Б-г мой, убереги язык от зла. Главы Тазриа – Мецора

«Болезнь проказы, когда будет на человеке» (13:9). Наши учитель раби Овадия Сфорно был одним из великих мудрецов Израиля около пятисот лет назад. Однажды его спросили: почему в наше время прекратилась упоминаемая в Торе проказа? (та «проказа», которая известна современным врачам, никак не связана с проказой в Торе; современную болезнь назвали тем же словом, поскольку страдающих от нее также отправляли в изоляцию). В наше время нет и проказы на одежде и на домах. Почему?

Он ответил: в наши дни Творец не насылает эти болезни по той же причине, по которой законы проказы не применяются к неевреям. Ведь проказа была кожной болезнью, призванной обратить внимание человека на его недостатки, как сказано: «Из-за семи вещей приходит проказа: из-за злословия, напрасной клятвы, гордыни, зависти» и т. д. Проказа была чем-то вроде намека на требование к человеку изменить свой путь. Кому же можно дать намек? Тому, что бодрствует, у кого обострены чувства и открыты глаза. Но пребывающему в глубоком сне намека недостаточно. Его нужно разбудить — криком или щипком, сиреной или литьем холодной воды.

И если уж таким было состояние в его поколении, пятьсот лет назад, что говорить о нашем поколении. Если не проснемся сами, кто знает, как нас станут будить?…

Мы много слышим о силе слова. И поскольку не всегда можем знать, каково будет влияние произнесенного слова, мы обязаны молиться Б-гу: «Б-же, убереги мой язык от зла». Пусть из наших уст не выходит слова, от которого произошло бы нечто плохое.

Расскажу историю, — сказал рав Аарон Твисиг, — из которой можно выучить обязанность проявлять осторожность в речи и молиться о том, чтобы из-за нас никто не споткнулся. Восемь лет назад, когда я сидел в своем кабинете в здании ешивы, туда вошел пожилой еврей, который в прошлом участвовал в моем ежедневном уроке. Он уселся на стул и без всяких вступительных фраз расплакался горькими слезами. Я знал этого человека, и он всегда выглядел здоровым и полным, а теперь я испугался его изможденного, истощенного вида.

Этот еврей со слезами стал просить помощи: около двадцати восьми лет назад ему и его жене довелось стоять в очереди у знаменитого профессора в больнице «Адаса Ээйн-Карем» в Иерусалиме. В то время процедура была такой: в восемь утра на двери кабинета вешали лист бумаги, и каждый, кто приходил, записывал на нем свое имя. Затем люди входили в таком же порядке. Поэтому они старались прийти пораньше. Но когда пришла эта пара, там уже стояло много людей, и потому пришлось ждать несколько часов, несмотря на то, что он ничего не ел из-за ожидавшего его медицинского обследования.

После полудня настало их время войти к врачу, но к их удивлению, вместо этого встал другой еврей и прошел впереди них. Они заявили, что были первыми, но тот стал спорить. Тогда наш рассказчик попытался уговорить его: «Вы здоровый и сильный мужчина, а я ослабел из-за поста. Почему бы Вам не уступить мне?»

Крепкий человек обиделся и бросил ему проклятье, указывая на него пальцем: «Благословляю тебя, чтобы ты был таким же тощим, как этот палец».

Этот еврей в моей комнате продолжил свой рассказ: «Мы вышли из кабинета врача после обследований. Каждый пошел своей дорогой, и неприятный инцидент был забыт. Но прошло более двадцати шести лет, и за несколько месяцев я сильно сбросил вес, без какого-либо разумного объяснения. Я уже обошел разные клиники и врачей, но все они говорят, что я ничем не болен, и что с медицинской точки зрения я совершенно здоров. Но по факту я становлюсь все слабее.

Потеря веса продолжилась, а объяснение так и не отыскивалось. Сегодня я сидел вместе с женой, и мы стали анализировать свои поступки, стараясь понять, что же это Всевышний делает с нами, и за что пришла эта напасть. И вот в беседе со мной супруга вспомнила эту историю, произошедшую много лет назад, и сказала: “Кто знает, быть может, это проклятье того еврея лежит на тебе”».

С такими словами пожилой человек закончил свой рассказ и попросил меня помочь ему отыскать того человека, чтобы попросить у него прощения.

К сожалению, у меня было не так уж много возможностей помочь ему. Какой врач будет держать у себя список пациентов почти тридцатилетней давности? Наверняка, тот профессор из «Адасы» тоже не хранит в архиве столь старые дела.

Таким образом, да не случится такого с нами, исполнилось проклятье, и этот еврей становился все более тощим и изможденным изо дня в день, пока не отошел в мир иной из-за чрезвычайной слабости.

В последние годы умерла и его жена. Теперь эту страшную историю можно рассказать, и я уверен, что она послужит на благо каждой еврейской душе. Несомненно, на небесах ему постановили долю в райском саду. Ведь даже если предположить, что в своей речь он допустил ошибку, он уже искупил ее своими страданиями в этом мире.

Но мы можем выучить из этого рассказа следующее. Иногда мы видим перед собой еврея, который, на первый взгляд, живет счастливой жизнью. Можно даже подумать, что он богач, лежащий на миллионах. Но на самом деле его состояние отнюдь не блестящее. Мы не можем оценить, насколько он несчастен и беспомощен, и сколько страданий выпало на его долю.

Если такой человек получит замечание от другого, это несомненно заденет его сверх обычного, а все из-за его тяжелого состояния и сокрушенного сердца. Поэтому мы должны быть осторожны в речи, чтобы не произносить того, что может обидеть других людей, даже если нам кажется, что они не собираются обижаться (Майян а-Шавуа).