Древняя история человечества сквозь призму еврейской традиции 3. Хроника жизни и смерти

БАШНЯ

Но вернёмся к Нимроду, который царствовал, не ощущая над собой никакой власти. Ему был подчинён весь мир. Все люди говорили на одном языке, и интересы у всех были общими. Советниками царя были сыновья Хама: Пут, Мицраим и Кнаан. Единство власти и мировоззрение сподвигнули приближённых царя предпринять грандиозное строительство. Они решили заложить город, в центре которого будет башня, мощная, величественная и высокая до такой степени, что вершина её достигнет небес. Эта башня должна была олицетворять мощь человека, его власть над миром, торжество над врагами.

Царь с восторгом одобрил план, и стройка началась.

Для осуществления проекта собралось около шестисот тысяч человек. Многие прибыли издалека. Был разбит грандиозный лагерь в специально выбранной гигантской долине к востоку от земли Шенар. Начали с изготовления кирпичей. Потом приступили непосредственно к стройке.

В сущности, строители делились на три идеологических типа. Одни говорили: построим башню, чтобы быть ближе к Небесам, и станем сами как служители Небес. Другие хотели установить на вершине башни идолов, чтобы возвестить всему миру о «торжестве» язычества. Третьи стремились утвердить собственное величие и силу. Они утверждали, что в соответствии с научными данными, раз в 1656 лет происходит всемирный потоп. Небеса развёрзаются, мир захлёстывает вода, и всё живое гибнет. Для решения этой глобальной «экологической» проблемы они решили поступить рационально — построить подпорки небесам. Одну на севере, а другую на юге.

Строительство двигалось невиданными темпами. Все были объединены общим стремлением возвеличить человека, его гордость и власть над миром. Долина превратилась в огромный город, в центре которого вытягивалась в небо величественная башня. В средней своей части окружность башни равнялась расстоянию трёхдневного пешего хода. Работа шла круглосуточно. К концу строительства время для доставки необходимых материалов на самый верх составляло несколько месяцев. Люди сплошным, непрерывным потоком шли вверх и вниз. Каждый кирпич, выпавший из рук и сорвавшийся вниз, вызывал всеобщее негодование и огорчение, доходившее до слёз. Никто не обращал внимания на гибнущих людей, ибо их смерть не мешала стройке. Так продолжалось многие годы

Но стройке не суждено было завершиться. Всевышний болезненно ударил по людскому высокомерию. Семидесяти небесным посланникам было приказано разделить человечество на семьдесят языковых групп так, чтобы строители башни перестали понимать друг друга. В один день люди вдруг обнаружили, что речь ближнего им недоступна. Началась путаница и взаимное раздражение, постепенно переходящие в открытую вражду и жестокие схватки. Погибли многие. О продолжении стройки речь уже не шла. Люди, распределившись по языку, расходились кто куда.

Тогда же произошли ещё более удивительные вещи.

Началась своего рода биологическая революция. Во-первых, те, кто намеревался вознести идолов на вершину башни, превратились в существа, которых мы сегодня называем обезьянами и слонами. Других Всевышний уничтожил их же собственными руками.

Но и это ещё не всё. Тогда же Всевышний сотворил множество странных, а порой и жутких человекообразных существ. Рассказывают об одноглазых людях или людях безо рта, поселившихся в Индии. Там же, в горных районах, появились хвостатые существа, необычайно похожие на людей, но ведущие животный образ жизни, и существа с лошадиным туловищем и головой барана, на лбу которых торчал светящийся рог. Появились одноногие люди с неимоверно широкой ступнёй, обладавшие способностью к быстрому бегу, а также существа с человеческой головой, имеющей три ряда зубов и туловищем льва. Были чудовища без шеи, с глазами, смотрящими прямо из туловища. Встречались люди, почти нормального вида, которых вместо ступней были лошадиные копыта. Эти существа назывались сатирами. Бродили по земле и полузвери-полулюди, летом принимавшие образ волка, а зимой снова обретавшие человеческий вид. Эти существа служили планете Марс, принося ей человеческие жертвы. В Ливии встречались люди, никогда не показывавшиеся при свете дня и не употреблявшие в пищу живых существ. Встречались человекообразные, не имевшие возможности передвигаться иначе, как опираясь головой о землю. В Эфиопии обитали люди без ноздрей, и были племена, у которых не было ушей. Там же попадались уроды, у которых вместо рта — узкое отверстие, в которое можно было ввести пищу или воду только с помощью полого стебля. Среди холмов, в западной стороне, можно было повстречать существа с гигантскими ушами, укрывавшими всё тело. Где-то в Аравии обитали люди удивительно маленького роста. Женщины их рожали в пятилетнем возрасте, а к восьми годам наступала старость. Они вели нескончаемые войны с народностью грова, сильно досаждавшей им. В Эфиопии жили люди, не покидавшие пещер, питавшиеся исключительно змеями. Говорить они не умели и издавали нечленораздельные звуки.

