Почему рыбе не нужна шхита?

Евреи, соблюдающие законы Торы, едят только кашерное мясо. Это знает каждый. А вот чем кашерное мясо отличается от некашерного, известно далеко не всем. Еще недавно объем информации по этой теме ограничивался цитатой о жвачке и раздвоенных копытах, а у более старшего поколения — смутным воспоминанием о некоем шохете, который тайком от советской власти резал кур для немногих чудаков, еще придерживающихся кашрута.

В наше время, слава Б-гу, положение изменилось, и любой желающий может без проблем приобрести как кашерное мясо, так и знания по законам кашрута.

Задача этой статьи — дать читателям некоторое представление о том, как получают кашерное мясо.

Начнем с того, что евреи могут есть только мясо кашерных животных. Они делятся на три категории. Первая — крупный и мелкий рогатый скот. (Сюда же включаются представители дикой фауны. Например, олень, зубр и другие. Названия их всех перечислены в Торе.) Вторая — птицы. Третья — рыбы и саранча.

Критерии кашерности первой группы: раздвоенные копыта и привычка жевать жвачку. Кашерный забой скота (на иврите — «шхита», отсюда и название профессии — шохет) подразумевает перерезание острым, без малейших выбоин лезвием трахеи и пищевода животного. (Трахея — это трубка в горле, по которой поступает воздух из носа или рта, если насморк, в легкие. Пищевод — другая трубка, по которой пережеванная пища поступает изо рта в следующие органы пищеварения.)

Критерии кашерности второй категории, хотя и не фигурируют в тексте Письменной Торы, переданы нам в Устной Торе. Кашерная птица должна быть не хищной, иметь особый палец на задней стороне ноги, а также зоб и желудок, который может быть соскоблен рукой. Правила шхиты птицы похожи на законы забоя скота, только у птицы, как сказано в Торе, достаточно перерезать лишь одну из двух вышеупомянутых трубок. Позже мудрецы постановили и у птицы перерезать обе трубки.

Признаки кашерности рыб упоминаются в тексте Торы. Рыба должна иметь чешую и плавники. Четыре вида саранчи дозволены Торой в пищу, и в ней приведены их названия: арбэ, салам, харгаль и хагав. Мудрецы определили отличительные признаки этой саранчи: четыре ноги и четыре крыла, покрывающие большую часть тела, а также две особенные удлиненные ноги, прикрепленные к телу на уровне шеи, служащие для отталкивания при прыжке. Рыбу и саранчу можно есть без шхиты.

Откуда учатся эти различия в шхите?

Само слово «шхита», вернее глагольная производная от него, встречается в Торе много раз. Так, например, в заповедях о разных видах жертвоприношений в Храме постоянно фигурирует слово «вэшахат», что в переводе означает «и зарежет его». В запрете забивать корову и ее теленка в один день сказано в Торе: «Ло тишхат» — «Не режь». В заповеди о красной корове написано: «Вешахат ота» — «И зарежет ее». Когда Моше жалуется Всевышнему на евреев, требующих накормить их мясом в пустыне, он говорит:

— Даже если весь скот «йшахат» — «будет зарезан» для них, разве хватит им?

Кроме того, для обозначения кашерного забоя скота Тора использует слово «звиха». Так, например, в разрешении Торы резать скот для повседневного употребления мяса в пищу, написано: «Когда отдалится от тебя местонахождение имени Всевышнего, то есть Храм, “вэзавахта” — “сможешь резать ты” из крупного и мелкого скота своего».

Проблема, однако, в том, что нигде в тексте Письменной Торы не объясняется, что, собственно, представляет из себя эта самая шхита или звиха. Получается, что нам заповедано именно резать скот, если захочется отведать мясо, но мы остаемся в неведении: где и как это делать.

На эти вопросы отвечает Устная Тора. Существует целый трактат Талмуда, посвященный, в основном, разбору законов шхиты. Он называется «Хулин» — «Повседневность» — и занимается вопросами кашерного забоя скота и птицы для употребления мяса в пищу. Данное название призвано подчеркнуть отличие этого трактата от трактата под названием «Звахим» — «Жертвоприношения», который, хоть и тоже затрагивает некоторые вопросы, связанные с забоем скота и птицы, но в совершенно другом аспекте. В «Звахим» говорится о законах исполнения заповеди о жертвоприношениях в Храме.

