Из цикла «Еврейские мудрецы», темы: Тора и наука, Каббала, Тора и медицина, Хазон Иш, Алия, Рав Александр Кац, Богобоязненность
Раби Авраам-Йешая бар Шмерияу-Йосеф Карелиц (Хазон Иш; 5639—5714 /1879—1953/ гг.) — духовный лидер и ведущий законоучитель своего поколения.
Родился в белорусском городе Коссове.
Его богобоязненная мать, ребецин Лея, с самого дня рождения не оставляла младенца с непокрытой головой, одевая на него специально сшитую крошечную кипу (B. Sklar, Shaping the world through Tora and yiras shamayim).
И отец, и мать происходили из семей учеников Виленского Гаона (см.) — в доме соблюдались все обычаи Виленского Гаона.
Изучал Тору под руководством отца, занимавшего в Коссове пост раввина.
В 5652 /1892/ году, в день своей бар-мицвы, принял обет посвятить всю жизнь изучению Торы лишма — во имя выполнения заповеди Всевышнего (R. D. Silber, Noble lives, p.42).
Несколько последующих лет он занимался в хевруте (паре) со своим старшим братом р. Меиром Карелицем, по прошествии времени ставшим раввином белорусского городка Ляховичей.
Постижение секретов Торы переполняло сердце юноши счастьем. «Нет в мире наслаждения, подобного усердному изучению Торы», — писал он в одном из писем. «Как прекрасно чувствовать, что растешь! — восклицал он в другом письме. — Сердце наполняется светом, пробужденным постижением сокровенных тайн Торы!» (Игрот Хазон Иш ч.2, 94).
В одной из своих более поздних статей р. Авраам-Йешая удивительно точно передал то ощущение загадочности Вселенной, которое пробудилось в его душе еще на пороге жизни. «Если человек, обладающий живой душой, — писал он, — …окинет мысленным взором бесконечное пространство Вселенной, он застынет в смятении и в полной растерянности: мир предстанет перед ним неразрешимой загадкой. …Все его существо и все его интересы будут теперь обращены только к этой тайне, …ради ее постижения он будет рад пройти через пожирающий огонь и буйные воды. Что ему во всех приятностях жизни, если они скрывают от него загадку Вселенной!».
«И вдумчиво вглядываясь во все существующее под Солнцем, — отмечал он далее, — человек начнет понимать, …что наша Вселенная возведена по заранее продуманному проекту — будто мудрый архитектор начертил ее прежде, чем приступил к сотворению. …Человек с острым и аналитическим умом различит во всех проявлениях этого мира общий замысел, связывающий все воедино, …и его душа будет изнемогать от великого желания познать этот замысел» (Эмуна убитахон 1:1,1:4).
После женитьбы р. Авраам-Йешая поселился в литовском городе Кейданах (Кедайняе), недалеко от Ковно (Каунаса).
Его жена, ребецин Бася, вела торговлю в маленьком магазинчике и обеспечивала семью, предоставляя ему возможность всецело посвятить себя Торе (Энциклопедия левейт Исраэль т.18).
В будние дни он практически не покидал дома учения. Уже в эти годы он отличался слабым здоровьем, и каждый день превращался для него в поле битвы между страстным стремлением к познанию Торы и теми ограничениями, которые налагало болезненное тело. Много лет спустя Хазон Иш признавался ученикам: «Когда в моих книгах встречаются фразы типа “Комментарий Рашбы в данный момент мне недоступен”, это не всегда означает, что у меня не было данной книги. Просто порой я был настолько изнурен и измучен, что не мог подняться и добраться до книжной полки» (B. Sklar, Shaping the world…).
В этот период он потратил пять лет подряд на углубленное изучение талмудического трактата Авода зара. Позднее, когда у одного из близких к нему людей спросили: «Правда ли, что Хазон Иш способен изучить сто листов Талмуда за один день?!», тот ответил: «Этого я не знаю. Но я точно знаю, что он способен изучать один лист на протяжении ста дней» (там же).
В 5671 /1911/ году р. Авраам-Йешая издал в Вильно (Вильнюсе) свою первую книгу Хазон Иш (Прозрение Человека), содержащую аналитические заметки к некоторым разделам Талмуда и кодекса Шульхан арух.