Весь этот мир странных, пугающих существ являлся, тем не менее, ответвлением человеческого рода, берущего начало в Первом Человеке. Таковы были результаты распада дотоле единого человечества.

Построенная башня также не просуществовала долго. Земля под нею разошлась, и башня на треть погрузилась в почву. Вершина башни, до трети длины, была расплавлена небесным огнём. На поверхности осталась лишь средняя часть колоссальной постройки, как печальное напоминание о своеволии и безумной дерзости человека.

РАЗДЕЛЕНИЕ НАРОДОВ

После смешения языков образовались народы на основе «общности языка и происхождения». Люди строили города и называли их именами глав семей и родов или их сыновей. Сыновья Яфета — Гомер, Магог, Мадай, Яван, Туваль, Мешех и Тирас — отправились на запад и север. Среди их ближайших потомков — франкус, кузар, булгар, турки, унгар. Эти племена поселились на берегах Сены, Дуная, Темзы. Сыновья Явана (Яван — Греция) обосновались в районе Македонии. Сыновья Хама — Куш, Мицраим, Пут и Кенаан — отправились на юг и обосновались на берегах Нила. Некоторые из их потомков породнились, от них появилось пять племен: фалештим, азатим, гедерим, гатим и экроним. Они построили города, назвав их своими именами: Аза, Гедера, Гат, Экрон. Четыре семьи из потомков Хама, отправившись в плодородную долину, основали там города Сдом, Амора, Адама и Цвуим, соответствовавшие именам основателей семей. Сыновья Кенаана построили одиннадцать городов и бесчисленное количество небольших селений. Сеир, сын Хура, внук Кенаана, отыскав удобную для себя местность около горы Паран, построил город и обосновался там вместе с сыновьями. Город этот так и назывался — Сеир.

Ашур, сын Шема, вместе со своим многочисленным потомством, не желая иметь ничего общего с другими, удалился в местность, где ещё никого не было, и построил город Нинве. Один из потомков Шема, Бэла, покинул Нинве и недалеко от Сдома построил город, назвав своим именем. Очевидно эта местность, названная вскоре Кнааном, имела свойства, привлекавшие к себе людей со всех концов тогдашнего мира. Сыновья Арама, одного из сыновей Ашура, основали город Уц.

Это произошло на второй год после прекращения строительства Башни. Разойдясь по разным землям, потомки Ноаха поставили над собой царей.

А Нимрод продолжал царствовать в Шинаре. Он построил несколько городов. Один из них был назван Бавель (смешение), подразумевалось, что в этом месте Всевышний перемешал языки жителей земли, а другой — Эрех, в память о том, что Всевышний именно оттуда распространил народы по всему свету. Третий город, построенный Нимродом, получил имя Аккад, напоминая о побоище, произошедшем там, и, наконец, четвёртый, Калана (уничтожение) напоминал о гибели приближённых Нимрода, его лучших воинах и богатырях, прославивших царя, но восставших против Творца, и потому в одночасье погибших в необъяснимой междоусобице.

Впрочем, возобновив и укрепив царство, Нимрод вовсе не стал праведником, хотя и умерил амбиции. Рабы дали Нимроду прозвище — Амарфель, заключающее в себе напоминание о перипетиях, сопровождавших разрушение Башни и гибель его рабов и приближённых.

В то же время началась война между потомками Хама. Зачинщиком её был Кадарлаомер, царь Илима, сколотивший коалицию царей, властителей части городов в Кнаане. Покорив своих братьев, потомков Хама, Кадарлаомер заставил жителей пяти городов в долине Ярдена платить ему дань на протяжении двенадцати лет. Тогда же умер Нахор, отец Тераха и дед Аврама.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

В 1996 году Авраму исполнилось 48 лет. Это был год, когда Всевышний заключил с ним Завет, известный под названием Брит бен а-бетарим, то есть Союз, заключённый между разрезанными частями животного. Это произошло на вершине горы Леванон. После Потопа прошло 340 лет.

