор книги, и воскликнул с волнением: «Это мудрец, мудрость которого нам никогда не постичь!..». Он пошёл к габаю, чтобы выяснить, как эта книга оказалась на полке бейт-мидраша. Габай ответил, что приходил один человек, распространитель книг, и рассказал, что в Бней-Браке проживает праведный еврей, который целый день учит Тору. Ему нечего есть, и габай купил у него все три тома книги.

С тех пор мой отец много раз ездил к Хазон Ишу, и, как известно, Хазон Иш высоко ценил его мудрость и подход к принятию решений. (Рав рассказал интересный факт. Когда его жена задала Хазон Ишу галахический вопрос, касающийся медицинских проверок, тот ответил ей: «Как решит твой муж, так и следует поступать. Он велик в Торе, и на его решение можно положиться». Известно также, что Хазон Иш назвал Рава Цви Йехуду Эдельштейна (да будет благословенна память праведника) в числе немногих мудрецов Торы, способных принимать по имущественным вопросам галахические решения, полностью основанные на Законе Торы). Однажды, приехав к Хазон Ишу, отец задал ему вопрос об обучении детей (см. выше).

В холь а-моэд («праздничные будни») Песаха отец взял нас с собой к Хазон Ишу. Это было в 5702 или 5703 году (1942—43). Я помню, как у Хазон Иша мы встретили молодого парня, беженца из оккупированной немцами Европы. Тогда это было редкое явление — беженец оттуда… Его звали Шрага Гросберг…

Затем мы зашли в комнату, и Хазон Иш тут же спросил: «Вы всё ещё изучаете трактат Йевамос?». Отец удивился и спросил: «Я вам лишь раз сказал, что мы изучаем Йевамос, и вы это помните до сих пор?». Хазон Иш улыбнулся и, как всегда, дал ответ, полный жизненной радости (сегодня это называют чувством юмора): «Кто тебе сказал, один раз, может, я это повторил много раз?!».

Рав Гершон (мой старший брат) тогда задал Хазон Ишу очень трудный вопрос по теме, которую мы изучали в Гморе, я задал вопрос попроще. В конце разговора Хазон Иш сказал отцу: «Продолжайте учиться так же, как учились до сих пор».

Так мы продолжали непрерывно учиться с папой ещё год или два.

Когда нам с братом было, соответственно, восемнадцать и семнадцать лет, Гершон привёл неоспоримый аргумент. Он сказал, а затем повторил, что в ешиве есть возможность учиться более упорно. Почему? Отец, благословенной памяти, был также шохетом (резником). И когда к нему приходили люди, чтобы он им сделал шхиту, он прекращал учёбу с нами. Аргумент моего брата был: в стенах ешивы мы сможем учиться много дополнительных часов. Отцу ничего не осталось, как согласиться с доводами.

Он советовался с несколькими людьми, расспрашивал о жизни в немногочисленных ешивах, существовавших в то время. Отец предпочёл для нас ешиву в Петах-Тикве, т.к. в ней были очень сильные ученики, знатоки Торы, такие, как рав Ш. Розовский, рав М. Ман, рав Ш. Шапиро. А также машгиах Раби Аба, благословенной памяти (он всегда следил, чтобы занятия начинались вовремя, и во всём остальном очень строго следил за порядком). И, конечно же, большим преимуществом этой ешивы было то, что она была близко от дома.

Когда брат решил перейти учиться в ешиву, я последовал за ним в Петах-Тикву. Отец дал нам наставление быть во время учёбы рядом с сильными учениками. И в дальнейшем, когда у нас были сложности в понимании Гморы, мы обращались за советом к раву Цви Марковичу (впоследствии — председатель комиссии по вопросам ешивот) и к раву Элияу Мишковскому (впоследствии — главный раввин и глава ешивы Кфар Хасидим). И — была у нас очень большая помощь с Небес. Когда мы прибыли в ешиву, там изучали трактат Йевамос. Трактат, который мы изучили дома восемь или десять раз: Гмора, Раши и Тосфот. В ешиве перед нами раскрылся новый мир: Ковец hэарот, Раби Шимон, Шиурим, Имрэй Моше.

Затем учили трактат Сукка. Много нового открылось нам, и мы делились этим с отцом в переписке. Мы не ездили домой каждый месяц, но отправляли письма, в которых рассказывали об учёбе. Когда мы приехали домой на Пейсах, отец сказал, что ешива способствовала моему становлению в постижении Торы и была большая польза от моего короткого пребывания в ешиве. Но на рава Гершона учёба в ешиве не оказала такого влияния. Почему? Потому что процесс его становления как знатока Торы завершился раньше… С Б-жьей помощью перед нами открылся новый путь в учёбе в ешиве. Ещё через полгода отец написал нам, что скучает по учёбе с нами и посему решил превратить дом в ешиву. В настоящую ешиву, и тогда у нас с братом не будет претензий, что мы недостаточно занимаемся.

