Спасение Торы из огня Катастрофы. гл. 22: Японское гостеприимство.

предыдущая глава

Радушие, с которым японцы встретили еврейских эмигрантов, подтверждало не только национальную политику империи в этом вопросе, но и свидетельствовало о глубине сострадания. Япония проявила к беженцам огромное участие и добросердечие, и это несмотря на соглашение с нацистской Германией о разжигании антисемитизма.
В течение всех девяти месяцев пребывания в Японии евреи имели здесь надежное убежище от нацистских преследований вопреки постоянному давлению Германии. Возможно, антисемитский стереотип был попросту неведом японцам. В Токио на стене одного из крупнейших универмагов висело громадное изобра жение “ненавистного еврея”, скопированное из позорно известного немецкого журнала Штюрмер. “Портрет” закрывал весь фасад здания от третьего до десятого этажа, но японцам, которые никогда в жизни не встречали ни одного еврея, его назначение было явно непонятно. Даже те из них, кто когда-либо сталкивал ся с евреями, не могли совместить живого человека и карикатуру на стене, изображающую “источник всех зол в мире”. Многим японцам еврей на стене напоминал индийских сикхов, которых вследствие британской колониальной политики можно было встретить на Дальнем Востоке повсюду.

Примечательно, что японское гостеприимство продолжилось и на официальном уровне: власти не ставили никаких препон в продлении транзитных виз, хотя всем было известно, что губернатор Кюрасао уже оспорил правомочность этих документов, и, таким образом, транзитные визы стали въездными.
Эмигранты восприняли все это как новое проявление Б-жественной защиты. В Кобе с помощью местной общины русских и сефардских евреев, а также при поддержке из Америки беженцы основали для своих занятий Дом Торы. Так Кобе сделался для всех вновь прибывающих евреев центром жизни на новой земле.
Находясь в Японии, часть прибывших евреев, среди которых не было учащихся ешивы, пыталась достать визу в какую-нибудь другую страну или документы для отъезда в Палестину. Многим это удалось, в том числе д-ру Зераху Вархафтигу, одному из главных активистов борьбы за освобождение евреев из СССР, который впоследствии стал в Израиле министром религий.
Как иначе, если не защитой Всевышнего, можно объяснить странные действия имперского государственного секретаря Японии Юсукэ Мацуоки? Будучи одним из авторов тройственного договора Рим-Берлин-Токио, именно он помог беженцам продлить пребывание в Японии сверх тех двух недель, что были указаны в их сомнительных визах. Именно Мацуока своими осторожными рекомендациями полицейской префектуре в Кобе и с молчаливого согласия правительства способствовал тому, что транзитные визы превратились в въездные.

Однако беженцы понимали, что в случае вступления Японии в войну на стороне государств оси, для них возникнет в этой стране прямая угроза, ведь тогда отношение японского правительства к правительствам тех стран, откуда прибыли евреи, резко изменится. И все же, несмотря на тучи, сгущающиеся на политическом горизонте, талмудисты были уверены, что Святое Провидение не оставит их и в дальнейшем.
В конце концов японским властям надоело возиться с беженцами, имеющими транзитные визы, по которым некуда ехать дальше. За три месяца до Перл-Харбора японцы депортировали евреев в оккупированный Китай и бросили в нейтральном Шанхае. В ешиве и на сей раз восприняли новый поворот в своей судьбе как действие Провидения, ведь всех оставшихся в Японии иностранцев после Перл-Харбора согнали в лагеря для интернированных.

Переезд в Китай был выгоден еще по той причине, что свел на нет споры о порядке празднования на Японских островах шабата и Йом Кипура. Проблема возникла в связи с алахическим определением распо ложения линии перемены дат. Часть раввинов утвер ждала, что эта линия совпадает с географической дол готой, на которой зародился первый день после Сотворения Мира, в то время как к востоку еще пребывала тьма. Однако некоторые авторитеты в вопросах алахи считали, что линия отсчета времени не совпадает с географической долготой. А тогда в районе этой спорной линии необходимо соблюдать шабат не день, а два.
Таким образом, мнения о том, где находятся Японские острова — к западу или к востоку от линии перемены дат — разделились; следовательно, разделились мнения и о том, как определить на Японских островах время наступления шабата. Эти алахические дискуссии в итоге привели к тому, что многие беженцы стали праздновать начало шабата в разное время. Когда одна группа читала кидуш, приветствуя шабат, другая — уже совершала авдалу, провожая уходящую Субботу.
Эти расхождения перешли в раздел чистой теории, когда всех депортировали в Китай, на евро-азиатский континент. Переезд оказался как нельзя кстати: уже приближалось начало поста Йом Кипур, и точный его час на островах определить было бы опять-таки невозможно.
И все-таки небольшая группа беженцев осталась в Японии до самого начала Йом Ккпура. К единому мнению им прийти так и не удалось: одни постились два дня подряд, другие же — сперва один день и спустя некоторое время — согласно алахическим предписаниям специально для таких случаев — еще один день.