Книга вышла в свет без указания имени автора, однако оно было зашифровано в слове Иш (буквы алеф, йюд и шин — Авраам-Йешая).
В дальнейшем р. Карелиц анонимно издал еще более двадцати книг, содержащих его алахические исследования, и все они были озаглавлены Хазон Иш — название этой многотомной серии заменило собой имя автора, не известное широкому кругу читателей.
В годы первой мировой войны вместе с тысячами других евреев он был принудительно переселен из прифронтовой полосы в глубь России. Некоторое время он прожил в Минске. В 5680 /1920/ году он покинул Советскую Россию и обосновался в Вильно.
В эти годы он вел образ жизни нистара — тайного праведника, скрывающего от окружающих свои духовные достижения: его подлинный, высочайший, уровень в постижении Торы был известен лишь ограниченному кругу людей, в который входили такие лидеры литовского еврейства, как р. Исраэль-Меир Акоэн (Хафец Хаим; см.) и р. Хаим-Озер Гродженский (см.).
Эти прославленные мудрецы видели в нем прямого духовного наследника Виленского Гаона. Хазон Иш перенял не только обычаи Гаона и его методы изучения Торы — в своих книгах, вынося алахические решения, он, как правило, следовал мнению Виленского Гаона, даже в тех случаях, когда Гоан расходился во взглядах с величайшими законоучителями прошлого. Хазон Иш утверждал: «Для нас Агра (Виленский Гаон) стоит в одном ряду с Моше Рабейну, с Эзрой, с раби Йеудой Анаси (составителем Мишны), с равом Аши (составителем Вавилонского Талмуда) и Рамбамом» (Ковец игрот ч.1, 32).
И вместе с тем, если в результате беспристрастного исследования Хазон Иш приходил к выводам, противоречащим мнению Виленского Гаона, он решительно полемизировал с ним: в своих алахических заключениях он руководствовался, в первую очередь, не весом того или иного авторитета, а «здравым смыслом и строгой логикой, направленными на достижение подлинного понимания Торы» (там же ч.1, 12).
Подобно Виленскому Гаону, Хазон Иш углубленно изучал естественные науки и математику. Когда его ученики обратили внимание на то, что он относится к своим астрономическим расчетам столь же уважительно, как и к алахическим рукописям, Хазон Иш пояснил: «Тора включает в себя все другие науки, …и если мы обращаемся к этим наукам для более глубоко понимания Торы, они тоже становятся Торой в буквальном смысле этого слова» (Пеэр адор т.3,с.64). В другой раз, обсуждая астрономические вычисления Рамбама (см.), Хазон Иш заметил, что, хотя «эти расчеты опираются на исследования нееврейских ученых, но Рамбам использовал их для установления алахи — поэтому они стали неотъемлемой частью Торы, и тот, кто изучает их, изучает Тору» (Р. Хаим Каневский, Шекель акодеш).
В начале 5690-х /1930-х/ годов с помощью главного раввина Земли Израиля р. Авраама-Ицхака Кука (см.) Хазон Иш получил от британских оккупационных властей сертификат, предоставляющий право на легальный въезд в Палестину. В 5693 /1933/ году, в возрасте пятидесяти четырех лет, он совершил алию и поселился сначала в Тель-Авиве, а затем, с 5697 /1937/ года, в Бней-Браке — новом поселении, основанном выходцами из Восточной Европы, сохранившими верность традиционным еврейским ценностям.
Хазон Иш обосновался в квартале, названном Зихрон Меир, в крохотной квартирке рядом с р. Яаковом-Исраэлем Каневским (Стайплером; см.), который был женат на его сестре, — вскоре их дома стали центром духовной жизни Бней-Брака.
После смерти великого Хафец Хаима, последовавшей в 5693 /1933/ году, Хазон Иш, наконец, «открылся» и принял на свои плечи груз осиротевшего поколения. Как и в Литве, он не занимал на Святой Земле никаких официальных постов: он не был ни главой ешивы, ни раввином общины — и тем не менее, его реальный уровень постижения законов Торы был столько высок, что все законоучителя Бней-Брака, Земли Израиля, а затем и всего еврейского мира потянулись к нему за решением спорных вопросов и признали его верховный авторитет (Энциклопедия левейт Исраэль т.18; Rabbi N. Zakon, The Jewish Experience p.222; Noble lives, p.43).
