Недельная глава Пкудей

Последний раздел книги Шмот. На нем заканчивается большая и обстоятельная тема о строительстве Переносного Храма, сопровождавшая нас на протяжении последних пяти недель. Если исходить из того, что в Хумаше (Пятикнижии) более пятидесяти недельных глав-разделов, то получается, что десятая часть содержания Торы посвящена устройству Мишкана, Переносного Храма.

Традиция сообщает: приказ приступить к возведению Мишкана евреи получили на следующий день после Йом-Кипура, как только Моше вернулся с горы Синай, откуда принес Скрижали с Десятью заповедями. Что касается срока окончания работы, то о нем говорит один из стихов нашего раздела (Шмот 40:17): «В первый месяц второго года, первого числа месяца, — был поставлен Мишкан». Получается, что работа по его возведению, включая сооружение и изготовление всех его элементов (в том числе одежды священников), — все это заняло меньше полугода. Такая оперативность, проявленная народом, свидетельствует, кроме прочего, о том, что евреи прекрасно понимали: доверие Всевышнего, утраченное после «греха с золотым тельцом», надо срочно вернуть.

Итак, кончается повествование о первом годе блуждания евреев по пустыне. Продолжение — через книгу, в четвертой книге Хумаша, Бемидбар, которая начнется переписью еврейского населения: «В первый день второго месяца, во второй год после Исхода из Египта…» А между этими двумя книгами — сложная тема, целиком занявшая книгу Ваикра, — тема, посвященная работе Храма и жертвоприношениям, которые в нем совершались.

Краткое содержание нашей недельной главы: Моше дает евреям

подробный отчет о точном количестве металлов, камней и прочих материалов, пожертвованных народом на строительство Храма (38:21 ­39:1), а также отчет о материале, пошедшем на священные одежды (39:2—32); Мишкан приносят к Моше, и тот его благословляет и освящает (39:33—43); Моше ставит Мишкан (40:1—33); Шхина (зримое Присутствие Всевышнего) нисходит на Храм (40:34—38).

Остановимся на теме отчета, данного Моше народу. Одна из первых фраз главы: «Всего золота, употребленного в деле, из того, что было собрано, оказалось… столько-то. Серебра из общественного приношения — столько-то». А дальше с удивительными подробностями приведено — что из чего было сделано. Отсюда мы учим, что, на какие бы великие общественные цели ни собирались средства, каким бы высоким авторитетом ни пользовался собиратель, на нем лежит обязанность отчитаться в расходах перед теми, кто эти средства ему вручил. В данном случае — перед всем еврейским народом.

Но может быть, Моше — в силу своего величия — был вне подозрений? В Мидраше рассказано, почему пророк, которого сама Тора называет нэеман (достойным доверия), решил дать полный отчет. Однажды он услышал за своей спиной: «В последнее время что-то потучнела шея сына Амрама». (Амрам был отцом Моше.) На это кто-то другой ответил: «Ничего удивительного, он ведает всеми деньгами, предназначенными для строительства Храма». Тогда Моше дал клятву: «Как только Храм будет построен, я дам точный отчет обо всех расходах». Сам Моше знал, что за ним нет никакого греха. Тем не менее представил полный реестр своих действий, потому что не хотел, чтобы кто-то необосновано его заподозрил. Человек должен стараться очистить себя от любых подозрений в глазах людей, а не довольствоваться общим утверждением, что, дескать, «Б-гу истина известна, а вы думайте что хотите».

В еврейском законе этот пункт разработан достаточно подробно. Так например, человек, собиравший деньги в фонд Иерусалимского Храма, во время работы не мог носить широкий пояс или даже белье под верхним платьем. Разбогатей он впоследствии, люди могли бы сказать: «разбогател, потому что брал из собранных денег». Надо бояться не только нарушить закон, но и чужих кривотолков. Этому нас учит Тора…

Впрочем, в приведенной истории про Моше можно усмотреть также и характеристику самого Моше-рабейну. Написано, что не было на земле человека скромнее его. Он старался быть незаметным, ненавязчивым, был скромным до стеснительности. Прочтите Хумаш, скажите — как он выглядел?..

Рассказывают, что некий литовский раввин пожаловался на хасидов Воложинскому раву, Нафтали Цви Йеуде Берлину (сокращенно Анецив, 1817—1893). Дескать, купаются их «цадики» в роскоши и одеваются в дорогие одежды, в то время как многие известные руководители ешив живут в нищете. Ответил ему Анецив: «Не вижу ничего странного. Вспомни Моше и его брата Аарона. Оба — вожди. Но один облачен в яркие, шитые золотом и украшенные камнями одежды, описанию которых посвящена целая глава Торы. А второй… Ты помнишь, во что был одет Моше? О его внешности нет ни строчки. Все, чем он обладал — был посох». — Тут он вздохнул и добавил: — «Наверное, еврейскому народу нужны они оба — и Моше, и Аарон». (Эту историю мы нашли в одной хасидской книжке.)

БлОготворительность рава Реувена Пятигорского