Ликутей Амарим — Тания. Глава 43

И об этом нижнем страхе, который приводит к исполнению заповедей Его, благословенного, в сфере как избегания зла, так и творения добра, сказали [мудрецы наши]: «Если нет страха, нет мудрости»[1]. И есть в нем ступени малого и великого разумения[2], а именно — когда этот страх появляется в результате размышления о величии Всевышнего, о том, что Он наполняет все миры, а от земли до небосвода 500 лет [пешего пути] и т. д., а от небосвода до небосвода и т. д., ноги ангелов равноценны всему[3] и т. д., а также о поступенном нисхождении всех миров высоко наверху, до вершины всех ступеней. Все же страх этот называется внешним и нижним страхом, так как он происходит от [мысли] о мирах, они же — одеяния Царя, Всевышнего, благословен Он, так как Он скрывается, и таится, и облекается в них, дабы их оживлять и поддерживать их существование как нечто, возникающее из ничего, и т. д., и несмотря на это он [этот страх] — врата и вход в исполнение Торы и заповедей.

Но о верхнем страхе, страхе стыда и внутреннем страхе, проистекающем от внутренней части Б-жественного[4], которая внутри миров, сказали [мудрецы наши]: «Если нет мудрости, нет страха»[5]. Ибо мудрость, Хохма, — это коах ма[6], и «мудрость из Ничего возникает»[7], и «Кто мудр? — Видящий зарождающееся»[8]. То есть Он видит все так, как оно зарождается и получает существование из Ничего словом Всевышнего и дыханием уст Его, благословенного[9], как сказано: «И дыханием уст Его все их воинства»[10]. И потому небо и земля и все их воинства как бы совершенно не существуют в слове Всевышнего и в дыхании уст Его, они на самом деле подобны абсолютному ничто и полному небытию, как не существует свет и сияние солнца в самом корпусе солнца. И не должен человек считать себя исключением, его тело, и нефеш, и руах, и нешама также как совершенно не существующее в слове Всевышнего, а речь Его, благословенного, едина с мыслью Его и т. д., как уже подробно говорилось (в гл. 20 и 21) при сравнении с душой человека — одно слово его речи и мысли — как абсолютное ничто и т. д. И об этом сказано: «Ведь страх пред Б-гом — мудрость»[11]. Но невозможно достичь этого страха и мудрости иначе, как исполнением Торы и заповедей через нижний, внешний страх, и об этом сказано: «Если нет страха, нет мудрости».

В любви также есть две ступени: великая любовь и вечная любовь[12]. Великая любовь — это любовь, [которая называется любовью], полной наслаждений, и она — пламя, само собой занимающееся и приходящее свыше как дар тому, чей страх совершенен, как известно из сказанного нашими мудрецами, благословенна их память: «Мужчине свойственно ходить в поисках женщины»[13], ибо любовь называется муж и мужчина [захар], как сказано: «Вспомнил [захар] милосердие Свое»[14]. А женщина — страх пред Всевышним, как известно, и без предварения страха нельзя прийти к этой великой любви. Ибо эта любовь — от категории Ацилут, где нет разделения и разъединения, да сохранит Всевышний.

Но вечная любовь — это та любовь, которая появляется от постижения и знания величия Всевышнего, Эйн Софа, благословен Он, наполняющего все миры и окружающего все миры, и все пред Ним как бы совершенно не существует, подобно несуществованию одного слова в разумной душе, пока оно еще в мысли или в желании сердца, как уже говорилось[15], что в результате этого размышления свойство любви, которая в душе, само собой освободится из своих одеяний, то есть не будет облечено ни в какое телесное или духовное удовольствие и наслаждение, дабы любить этот [телесный объект любви], и вообще не будет желать ничего в мире, а лишь одного Всевышнего, Источник жизни всех наслаждений, так как все они не обладают существованием и все они как абсолютное небытие, и они совершенно несравнимы и неподобны, сохрани Б-г, так же как несравнимо совершенное и абсолютное небытие с вечной жизнью, и как сказано: «Кто есть для меня в небе, [кроме Тебя]? И нет для меня на земле желанного, кроме Тебя, плоть и сердце иссякают, скала сердца моего и т. д.»[16], и как сказано далее[17]