Особенно значительный вклад Хазон Иш внес в установление алахических норм, связанных с применением новых технологий, а также в исследование сельскохозяйственных законов, выполнение которых возможно лишь на Земле Израиля, — и в первую очередь, законов шмиты (субботнего года).
Хазон Иш стремился консолидировать харедимные общины Святой Земли, организовав все стороны их жизни в точном соответствии с требованиями законов Торы. Он инициировал создание множества колелей и ешив — благодаря его влиянию Бней — Брак стал одним из крупнейших в мире бастионов Торы.
Первостепенную задачу Хазон Иш видел в том, чтобы защитить сердца юного поколения от отравляющего влияния светского окружения и от проникновения в души чуждых Торе идей. Исходя из этого, он требовал, чтобы «учащимся ешив не позволяли заниматься светскими предметами весь тот период, пока они с юношеским воодушевлением погружены в изучение Торы» (Ковец игрот ч.1, 50).
Когда с Хазон Ишем консультировались по поводу исключения того или иного юноши из ешивы, он, как правило, стремился воспрепятствовать этому, говоря: «Это не дисциплинарный вопрос — это вопрос жизни и смерти!». Однажды у него спросили, следует ли исключить из ешивы ученика, пойманного на краже. В ответ Хазон Иш поинтересовался у своего собеседника, выгоняет ли он кого-нибудь из ешивы за произнесение «лашон ара» (за злоречие) — и пояснил: «Чем одно из этих прегрешений хуже другого?! И в том, и в другом случае бахур (парень) не заслуживает смертного приговора!» (B. Sklar, Shaping the world…).
«В наше время спасти ребенка, предоставив ему возможность воспитываться в мире Торы, — писал он в одном из писем, — это не меньше, чем спасти жизнь ребенка, тонущего в реке» (Ковец игрот ч.2, 47).
В то же время Хазон Иш решительно выступал против захлестнувшей еврейский мир волны профанации: например, против «популярного» изложения сокровенных разделов Торы, когда, пользуясь его выражением, «прямо с улицы» выхватывают сапожника или кузнеца и начинают обучать «кабале» (Маасе иш т.3,с.95). Вместе с тем, когда у него спросили, можно ли человеку, не знакомому с тайнами кабалы, изучать кабалистическую книгу Зоар (Сияние), он ответил: «Изучать — запрещено, но читать, чтобы проникнуться трепетом перед Б-гом, — не только можно, но и большая заповедь, ведь ни одна из книг мудрецов не вдохновляет человека в такой степени, как святой Зоар» (Р. Дов Элиах, Агаон с.869—870).
В последний период жизни Хазон Иш посвящал основную долю своего времени приему многочисленных посетителей, приходивших к нему не только с алахическими вопросами, но и за советами в самых различных областях жизни.
Значительная часть посетителей обращалась к нему с проблемами, связанными с восстановлением здоровья, и Хазон Иш специально изучал медицину, чтобы более квалифицированно и эффективно помогать жаждущим исцеления. «Я полагаю, — писал он, — что все профилактические и терапевтические меры, необходимые для сохранения и восстановления здоровья, являются не только обязанностью человека, но и заповедью, …и мы видим, что даже мудрецы Талмуда обращались в поисках исцеления не только к врачам из народов мира, но и к евреям-отступникам» (Игрот Хазон Иш 136). «И хотя, — отмечал он в одной из своих статей, — тот, кто находится на высочайшем уровне веры и упования, может обходиться вообще без помощи медицины, — это удел лишь величайших праведников, подобных раби Шимону бар Йохаю» (Хазон Иш, Ктавим с.26).