На пятидесятом году жизни Аврам возвращается к родным, покинув гостеприимное обиталище Ноаха, где впитывал знание о Б-жественном устройстве мира. Возвращение оказалось грустным. Первое, что увидел Аврам в доме отца, это двенадцать идолов, которым поклонялась его семья. Аврам решил во что бы то ни стало убрать божков из отцовского дома. Для этого следовало поговорить с отцом. Отыскав Тераха во дворе, Аврам обратился к нему:

— Скажи, отец, где тот Всесильный, что создал небо и землю, сотворивший всех людей и среди них тебя и меня. Где он?

Терах ответил:

— Да вот же они, боги, здесь, в нашем семейном святилище.

Покажи же мне их, — попросил Аврам, — я хочу их видеть.

Терах с радостью исполняет просьбу, ведёт сына во внутренние покои, где выстроены в ряд деревянные и каменные истуканы. Двенадцать больших идолов, а маленьким статуэткам нет числа…

Вот они, — с гордостью говорит отец, указывая на истуканов. Они создали всё, о чём ты говоришь.

Терах кланяется божкам и выходит прочь, а Аврам отыскивает мать, садится перед ней и говорит:

— Мой отец только что показал мне тех, кто сотворил небо, землю и людей. Пожалуйста, мама, не могла бы ты поспешить к стаду, взять козлёнка и сварить из него еду. Я хочу приготовленное тобой поднести папиным божкам, быть может, это им понравится.

Мать сделала всё, что он просил. Аврам взял кушанья и поставил перед идолами. Но нет голоса, нет движения, никто не протягивает руки, чтобы есть. Усмехнулся Аврам.

А, — язвительно сказал он, — кушанья им, кажется, не понравились… Сделаю для них завтра что-нибудь повкусней да побольше!

Назавтра, по просьбе Аврама, мать приготовила изысканные блюда из трёх козлят. И эту еду Аврам принёс истуканам, поставил перед ними и стал ждать. И опять гробовое молчание не нарушалось ничем. Ни голоса и ни звука, нет говорящего и нет внимающего. Мёртвые куклы.

И тогда Аврам воскликнул с горечью:

— Горе отцу моему и всему этому поколению, чьи сердца следуют за ничтожествами! Служат они изваяниям из дерева и камня, идолам, что не вдыхают запаха, не едят, не слышат и не говорят! Уста у них, — но не произносят и звука, глаза у них — но не видят, уши — но не слышат, руки — но не способны ощущать, ноги — но не сдвигаются с места! Да уподобятся им все, кто делает их и полагается на них, все, кто служит и поклоняется им!

Так горько стало Авраму, так ясно ощутил презренные поступки людей, что не смог больше сдерживать гнев. Отыскав топор, он вошёл в отцовское святилище и разбил божков. Он бил и кромсал их, пока не уничтожил или не изуродовал всех до одного. Потом вложил топор в ручищу самого большого истукана и вышел прочь.

Шум, произведенный Аврамом, всполошил домашних. Терах поспешил в святилище. Он вошел туда и замер… — все божки повергнуты, разбиты на уродливые черепки, в руке самого большого истукана — топор, а посреди этого разгрома сиротливо стоят нетронутые яства, принесённые Аврамом. Ярость охватила Тераха. Он ищет Аврама по всему дому и находит его, сидящим в одном из покоев.

— Что ты сделал с моими богами! — кричит Терах. — Как посмел ты их разбить!

Отвечает Аврам:

— Что ты, господин мой! Моя вина лишь в том, что я принёс божкам изысканные блюда. Из-за этого случилась досадная вещь. Когда я поднёс еду, истуканы все разом протянули руки, ещё прежде, чем самый большой из них успел отведать. Не понравилось это великану, в гневе он схватил топор и почём зря стал дубасить ослушников. Так и перебил всех.

Но Терах не поверил этой сказке. В гневе он воскликнул:

— Что за глупости ты мне здесь рассказываешь, какая наглая ложь! Откуда у этих изваяний сила и разумение делать подобные вещи? Как не стыдно тебе плести небылицу: чтобы больший из них расправился с остальными?..

