Ликутей Амарим — Тания. Глава 38

В свете всего вышесказанного становится совершенно понятным галахическое постановление Талмуда и кодификаторов о том, что мыслимое не подобно произнесенному. И если человек прочел «Шма» только мыслью и сердцем, сосредоточившись всеми силами, он не исполнил своей обязанности и должен снова ее прочесть, [произнося вслух]. То же касается и благодарения после еды «биркат гамазон», предписываемого Торой, и других благословений, установленных мудрецами, а также обязательной молитвы. Но если человек произнес [их слова] устами и не побудил свое сердце, то после того, как это уже случилось[1], считается, что обязанность им исполнена, и он должен повторить только первый стих «Шма» или первое благословение молитвы «Амида». Подобно этому сказано (в начале второй главы трактата Брахот[2]): «До этого места [в молитве] человек обязан сосредоточиться, а от этого места и далее обязан читать и т. д.». И это потому, что душа сама по себе не нуждается в исправлении[3] через заповеди, [она должна] только привлечь свет для исправления витальной души и тела с помощью букв речи, которые нефеш произносит пятью органами произношения, а также и через заповеди, выполняемые действием, которые нефеш производит другими частями тела.

И все же мудрецы говорят, что молитва или другие благословения, если они произнесены без внутреннего намерения, — как тело без души[4]. Ведь хотя все сотворенные в этом мире обладают телом и душой — нефеш всего живого, и руах всякой человеческой плоти, и нешама всех живых существ, и чьих ноздрях дух жизни, — и Всевышний оживляет все и все постоянно творит из ничего светом и жизненной силой, которые Он сообщает им так, что и вещественное тело, и даже камни, и прах, и совершенно неодушевленные тела имеют в себе [сообщенные] Им, благословенным, свет и жизненную силу, дабы они не стали снова ничем и абсолютно несуществующим, как прежде, все же совершенно несопоставимы и неподобны свет и жизненная сила, светящая в теле, со светом и жизненной силой, светящими в душе, душе всего живого.

И в них обоих [в теле и в душе] тот же самый свет, и он находится в том же состоянии утаения внутреннего, [и таким же образом] свет в них скрыт, утаен и облечен в [различные] одеяния, ибо оба они находятся в этом мире, а в нем, если взять его в целом, весь свет и вся жизненная сила, [исходящие] от дыхания уст Его, благословенного, в равной мере скрыты утаением внутреннего и нисхождением ступеней в поступенном нисхождении миров со ступени на ступень через многие и сильные сжатия до такой степени, что он облекся в «клипат нога» для оживления всего этого вещественного мира в целом, а именно всего дозволенного и чистого в этом мире, а от нее и через нее получает влияние нечистое, ибо она [«клипат нога»] — промежуточная категория, как о том говорилось выше[5].

И все же отражение, то есть привлечение книзу жизненной силы, которой Всевышний освещает и оживляет через это одеяние, не во всех творениях одинаково в смысле степени сжатия и распространения [света]. В вещественном теле и совершенно неодушевленном, как камни и прах, это отражение [света] наиболее ограничено и жизненная сила в нем так мала, что нет в нем даже силы произрастания. А в растительном отражение ограничено не столь сильно. В общем [все] подразделяется на четыре ступени: неоживленное, растения, животные, человек — в соответствии с четырьмя буквами имени Гавайе[6], благословен Он, от которого они получают влияние.

И так же как несопоставимы и несравнимы отражение [света] и проистечение жизненной силы в неодушевленном и в растениях с отражением и проистечением жизненной силы, облеченных в животных и в человеке, хотя во всех тот же свет, и в той же степени он находится в состоянии утаения внутреннего, и во всем он облечен в то же одеяние, одеяние «нога»[7], точно так же совершенно несопоставимы и несравнимы отражение и проистечение света — Эйн Соф [ — Всевышнего], благословен Он, являющегося внутренним аспектом желания Его, благословенного, совершенно без всякого утаения и одеяния светящее и облекающееся в самих заповедях, связанных с действием. А также и в заповедях, связанных с речью и произнесением устами без сосредоточения мысли, что считается вполне подобным действию, как о том говорилось выше, [отражение света несравнимо] с отражением и проистечением света — Эйн Соф [ — Всевышнего], благословен Он, светящего и облекающегося во внутреннем смысле заповедей, связанных с действием, [смысле], который человек имеет в виду при их исполнении, дабы стать приверженным Ему, благословенному, исполнением желания Его, ибо Он и Его желание едины, а также и во внутреннем смысле «Шма», его благословений и других благословений, ибо, сосредотачиваясь на их внутреннем смысле, человек соединяет свою мысль и разум с Ним, благословенным, и не потому, что приверженность мысли и разума человека Ему, благословенному, сама по себе выше приверженности [Ему] через исполнение заповедей, непосредственно связанных с действием, как о том говорится далее, а оттого, что в этом также Его, благословенного, желание — чтобы человек стал приверженным [Ему] разумом, мыслью и проникновением в смысл заповедей, связанных с действием, и в смысл «Шма», и молитвы, и прочих благословений. И это отражение высшего желания, светящее и облеченное в этом проникновении в смысл, намного и неизмеримо больше, чем отражение высшего желания, светящее и облеченное в самом исполнении заповедей действием и речью без проникновения в смысл, подобно тому, как свет души выше тела, являющегося сосудом и одеянием души, так же, как вещественное в заповеди — сосуд и одеяние ее внутреннего смысла.

