Почему Авраам просил за жителей Сдома, но не за Ицхака перед жертвоприношением?

Шалом, Андрей!

Полагаю, наш праотец Авраам был мудрым человеком и мог самостоятельно определить, в чем именно состоит его испытание.

Приведу Вам такой пример. В самом начале главы Ваера (Берешит 18:1) говорится о том, как Авраам в жаркий день сидел у входа в шатер, поджидая гостей. Там ему является Всевышний, и Авраам тут же, подняв глаза, видит трех путников, которые приближаются к его шатру.

Авраам просит разрешения у Всевышнего прервать их разговор и устремляется к путникам, умоляя их остановиться у него, стать его гостями. Отсюда мудрецы выводят правило: «оказать гостеприимство важнее, чем предстать пред ликом Шхины (Б-жественного присутствия)» (Шабат 127а). Но откуда сам Авраам знал об этом важном правиле?

Принято объяснять, что Авраам решил стоящую перед ним дилемму следующим образом. Общение с Всевышним — это невероятное, непередаваемое наслаждение. А прием гостей — тяжелая работа. Нужно готовить еду, подавать ее, занимать гостей беседой. Авраам решил, что в этот мир мы приходим для работы, а не для наслаждения, поэтому предпочел то, что тяжело, — тому, что приятно.

Впрочем, нет сомнений, что этот выбор Авраама не остался без награды. Ведь нет для человека большей радости в этом мире, чем осознание, что он смог преодолеть себя и свою природу.

Так и здесь. Если бы Б-г поделился с нами Своим планом уничтожения Сдома, что бы мы Ему сказали, если бы представляли, о каких именно людях идет речь? Мы бы наверняка выразили глубокое удовлетворение таким решением Всевышнего, а может быть, даже предложили свои услуги в скорейшем их уничтожении.

Точно такой же соблазн, вероятно, был у Авраама, поэтому он решил пойти против собственной природы и заступиться за этих людей, выражая надежду, что они еще не окончательно потеряли возможность измениться.

Авраам полагал: если в Сдоме и близлежащих городах еще осталось энное количество праведников, их присутствие может помочь остальным жителям долины Сдома изменить свое поведение.

Причем речь шла не о праведниках в нашем понимании, Авраам говорил не о раве Штейнмане и не о раве Элияшиве. Речь шла о «сдомских праведниках», то есть о людях, которые попытались бы отказаться от идеи «познать» ангелов — гостей Лота, говоря, к примеру: «Это не для меня», «Я слишком стар для этого», «Я не сторонник подобных развлечений» и т.п.

Но не нашлось ни одного подобного человека: «Еще не легли они, как городские жители, люди Сдома, окружили дом, от молодого до старого, весь народ, от края (до края)» (Берешит 19:4). Детей привезли на колясках, стариков — в инвалидных креслах, а больных принесли на носилках из больницы. К сожалению, надежда Авраама в тот час оказалась напрасной.

Что же касается жертвоприношения Ицхака, здесь естественным поведением каждого человека было бы — защищать своего ребенка любой ценой, даже ценой собственной жизни. Поэтому Авраам решил пойти против собственной природы и молча подчиниться приказу Всевышнего…

Причем его испытание, как мне кажется, состояло не в том, чтобы своими руками принести в жертву Б-гу собственного сына, а в том, чтобы не терять надежды и не переставать верить в то, что Б-г — абсолютно добр и не допустит никакой несправедливости.

Он уже обещал Аврааму: «ибо в Ицхаке наречется род тебе» (Берешит 21:12) и не откажется от своего обещания. Да, Б-г потребовал, чтобы Авраам принес сына в жертву, и тот не мог понять, как разрешить это противоречие, но твердо верил — с Ицхаком не случиться ничего плохого, Б-г не допустит этого. Как в результате и оказалось.

И, в целом, праведник вовсе не обязан постоянно подчиняться заранее заданной схеме. Возьмите того же Авраама, который сказал царю Сдома: «Поднимаю руку мою к Господу Б-гу Всевышнему, Владыке неба и земли, Что от нитки до ремешка от обуви — не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: “я обогатил Аврама”» (Берешит 14:22, 23). Это не помешало ему прежде принимать богатые дары от Фараона и Авимелеха.

Мудрый человек должен уметь ломать схемы, а не только следовать им.

С уважением, Арье Гальчук