Так вот, Талмуд в трактате «Хулин», лист 27а, задает вопрос:

— Откуда нам вообще известно, что нож шохета должен пройти именно по горлу животного?

Для ответа мудрецы Талмуда интерпретируют термин «шахат», как слияние двух слов: «шах» и «хат». Корень «шах» в иврите имеет значение «сгибаться», а корень «хат» — «очищать». Соединяя их, получаем в результате повеление: там, где «шах», надо делать «хат». Следовательно, на том участке тела животного, который может сгибаться, нужно осуществлять «очищение», дозволяющее его в пищу, то есть кашерный забой. Поскольку сгибаться может шея, значит шхиту надо производить именно на ней.

Однако Талмуд приводит возражение оппонента, оспаривающего данный вывод:

— Возможно, речь идет не о шее, а о хвосте животного, ведь он тоже сгибается.

Но эта атака отбивается:

— Слово «сгибаться» характеризует что-то, обычно находящееся в разогнутом состоянии и иногда сгибающееся. А хвост всегда согнут.

Однако оппонент не унимается:

— Возможно, речь идет об ухе. Ведь оно обычно ровное, но при желании может пригибаться.

Это возражение тоже парируется:

— В данном стихе Торы (имеется в виду начало книги «Ваикра», где впервые приводится слово «шахат» в отношении забоя жертвенного быка) речь ведется о забое жертвенных животных. А о них сказано в Торе, что шхита должна привести к выходу из тела так называемой «крови души» животного для последующего возлияния ее на жертвенник. Это означает, что должны быть перерезаны жизненно важные органы, несущие большое количество крови. Порез уха этому условию явно не соответствует.

Но и тут оппонент не сдается:

— Возможно, повеление состоит в том, чтобы, начав с уха, углубляться дальше в тело животного, пока не доберешься до жизненно важных органов, разрезание которых и выдаст необходимую «кровь души».

На этот выпад в Талмуде нет ответа. Тогда оппонент сам бросается в атаку:

— Допустим, ты докажешь, что шхита должна производиться именно в области горла. Но разве этого достаточно? Нам известны пять условий правильной шхиты (о них ниже). Где хотя бы намек на них в стихах Торы?

Его нет. Законы шхиты мы учим из Устной Торы, также полученной Моше на Синае. А раз этот закон шхиты получен через Моше, то и знание о том, что только горло может быть местом шхиты (ведь в истинности этого нет сомнения, спор лишь о том, откуда мы это учим), тоже получено от Моше, и не нужно искать для него источник в тексте Письменной Торы.

В принципе подобных «алахот от Моше» немного, так как абсолютное большинство законов Торы либо зафиксированы в ее тексте прямо, либо могут быть извлечены из него логическим умозаключением или посредством использования одного из тринадцати способов толкования текста Торы, которые, в свою очередь, тоже получены Моше в устной форме на горе Синай.

Рамбам приводит список всех подобных алахот в своем предисловии к Мишне. К ним относятся, в частности, величины единичных размеров и количеств, связанных с запретами и повелениями Торы. Например, размер «кезайт» — «с маслину» — это минимальное количество пищи, необходимое для вступления в действие запретов Торы на употребление какого-либо вида еды, а также необходимый минимум для исполнения заповеди кушать что-нибудь, скажем, мацу в ночь Песаха. К этому списку относятся также законы написания свитка Торы, мезузы и тфилина, некоторые законы построения сукки и другие.

Таким образом, получается, что, по мнению Талмуда, законы шхиты тоже являются алахой от Моше с Синая. Однако их отличие в том, что само повеление о шхите присутствует в Торе «открытым текстом», и лишь подробности в определении этого понятия переданы нам в устной традиции.

Говорится в Талмуде («Хулин» 28а):

— Сказано в Торе (в книге «Дварим»): «Когда отдалится от тебя место, где установит Всевышний имя Свое, то сможешь резать из скота своего, что дал тебе Б-г твой, так, как заповедовал Я тебе. И будешь есть во вратах своих, сколько пожелает душа твоя».

Сказал на это раби Иеуда А-наси:

— Из того, что написано: «Как заповедал Я тебе…», мы учим, что Моше получил указание насчет перерезания трахеи и пищевода и знание о том, что у птицы достаточно разрезать один из этих органов, а у скота — оба.

Из этого следует, что само указание о необходимости делать шхиту записано в Торе, а также в ней упоминается, что Моше получил от Всевышнего подробную «инструкцию» по ее практическому выполнению.