Когда мы жили дома, то участвовали в ведении хозяйства, и это в какой-то мере отвлекало от учёбы. Отец к тому времени женился во второй раз и с большой радостью сообщил нам, что «молодая» рабанит теперь будет заниматься домашними делами, а мы сможем учиться в домашней ешиве. И будем учиться, как в лучшие наши дни. И когда мы вернулись домой на праздник Суккот, ешива открылась вновь…

В нашей домашней ешиве не было каникул — бейн а-зманим, и мы никогда не начинали новый трактат, не закончив предыдущий. Тогда, на открытии нашей ешивы, мы начали новый трактат сразу же после праздника Суккот (а не с начала месяца Хешван, как это принято во всех ешивах), и отец решил, что так как с десяти лет мы не учили трактат Бава Кама, то самое время опять его поучить…

Трактат Бава Кама мы изучали с учителем, ещё будучи в России. Слава Б-гу, учились хорошо. Папа разъяснял нам Гмору с Кцот а-Хошен по обсуждаемым вопросам. Мы занимались с ним, а также учились сами. Страница за страницей. Вопрос за вопросом. Целый день без перерывов. Припоминаю, что комментарии Рашба (Хидушей Рашба) на трактат Бава Кама я учил сам, без помощи отца. (Я отмечал на полях ошибки, допущенные при переиздании. Сегодня издают комментарии Рашба с исправлениями). Мы учили все комментарии, Рош и Нимукей Йосеф, также полностью Нахалат Давид и т.д.

Той же зимой к нам в Рамат а-Шарон прибыл рав Шмуэль Розовский с сообщением об открытии новой ешивы. Ешивы Поневеж. Он знал нас по Петах-Тикве. Когда мы приехали в Петах-Тикву, рав Шмуэль (благословенной памяти) был ещё молодым учеником, в тот же год он женился.

Рав Шмуэль рассказал отцу, что рав из Поневежа решил открыть ешиву и пригласил его, рава Шмуэля, воглавить её. Папа знал, что было несколько претендентов, мудрецов Торы, на должность главы ешивы, и сказал раву Шмуэлю, что очень рад выбору рава из Поневежа! Рав Шмуэль добавил, что рав из Поневежа просил его собрать группу учеников, и он просит нас присоединиться. Кроме того, добавил глава ешивы рав Шмуэль, он собирается преподавать «лист Талмуда» и обсуждать на этом уроке трудные места в Гморе. Отец сказал, что если рав из Поневежа открывает ешиву, он уверен, что это будет хорошая ешива. А если ещё рав Шмуэль будет преподавать лист Гморы, то, без сомнения, это будет не хуже, чем наши занятия дома. Отец с радостью согласился, чтобы мы приступили к учёбе в этой ешиве.

Р. А. Хефец: На кого была ориентирована ешива Пеневеж? На детей тальмидэй-хахамим или на одаренных детей состоятельных евреев, преданных Торе?

Рав Я. Эдельштейн: Первыми в ешиву пришли, насколько я помню, мой брат рав Гершон и я. Были два выходца из Германии — Рав Ури Келерман, который был также в числе первых шести учеников. Его отец был выходцем из Ашкеназа (в еврейских источниках — название западной Германии и северной Франции), который не принимал никаких «наук» и отправил сыновей в ешиву (он жил во Франкфурте и по прибытии в Эрец-Исраэль поселился в Кфар а-Роэ). Также пришёл учиться влюблённый в Тору рав Хаим Фридлендер. И был там рав Юдель Франк, племянник первого главы ешивы, рава Шмуэля Розовского.

Поневежская ешива начала свою деятельность. Рав Шмуэль учил с нами каждое слово Гморы со всеми комментариями Тосфот. В пятницу также был урок. Уроки продолжались по два с половиной часа, учили по порядку, страницу за страницей. Рав Шмуэль приводил интересные комментарии, развивающие мышление: Кцот а-Хошен, Раби Акива Эйгер, Раби Хаим из Бриска. То, что было важно изучить на каждой странице. Мы начали учиться в месяце Кислев (5 кислев 5704—2 декабря 1943, день открытия ешивы — прим. пер.) и к концу зимы дошли до середины главы Захав по ежедневному уроку, страница за страницей, с самого начала.

Летом начали главу «Что такое под процент» и до конца лета, насколько я помню, закончили главу а-Шоэль («безвозмездно одалживающий»).

Рав А. Хефец: Судя по вашему рассказу, ученики испытывали большое удовольствие от учёбы — ведь так много успели изучить. Но испытания в повседневной жизни молодых парней были более лёгкими, чем сегодня, или наоборот?