Исходя из этого понимания, Хазон Иш никогда не прибегал ради помощи страждущим к приемам практической кабалы. «У нас нет никакого права изгонять демонические силы, ведь они сотворены Всевышним, да будет Он благословен, и выполняют Его приказы. Лишь святые праведники, познавшие высшую тайну, — такие, как раби Шимон бар Йохай и его сподвижники, — обладали властью над демоническими силами, которые подчинялись их повелениям. …Но мы, в этом отношении, совершенно беспомощны, и не дай нам Б-г использовать приемы практической кабалы — ведь даже мудрецы Мишны и Талмуда прибегали к помощи врачей и лекарств, а не к этому. Наша сила — в наших устах, в молитве, обращенной к Всевышнему: в мольбе об исцелении» (Ковец игрот ч.3, 158).
В своих рекомендациях по медицинским вопросам, как и при решении иных жизненных проблем, Хазон Иш исходил, прежде всего, из знаний, почерпнутых им в общедоступных, законодательных, разделах Торы.
Однажды ночью в его дверь постучал обезумевший от горя мужчина, малолетнему сыну которого предстояла срочная операция, затрагивающая мозг: врачи предупреждали, что, в случае отказа от операции, ребенок обречен на скорую смерть — однако, и сами подобные операции в подавляющем большинстве случаев приводили к летальному исходу. Выслушав посетителя, Хазон Иш прикрыл глаза и погрузился в молчание, продолжавшееся не менее четверти часа. Затем он сказал, что следует оперировать.
После операции, которая продолжалась свыше шести часов, врачи заявили отцу, что, если в течении суток его сын не придет в сознание, — значит, положение безнадежно. Спустя сутки хирург, проводивший операцию, воздел руки вверх, признавая поражение в борьбе с болезнью. Несчастный отец снова поспешил к Хазон Ишу. Хазон Иш сказал: «У вашего сына есть не двадцать четыре, а семьдесят два часа». И действительно, через трое суток после операции ребенок пришел в себя, а спустя несколько недель — поправился окончательно. Когда эта история завершилась, близкие Хазон Иша спросили у него, о чем он думал в течение четверти часа во время первой встречи с отцом ребенка. Хазон Иш пояснил, что анализировал фрагмент из Талмуда (Авода зара 27б), в котором рассматриваются сходные проблемы спасения жизни, — а сведения о семидесяти двух часах послеоперационного ожидания он почерпнул из Мишны. «Когда мы следуем указаниям Торы, — добавил он, — все проходит благополучно» (Маасей авотейну, Беаалотха).
В другой раз в подобном положении — между жизнью и смертью — оказался один из знаменитых знатоков Торы: и ему врачи заявили, что без сложной операции он долго не проживет; в то же время его предупредили, что сама операция смертельно опасна. Не в силах разрешить эту трагическую дилемму, он отправился на Святую Землю, чтобы посоветоваться с Хазон Ишем.
Хазон Иш тепло приветствовал гостя и встречался с ним несколько дней подряд — но каждый раз разговаривал с ним только на темы Торы. Как только больной пытался завести разговор о своем несчастии, он наталкивался на стену молчания. Наконец, в последний день своего пребывания на Святой Земле он решительно задал терзавший его вопрос. Выслушав гостя, Хазон Иш спросил: «Есть ли у вас с собой деньги для цдаки? Дайте их мне, а я передам их по назначению». Гость с готовностью отдал определенную сумму, отложенную у него на цели благотворительности. «Нет, этого не достаточно», — сказал Хазон Иш. Гость вручил ему еще несколько банкнот. Хазон Иш дал понять, что и этого мало. Гость начал выкладывать на стол все свои наличные. «Возьмите, сколько вам необходимо на обратный путь, — распорядился Хазон Иш, — и дайте мне остальное». Получив деньги, Хазон Иш сказал: «Вы можете делать операцию. Все пройдет благополучно». В результате операции знаток Торы полностью восстановил здоровье и прожил после этого еще двадцать пять лет.
И в этом случае, Хазон Иш действовал в соответствии с указаниями мудрецов Талмуда, утверждавших, что «цдака искупает в час смертельной опасности» (Э. Гринберг, Женщина женщине с.201—202).