Каковы же пять условий правильного проведения шхиты, переданные нам Моше? Первое из них называется в Талуде «шия» — «задержка». Его смысл в том, что процесс шхиты нельзя прерывать. Если работа шохета прервалась на время, за которое можно кашерно зарезать другое подобное животное — шхита не действительна, а скот или птица получают статус мертвечины и запрещены в пищу.

Второе условие: «драса» — «растерзание». Действие шхиты должно быть плавным и поступательным, без чрезмерного усилия и надавливания сверху вниз, как этот делается, например, при резке огурцов. Если же в процессе шхиты произошло надавливание ножом на трубку трахеи или пищевода — мясо запрещено в пищу.

Третье условие: «халада» — «сокрытие». Шохет должен видеть весь процесс шхиты, то есть вхождение ножа в трубку при разрезе. Обычно во время шхиты животное лежит на спине. В таком положении трахея находится ближе к коже горла, а под ней — пищевод. В соответствии с нашим условием, шохет не имеет права воткнуть нож между трахеей и пищеводом, перерезать пищевод, вынуть нож, а затем перерезать трахею. В этом случае получается, что он не видит первую часть шхиты. Более того, в Талмуде задается вопрос:

— Будет ли считаться кашерной шхита, при которой место на горле животного, которое перерезает нож, скрыто от глаз шохета шерстью животного или тряпкой, обернутой вокруг горла.

Так как Талмуд не дает разрешающего ответа, принято устрожать и запрещать мясо в пищу и в таких случаях.

Четвертое условие: «аграма» — «съезжание в сторону». Дело в том, что не вся длина трахеи и пищевода считается местом, пригодным для шхиты. В верхних и нижних частях этих органов есть участки, перерезая которые человек считается убившим без шхиты. Но если, начав шхиту в неположенном месте, шохет вернул нож на правильный путь и завершил шхиту там; или в процессе шхиты нож сдвинулся за «красную черту» — мясо животного разрешено в пищу.

И последнее условие: «икур» — «выдергивание». Смысл его в том, что если до или во время шхиты оторвалась трахея или пищевод от месте их соединения с головой животного — шхита считается недействительной, даже если оторванная трубка сохранила свою целостность и была перерезана как следует.

Таковы условия правильного кашерного забоя. Кроме того, шхита должна производиться лишь очень острым и, главное, гладким лезвием, так как даже самая маленькая выбоина или трещина на лезвии приводит к потере непрерывности шхиты, так как в месте выбоины ткань трубки не режется, а разрывается острой гранью выбоины. Для избежания этого нож шохета должен постоянно тщательно проверяться на целостность и гладкость лезвия по особым правилам, приведенным в Талмуде.

Из всего вышесказанного становится понятно, почему обязанности шохета должны доверяться лишь хорошо подготовленным и, главное, по-настоящему богобоязненным людям. Ведь последствия большинства условий кашерного забоя не проявляются во внешнем виде перерезанных трахеи и пищевода по окончании шхиты. Следовательно, подобные «дефекты» не могут быть проверены. А это означает, что кашерный стол потребителей «продукции» шохета зависит целиком от его совести и страха перед Б-гом, которые не дадут ему подсунуть людям мясо сомнительной кашерности. А ведь нужно учитывать, что в большинстве случаев шохет имеет прямую материальную заинтересованность в том, чтобы мясо, выходящее из-под его ножа, имело статус кашерного. Следовательно, в случае сомнения, сделал ли он все, как следует или сплоховал, шохет стоит перед очень серьезным испытанием: признать факт проблемы, что автоматически приведет к устрожению и признанию мяса некашерным, что серьезно отразится на его цене и доходах шохета, или понадеяться на авось, сделав вид, что все «окэй».

До сих пор речь шла о забое скота. Забой же птицы, как уже было упомянуто, не требует (по Торе) перерезания обеих трубок, достаточно лишь одной из них. Откуда это учится?