И тогда ответил Аврам:

— Так как же ты служишь и поклоняешься им, истуканам этим, если нет у них сил ни на что?! Как же ты надеешься на них, если даже себя они не в состоянии защитить?! Разве способны они услышать молитвы твои, избавить от ненавистников, спасти от бедствий, помочь победить врагов в войне?! Могут деревяшки и каменные глыбы услышать и спасти?! Пристало ли тебе и близким твоим поступать так?! Глупцы ли вы или безумцы, — не видите таких простых вещей?! Как можно служить безмозглым истуканам, забыв Всесильного Творца, создавшего мир — небо, землю, и вас на этой земле?! Какое зло вы совершаете с душою своей, служа дереву и камню! Не этим ли грешили отцы наши с давних времён? Не за это ли привёл Всевышний на них Всемирный Потоп, полностью уничтожив человечество?! Почему вы продолжаете грешить, поклоняясь мёртвым идолам, не слышащим, немым, не способным никого спасти от беды, вызывая гнев истинного Хозяина Мира?! Отец, прошу тебя, отстранись, оставь этот обман, не делай дурного ни своей душе, ни всем, кто дорог тебе!

Сказав это, Аврам бросился в осквернённое святилище, вырвал топор из лап истукана, разбил его, и поспешно вышел вон…

Но Терах не услышал голоса сына. Напротив, благоверный, образцовый царский придворный, военный министр, полный справедливого негодования, доносит царю. Более того, Терах не скрывает, что Аврам — тот самый злополучный ребёнок, которого Нимрод в «предвидении» своём пытался умертвить пятьдесят лет назад. Теперь и он, Терах, видит, как прав был властитель. Из «испорченного» зерна вырос этот ниспровергатель основ, этот «нечестивец» и идолоборец. Немедленно были посланы стражники, и Аврам предстал перед царём и министрами. Завязался странный разговор, в течение которого Аврам повторил слова, сказанные отцу, а Нимрод то льстил, то угрожал, то спорил, пытаясь повлиять на Аврама, склонить на свою сторону. Сквозь угрозы и уговоры в поведении Нимрода проступают растерянность и страх перед непонятным для царя взглядом на мир, перед спокойствием Аврама и его ясным сознанием собственного духовного превосходства.

— Ты будешь казнён, и все, кто пойдёт за тобой, умрут мучительной смертью, — уже не сдерживаясь, вскричал Нимрод.

Аврам, взглянув на небо, отвечал:

— Увидит Всевышний этих злодеев, и осудит.

Аврама бросили в тюрьму. Нимрод, понимая важность момента, обратился к советникам и министрам. Совет их был таков. В отношении Аврама следовало поступить необычно. Это не обыкновенный преступник. Нужно искоренить идею напрочь. Запугать народ и казнить Аврама особо лютой смертью — накаливать специальную кирпичную печь три дня и три ночи, собрать всех подданных, и Аврама прилюдно сжечь. Так и поступили. Отовсюду пригнали людей. Улицы полны. Крыш не видно, — всё черным-черно от голов. Мужчины, женщины, младенцы, почти девятьсот тысяч человек.

Гадатели, увидев Аврама, воскликнули: это он, тот самый, о ком мы предупреждали все эти пятьдесят лет. Это тот самый ребёнок, при рождении которого, одна из звёзд поглотила четыре других. А это — отец его, обманувший царя, заменив младенца. Нимрод обратил гнев на Тераха:

Ты слышал вещателей моих. Правда ли это? Правда ли, что ты обманул меня?

Терах, задрожав, ответил:

— Правду говорят гадатели твои, царь! Не мог я отдать на заклание своего сына, но заменил его сыном рабыни.

— Кто же дал тебе этот злодейский совет, — пуще взбеленился Нимрод, — не скрывай, ибо жизнь твоя на волоске висит!

Терах это видел. В страхе он ответил:

— Мой старший сын, Аран, дал этот совет.

Арану было тридцать два года, когда родился Аврам. Никаких советов отцу он не давал. Терах сказал это от испуга. Но Нимрод жаждал крови:

— Аран, твой сын и советчик, заплатит жизнью, сгорев вместе с Аврамом. Не может жить человек, подавший такой совет!

Терах промолчал.

Перед казнью Нимрод предоставил Авраму «последний шанс».