Как-то, в последние годы жизни, один из ближайших учеников спросил у Хазон Иша: с какой целью Виленский Гаон и другие великие мудрецы отправлялись в добровольное изгнание (галут), в многолетнее скитание по диаспоре. Хазон Иш пояснил, что предназначение «галута» заключалось вовсе не в том, чтобы ограничить себя в еде и других жизненных удовольствиях, — ведь и дома весь рацион Гаона состоял из хлеба с солью и воды. Сущность добровольного изгнания заключалась, по словам Хазон Иша, в том, что эти мудрецы лишали себя самой великой ценности — покоя, необходимого им для углубленного изучения Торы. Они ощущали необходимость временами спускаться со своих небесных высот и, смешиваясь с народом, узнавать его беды и заботы из первоисточника. «Если так, — спросил ученик, — то в такое добровольное изгнание можно отправиться и, е покидая стен дома?». Хазон Иш улыбнулся и кивнул в знак согласия (Агаон с.770).
В 5713 /1953/ году, когда обострился конфликт по поводу отказа девушек из религиозных семей служить в армии, первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион посетил Хазон Иша в его доме в Бней Браке. Во время этой беседы были определены основные принципы сосуществования харедимной общины Земли Израиля и светского сионистского государства (The Jewish Experience p.222).
В своих алахических трудах Хазон Иш постановил, что, с точки зрения законов Торы, современные светские евреи не являются «отступниками», к которым следует испытывать ненависть. Для определения их статуса он использовал талмудическое понятие тинокот шенишбу (украденные младенцы), приравняв их духовное «сиротство» к трагедии детей, захваченных в плен и выросших среди иноземцев, — ведь современные ассимилированные евреи не только ничего не знают о своем еврействе, но и чувствуют себя частью иного народа и чужой культуры. Хазон Иш подчеркивал, что таких «взрослых младенцев» следует не обличать и отталкивать, а наоборот, «возвращать к Торе со всей деликатностью и любовью, на которые мы способны» (Хазон Иш, Йорэ деа 2:16).
Он мучительно переживал ситуацию, когда, по его словам, «тысячи и десятки тысяч еврейских детей, получают светское образование, сжигающее их тела и души» — такое положение вещей он считал величайшей национальной трагедией в еврейской истории (B. Sklar, Shaping the world…). «Наша самая главная обязанность, — писал он в одном из писем, — возвратить сердца сыновей к Небесному Отцу» (Ковец игрот ч.1, 83).
Р. Авраам-Йешая Карелиц, Хазон Иш, умер субботней ночью пятнадцатого хешвана 5714 /1953/ года в Бней-Браке.
с разрешения издательства Швут Ами
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Законы раскаяния»
Предписывающая заповедь: грешник должен прекратить грешить, вернуться к Всевышнему и исповедаться в своем грехе.
Рав Ицхак Зильбер
Рав Йосеф Б. Соловейчик
из книги "О раскаянии". Два аспекта тшувы.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Рав Исроэль-Меир Лау
«Не было таких праздников у Израиля, как Пятнадцатое ава и Йом-Кипур»
Переводчик Виктория Ходосевич
Можно ли прощать террористов? К годовщине теракта 11 сентября 2001 года
Рав Ицхак Сильвер,
из цикла «Пути мира и добра»
Тора запрещает мстить, потому что месть ошибочно воспринимается жертвой как компенсация за перенесенные страдания. На самом деле, всё в этом мире предусмотрено Творцом.
Рабби Шнеур-Залман Бааль аТания,
из цикла «Тания»
О том, что смирение в сердце — это нижнее покаяние, как было сказано выше, а также и радость во Всевышнем, и то и другое вместе, уже говорилось в первой части книги «Тания», в конце главы 34. И написано в священной книге «Зогар»: «Радость в сердце, с одной стороны, и т. д».
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Книга нашего наследия
Рав Зелиг Плискин,
из цикла «Если хочешь жить достойно»
То, что сказал Йосеф братьям, было не просто попыткой спасти их от угрызений совести. Йосеф видел, что братьям очень стыдно, поэтому они могли поссориться на обратном пути.
Рав Авраам Елин,
из цикла «Как одолеть гнев»
Приводится совет от имени рава Ицхака из Акко: во время беседы обращать внимание только на главное, основное в обсуждаемом вопросе, и пропускать мимо ушей употребляемые в ваш адрес различные эпитеты.
Орхот Цадиким,
из цикла «Орхот цадиким»
Велико раскаяние, — оно достигает Трона Величия