Начать нужно с того, что сама необходимость кашерного забоя птицы вовсе не самоочевидна, а является предметом дискуссии в Талмуде. Дело в том, что в отношении птицы Тора нигде не упоминает понятие шхита или звиха. Единственное исключение — законы очищения прокаженного в книге «Ваикра», где сказано: «Вешахат а-ципор» — «И зарежет птицу». Но там речь ведется не о дозволении птицы в пищу, а о «технологии» получения ее крови для смешивания с живой водой из источника. Более того, в единственном стихе Торы, где упоминается о действии по кашерованию птицы для ее дозволения в пищу, сказано: «Когда поймаешь птицу — выплесни ей кровь и покрой землей». Прямой смысл стиха — птица разрешается в пищу посредством действия по проливанию крови, то есть любым разрыванием трахеи или пищевода безо всякого соблюдения условий кашерной шхиты. И в принципе по этому стиху не нужно и трахеи с пищеводом, достаточно проткнуть артерию или произвести любое другое подобное действие по выплескиванию крови из тела. Однако из Талмуда видно, что даже то мнение, что берет данный стих за основу закона и считает, что птице не нужна шхита по закону Торы, все-таки требует, чтобы у птицы разрывали именно трахею или пищевод. Это потому, что Тора явно проводит некую параллель между птицей и скотом в другом стихе, как будет показано ниже.

Итак, в Талмуде приводятся мнения ряда мудрецов, считающих, что птица не нуждается в шхите по Торе. Тем не менее, они признают, что и птицу необходимо кашерно забивать по велению мудрецов.

Однако в качестве практической алахи Талмуд принимает другое мнение, по которому птица, как и скот, требует кашерного забоя по Торе. Учится это из стиха в книге «Ваикра», где после перечня чистых и нечистых животных и птиц и списка животных, трупы которых являются носителями и источниками ритуальной нечистоты, говорится: «Вот законы животных, птиц и всякой живой души, двигающейся в водах, и всякой души, ползающей по земле».

В Талмуде («Хулин» 27б) говорится:

— Учил Бар Капара: «Поместила Тора птицу между животными и рыбами». (Рыба и есть та самая живая душа, двигающаяся по воде). Обязать перерезать у птиц обе трубки, как у животного, нельзя — ведь она «прикреплена» к рыбам; освободить ее вовсе от необходимости шхиты тоже нельзя — ведь она «прикреплена» также и к животным. Что же делать? Очевидно, ее кашерование через перерезание лишь одной из трубок.

Нужно пояснить, что представляет из себя данное «прикрепление». Это «экеш» — одна из производных правила «гзера шава» — «принцип равенства», одного из тринадцати правил толкования текста Письменной Торы. Смысл экеша в том, что Тора явно не случайно располагает свои стихи один возле другого, а также слова стиха одно рядом с другим. Местоположение призвано подчеркнуть наличие некой связи между «соседями». Мудрецы Торы в поколении Мишны и Талмуда на основании известных им критериев знали, какой именно аспект смысла слова или стиха переносить на соседнее слово или стих так, чтобы в результате раскрывалось дополнительное содержание закона Торы в отношении них.

И вот на основании правила экеш Талмуд выводит, что, во-первых, птице тоже необходима шхита (по Торе), а во-вторых, что для кашерного забоя птицы достаточно перерезания одной трубки.

Этот компромисс и взят Талмудом в качестве практического закона, как уже было сказано выше. Он основан на знании о том, что рыбе вообще не нужна шхита. И спрашивает Талмуд:

— А откуда вообще это известно?

— Возможно, — говорится в Талмуде, — ты захочешь дать следующий ответ: «Это учится из стиха в книге “Бамидбар” (мы уже упоминали этот стих в начале статьи), в котором говорит Моше: “Если весь скот будет зарезан для них, и все рыбы моря будут собраны для них, разве хватит им”»? Мы видим, что Тора в отношении рыб использует слово «собирание» — значит, этого достаточно, и не нужно никакой шхиты.

Однако, говорит Талмуд, это не может быть доказательством. Ведь в той же главе Торы написано: «И собирали они перепелов…» То есть по такой логике и птиц надо освободить от шхиты, а это невозможно, так как они связаны с животными, как уже сказано выше.

И отвечает Талмуд:

— В стихе о перепелах слово «собирание» не фигурирует рядом с упоминанием о шхите, в то время как собирание рыб упоминается в Торе рядом с упоминанием о забое скота.

Раши в комментарии на Талмуд объясняет, что мудрецы Талмуда хотят заключить на основании данного факта: раз Тора привела в отношении рыб другое слово, нежели для скота, это явно свидетельствует о том, что данного действия вполне достаточно для дозволения рыбы в пищу без шхиты. В то время как сбор перепелов остается в понимании сбора для последующего кашерования посредством шхиты.