— Поклонись огню! — приказал царь.

— Тогда уж лучше воде, которая гасит пламя, — ответил Аврам.

— Что ж, кланяйся воде, — не возражал Нимрод.

— Тогда правильней поклониться облакам, несущим воду, — сказал Аврам.

— Тебе это приятней — кланяйся облакам!

— Но ветер сильней облаков.

— Поклонись ветру!

— Но человек противостоит и ветру!

Тут Нимрод понял, что Аврам не согнётся.

— Ты насмехаешься надо мной! Я, в отличие от тебя, поклоняюсь огню. Сможет ли твой Б-г спасти тебя от предмета моего поклонения? Могу предсказать: не спасёт.

Аран в душе поддерживал брата, но виду не показывал. Он наблюдал, чем кончится поединок, решив про себя: если Аврам выпутается из ловушки, он, Аран, пойдёт за ним. Но если верх окажется за Нимродом, значит, и правда с ним.

Жуткая реальность не могла присниться ему и в самом страшном сне. Его схватили вместе с Аврамом и поставили перед царём. Приговор был короток. Сорвав верхнее платье, их связали по рукам и ногам и бросили в пылающую печь.

Аран, чьё сердце не было цельным, сгорел, как сухое дерево, превратившись в пепел. Сгорели, схваченные всполохом ужасного пламени, и двенадцать служителей, бросившие его в печь… Но Авраму Всевышний сгореть не дал. На глазах всех девятисот тысяч изумлённых людей, огонь охватил жёсткие льняные путы на руках и ногах, и на том остановился, оставив бельё на теле нетронутым. Аврам встал, словно находясь не в пылающем аду, а в родной пещере, и ощутил себя, как никогда, свободным от человеческого произвола.

Никто не хотел верить глазам. Царь, покинувший место казни, не поверил рабам, доложившим о неслыханном чуде. Но и верные министры свидетельствовали о том же. Тогда Нимрод вернулся к месту казни и собственными глазами увидел, как Аврам, целый и невредимый, передвигается в самом пекле среди огня, а обугленные останки Арана лежат тут же.

Поражённый чудом, царь велит вытащить Аврама из печи, но исполнить это не удаётся никому, слишком разбушевалось пламя и нестерпим жар. Царь не успокаивается. Под страхом смерти посылает рабов вытащить Аврама во что бы то не стало. Ещё восемь человек погибли в бессильном противоборстве с огнём. Исполнить приказ не смог никто. Три дня и три ночи провёл Аврам в пылающей печи, пока царь, убедившись в своём бессилии, не воззвал к нему:

— Выйди Аврам, служитель Всевышнего на Небесах, выйди к нам!

Авраам предстал перед царём, и все убедились, что не только сам Аврам цел и невредим, но и бельё не пострадало. Сгорели только верёвки.

— Как сумел ты остаться живым? — спросил изумлённый царь.

— Всесильный мой, Хозяин неба и земли, на которого я уповал, и в чьей власти всё, спас меня, — ответил Аврам.

Тогда понял Нимрод, что Аврам не простой смертный. Сам царь, приближённые его и все жители земли, под влиянием чудесного спасения, вознесли Аврама, преклонились перед ним, считая отныне воплощённым божеством. Но Аврам остановил людей.

Поклоняйтесь не мне, — заявил он, — но Творцу мира, создавшему и вас. Ему служите и идите Его путём!

Нимрод полностью изменил своё отношение к Авраму. Он щедро наградил его и подарил двух своих самых ценных рабов. Одного звали Уни, а второго — Элиэзер. Некоторые считают, что Элиэзер — это ни кто иной как Кенаан, сын Хама. Другие говорят, что он сын Нимрода. Сановники царя также одарили Аврама золотом, серебром и рабами и отпустили с миром.

Многие из подданных царя поддались влиянию Аврама. Триста человек последовали за ним, оставив служение идолам. Но самое главное — семья отца в полном составе приняла веру Аврама, разорвав с язычеством. Таким образом, эти трагические и чудесные события открыли новую эпоху в истории человечества. Мир уже больше никогда не мог вернуться к состоянию, где Всевышний забыт. Авраам и его потомки отныне свидетельствовали всем и всюду: есть Творец Вселенной, и Его Воля направляет всё.

Рав Александр Красильщиков, из журнала «Мир Торы», Москва