Глава для головы, а не глава для хвоста! Рош аШана

Выступает рав Галинский.

В Шулхан Арухе (Орах Хаим 583:2) написано: «В Рош а-Шана едят голову барана, говоря: будем головой, а не хвостом; а также в память о баране Ицхака». А в книге Хаей Адам написано (139:6), что принято есть голову рыбы и говорить: «Будем головой, а не хвостом», а также «чтобы мы плодились и размножались, как рыбы, и чтобы над нами не властвовал дурной глаз, как не властвует над ними», поскольку они скрыты от глаз.

Некоторые уже обращали внимание на тавтологию: «Будем головой, а не хвостом». Зачем просить о том, чтобы не быть хвостом? Ведь это и так очевидно: если мы станем головой, то хвостом нам уже никак не быть!

Впрочем, это же замечание относится и к словам из Торы (Дварим 28:13): «И поставит тебя Б-г во главу, а не в хвост». Рав Йонатан Айбешиц комментировал это согласно Мишне: «Будь хвостом львов и не будь головой лисиц» (Авот 4:15). Так и здесь: мы просим оказаться во главе, но при этом хотим стать не главой для хвостов и лисиц, а главой для глав!

Что здесь имеется в виду? Объясню с помощью рассказа из своей жизни, который я часто привожу на праздничных застольях в своей семье.

Пророк говорит (Хавакук 3:6): «Встал Он и пошатнул землю, глянул — и отпрянули народы, и разрушились горы древние, понизились холмы вечные; пути Его — вечны». Гмара говорит (Мегила 28 б): Читай не «пути» (алихот), а «законы» (алахот).

«Зашумели народы, зашатались царства» (Теилим 46:7). Коммунистический переворот, восхождение нацистов, разгар мировой войны — два дьявола разделили между собой Польшу. Толпы учеников из ешив поспешили в Вильнюс, который находился в тогда еще свободной Литве, которая скоро вслед за тем уже была раздавлена гусеницами русских танков.

Но какое это имеет отношение к нам? Мы оградили себя внутри «четырех локтей закона». Отвернулись от всего мира.

Однако, это нам не помогло. Злодеи-то от нас не отвернулись. Они устроили на нас облаву, словно мы угрожали их революции.

Нас задержали и поместили вместе с главами литовского режима, а затем отправили в замерзшую Сибирь на поезде. Но одного лишь изгнания было мало! Мы оказались в «Гулаге» — лагере принудительных работ. И как только мы очутились у его входа, нам впервые сообщили, что нам постановлены двадцать пять лет заключения. Никакого судебного разбирательства, никакого обвинительного документа — ничего!

Вместе с нами там находился бывший литовский министр образования. Это был ученый человек, легко изъяснявшийся на пятнадцати языках. Едва он услышал о приговоре, из его глаз потекли слезы.

Я хотел приободрить его и прошептал: «Тебе радоваться надо!» Если бы нас услышали, то бросили бы в карцер.

«Радоваться? Чему? Ты же сам все слышал!» — взвыл министр.

Но я ему говорю: «Тебе уже восемьдесят лет, а тебе здесь выделили еще двадцать пять лет жизни!»

Он отвернулся от меня, непонятно почему.

Но мы-то были молодыми. У нас в уме прошел быстрый подсчет: нам двадцать с небольшим, а выйдем отсюда, когда будет уже почти пятьдесят. Но и эта надежда быстро растаяла. Начальник лагеря продолжил: «Видите ворота лагеря? Знайте, что они открываются лишь в одну сторону! Ни один заключенный еще не выходил отсюда живым!»

Ну, чего же я мог пожелать себе? О чем мог просить у Творца? «Владыка мира, дай мне продержаться здесь. А если и нет, то чтоб я хотя бы удостоился быть похороненным по-еврейски!» Вот о чем я просил.

В тот момент я понял смысл фразы (Теилим 88:12): «Разве расскажут в могиле о милости Твоей, о верности Твоей — в преисподней?» Кто бы поверил, что даже оказаться в еврейской могиле и то будет считаться особой милостью? Такова была «верность» — просьба тех, кто был верен Тебе, в этой сибирской «преисподней».

Если бы кто-то пришел и рассказал мне, что я приеду в страну Израиля и открою там ешиву, что встану во главе сети колелей, и что в моей семье будут десятки внуков и правнуков, трепещущих перед Небесами, — смог бы я в это поверить?

Мои глаза открылись, и я понял еще одну фразу (Теилим 22:2): «Далек Ты от спасения моего, от вопля моего». На первый взгляд, речь здесь идет о том, что человек просит много, но получает мало.

Но я на собственной шкуре узнал, что смысл этих слов — противоположный. Я просил о том, чтобы у меня был ломоть хлеба, и я мог выжить. А если нет — чтоб хотя бы похоронили меня по-еврейски. Просить о большем я даже и не думал в те мрачные дни. Но в итоге «что ответить мне Б-гу за все его дары мне?» Я получил так много всего! «Чашу спасения вознесу и к имени Б-жьему воззову!»

Вот о чем гласит наша просьба. «Владыка мира, сделай так, чтобы мы были головой». Но головой чего? Вершины наших возможностей?

Но ведь возможности у нас как у «хвоста»!

Что мы вообще постигаем? В духовном у нас то же, что и в материальном. Каковы наши представления о величии в Торе, о понимании и глубине? Что мы думаем о качестве молитвы и о том, как предстоять перед Б-гом? А что насчет чистоты сердца и ощущения святости?

Все наши представления чрезвычайно ограничены!

Поэтому мы просим: «Владыка мира, Ты все знаешь, и у Тебя мы просим: сделай так, чтобы мы были головой, но не головой для хвоста! Пусть сами наши представления расширятся и возвысятся. И так мы достигнем настоящих вершин!» (Ве-игадта)