Итак, Талмуд доказывает из данного стиха Торы, что рыбам не требуется шхита. Интересно, что Талмуд приводит также и «природное» объяснение различия в шхите между скотом, птицами и рыбами. Животные созданы Всевышним из земли, как сказано «и создал Б-г из земли всех зверей полевых», поэтому для их дозволения в пищу требуется перерез и трахеи, и пищевода. Поясняет Раши: «Так как они созданы из земли (наиболее плотный элемент из четырех стихий, из которых создан мир), то у них наиболее сильная и устойчивая жизнеспособность. Соответственно, требуется “серьезное” действие по ее прерыванию».

Рыбы же созданы из воды: «И сказал Б-г: “Да наполнятся воды движущейся душой живой”», то есть рыбами. Вода — элемент легкий, поэтому для дозволения рыб в пищу не требуется ничего.

А вот с птицами «проблема»: они фигурируют и в стихе о создании животных из земли, и в стихе о создании рыб из воды. Это противоречие решается Талмудом так: птицы созданы из смеси земли и воды («рэкэк» на языке Талмуда), и поэтому несут в себе качества и животных, и рыб, что обязывает их к шхите, но в «облегченном» варианте. Талмуд даже указывает на внешнее проявление этого факта: на лапках птиц есть перепонки, напоминающие чешую рыб.

А теперь, «на десерт», перейдем к саранче. Вообще-то для еврейских общин России вопрос употребления саранчи в пищу является сугубо теоретическим, так как традиция распознавания кашерных видов саранчи сохранилась лишь у выходцев из йеменской и части североафриканских общин. Но вопрос остается, и он в следующем: откуда известно, что саранча, как и рыба, дозволена в пищу без шхиты? Ведь в Талмуде, хотя и упоминается несколько раз дозволение употреблять саранчу в пищу такой, как она есть, почему-то не приводится источник данного разрешения.

Раши в комментарии на Талмуд приводит мнение одного из вавилонских гаонов, автора книги «Алахот гдолот», считающего источником данного закона — тот самый стих Торы, в котором птица помещена между животными и рыбами. Этот стих завершается так: «И для всякой души, движущейся по земле…» Это включает в себя всех насекомых, поэтому кашерные виды саранчи «прикрепляются» этим стихом к рыбам по закону «экеш». Следовательно, саранча освобождена от шхиты.

Однако Рамбам (Маймонид) пишет в своде законов «Мишнэ Тора», что данный закон выводится из стиха в книге пророка Ишаяу, в котором он предрекает ассирийцам: «И будут собраны ваши трофеи, как собирают саранчу…» Значит, в отношении саранчи действует понятие «собирание», как и в отношении рыб.

Раби Шломо бен Адерет (Рашба) — один из величайших мудрецов Испании, живший примерно через два поколения после Рамбама, оспаривает это мнение. Логика его такова: ведь Талмуд пришел к выводу, что слово «собирание» в стихе освобождает от шхиты только, если в том же стихе упоминается и шхита. В данном стихе из Ишаяу шхита не упоминается, и поэтому он похож в этом отношении на стих, говорящий о сборе перепелов. Следовательно, не может быть источником разрешения есть саранчу без шхиты.

И действительно, Рашба считает, что в Торе нет явного источника для такого разрешения, и мы не знаем, откуда Талмуд учит его.

Что касается довода Рашба против мнения Рамбана, то комментаторы Рамбама говорят в его защиту следующее:

— Лишь в отношении рыб требует Талмуд, чтобы в стихе, где фигурирует их собирание, упоминалась также шхита скота, так как мы не можем заключить, что рыбы, как и птицы, «прикреплены» к животным через экеш, и для них нужна шхита. Чтобы мы не ошиблись, написано в одном стихе о сборе рыб и о забое скота. Это показывает, что рыбе достаточно собирания. Однако Талмуд, в целом, не оспаривает того, что простой смысл слова «собирание» подразумевает, что его одного вполне достаточно. И поэтому саранча, которая «не прикреплена» ни к кому в вышеприведенном стихе (ведь Рамбам не принимает мнение автора «Алахот гдолот»), вполне может быть дозволена в пищу без шхиты на основании слова «собирание», даже если в стихе не упомянута никакая шхита.

В заключение надо отметить, что рыбу и саранчу запрещено есть живыми, так как в Талмуде в трактате «Шабат» говорится, что этим преступается запрет Торы «не оскверняйте души свои».

Из журнала «Мир Торы», Москва