И даже тот, у кого свойство любви, которая в душе его, совсем не облечено ни в какое телесное или духовное наслаждение, может распалить свою душу как угли пылающие и как сильный огонь и пламя, восходящее к небесам, через упомянутое размышление, как о том будет говориться далее. И иногда эта категория любви предшествует страху в соответствии со знанием, порождающим [ее], как известно, (что знание, Даат, заключает в себе категории Хасадим [милосердии] и Гвурот [сил], а они — любовь и страх, и иногда Хасадим раньше спускаются и приходят к явному раскрытию). И потому может быть, что злодей и грешник совершает покаяние, [исходящее] из любви, зарождающейся в его сердце при воспоминании о Всевышнем, Б-ге его. Но во всяком случае страх также в ней заключен сам собой, только он находится на ступени малого разумения и утаения, а именно — страх греха, [страх] восстать против Него, сохрани Б-г. Но любовь явно раскрыта в его сердце и мозгу. Однако это [могут быть лишь отдельные] случаи и особое вдохновение Б-га, когда обстоятельства этого требуют, так, как это было в случае с раби Эльазаром бен Дурдая[18]. Но при обычном порядке служения, зависящего от выбора человека, исполнение Торы и заповедей должно исходить сначала от нижнего страха хотя бы на ступени малого разумения — избегать зла и творить Добро, дабы осветить свою Б-жественную душу светом Торы и ее заповедей, а затем ее осветит свет любви (ибо веагавта [«и ты будешь любить»] по своему числовому значению — дважды ор [«свет»], как известно сведущим в тайном).

К главе сорок третьей

[1] Авот, 3:17.

[2] О размышлении на уровне малого разумения говорилось в двух предыдущих главах. В первой говорилось о том, как Б-г проникает мысли и действия человека, во второй — о внутреннем, Б-жественном аспекте творений, скрывающемся за их внешней оболочкой. О размышлении на уровне великого разумения говорится в этой и в следующей главах. В нем четыре ступени, а) Самая нижняя ступень. Размышляя о грандиозности и великолепии сотворенного и о том, насколько все это ничто по сравнению с Творцом, так что все — небытие, человек приходит к пониманию величия Творца. Ср. пример о вельможах, поклоняющихся царю, б) Человек приходит к пониманию того, что все — небытие во Всевышнем, как небытие — слово, еще не выделившееся из мысли в душе, в) Понимание того, что сотворенное заполняет собой Б-жественное. Отсюда стремление отдалиться от вещественного, о чем говорится в следующей главе, г) Верхний страх. Человек ощущает свое существование как преграду явному раскрытию Б-жественного и стремится не быть существующим перед истинно существующим.

[3] Хагига, 13а.

[4] Здесь величие Б-га постигается не через постижение грандиозности сотворенного, но это постижение самого Б-га.

[5] Авот, 3:17.

[6] Ср. гл. 19.

[7] Ийов, 28:12.

[8] Тамид, 32а.

[9] Речь идет о постижении двух вещей, а) Возникновение из ничего. Размышляющий понимает поэтому, что существование всего — небытие по отношению к Источнику его. б) Источник всего есть слово Всевышнего, то есть сам Источник есть как бы несуществующее по отношению к сущности Эйн Софа, благословен Он, как у человека буквы речи в то время, когда они еще заключены в душе. (Из пояснений последнего Любавичского Ребе.)

[10] Тегилим 33, 6 .

[11] Ийов, 28:28.

[12] Слово олам («вечный») означает также «мир». И это — любовь этого мира. Исходя из размышления о мире, человек приходит к этой ступени любви ко Всевышнему.

[13] Кидушин, 26. Также и любовь, которая, как об этом говорится далее, имеет связь с мужской категорией, следует за страхом, связанным с женской категорией.

[14] Тегилим 98, 3. То, что переведено как «милосердие», в оригинале — хесед, а Хесед — это категория любви.

[15] В гл. 20.

[16] Тегилим 73, 25, 26.

[17] В гл. 48.

[18] Авода зара, 176.