Рав Я. Эдельштейн: Раньше было испытание бедностью, сегодня это испытание роскошью и удовольствиями. Дурное начало всегда находит, чем увлечь каждое поколение. У каждого поколения — свои испытания.

Завтрак в ешиве в Петах-Тикве состоял из куска хлеба, стакана чая и небольшого количества варенья на тарелке. Так же и вечером — хлеб, кофе и что-нибудь из овощей, например, помидор. После еды выстраивались длинные очереди в расположенной поблизости продуктовой лавке. Молодые ребята ходили туда, чтобы купить на деньги, присланные из дома, стакан молока или кефира или яйца, которые жарили себе на кухне в ешиве… Обед в Петах-Тикве был особенно хорош, до такой степени, что молодые парни из других ешив переходили учиться в Петах-Тикву, зная, что там дают сытный обед… (Улыбается). Рав Реувен Кац, благословенной памяти, в должности главного раввина города влиял на оптовиков, чтобы те оказывали ешиве содействие рисом, чечевицей, гречкой и другими сыпучими продуктами всех сортов, которые поставлялись в ешиву в достатке. Так ученики ешивы получали сытное питание. Были также овощные блюда.

Рав А. Хефец: Не было испытаний, увлекающих «на другую сторону улицы», как сегодня, ведь «улица ешивы» была бедна?

Рав Я. Эдельштейн: Испытания, которые были тогда, в какой-то степени были намного хуже: движения «Эцель» и «Лехи». Казалось, участвуя в их деятельности, выполняют великую мицву. Были такие, кто во время еды приносил брошюры, выпущенные подпольщиками во времена англичан. Я припоминаю, что среди молодых людей были конфликты: не желали тратить время на эту литература из-за безбожных взглядов, которые там излагались. Несмотря на эти брошюры, учёба была на первом месте в жизни ешивы. Это уж точно. Хотя были молодые люди, которые учились меньше. Но, слава Б-гу, учились и много успевали. Учёба была насыщенной.

Рав А. Хефец: В стенах Поневежской ешивы учили страницу за страницей! Так и учились!

Рав Я. Эдельштейн: Но всё равно были испытания…. Дурное начало приходит во все ешивы. Я помню, как в те дни пришёл в ешиву один человек и сказал нам, чтобы мы читали Тэилим (Псалмы Давида) и молились за молодого человека из нашей ешивы, который находится в смертельной опасности. Англичане его схватили после того, как он взорвал железнодорожное полотно. Он благополучно справился со своей задачей, и, когда поезд доехал до того места, он сошел с рельс и английские солдаты погибли. Его судил военный трибунал. Тот молодой человек был очень усерден. Он всегда сидел и учился, и мы не знали о нём ничего. И неожиданно поддался дурному началу и оставил Гмору. Я помню его и его напарника, всегда упорно учившихся. А по ночам он ходил в «Лехи» (подпольная организация). Был ещё один упорный в учёбе парень, который учился вместе с равом Йехошуа Карелицем, благословенной памяти. Они учились по четыре часа без перерыва, но однажды он пропал. Я поинтересовался, что с ним случилось, и мне сказали, что машгиах Раби Аба попросил его собрать вещи и покинуть ешиву. Так как Раби Аба стало известно, что тот молодой человек связан с какой-то подпольной организацией…

Сегодня нет того, что было тогда. Сегодня дурное начало совсем другое, другого рода. Есть удовольствия. Есть радио. Я не знаю точно, что есть сегодня в ешивах, но знаю, что есть, и нужно уметь от этого беречься.

Рав Рафаэль Тукочинский был из числа великих в мире Торы. Его уход большая потеря. Он, доброй памяти, был необыкновенно усерден. В субботу, вечерами он садился учиться — по семь-восемь часов без перерыва. За несколько дней он проходил целые трактаты Талмуда, такие как Шабат… Он изучал весь Талмуд вновь и вновь, и на его лице было видно блаженство. Рав Рафаэль в те дни, проходя по улице, повторял выученное на память, останавливался возле фонарей, чтобы посмотреть ещё несколько строк из Гморы и продолжить учить по памяти. Те, кто знал рава Тукочинского, спрашивали себя, каким образом можно добиться такого усердия? Как можно достичь такой силы и способности к сосредоточению, какие были у него? Каждый, кому приходилось с ним пересекаться, переживал «всплеск мудрости» от Торы рава Рафаэля. Получали от него любовь к Торе и страх перед Небесами.

Рав А. Хефец: Каково ощущение — находиться возле Хазон Иша?

Рав Я. Эдельштейн: Кто был близок к Хазон Ишу, ощущал, что он находится в другом мире. В мире, в котором были только Тора и Гмора. Дискуссии с ним были только на эти темы. Это было для нас образцом — к чему «прилепиться». Таков был пример великого мудреца Торы.

(продолжение следует)

Перевод Авраама Эзрина

Первая часть интервью