Исцелить сердце ненавистника. Глава Микец

«…и взял из них Шимона, и связал (“арестовал”) его пред глазами их» (Берешит 42:24).

Раши^[i] комментирует этот стих, приводя слова мидраша: «“и связал его пред глазами их” — он связал его только у них на глазах, а когда они ушли, освободил его, накормил и напоил».

Это вызывает удивление: что нового мы отсюда узнаем? Разве можно было подумать, что Шимона не будут кормить? Ведь заключенные в тюрьме получают еду и питье.

Ответ нам поможет понять следующая история.

Это случилось с одним евреем-«просвещенцем»^[ii]. Он видел, какой почет оказывают святому раву Аврааму-Мордехаю Альтеру из Гуры^[iii], автору книги «Имрэй Эмет», его многочисленные хасиды и тысячи людей из народа Израиля. Это вызывало у него всё большую досаду, но он понимал, что добровольно его «правду» евреи слушать не будут. Наконец, он решился на коварный поступок.

Он надумал отправить донос властям в Петербург: сообщить, будто дом раби стал пристанищем для бунтовщиков, восстающих против государства. Тысячи евреев посещают этот дом и слушаются повелений раби, а приказы властей не имеют для них никакого значения, если противоречат мнению праведника.

Но этим «просвещенец» не ограничился. Чтобы обеспечить успех своего замысла и нанести решающий удар праведнику и его двору, он предложил свои услуги в качестве шпиона. Так он надеялся, кроме прочего, продемонстрировать преданность властям и получить вознаграждение.

А чтобы не вызвать подозрений у «объектов наблюдения», он решил послать раби дружеское письмо с заверениями в своей преданности, упомянув своих родителей и деда, которые были хасидами раби.

К великому сожалению, хитроумный «сторонник прогресса» не ограничился одним лишь замыслом. Он начал активно претворять его в жизнь. Написал оба письма. На одном конверте поставил адрес Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а на другом — адрес раби Авраама-Мордехая. Затем поспешил отправить письма в ближайшем почтовом отделении.

Прошло несколько дней, и раби Альтеру принесли письмо. Тот распечатал его и, к своему удивлению, обнаружил, что оно адресовано Императорской канцелярии в Петербурге и содержит самые низкие и подлые наветы. В первый момент на лицо праведника набежала тень, но затем он спокойно сложил письмо и запер его в ящике стола.

В тот же день другое письмо легло на стол к одному из секретарей Императорской канцелярии в Петербурге. Это письмо, как мы уже понимаем, было адресовано Адмору из Гуры, и в нем автор восторженно писал о своей и своих предков тесной связи с двором раби. Секретарь понял, что это какая-то ошибка, и бросил письмо в мусорную корзину.

Тем временем автор писем сидел дома в напряженном ожидании результата своих трудов.

Через какое-то время он понял, что результата не будет, и подумал: «Делать нечего. Видно, у раби есть протекция на самом верху, его поддерживает кто-то из высших государственных чиновников, и мне не удастся устроить ему ловушку». Несостоявшийся доносчик решил, чтобы не пропало зря хотя бы то дружественное письмо, которое он написал раби, отправиться к нему лично. Чтобы сблизиться с раби и дождаться всё-таки ситуации, когда станет возможным обвинить его.

Вскоре он уже стоял на пороге комнаты рава Авраама-Мордехая. Тот пригласил его войти, интриган представился. Раби сразу же понял, кто это, — ведь имя этого человека стояло под доносом, лежавшим у раби в столе. Тем не менее, раби не стал разоблачать и стыдить доносчика, а постарался приблизить его к себе и помочь ему всем, чем можно.

Хасиды раби Альтера заметили что «новенький» стал часто приходить, а раби оказывает ему особую любовь и внимание, хотя этот человек вовсе не выглядит хасидом. Они не раз выражали свое удивление по этому поводу, но тайна раскрылась лишь спустя годы…

Впоследствии раби объяснил:

— Знайте же, что когда я прочел то письмо, брызжущее ненавистью, я понял, что есть лишь один способ погасить ее пламя и вырвать ее из сердца этого человека. Это добро, которое сделаю ему. Любой другой способ не поможет уменьшить исходящую от него опасность, а напротив, усилит ненависть и увеличит угрозу.

Отсюда и ответ на наш вопрос. Шимон был главным ненавистником Йосефа. Мы также знаем, что именно он бросил Йосефа в яму. Йосеф хотел устранить из сердца брата негодование, которое заставляло его поступать таким образом. Вот почему он вытащил его из тюрьмы и сам стал кормить и поить его. Иными словами, он не возложил эту задачу — доставлять пленнику пищу — на другого человека, тюремщика, который разносил еду заключенным, а стал заботиться об этом лично, чтобы удалить всю ненависть из сердца Шимона. (Лэламедха)

[i] Рабейну Шломо Ицхаки (4800-4865 /1040-1105, Франция, ешивы Германии) — классический комментатор Танаха и Талмуда.

[ii] Еврейское «Просвещение», превозносившее светское образование и политический прогресс, но полное ненависти к еврейскому наследию, еврейскому прошлому и настоящему. Светская Аскала проявляла интерес к изучению иврита, библейской литературы, еврейской истории и историографии, но презирала традиционное видение еврейского будущего. Горечь маскилим-«просвещенцев», их безграничная ненависть к самим себе, к реальному еврейству и иудаизму побуждала их поступать неслыханным образом. Пропаганда Аскалы определялась ложной и деструктивной позицией радикалов, что вызывало у защитников еврейской Традиции обоснованную негативную реакцию на все идеи и планы маскилим. Подробнее см. Аскала и Воздействие Аскалы.

[iii] Раби Авраам-Мордехай бар-Йеуда-Арье-Лейб Альтер из Гуры (Имрэй Эмет; 5626-5708 / 1865-1948, Польша — Иерусалим) — выдающийся хасидский наставник-адмор, один из духовных лидеров поколения и основателей Агудат Исраэль. По оценкам историков, в предвоенный период число его учеников и последователей составляло более ста тысяч человек — это была самая крупная хасидская община мира. Посещающих его хасидов было так много, что польские власти провели для них специальную железнодорожную ветку до Гуры. Основная часть его литературного наследия не сохранилась — несколько ящиков, содержащих его рукописи, были уничтожены нацистами вместе с его огромной библиотекой. Уцелевшие фрагменты были изданы отдельным сборником, озаглавленным «Имрэй Эмет» («Речения истины»).