И хотя в обоих, в заповеди и в ее смысле, облечено одно желание, абсолютно простое, без всякого изменения и множественности[8], да сохранит Всевышний, абсолютным единением единое с сутью и сущностью Его, благословенного, все же в отношении степени [своего] сжатия и распространения отражение неодинаково*.

* Примечание.

И как сказано в книге «Эц хаим»: осмысление заповедей и изучение Торы — это ступень света, а вещественный аспект заповедей — это ступень и категория сосудов, а они — категория ограничения, ибо через ограничение света образовались сосуды, как известно сведущим в тайной мудрости.

И оно также подразделяется на четыре ступени. В самом вещественном аспекте заповедей две ступени — заповеди, связанные непосредственно с действием, и те, что связаны с мыслью и речью, как изучение Торы, чтение «Шма», молитв, «биркат гамазон» и прочих благословений. Внутренний смысл, [проникнуть в который человек стремится], дабы стать приверженным Ему, благословенному, а он [смысл заповеди по отношению к ней самой] как душа по отношению к телу также подразделяется на две ступени, подобно двум ступеням души в вещественном теле — [душа] живого и [душа] человека. Ибо тот, чье постижение достаточно для того, чтобы познать Всевышнего, и размышлять о величии Его, благословенного, и породить от постижения своего высший страх и любовь ко Всевышнему в правой полости своего сердца, дабы душа его жаждала Всевышнего и стремилась стать Ему приверженной через исполнение заповедей и Тору, а они — привлечение и отражение света — Эйн Соф [ — Всевышнего], благословен Он, к его душе, дабы стала она привержена Ему. И с этим намерением он изучает Тору и исполняет заповеди, а также молится и произносит благословения, и это намерение как бы подобно душе человека, обладающего разумом и свободой воли и говорящего разумно.

Если же постижение человека недостаточно для того, чтобы он познавал и размышлял о величии Эйн Софа, благословен Он, и породил от постижения своего любовь, ощутимую сердцем, а также и страх в мозгу, а в сердце трепет пред Всевышним, но он лишь помнит [об этом] и пробуждает естественную любовь, скрытую в его сердце, и выводит ее по крайней мере из скрытого состояния в явное в мозгу, дабы желание его, которое в мозгу и в тайниках его сердца, согласилось и полностью и на самом деле желало в действительности отдать душу ради единства Всевышнего, чтобы соединить с Ним свою Б-жественную душу и ее одеяния и включить их в единство и единственность Его, а это — высшее желание, облеченное в изучение Торы и исполнение заповедей, как о том говорилось выше, а также и страх [пред Ним] включен в эту любовь, чтобы принять царствование Его, не восставать против Него, да сохранит Всевышний, и движимый этим намерением, он избегает зла, и творит добро, и изучает Тору, и молится, и благословляет, сознавая только смысл слов, без страха и любви, ощутимых сердцем и мозгом, тогда исполнение с таким намерением можно сравнить с уровнем души живого существа, не обладающего разумом и свободой воли, и все его эмоции — страх перед причиняющим ему вред и любовь к тому, что он любит, — у него только естественные, а не [происходят] от постижения и знания. Таковы, если обратиться к сравнению, естественные страх и любовь, скрытые в сердце любого еврея, ибо они унаследованы нами от праотцев, [они] как бы естество в душах наших, как упоминалось выше[9].

К главе тридцать восьмой

[1] Намеренно так поступать запрещается, но если так случилось, считается, что обязанность исполнена.

[2] Брахот, 136.

[3] См. гл. 37.

[4] Шней лухот габрит, т. 1, стр. 249б.

[5] В гл. 4.

[6] Четырехбуквенное имя Б-га («йод»-«гей»-«вав»-«гей») иногда произносится как Гавайе. При чтении оно заменяется именем А-д-о-н-а-й. См. также, Тания, часть 2, гл. 1, примечание.

[7] См. гл. 7 и 37

[8] Облечение в сотворенное не изменило в Нем ничего. Оно то же, каким было до сотворения мира. Точно так же сотворение многообразного мира не нарушает сущностной простоты желания Б-га.

[9] В гл. 18 и 19.